"Кувырком"

Тони проводил меня глазами, не сводя взгляда с... чего бы вы думали? В спальню идти не хотелось — я боялся передумать, поэтому зашел в ванную, схватил бутылочку и бросил ее Тони. Он поймал любрикант и стянул с себя футболку, обнажая грудь: твердые мышцы, темные волосы и гладкую кожу. На меня смотрела татуировка с изображением Святого Михаила — покровителя всех полицейских. Она расположилась на груди Тони: четкая, яркая, блестяще выполненная. Было в мужчинах с татуировками что-то такое... Я сорвал с себя тренировочную футболку.

— Хочешь меня, Марк? — спросил Тони.

— Ты что, шутишь? — Я кивнул. Он спрашивает или констатирует факт?

Я вцепился в него, присосавшись к шее, стискивая его член и потираясь о его бедра, пока он вел меня к спальне. Я сдался, позволив ему втолкнуть меня в место, в которое мне совсем не хотелось. Всего два дня назад я спал тут с Джейми. Придется изгнать моих демонов.

— Уверен, тебе понравится. — Не знаю, кто из нас это сказал. Было ясно, что думаем мы одно и то же. Он толкнул меня на кровать, упал сверху и закинул мою ногу себе на талию.

— А где...

— Вот. — Мы устроили шутливую потасовку, а потом он вылил немного смазки на свои пальцы, согревая. Совершенно неожиданно Тони вдруг сплел свои скользкие пальцы с моими. Чего он хочет? Я потянулся за спину, чтобы смазать себя.

— Подожди. Нет. Стой. Я хочу с тобой. — Он так и не выпустил моей руки, а потом его крупный указательный палец вместе с моим тонким плавно вошли внутрь. Я вскрикнул. Первое проникновение всегда было неожиданным: приятным и болезненным одновременно. Тугие мышцы поддавались, несмотря на сладкое жжение. Мы оба растягивали меня, по телу проходили волны озноба. Слишком много, слишком быстро, но этот процесс никогда еще не был таким эротичным. Тони вдруг скользнул вниз и до самого основания вобрал мой член в рот.

— О черт, да. — Яички поджались, ноги сами разошлись еще шире, наши пальцы уже в открытую трахали меня в зад. Шершавый палец Тони задевал бугорок простаты. Влажно сглатывая, он втягивал меня все глубже. Я увидел, как запали его щеки, и запрокинул голову, закрыв глаза. Он двигался без остановки, головка члена задевала заднюю стенку его горла, пока я наконец не сжал его затылок ладонью, не давая отстраниться. Я охал и стонал, мои ноги дрожали, мозг взрывался, пока я входил в его открытый рот. Он трахал меня, а я — его. Это было потрясающе. Я сходил с ума от желания.

Вонзив пятки в его поясницу, я выгнулся, в последний раз толкаясь в его рот, и кончил. Перед глазами заплясали разноцветные пятна. Чувствуя себя выжатым как лимон, я повалился на кровать. Он стянул с меня презерватив и... да плевать мне было, что он с ним сделал. Тони снова скользнул вверх по моему телу, лизнул пупок, царапнул зубами ребра, прикусил сосок и поцеловал. Я почувствовал вкус латекса на его губах. Он отодвинулся, и я выдохнул:

— Вау. А я-то думал, что это я хорош в постели.

— Еще не вечер. — Улыбнувшись, он вытащил еще один презерватив, закинул мои ноги себе на плечи и, отыскав влажный вход, одним ровным неторопливым движением вошел в меня. Я был готов, возбужден и растянут, но, черт, он всегда был крупным парнем, и я чувствовал внутри себя каждый его дюйм. Мокрый от пота и беспощадный, он входил до конца, а я толкался ему навстречу, впуская и пытаясь расслабиться. Казалось, он растягивает меня сильнее, чем кто-либо когда-либо, ощущение было не самым приятным. От напряжения по его лицу тек пот, но Тони выдавил: — Ты в порядке?

Ну почему он постоянно об этом спрашивает?

— Да. Двигайся. Давай.

