Лежу, думаю эти умные мысли, разглядываю ночную темноту гостиничного номера под умиротворяющий храп Хрюши и тихое сопение мне в шею уснувшей довольной Алёнки. Тихонько глажу ладошкой свой животик, в котором я ещё совершенно ничего не чувствую, малявка там ещё совсем маленькая и сидит тихонечко, только спит и растёт. А я — его мама. Офигеть! Ничегошная такая мамочка. Среди молодых мамочек иногда такие красавицы встречаются, что даже волосы в носу дыбом встают. И очень хочется верить, что я как раз из таких. А фигли? Красавица! Умница! Принцесса, между прочим! Это вам не козявки жевать! А скоро ещё и дитёнка рожу или родю и стану самой настоящей красивой молодой мамочкой. А малявка уже сейчас с Богом или Богиней в контакте, если верить умным. Каким-нибудь пустобрёхам я бы может и не поверил. А вот математики, которые посчитали, всё-таки врут на порядок реже всех остальных из наукообразного племени. Циферками можно жонглировать в некоторых пределах и по ушам доверчивых людей ездить, как, к примеру, в анекдоте про двадцать восемь танков для семи рот*. Ежу понятно, что нет никаких тринадцати танков, просто рассказчик умело и ловко забалтывает слушателей. Если по-научному, то здесь вроде бы использованы два софизма "подмены" и "навязанного решения". Но здесь и стояла изначально цель по ушам поездить. А вот то, что для развития ребёночка нужно очень много информации, которая едва ли может упаковаться в хромосомы с их ДНК, длина которых конечна, и возможности сильно ограничены, слишком похоже на правду. А ведь в ДНК хранится не только информация для развития ребёночка, ДНК всю нашу жизнь делятся своими фрагментами для синтеза белков и деления клеток. Лежу, глажу животик, думаю, что хитрая Гуань-Ин своего всё-таки добилась, покровительница материнства и детишек, но сердиться и чувствовать себя использованным и обманутым как-то совершенно не получается. Ведь меня никто не заставил, как ту кошку добровольно лизать горчицу. И едва ли моё нынешнее существование можно натянуть на термин "страдание". Но вообще-то нужно спать, а то завтра снова съёмки. Блин! И чего я не озаботился каким-нибудь вторым режиссёром, он бы на себя всю эту организационную рутину взял, которую я сейчас вынужден на своих хрупких плечах тащить?...
Съёмки в аэропорту гнали нас как одуревший в азарте кучер, нахлёстывающий несущуюся упряжку. Каждый день и каждый час, который мы арендовали у аэропорта стоил столько, что жаба даже не верещала, она давно контуженная ужасом цифр лежала в реанимации под капельницами, потому, что цифры были жуткие, на аренду уже улетело наверно треть всего запланированного бюджета фильма. Но выбора у меня не было, уже вляпались и нам оставалось только грести вперёд, чтобы уже совершённые и продолжающиеся траты не стали бессмысленными. Мы пересмотрели план съёмок и уже отдали аэродромным службам почти весь терминал. Нам для последних дней съёмки вполне хватает одного накопителя с залом и выходом на посадку. И сегодня наконец у нас последние съёмки с малой массовкой в аэропорту. А через три дня, как мы здесь закончим, всей командой перебираемся в учебный центр, где нужно опять с малой массовкой отснять сцены внутри самолёта со мной и Луи. А пока съёмки в терминале, где нужно поставить свет, которого в помещениях без больших панорамных окон не хватает. Где нужно продумать схему каждой сцены, расположение всех в кадре, разжевать это операторам, отсмотреть всё видоискателем, чтобы ничего лишнего в кадр не попало и потом объяснить всё массовке, которая как старательная толпа баранов. Ведь если группе людей двадцать раз объяснить, что по команде нужно поднять левую руку, а потом повернуть направо, то обязательно найдутся двое, кто поднимет правую руку и один, который вообще не поднимет, а потом трое повернут налево. И это закон, против которого бессильны наказания, угрозы и поощрения. Это природа стада, ведь даже сами нарушители не понимают, почему они сделали так, как сделали. И тут бесполезно ругаться. Думаете, просто так военные, которым нужно всего лишь раз пройти по площади строевым шагом до этого целыми днями два месяца дрючат парадные коробки с утра до вечера? И ведь они два месяца вдалбливают в головы и тела всех участников автоматизм того, чему они уже все были до этого обучены, ведь в состав парадной коробки изначально отбирают тех, кто имеет хорошие строевые навыки. И вот только в конце этого двухмесячного дрючева мы видим на площади монолитные марширующие парадные коробки и восхищаемся их равнению и выучке. На самом деле два месяца их не учили, в них вбивали автоматизм, абсолютно тупое выполнение нескольких действий без участия, не дай Бог, головного или даже спинного мозга. Обучаемые должны, без участия мозга, тупо выполнить на рефлексах тот минимум, который от них требуется, и тогда эта каторга закончится. К сожалению, к нашей массовке эти безусловно мудрые методы мы применить никак не сможем. У нас просто нет ни времени, ни возможностей, да и действий от массовки требуется намного больше и более сложные. Поэтому остаётся уговаривать, обещать премии, ругаться, стыдить, улыбаться, обливать своим обаянием и просто чудом удерживаться от того, чтобы не начать бить по бестолковым головёнкам чем-нибудь очень тяжёлым. Ох! Ох! Ох! Что ж я маленьким не сдох...
