Маг из Виетты

Хозяин квартиры мой хороший знакомый, бывший сослуживец и боевой товарищ. Хочет иметь дело напрямую с покупателем, без посредников в лице риелторов. Буквально несколько дней назад разговор был. Квартира стоит уже пустая. Заселяйся и живи. Если желаете, я могу узнать прямо сейчас, — он посмотрел на Григорьева. Тот думал недолго:

— Пусть подвозит ключи от своей квартиры к маминому дому и подождёт нас там. Мы через час-полтора будем там. Остальное обговорим при встрече.

Все перемещения Григорьева были его охраной давно отработаны. Каждый хорошо знал свои обязанности. Поэтому, если задержки и случались, то не по вине ребят.

Не прошло и получаса, как кортеж из трёх машин покинул загородный дом Григорьевых и устремился по направлению к Москве. Машину Григорьева вёл Гридин, который ради сохранения секретности, отправил её водителя к охранникам, ехавшим на второй машине. На третьей машине ехали Маша с Виттором. За рулём была Маша, Виттор сидел рядом. Высокая скорость передвижения привела его в восторженное состояние, хотя он старался скрыть это и не подавать вида. Маша, время от времени поглядывавшая на него, только улыбалась.

* * *

7 октября 2006 года, суббота, 8 часов вечера, квартира в доме в проезде Большевиков.

Пока всё шло по плану Гридина. Анна Ефимовна, которую по пути просветил Григорьев, собиралась в дальнюю дорогу. Маша была у неё на подхвате.

Пока мать прощалась с соседями, затем звонила подругам, Григорьев с Виттором и Гридневым переговорили с его сослуживцем. Звали того Буровым Алексеем Андреевичем. Разговаривали во дворе дома, около подъезда, недалеко от своих машин. Договорились, что пока они снимут квартиру Бурова в аренду буквально на неделю, и, если Виттору квартира понравится, то Григорьев её покупает на своё имя. Как только у Виттора появятся документы, дом перепишут в его собственность.

Во время этого разговора, Виттор задал владельцу квартиры пару вопросов о её состоянии. Требуется ли ремонт, есть ли там какая-нибудь мебель? Когда владелец отвечал на его вопросы, Виттор успел снять с его памяти месторасположение дома и квартиры. Кроме того, для определения месторасположения дома в Москве, Виттору было достаточно и точного адреса. Подробные карты Москвы, её различных районов были в его памяти. Портал он теперь мог открыть прямо в будущей своей квартире.

Пока мужчины разговаривали на улице, Виттор, предупредив Григорьева, что он поднимется в квартиру к Анне Ефимовне, по пути решил взглянуть на свою будущую недвижимость, и ушёл туда порталом прямо из подъезда, с лестницы. Оказавшись в квартире, он включил везде свет, прошёлся по всем жилым комнатам, заглянул во все вспомогательные помещения, прихожую, выглянул на лоджию. С его точки зрения квартира была маленькой. Присутствие, ещё хотя бы одного жильца, могло доставить хозяину массу неудобств.

"А где будет жить прислуга? — подумал Виттор, и пожал плечами в недоумении. — Ладно, на первых порах сойдёт", — решил Виттор.

Он выключил везде свет и ушёл обратно в подъезд на площадку перед квартирой Анны Ефимовны.

Через полтора часа, кортеж уже из двух машин продолжил свой путь, теперь в аэропорт Шереметьево. В машине Григорьева, которую теперь вёл его водитель, ехали кроме них Гридин и Анна Ефимовна. Во второй машине ехали все остальные, Виттор с Машей и три охранника, один из которых был за рулём. Свою машину Маша оставила во дворе бабушкиного дома.

* * *

Когда все действующие лица разместились в гостинице, Виттор, как и было запланировано, увёл женщин порталом в свою квартиру в Москве. Он считал про себя эту квартиру в доме на проезде Большевиков уже своей. Григорьев пообещал матери, что появится у них завтра, не позже 10 часов утра. Было уже поздно, и бабушка с внучкой захотели спать. Из спальных мест был один старый раскладной диван, стоявший в углу одной из комнат.

