— Могу, хоть сейчас. Но пойми, тебя сейчас не ждут. Я собиралась начать переход в середине сентября, а что ты там будешь одна делать полтора месяца? С тобой кто-то должен заниматься, ладно кормить, но тебе и поговорить не с кем будет. Там каникулы начинаются, понимаешь? Преподаватели и персонал по домам уедут, наверно. Ты же языка не знаешь, а курсы по языку и магии начнутся через полтора месяца. Нет, я могу тебя отправить, но подумай, может, пока спрячешься где-нибудь здесь?

— Как я спрячусь, если мне даже не выйти?

— Сейчас спокойно выйдешь, они удрали.

— Как так удрали? Почему?

— Хочешь верь, хочешь нет, но я их магией стукнула. Эти двое удрали, и сейчас свободно, но надолго ли — не знаю. Советую поспешить. Я тоже не хочу с ними встречаться, могут и выстрелить.

— Тогда пошли, сумка у меня собрана.

— Подожди, я всё-таки дам сразу тебе камень. Будет край — сожми его, и окажешься в Академии, с тем, что держишь в руках. Много с собой не бери, не перейдёшь.

— А если отберут?

— Давай без если — выдала ей один из десяти камней перехода — другой не получишь, просто нету. И имей в виду, только ты сможешь перейти по нему живая.

Валентина подхватила сумку и мы спустились по лестнице. Где-то я читала, что так безопаснее, не помню только, почему.

Во двор я выскользнула первая, огляделась, позвала Валентину. Быстрым шагом дошли до машины, когда Валентина села и увидела Цельсию, то сделала попытку выбраться. Сестрёнка тоже не была довольна, но Валя молодец, так долго и многословно извинялась, что, кажется, её простили.

Глеб довёз нас с Цельсией до дома и согласился подкинуть Валентину куда-то в Сертолово. Я спохватилась, что не следовало бы их отпускать вдвоём, но поздно.

Как только вошла в квартиру, насела на Цельсию. Что я, магичить начинаю?

— А что случилось, я не заметила?

— На меня двое напали, когда я к Валентине ходила, а я им пожелала... обделаться, в общем. А они и того... обделались.

— А что, раньше не было такого? Мне казалось, у тебя иногда получается.

— Очень редко, и не так... конкретно.

— Значит, это тебе детский амулет учебный помогает, что Линка подарила. Он чуть-чуть помогает оформить заклинание, но только если оно выражено словами и сильный посыл. Это ещё не магия, игрушки.

— Вон как. А ещё, знаешь, агрессивность у меня выросла. Хотелось догнать этих гавриков, и добавить.

— А это уже от меня, мы же теперь сёстры. Я тоже заметила, что после обряда стала умнее и хитрее, вон как тебе вчера с самцом подыграла. Сначала говорить с тобой не хотел, тыкал тебе высокомерно, а потом мелким бесом вокруг увивался, и уже ты ему тыкала, а он к тебе уважительно. Здорово мы его, да?

— И правда, здорово. Я и не думала тогда об этом, а хорошо вышло.

— А то! Ты ему завтра не звони, а если позвонит — возьми трубку и скажи, что очень занята. Он же тебе нужен?

— Пожалуй, нужен.

— Тогда слушай сестрёнку, мы его научим на хвосте танцевать.

Глава 7

Два следующих дня мы с Цельсией в картонной коробке ездили по кандидатам, а Вероника как курьер моталась по клиентам. Иногда, если получалось по пути, прихватывала и другие амулеты из нашего списка. Похоже, информация о наших амулетах расходилась кругами, некоторые начинали разговор словами "мне рекомендовали". Заказы от потенциальных магинь после резкого всплеска снова сошли на нет, но и так набралось много.

По окончании трёх дней, на которые отпрашивалась с работы Вероника, и одной субботы, она решилась уволиться.

— Подам заявление, а если сразу не отпустят, возьму больничный. Благодаря тебе, у меня появилась подушка безопасности, если закончатся амулеты, работу найду.