Сегодня мне нужно было самому сняться в двух сценах, хотя нам больше нужно было снимать Луи на фоне массовки с "его рейса", которых как вожак ведёт стюардесса "LAC", которую играет моя Алёнка на своих высоченных копытцах. Чтобы вы поняли, о какой сцене речь, в оригинальном фильме стюардессу играет, кажется, Алиса Тальони, очень неприятная классическая блондинка с карими глазами, если я не путаю. Началось с того, что я начал рвать колготки. Одна стрелка, другая, третья. За день двенадцать раз переодевал рваные колготы, тем более, что мне сегодня сниматься, не будешь же в кадре в рваных колготках. Хотя именно в этом фильме в сцене, где Роза пытается спать на сиденьях, а Феликс предлагает ей поехать в гостиницу, у Бинош на колготках стрелка. На чёрных тонких колготках стрелки видны очень хорошо, более того, бросаются в глаза. И при этом рвутся, кажется даже от косого взгляда. Сегодня они на мне рвались, кажется даже от резкого выдоха. Но судьбе этого загона с переодеванием колготок явно показалось мало и у меня сегодня никак не хотели лежать волосы. Обычно довольно послушные, сегодня они вылезали из причёски во все стороны. А из-за съёмок мне нужно было иметь на голове не просто причёску, а уже утверждённый и попавший в кадры других сцен стандарт укладки волос, поднятых вверх и прихваченных большим крабом карамельного цвета с какими-то блестючками. И чтобы победить мои волосы их с азартом залили лаком в несколько слоёв, мне вечером голову ещё отмачивать, и вычёсывать из волос лак, а пока надо смириться и терпеть на голове причёску превращённую гримёрами в лакированный панцирь степной черепахи, а я себя ощущаю в каске, как та девочка из анекдота про Вовочку, которая теперь всё время в каске ходит и улыбается всё время. Но и этого было мало, и как финишный штрих у меня голова из-за волос разболелась. Не день, а "просто праздник какой-то". Аля при участии в съёмках жутко нервничает, поэтому сегодня психует и дёргается, а мне нужно её успокаивать. Колготки рвутся, как зенитные снаряды по достижении нужной высоты. На голове каска из залитых в несколько слоёв лаком волос и голова болит. При таком сочетании даже ПМС синдром не требуется, чтобы перестрелять всех попавших в поле зрения, но НИЗЗЗЯ! Не гуманно... Блин! К концу дня отработали все запланированные сцены. А я себе мысленно выдал орден за терпимость, гуманизм и сдержанность, что я так и не убил за весь день никого. И как я не ненавижу пить таблетки, но выпил пару от головной боли, правда сначала отправил Симону в медпункт аэропорта спросить, не повредит ли это при ранних сроках беременности, а сам позвонил своему врачу в Жирону с тем же вопросом. Разрешили, и голова болеть стала меньше, ну, хоть так...