Виттор ещё раз обошёл все комнаты, кухню, подумал пару минут, вздохнул и принял решение. Он достал из кармана подаренный ему Марией сотовый телефон. Обращаться с ним она успела его научить. Просто эта область знаний была у Маши на поверхности памяти, и скопировать её Виттору никакого труда не составило.

— Александр Михайлович, это Виттор. Да, у нас всё в порядке. У меня предложение не откладывать наше мероприятие на завтрашний вечер. Подъезжайте на проезд Большевиков сразу из аэропорта. Оставьте с собой Гридина, охрану отпустите отсыпаться, и поднимайтесь в квартиру. И сразу же начнём лечение. Я планирую управиться за несколько часов. Время от времени маму вашу нужно будет кормить, так как пойдёт серьёзная перестройка всего организма. Маша будет ассистировать. А вы, как и хотели, будете наблюдателем. Если захотите, чтобы я сразу же полечил и вашего сына, будьте готовы привезти его сюда же. Нет, это не будет для меня утомительно. Хватит, энергии много в моем накопителе. Без сна я спокойно могу обходиться дней пять подряд. Потом потребуются сутки отдыха. Можете оставить кого-нибудь в качестве помощника. Возможно, нам что-нибудь срочно понадобится. Нужно будет куда-то съездить, что-то купить, или привезти. До свидания, до встречи утром.

Виттор закончил разговор и вышел в комнату, где женщины пытались как-то устроиться на диване. Он улыбнулся им, сказал, что сейчас вернётся и, открыв портал, исчез в нем.

Не прошло и десяти минут, как из портала вышли Женя, Никита, обе служанки: Рема и Сида. Виттор вышел последним. Портал закрылся, и Виттор стал доставать из своего пространственного кармана ведра и швабры, метёлки и щётки, скребки с тазиками, тряпки с мочалками.

Потом он посмотрел на Машу с Анной Ефимовной, и улыбнувшись им сказал:

— Нужно возглавить кому-то уборку квартиры.

Как ни странно, первой среагировала Анна Ефимовна. Она решительно взяла на себя бразды правления. Служанкам, которые не понимали русского языка, Виттор повесил на шею универсальные артефакты-переводчики, которые переводили на руфийский язык любой другой язык, лишь бы это был язык разумных существ. Поэтому команды, отданные служанкам на русском языке, они прекрасно воспринимали. Дело закипело.

В первой же вымытой комнате Виттор продолжить доставать из своих запасников необходимые предметы и вещи. За десятилетия в его пространственном кармане накопилось невероятное количество самых разнокалиберных предметов. Лет 15 тому назад, Виттор целую неделю раскладывал по полочкам, по секциям, по шкафчикам, по различным отсекам всё там находящееся. Отдельно раскладывались продукты питания и кухонные принадлежности, посуда и одежда с обувью, мебель и хозяйственные мелочи, оружие и ценности. И всё в таком духе. Виттор уже не помнил, удалось ему тогда довести начатое до конца или же он бросил его на полпути.

Отдельная секция в его пространственном кармане была выделена под свалку ненужных предметов. Время от времени Виттор очищал её, выкидывая всё оттуда в подходящее для этого место. Сейчас на эту свалку он отправил старый диван, столик с табуреткой из кухни. Почистил лоджию, отправив на свалку всё там лежащее без разбора. Прошёлся по довольно большой прихожей, очищая и её от брошенных прежним хозяином ненужных, по-видимому, ему вещей. Из прихожей вела дверь в довольно большую тёмную комнату, которую старый хозяин использовал в качестве свалки ненужных вещей. Виттор и её очистил.