— У нас купцы обычно сидят в лавках, и большинство покупателей забирает товар с собой — вмешалась Цельсия — Может, стоит сделать так? Я не очень понимаю, как торгуют в вашем Интернете, но когда я прихожу к купцу, например, за ножом, то могу вернуться с новой лежанкой, фонариком, сумкой для дочки и без ножа. Но нож нужен, и я иду к купцу снова. Возможно, и с амулетами так будет?

— Ты забываешь, что мне нужно вернуть многократный амулет, — напомнила я — мне его дали на время, и уж точно отберут, когда начнутся занятия. Амулеты закончатся, и в лавке будет нечем торговать.

— Я тут поговорила кое с кем — заметила сестра — и мне пообещали уточнить, но в посёлке, где я раньше жила, у одной дамы остался от бабушки камень перемещения. Кажется, он такой, что годится для многократных межмировых переходов. Точно неизвестно, но очень вероятно.

— Он же должен стоить немерено.

— Думаю, у нас с тобой хватит, сестра. В крайнем случае, найдём возвратные камни. Заряжать будем у меня, а ты доставлять сюда. Так что я рекомендовала бы организовать продажу в лавке.

— Лавку мы пока не потянем — возразила я — оборот мал, вся прибыль уйдёт на аренду и налоги. А вот прилавок можно, тем более что товар мелкий. Вечером убрал в сейф, и привет. Ты как, Вероника, согласишься сидеть за прилавком? Или тебе интереснее по клиентам ездить?

— Пожалуй, можно и за прилавком.

— Тогда нужно присмотреть что-нибудь поближе к твоему дому. Какую-нибудь торговую галерею, или магазин близкой направленности. Раз ассортимент не пересекается, договориться можно.

— Не надо рядом с моим домом — покраснела Вероника.

— А где надо?

— У метро "Лесная".

— Вероничка, я что-то пропустила?

— Просто всё так быстро... Он сегодня предложил мне совсем переехать к нему, а квартиру сдавать, чтобы оплачивать ипотеку. И замуж позвал.

— А ты?

— А я ничего не сказала, но пойду, если не передумает.

— А если мы его сманим в Академию?

— Так вместе и поедем, меня ведь тоже пригласили.

— Та-ак, а в лавке кто останется!? Шучу я, Вероничка, шучу. Придумаем что-нибудь, а к твоему ювелиру завтра же и приедем, чтобы вам определиться. Это же он?

Вероника кивнула.

— А насчёт продавца в лавку есть у меня задумка, так что не беспокойся — почему-то я подумала про соседку Марьванну. А что? Делать ей особо нечего, а энергии через край. При случае поговорю.

Вероника оставила выручку и уехала, а мы с Цельсией тоже подвели итоги. Дало согласие на учёбу десять человек, двадцать два хотели бы, но пока не решились. Посетить и проверить нужно ещё двадцать пять. По опыту можно предположить, что из них от трёх до пяти человек согласятся сразу, десять будут думать. Камень остался один, потому что Глебу просто не дала пока. Получается, что план мы ещё не выполняем.

По деньгам у нас около трёхсот тысяч, но сколько придётся отдать за аметисты, непонятно. Амулеты закачиваются, особенно от грозы, а с учётом отъезда нужен приличный запас.

По всему, надо мне завтра подгадать под начало рабочего дня в Академии, показать купленный аметист и выяснить, на что он годится. Обсудить, можно ли уже сейчас переходить абитуриентам, и домой.

Долго рассчитывали — ну, я рассчитывала, сестра с математикой не очень — и получилось, что если завтра, то отправляться желательно в шесть утра, а если послезавтра — то в девять. Так что решили воскресенье ударно поработать, а потом Маше в командировку.

С утра приехали к ювелиру, открыла смущенная Вероника. Ювелир, Георгий, чего-то такого ждал, но всё равно плывущая по квартире Цельсия, моя шикарная магическая доверенность и фотографии его поразили. Узнав от нас, что Вероника тоже туда приглашена (да, да, только от нас, вот такая моя подруга партизанка), решительно согласился, попросил только недели две, чтобы уладить дела.