Стиснув мои бедра, он очередным плавным толчком ворвался в меня. Я наблюдал за его лицом. Ничего не мог с этим поделать. Он такой красивый. Его яйца звучно шлепались о мою задницу, движения стали быстрее. Он прижимал мои колени к груди, каждый раз задевая членом простату. Мои ягодицы подрагивали, внутри было влажно, горячо, и все пульсировало от сладкой боли, наслаждения и жара. Я охал с каждым рывком. Слишком потерялся в ощущениях, слишком настроен был на одного Тони, чтобы смущаться из-за этого.

У меня опять встал. Черт возьми, невероятно.

— Потрогай себя. Для меня, пожалуйста. — Его губы прижались к моей икре, ладони сдавили бедра, и он стал жестко вбиваться в меня. — Тебе же нравится, малыш? Нравится, когда я тебя трахаю?

О боже, да, нравится. Я все никак не мог заставить себя осознать, что это Тони, что он любит жесткий секс и сальные разговоры во время него... боже правый, он, наверное, лучший, из всех, с кем я спал. Вместо этого я обхватил свой член, пытаясь подстроиться под заданный им темп. Моя рука двигалась вниз, когда он рывком входил в меня. Пот тек по его лицу и капал на мою грудь.

Я был весь мокрый, кожа липла к простыням и Тони. Удивительно, но я вдруг почувствовал, что очередная разрядка совсем близко, каждое движение Тони с почти хирургической точностью задевало простату. Когда казалось, что я сейчас кончу, этот сукин сын отпустил мои ноги и перехватил мою руку. Я изумленно попытался вырваться. Я был слишком близко к краю, к своей разрядке.

Он завел руки мне за голову и, притиснув запястья к матрасу, снова вошел в меня.

Его губы с силой прижались к моим, и я взорвался в сокрушительном оргазме, крича, вырываясь, выгибаясь, сходя с ума от похоти и облегчения, и, о боже, благодарности, и это продолжалось, пока я, дрожа, не прильнул к нему всем телом. Он лизнул меня в губы, а потом замер, и по его телу тоже пробежала судорога. Он кончил внутри меня и мурлыкнул, нежно поцеловал меня в губы и без сил словно растекся по мне.

Твою мать. Я не мог двигаться. Не хотел.

Пока мы пытались отдышаться, пот и сперма склеили нас наглухо. Его член выскользнул из меня. Мои руки все еще были за головой, но он уже не держал меня. Вместо этого он переплел наши пальцы, лизнул мою влажную шею и прошептал:

— Это стоило ожидания.

В самом деле? Хотя, да, тут он был прав. Я никогда и ни от кого еще не зависел в сексе настолько и был удивлен, что это мне понравилось. Понравилось? Да я мчался навстречу разрядке как товарняк, слетевший с рельсов. И хотел повторить.

Я не ответил. По правде сказать, просто не смог. Мы лежали в темноте, лаская друг друга и дыша в унисон, запутавшись в коконе из постельного белья. Запах его кожи, вкус его губ, волосы, которые лезли в нос... все это казалось на удивление правильным. Я обнимал его, не позволяя рассудку угнаться за своим телом.

— Михан, ты жив? — его голос разрушил очарование. Дыхание защекотало ухо.

Я пробормотал:

— Ага. Пожалуйста, только не говори мне, что любишь поболтать после секса.

— Значит, ты в порядке, Михан? — Он приподнялся и посмотрел на меня, освободив мои руки.

— Ага, но хочется закурить. — Я столкнул его с себя, он перекатился на бок, стаскивая презерватив и выбрасывая в мусорную корзину. Он провел ладонью по моему липкому животу и облизал пальцы.

— Наверное, мне не стоит слизывать это с руки, учитывая, что ты спал с Джейми.

Вот черт.

Я моргнул.

— Поверить не могу, что ты сказал такое.

Я правда не мог. Я выпрямился и поднял что-то с пола.

Рубашку?

Белье?

Свою гордость?

Не знаю. Я вытер живот, пах, ноги, встал и запустил влажной тряпкой Тони в голову.