Короче говоря, через час с четвертью, квартира была отмыта в первом приближении, в трёх комнатах из четырёх стояли застеленные свежим бельём кровати, на каждой из которой спокойно поместились бы 3-4 человека. С обеих сторон кроватей расположились тумбочки, которые не стыдно было поставить и в королевскую опочивальню. Стояли трюмо с зеркалами в рост человека, низкие столики, пуфики для сидения. Большие шкафы, предназначенные для одежды. Рядом пустые полочки для обуви. Комоды с запасом постельного белья.

Посередине гостиной залы стоял большой овальный стол, покрытый красивой скатертью, вокруг него стояло штук шесть стульев с высокими резными спинками. У одной из стен стоял высокий буфет с набитой до отказа посудой из цветного стекла и фарфора. Всю эту красоту портили свисающие с потолка провода с одинокими электрическими лампочками в голых патронах. С этим хозяйством Виттор разобраться пока не успел. Кухня тоже была отмыта, но шкафчики в ней пока были пусты. В пространственном кармане Виттора была кухонная утварь, но она предназначалась не для таких крошечных кухонек. А земных предметов у Виттора практически не было. Маша сказала, что она может заняться доводкой квартиры до ума, как только у неё появится время, а у Виттора деньги.

Шёл уже второй час ночи, когда Виттор отправил Анну Ефимовну с Машей спать, Женю и обеих служанок препроводил в свой дом на Виетте, поблагодарив их за помощь. Затем обратился к Никите:

— Никита, ты не забыл, что сегодня ты должен вернуться домой, как мы с тобой и обещали бабушке? В Керреке сейчас седьмой час утра. Я могу прямо сейчас отправить тебя туда, в твою комнату. Ты готов?

— Да, учитель.

— Ну, тогда иди. Передавай привет Таисии Николаевне, я приду завтра. Не забывай, что я жду от вас принятия решения. Ты сам-то не забыл?

— Нет, учитель. Они согласятся, я уверен.

Никита исчез в портале, а Виттор решил посидеть перед сном на кухне.

Кухня была значительно больше, чем у Кляминых. Холодильника не было. Около стены стоял небольшой красивый обеденный столик прямоугольной формы из красного дерева, с парой стульев, которые заменили собой то, что стояло там раньше. На стене над мойкой и электрической плитой висели пустые шкафчики. Вдруг отворилась дверь и вошла Маша, одетая в ночной халат. Ни слова не говоря, она, прошла к столу и села на стул напротив него.

Виттор вытащил из своих запасов два фужера и ту бутылку вина, которую подарил ему Василий Иванович. Он открыл бутылку, плеснул в бокалы немного вина и один протянул Маше. Они выпили по глотку, посидели, помолчали, глядя друг другу в глаза, словно пытаясь прочитать там что-то очень важное для себя. Впрочем, так оно и было. Потом они встали, взялись за руки и, ни слова не говоря, отправились в третью пустующую комнату с кроватью под оранжевым балдахином из тяжёлого бархата.

Глава 9. Мать Григорьева (продолжение)

8 октября 2006 года, воскресение, Москва, квартира Виттора в проезде Большевиков, 5 часов утра.

Виттор уже давно завёл себе привычку оставлять на интересующих его людях магические метки, и делал это чуть ли не автоматически. Целью метки была возможность для мага, её поставившего, определять местоположение помеченного человека, возможность открыть к нему портал. Сама метка была абсолютно безобидная, питалась крохами магической энергии, которую брала из окружающего пространства. Магам ставить метки было бесполезно. В арсенале всех магов, начиная с адептов, было простое заклинание первой категории, которое отслеживало наличие таких меток, и после обнаружения сразу их уничтожало. Чаще всего такое заклинание внедрялось в какой-нибудь артефакт, носимый магом на теле в виде украшения.