Потом решили ехать ещё трое, одному отдали последний камень. Семь человек вроде и согласились, но пока не решаются.

Доктор Глеб звонил, я милостиво ответила на вызов, но встретиться не сложилось. Хотелось пообщаться обстоятельно, без суеты.

В воскресенье затариться фианитами нельзя, так что для транспортировки в Академию к приготовленным ранее полезным вещам прикупила для ректора финского молотого кофе, разного чая пять пачек и бутылку шампанского. Спать легла пораньше и с амулетом "для сна" — неизвестно, сколько придётся быть на ногах.

Выпала я в знакомой приёмной у проректора Грсфульварс.

На ногах устояла, практика сказывается.

— Да, да, госпожа Мария, да! — понятно, рабочий день. Обернулась на звук, а дадашник уже скрывается за портьерой. Через полминуты вернулся:

— Да, да, госпожа Мария! — руками показывает, куда.

Вхожу. За столом мадам Грсфульварс, и — я в шоке! — Валентина. С хорошим фингалом, в ночнушке. Там где фингала нет, цвет лица близок к зелёному.

— Здравствуйте, госпожа София! — политесы соблюдаю, хоть и хочется говорить исключительно междометиями.

— Здравствуйте, госпожа Мария! Как прошел переход?

— Спасибо, благополучно. Давно ли прибыла абитуриентка Валентина?

— Только что. И я не совсем понимаю, что она говорит.

— Они меня всё-таки нашли, Маша. Мне так хреново, меня заставили проглотить весь снежок, что у меня был, я сейчас выпаду — и уронила голову на стол.

— Её избили и заставили съесть отраву, госпожа София, срочно нужен лекарь, который сделает промывание желудка.

— Теперь понятно — мадам Грсфульварс что-то сказала дадашнику, и тот вылетел из кабинета.

Я подошла к Валентине, видок у неё тот ещё. Увидела меня и отключилась.

Прибежал дадашник с человеком, видимо, лекарем. Он тронул у Валентины висок, о чём-то переговорил с Грсфульварс.

— Он спрашивает, чем её отравили.

— Растительным алкалоидом.

Мадам Грсфульварс перевела, лекарь поднял Валентину подмышки и исчез.

— Фууф! — выдохнула я.

— Для меня её появление было неожиданным — заметила хозяйка.

— Я тоже не ожидала увидеть её здесь сегодня. Извините, что так вышло.

— Вам незачем извиняться, это работа.

— Валентину преследовали криминальные личности, я помогла ей спрятаться и дала на крайний случай камень перехода. Видимо, этот случай наступил, её нашли и пытались убить, но она успела перейти.

— У нас такое невозможно.

— Да. Мы с ней планировали, как и с остальными, что она перейдет к концу каникул. Но вот как вышло. Лекарь её спасёт?

— Не сомневайтесь. Очень хорошо, что вы совпали с переходами. Мне казалось, что снег у вас едят даже малые дети, это не поощряется, но и только.

— Снег — да, но она говорила о яде.

— Ужасно. Но я так понимаю, вы по делу?

— Конечно. У нас сегодня следующая ситуация: готовы перейти четырнадцать человек, включая Валентину. Двадцать девять вроде собираются, но окончательного ответа не дали, думают. Есть ещё примерно пятнадцать кандидатов, но с ними пока не говорили.

— Прекрасные результаты, госпожа Мария. А какие у вас вопросы ко мне?

— Готовы ли принимать абитуриентов уже сегодня, и если да, то чем их займут на каникулах? Ведь никого здесь не будет, да?

— Принять готовы, все мои сотрудники на каникулы не уходят. А студенты будут учить язык и основы магии. Занятия индивидуальные и в группах, так что подключаться можно в любой день. Про развлечения мы пока не думали, не до того. Для проживания подготовлено сорок восемь мест, должно хватить. Если будет мало, временно разместим с местными.

— Хочу предупредить, у нас минимум двое — мужчины.