А руководить съёмками, когда из рук всё валится, тётки хихикают, что я как маленькая колготки одни за другими рву, стараться головой не очень трясти, чтобы причёска не развалилась дальше и голова болит — это удовольствие, которое удовольствием даже законченный мазохист не назовёт. Тут же нет чистой боли и страдания, а просто всё в комплексе гадко и гнусно. Но деваться-то некуда, назвался груздем, и не фиг тут подберёзовиком прикидываться. Да я бы лучше лишний день аренды из своих денег оплатил, но дело даже не в деньгах, а в том, что люди собрались и от тебя одного зависит, будут они сегодня работать или нет. Вот здесь и нужен второй режиссёр, оставил бы ему всё, а свои съёмки перенёс назавтра, тем более, что мои сцены без массовки, только с Луи. Но второго режиссёра нет! Увы! И блин! Но ещё найди его. Вон в прошлый раз как уж Вендино старался найти тихого и спокойного, молодого и начинающего без амбиций, и то из него лезло иногда. Все же люди творческие и все видят по-своему, и творить хотят. А то, как же... Стиснул зубки и стал рулить съёмками. Кое-как дорулил до конца работы, причём съёмку двух вечерних сцен с Луи тупо перенёс на завтрашний вечер. И, наконец, добравшись до гостиницы, старенькой истрёпанной тряпочкой замочил себя в ванной. С одной стороны просто приятно и тело отдыхает, а с другой, причёску залитую лаком в несколько слоёв сначала лучше отмочить, иначе волосы просто не расчесать, а при грубой попытке волосы снимаются с головы скальпом. И это ещё хорошо, что тут специальным укладочным лаком для волос пользуются, а ведь было время, когда причёску с помощью сиропа укладывали, а сверху мукой посыпали. Представил себе на своей голове такой бисквитный полуфабрикат и почти смирился с лаком. До чего же хорошо вот так в воде лежать и жизнью наслаждаться. Ага. Вот и главное недостающее в этом счастье звено прибежало. Это я про Алёнку, которая залезла ко мне в ванну со спины и стала потихоньку мои волосы разбирать. Умная девочка, понимает, что мне сейчас совсем не до нежностей. Я на неё спиной опёрся, ещё больше расслабился и провалился в нирвану. Даже объяснять не стану, какой это неземной кайф, когда кто-то с твоими волосами возится, а Алёнка это умеет делать аккуратно и не больно. Даже заснул, кажется, впрочем, для меня это привычная реакция. Мало того, что нежно копошатся с волосами, так это ещё и любимая Аля делает, а спиной чувствую все её изгибы, впуклости и выпуклости, такие мягкие и нежные... М-м-м-м... Теперь до кроватки доползти и об Хрюшу не споткнуться...
Я уже думал, что в Париже мы отстрелялись, но потом сцены в гостинице тоже отснять здесь, вроде как парижская гостиница "LAC" более крутая, чем в Мюнхене, по крайней мере, в плане интерьеров первого этажа со стойкой дежурного, которого у меня Эрих играть должен. Да и машины такси во Франции и Германии разных марок и окраска у них разная. Мне лично это до лампочки, но люди-то увидят и опознают, как старый мудрый старшина мне когда-то втолковывал, что из таких мелочей и складывается реализм в кадре и уровень доверия кинофильму. Поехали смотреть интерьеры, пришлось соглашаться, что сделанные под старину парижские лучше скучного немецкого стандарта. Заодно посмотрел оформление сервисного этажа гостиницы. Помните, как Бинош ночью бродит по этому этажу? Всё сделано очень неудобно для съёмок, плюнул и решил этот кусок снять в каком-нибудь косметическом салоне в Мюнхене, так, что пару сцен в холле гостиницы сняли за день, вернее за вечер и ночь, правда, дождик пришлось из поливалки делать, но это совершенные мелочи, со светом при ночных съёмках возни на порядок больше. Когда мы закончили работу в Париже и уезжали, я тихонько радовался, что из нескольких сцен в аэропорту мы с Фредом нарезали очень даже милый клип на одну из французских песен. А потом немного подумал и буквально за день сняли клип песни на испанском про "Одиночества" из фильма про Терезу. Причём получилось очень мило. Помните, как Бинош с гордо поднятой головой в самом начале фильма топает с чемоданом на поводке, словно плывёт сквозь толпу, в толпе, но совершенно одна. И вот этот проход у меня и здесь получился очень эффектным. Только я к нему добавил кадры, как я иду точно также и в том же плаще, только в бежевых колготках и туфельках лодочках, при