Виттор модернизировал свои метки. Они забирали из окружающего пространства немного больше магической энергии, чем им было нужно для своего существования, а излишки отдавали человеку, на котором они находились, своему подопечному, так сказать. Причём эти энергетические излишки автоматически направлялись туда, где в них была наибольшая нужда. Это либо какой-то больной или просто ослабленный орган. У многих людей были в их аурах энергетические пробои, через которые из организма утекала энергия. Такие люди быстро уставали, часто болели. Простой люд называл такое состояние человека порчей. Метки Григорьева эффективно боролись с такими утечками энергии, латая аурную ткань больного.

Григорьеву Виттор поставил свою метку на первой же встрече. Поэтому, засыпая прошлой ночью, уже под утро, он поставил свой внутренний будильник на время, когда Григорьев окажется в радиусе одного километра от него. Будильник разбудил его около пяти утра. Несмотря на то, что спал Виттор не более двух часов, он выспался, был бодр и свеж. Виттор уже забыл, когда он научился полностью управлять всеми процессами, происходящими в его организме. Он аккуратно освободился от Машиного захвата, и выполз из постели наружу.

"Пусть ещё немного поспит", — подумал Виттор, глядя на свою позднюю любовь. Он понимал, что с этим ему ещё придётся разбираться. Но сейчас он не хотел думать об этом, и просто наслаждался жизнью. Он наклонился к Маше и поцеловал её в щёчку. В ответ Маша муркнула и продолжала спать.

Виттор уже приготовил себе кофе на кухне, когда входная дверь открылась, впуская внутрь квартиры Григорьева и его бессменного спутника, Гридина. Виттор вышел их встречать.

— Кофе будете? — спросил он их. Оба энергично кивнули.

Кофе Виттор купил, когда он совершал рейд по Тверской улице, меняя свой гардероб. Он тогда ещё мало знал об этом напитке. Видел его у Кляминых в баночке, растворимый. Вот он тогда такой же растворимый кофе и купил. Сегодня ночью, Машино сознание распахнулось перед ним, и её память оказалась полностью в его распоряжении, и Виттор скачал её всю. О Маше он хотел знать всё. Всю её жизнь. Сейчас её память активно им усваивалась сразу на двух параллельных слоях его сознания, запущенных на полную мощность. Некоторые фрагменты были уже доступны. Про кофе он уже кое-что узнал. Но зёрен кофе у него не было.

— У меня только растворимый, — извиняющимся тоном сказал он им.

Григорьев только махнул рукой и прошёл за Виттором на кухню. Гридин прошёл следом. Виттор выставил на стол четыре фарфоровых чашки из его коллекции посуды, хранящейся в пространственном кармане. Кофе он приготовил в большой походной железной кружке, воду взял из-под крана на кухне. Пользоваться электрической плитой он не успел научиться, поэтому воду вскипятил магией. Проделав всё это на глазах изумлённых мужчин, он извиняющимся тоном сказал:

— Это мой первый опыт приготовления кофе, — и замолчал, потому что добавлять ничего было не нужно. Всем всё было понятно. Тут в дверях кухни показалась заспанная Маша. Виттор подошёл к ней и протянул чашку с кофе. Та глотнула и сморщилась.

— Кто тебя научил делать такую гадость? — спросила она мага.

— Сам научился, — с гордостью ответил он, — зёрен кофе у меня нет, — развёл он руками.

— Более того, как видите, тут вообще ничего нет, — обвёл он кухню рукой, и продолжил, — но завтраком я вас накормлю.

Около стола, который он вытянул на середину кухни, по его бокам появилось ещё два стула. Виттор быстро стал доставать из своего пространственного кармана чашки с дымящимся бульоном из мяса птицы, большое блюдо с грудой варёного мяса, от которого валил пар, серебряные столовые ложки и вилки. В заключение, поставил на стол 4 больших стакана из тонкого стекла и начатую бутылку вчерашнего французского вина, "Бордо", урожая 1975 года.

— Прошу вас друзья, давайте позавтракаем.

Маша посмотрела на загруженный стол и сказала:

— Я, пожалуй, воздержусь, — и ушла умываться. Мужчин уговаривать не пришлось.