— Даже так? Пусть, что-нибудь придумаем.

— И у меня закончились камни перехода, об этом тоже нужно поговорить.

— Тогда идёмте к ректору — Грсфульварс поднялась из-за стола, тронула что-то на запястье и исчезла.

Я обескуражено посмотрела по сторонам, ничего не увидела, и вышла. Кабинет ректора через три здания, дойду сама.

На этот раз у дверей ректора сидел секретарь. Человек, немолодая женщина. Решительно заступила мне дорогу и что-то спросила. Я развела руками и сказала:

— Мне к Ольге Дмитриевне.

Та, видимо, уловила знакомое в моих словах, потому что сказала что-то, жестом показав, что идти нельзя, и скрылась за портьерой. Почти сразу же вышла и знаками пригласила меня войти.

В кабинете сидели ректор и мадам Грсфульварс.

— Здравствуйте, Ольга Дмитриевна!

— Здравствуй, Маша, проходи. Мы так привыкли ходить малыми порталами, что полагаем такую привычку у всех. Госпожа Грсфульварс хотела вернуться за тобой, но я удержала.

— Извините, госпожа Мария, я думала только, как быстрее попасть сюда.

— Всё в порядке, я же здесь.

— Итак, Маша, я уже знаю, что прибыла первая студентка в тяжелом состоянии, что программа приёма, похоже, выполняется, и что у тебя закончились камни перехода. Что-то ещё?

— Да — я вытащила из кармашка аметист — хотелось бы узнать, нельзя ли изготовить камень перехода из такого.

Ректор сказала что-то секретарю, и та вышла.

— Маша, ты побыла здесь два дня, есть какие-нибудь замечания и пожелания? Может, просьбы?

— Пожалуй, да. Из замечаний — мне кажется, что землянам может быть скучно. Большинство молодые, им захочется развлечений, новых впечатлений, а не только учиться. Мне кажется, можно что-то ещё сделать в этом направлении. Это первое. Второе — у нас будет супружеская пара, хорошо бы изыскать для них отдельное жильё.

— Есть ещё и просьба. Мне хотелось бы через некоторое время прибыть сюда ещё раз вместе с сестрой, оформить доверенность от её имени и уйти обратно, то есть использовать один переход туда-обратно. Ещё и копию паспорта требуют, придётся сочинять.

— Зачем?

— Мы хотим вместе с ней зарегистрировать предприятие в России.

— Госпожа Грсфульварс, вы не против использования вашего камня? — повернулась к ней ректорша.

— Что вы, нет конечно. Госпожа Мария по сути спасает нашу программу, имеет полное право.

Секретарь привела чешуйчатого арквора, видимо, главного артефактора.

Ольга Дмитриевна задала какой-то вопрос, арквор начал что-то говорить, размахивая верхними руками. Ещё вопрос, и снова много слов в ответ.

— Госпожа Олгадмиревна спросила, сколько возвратных камней он может дать, тот сказал, что он купил три, а за другие требуют очень много, и ему нужно подтвердить оплату — перевела София.

— Он сказал, сколько? — шепотом спросила я.

— По четыреста пятьдесят — удивлённо посмотрела на меня мадам Грсфульварс.

— А те, что он купил?

— По сто тридцать.

— Спасибо.

Между тем беседа на непонятном языке продолжалась. Мне не переводили, видимо, меня не касается.

— Покажи ему камень, Маша — велела ректор.

Я протянула аметист.

Арквор взял его в руку, посмотрел на камень, на меня, что-то спросил. Ректор ответила. Арквор ещё раз поднес камень к глазам. Покрутил его и бросил мне. Что-то сказал и вышел.

Женщины помолчали, как мне показалось, новости были неприятные. Первой пришла в рабочее состояние ректор.

— Извини, Маша. Получилось так, что у нас есть только три камня. Купить нужное количество мы сейчас не можем, слишком дорого. Я постараюсь достать деньги, но не уверена, что смогу сделать это вовремя. Вот так вот, девочка.

— А мой камень?