этом плащ расстёгнут и под ним бело-голубая форма стюардессы "LAC", только юбочка не прямая и длинная, а плиссированная и короткая до самого крайнего предела. А фигли, ножки у меня красивые и ровненькие, а поверх надет длинный очень целомудренный плащ. Как сказал как-то в книге Макс Фрай, при таких красивых ножках женщина имеет право на любую походку. Я же добавлю, что и на любой наряд. А что сделать, если ножки у меня и правда красивые... В паре дублей у меня причёска с убранными наверх волосами, а в других волосы распущены по плечам. А в одном дубле я иду не с чемоданом, а с Хрюшей на поводке. При этом поиграли потом со скоростью воспроизведения и местами сильно замедлили, чтобы видеоряд лучше на мелодию ложился. Очень милый клип получился, мне понравился. И опять-таки скрытая реклама "LAC", а вы как думали? Вендино на фильм энежки выделил, их же отрабатывать нужно, хотя, клип по другой графе пройдёт и там отдельные энежки будут. С одной стороны напомню про прошлый фильм и перекину мостик на новый, можно сказать, что своего рода реклама или начало промоушена ещё не снятого фильма... А ещё, пока я топотал в камерах на шестидюймовых каблуках ботильонов сквозь толпу с гордо поднятым подбородком, вы в жизни не догадаетесь, о чём я в это время думал. У моего красного плаща довольно глубокий запАх, что даже на поясе нужно сначала глубокую пуговичку застегнуть и только потом ряд верхних пуговиц, чтобы запахнутая часть не выбивалась. А я веселился мыслями о том, что в армии не просто так придумали начинать шагать с левой ноги. Шинели длинные и запАх у них широкий, а шинель запахивается на мужскую правую сторону. И если начинать шагать с левой ноги, то нога первым шагом откидывает верхнюю полу шинели, как я, если широко шагну с правой ноги красиво покажу свою ножку на достаточную высоту. А вот если солдаты будут шагать с правой ноги, то в первом шаге нога упрётся в два слоя шинели и шагнуть широко будет сложнее. Кто-то давно это заметил и ввёл такое правило, а теперь никто об этом и не задумывается даже. Как это не удивительно, но именно эти мысли мне очень помогали с самым независимым видом дефилировать сквозь толпу в кадре с какой-то загадочной полуулыбкой на лице...
Потом перебрались в Мюнхен в павильоны студии "Бавария", где мы стали снимать остальные сцены фильма. Дело пошло гораздо проще и сложнее. Проще тем, что теперь мы на площадке почти всё время были вдвоём с Луи, который работал вполне профессионально, готовился к съёмке, и репетировать с ним было очень просто, и чаще всего хватало одного-двух прогонов перед началом съёмки. Сложнее, потому, что от меня требовалось тоже работать и выкладываться, играть лицом, позой, движениями, эмоциями. Плюньте в лицо тому, кто скажет, что это просто и легко. Луи — умница, сумел так смачно выделить фразу, которая у Рено проскочила фоном и почти не заметно, а мне понравилась: "Нет! Свинья умерла напрасно! Это не ветчина!". Я — не я буду, если теперь эта фраза не станет летучей. Всё-таки, при всей схожести, у Луи мордашка немного более эмоциональная и так он её скривил при этой фразе, что мне стоило огромного труда не засмеяться, а ведь в этот миг я в кадре вместе с ним был. Вообще, эта чисто французская болтовня за столом для меня лично довольно не простая штука. Я постарался всё-таки сделать ярче некоторые фразы вроде "интернет не пахнет", и ещё несколько, парочку из которых тут же по ходу придумали. А сколько раз пришлось переворачивать пиалушку с маслом, чтобы она мне как задумано на лицо брызнула. А масло, как специально летело в любые стороны, только не на меня, как было нужно. А потом меня ещё раз пять поливали маслом, для съёмок в других сценах, которые шли после того, как меня в масле уделали. Меня, к слову, обливали не маслом, а прозрачным шампунем, чтобы его было проще и легче с меня смывать. Оливковое масло с волос смывается плохо, мне об этом сказали, а проверять мне совершенно не хотелось. Только нужно было следить, чтобы шампунь в глаза не попал, правда, однажды попал всё-таки, пришлось съёмку прерывать и бежать глаза промывать. Зато я понял, для чего мои костюмы были в таком количестве тиражированы, кроме плаща, их всего два было, а не восемь, как кофточек. Мы за один день съёмок кофточку и юбку столько раз уделали.