— Ну, это было здорово, конечно, но тебе пора, Тони.

— Эй, я не хотел...

Я направился в ванную со всем достоинством, на какое только был способен в этот момент, и захлопнул за собой дверь.

Пятница, 13 февраля, 8 утра

В пятницу утром я проснулся один в своей постели — что было хорошо. После своей провальной попытки завести постельный разговор Тони еще несколько минут ломился в дверь, но пока я смывал грехи в душе, он все-таки сдался и ушел. Удовлетворенный и чистый, я забрался в заляпанную постель и забылся безмятежным сном праведника. Хотя, конечно, я отнюдь не праведник, но мне нравилась эта фигура речи.

Я подметал на кухне хлопья, когда вспомнил, что так и не включил телефон. Было восемь часов; пора посмотреть в лицо этому миру. Вопреки обстоятельствам настроение у меня было хорошее. Секс обычно производил на меня такой эффект, хотя я все еще не пришел в себя после признания Тони.

Сообщений было десять. Четыре от Тони до приезда прошлой ночью — их я удалил. Два от явно напряженного, судя по голосу, и расстроенного Джейми, который просил встретиться — их я сохранил. Три от Ларри, который хотел узнать, вернул ли я выброшенные вещи (нужно было поскорее ему перезвонить), и последнее сообщение от Тони в шесть сорок пять утра.

Позвони мне.

Вот же любитель приказывать! Я решил обдумать это позже.

В конце концов, мне есть чем заняться. Единственным, что я оставил из вещей Джейми, была коробка с документами. Да, я был чертовски зол, но не настолько мстителен, чтобы выбрасывать его свидетельство о рождении и детские фотографии, поэтому я убрал их в кладовку, зная, что потом придется все вернуть. Кабинет казался очень уютным, тем более теперь он принадлежал только мне. С чашкой кофе в руке я включил радио, а потом взломал замок на металлической коробке. Она словно распухла от секретов Джейми. Я методично просматривал каждое отделение, проверяя каждую бумажку, ища не знаю что. Рано или поздно придется отдать ее либо Джейми, либо полиции, но мне хотелось знать факты. Это и моя жизнь тоже. Если у него финансовые проблемы, в чем он, собственно, сам вчера признался, то мне нужно быть в курсе. Я представил, как мои деньги месяцами кочуют по судам, пока я в тихом отчаянии живу в доме своей юности, а отец, весь из себя такой услужливый, кудахчет вокруг как курица-наседка. Да ни за что. Я лучше займу денег, чем буду в тридцать жить с родителями.

Читать документацию Джейми оказалось делом нудным и неинтересным. Всегда ненавидел бумажную работу. Прошло уже полчаса, когда я обнаружил целую стопку выписок по кредитным картам. Они были сложены в алфавитном порядке, что само по себе настораживало. Я понятия не имел, что у него столько счетов. Тут было шесть карт крупных банков, несколько карточек из магазинов и "Американ Экспресс", которой он пользовался только для работы. На многих непогашенные суммы были просто огромны. Даже мне было ясно, что для одного парня чуть за тридцать это слишком много. Я включил его лэптоп, чтобы увидеть более полную картину.

Джейми любил дорогие вещи. Он ездил на броской крутой тачке, носил итальянскую обувь и обожал костюмы от "Брукс Бразерс". Он немало тратил. Однако судя по выходящей сумме, его долгу вряд ли можно придумать разумное объяснение. Я вошел в свой компьютер и стал с помощью калькулятора подсчитывать баланс.

Если сложить долги по кредиткам и выплаты за машину, он задолжал сто пятьдесят тысяч баксов.

Я пораженно уставился на цифру. У него не было ценных бумаг, дома, ничего, кроме одежды. Даже машина была взята напрокат. С его историей с кредитками он никогда не получит ссуду даже в собственном банке. Какого черта он творит? Я всегда думал — наверное, потому что он мне постоянно это говорил, — что он откладывает деньги так же, как и я. Я хотел купить дом, отправиться в путешествие, закончить учебу в колледже, прыгнуть с парашютом: я хотел будущего. А чего хотел он? Узнаю ли я теперь? Мы были вместе с июля, смеялись, занимались любовью, катались на лыжах, играли, но было ли это чем-то серьезным? Я думал, что мы с ним смотрим на мир одинаково. Но оказалось, что он видел совсем другую картину.

Лицезрея этот финансовый кошмар, я начал просматривать списки покупок, надеясь отыскать хоть какой-то намек на то, куда же он тратил свои деньги. Все казалось слишком запутанным и неясным.

Большая часть расходов шла на онлайн покупки — множество онлайн покупок. История неверных решений или человеческой несдержанности, полгода лжи и увиливаний — разбросанные по столу передо мной выписки складывались в портрет отчаявшегося Джейми. Похоже, проблемы с деньгами у него начались в августе. Пролистав несколько месяцев этого непозволительного безрассудства, я понял, что он пустился во все тяжкие, как только переехал ко мне. Я подавил нахлынувшее было чувство вины. Это, черт возьми, только его решение. Не мое. После этого почти все его деньги потекли в другое русло. Он спускал тысячи долларов в неделю на спортивных сайтах, делая ставки, или на азартные игры онлайн. Тут даже был чек из Казино Фоксвудс. Еще Джейми играл в кредит на Мохеган Сан. Наш богатый штат в Новой Англии никогда не считали приютом разорительной индустрии азартных игр; передо мной было доказательство обратного.

Каждый месяц цифры несоразмерно росли, пока, словно шарик со свинцовым грузилом, не обрушились на его легкомысленную голову. Бестолковый, непутевый идиот. Наверное, мои двадцать тысяч казались ему пустяком.

Мысли бешено скакали, в голове вставал вопрос за вопросом. Но все они вели к одному умозаключению — умозаключению, которое мне совсем не нравилось. Во что он, мать его, влип?! Это же до хрена минимальных выплат!

Что значит для человека его профессии иметь такой долг? Это разрушит его репутацию? Как это отразится на положении его матери? Она не даст ему ни гроша — это было ясно. Как, черт возьми, он собирался отдавать эти деньги? Занял бы у кого-нибудь? Объявил бы себя банкротом? Ограбил банк?

Вот дерьмо. Я наконец понял, почему он так отчаянно хотел вернуть свой компьютер. Ему было плевать на мои деньги. Наверное, ему сейчас на все плевать. У него имелись проблемы поважнее. Имея сто пятьдесят тысяч долга и украв все мои сбережения, что бы сделал человек, в распоряжении которого целый банк?

Нужно позвонить в полицию. И моему юристу. И еще нанять телохранителя.

Я знал, что все дороги ведут к Тони — мне совсем не хотелось делать это в такое солнечное утро, но, пожалуй, лучше не строить из себя идиота. Большего, чем есть. Полного идиота.

Я прибрался, сложил бумаги, закрыл лэптоп и, расстроенный и разбитый, позвонил Тони.

Пятница, 13 февраля, 14.00

Я возвращался из офиса Ларри, когда заметил, как на дорогу выворачивает красная Ауди ТТ Джейми. На заднем крыле красовалась новая вмятина, габаритные огни были выключены. Почему он не на работе и не пытается украсть что-нибудь из денежного ящика? Может, ему тоже предложили отдохнуть, как мне? Я был уверен, что Банку и Доверительному фонду Смитфилда вряд ли понравится то, что их управляющего арестовали дважды за день. Зазвонил телефон. Я посмотрел на дисплей. Тони.

— Привет.

— Михан. Я получил твои сообщения. — Его голос звучал деловито и сердито.

— Ага. Нам нужно поговорить...

— Верно. Я был неправ, — сказал он в своей раздражающе самоуверенной манере. Словно то, что произошло — это глупая мелочь, пустяк. С кем не бывает? Впрочем, так и есть... в большинстве случаев. Я продолжал следовать за машиной Джейми, мысли скакали с одного на другое.

— Это ты о чем, Тони? Кстати, может, ты забыл, но ты тоже с ним трахался. И прошлой ночью случаем воспользовался вовсе не я, а ты. И это ты повел себя как задница.