Своих не бросаем!

Подошел к противоположной стене и долго изучал схему струнника — отвык, а точнее забыл Новую Москву. Поезд тронулся. Через считанные мгновения стены туннеля слились в однородную серую массу, и единственным признаком движения стала едва заметная вибрация, которую и не заметить, если не прислушиваться к собственным ощущениям.

Он присел в углу на скамейку. По примеру попутчиков достал телефон и принялся рыться в новостях галонета — давнего потомка интернета. Почти сразу наткнулся на статью в сетевом издании Всепланетный вестник с броским названием: Афинский мясник. Автор обвинял адмирала Крюгера, с которым Владимир прошел через огонь и кровь сражения в окрестностях Сириуса, в том, что это именно он отдал приказа о бомбардировке планеты Афины. И только малая часть блогеров и комментаторов писала, что это ложь.

Владимир точно знал, что адмирал не отдавал такого приказа, а наоборот отказался бомбить планету.

Не сдержавшись, выругался вслух. Пассажиры покосились, а молодчики заинтересовано посмотрели в его сторону.

— Оболгали лучшего адмирала директории! — добавил громко, не сдержав эмоций.

Молодчики переглянулись, один наклонился к другому и что-то прошептал на ухо. Почти одновременно поднялись и подошли к Владимиру.

— Ты это о ком, дядя? — по блатному слегка картавя осведомился один из них, — Случаем не об ублюдке Крюгере?

— Наморщи лобную кость, — внешне спокойно переспросил Владимир, но его уже трясло от ненависти хотя лицо осталось внешне спокойным, — ублюдок это ты, жаль, что тебя папа в свое время не высморкал на занавеску.

— Что? — наклонился тот и сразу ударил кулаком, мощно, в лицо. Но Владимиром был готов к такому развитию событий.

Он убрал голову в сторону и, казалось, почувствовал, как ветер от стремительного удара взъерошил волосы. И тут же врезал с правой под дых, под душу, под ребра, так, что рука онемела. Добавил левой, в горло, что есть мочи, без капли жалости...

Второй молодчик ударил коленом в голову, резко, мощно, но Владимир снова уклонился. Поднимаясь, изо всех сил ударил ладонями в грудь — второго отбросило к пустым сидениям на противоположной стороне вагона.

Первый шумно обрушился на пол, корчась, жутко хрипя.

Подскочил к второму, пока он не опомнился и ударил ногой в промежность, без жалости, в полную силу. Второй глухо всхлипнул. Подвывая сполз на пол, скрючился в позе эмбриона.

Пассажиры старательно прятали взгляд, пока старушка у двери не выкрикнула громко и возмущенно:

— Молодой человек! Что вы делаете?!

Люди зашушукались, осуждающе поглядывая на Владимира. Поезд тормозил.

Он выпрямился, машинально поправил упавший на глаз чуб, лизнул ссадину на кулаке. Вспылил, конечно, но уж больно фашисты вывели из себя и, он ни о чем не жалел.

Да... рукопашный бой у боевиков 'Справедливости' не выдерживает никакой критики. Любой полицейский опер даст сто очков вперед.

Поезд остановился, с едва слышным шорохом открылись двери и в вагон ворвался шум толпы. Провожаемый укоризненными взглядами попутчиков, Владимир вышел.

* * *

День начавшийся никак, продолжался вполне удовлетворительно и, настроение не портил даже мелкий и частый дождь, недавно начавшийся, барабанивший косыми струями по пластику стекла.

Владимир быстро шел по коридорам управления по борьбе с организованной преступностью международной организации уголовной полиции, чьи интересы распространялись на всю территорию Земли. Дорога вела по запутанным коридорам, мимо проходили сотрудники в форме и без и какие-то странные типы. Скорее всего свидетели. Двое полицейских провели бомжеватого вида мужчину в наручниках.

А жизнь то налаживается. Визит в отдел кадров прошел успешно — берут опером в отдел расследования убийств.

Краем глаза увидел впереди горилообразную фигуру не в форме и, через миг встречный врезался в него плечом, едва не сбив с ног.

Ах ты!

— Смотри куда прешь! — услышал знакомый голос и, когда поднял глаза увидел косоглазую физиономию Руслана Мао.

Мао расплылся в улыбке. По виду мелкий служащий или коммивояжер, накачавшийся в фитнес-зале, чтобы производить впечатление на дамочек определенного типа. Впечатление о заурядности разрушали глаза. Глубоко посаженные, светлые до прозрачности, они смотрели с хищным интересом.

— Русланчик, ты? Откуда? Твою же богу душу мать! — обмяк Владимир и заключил товарища в объятия. Похлопал по спине и отстранился. Он был искренне рад увидеть земляка.

— А как бы живу я здесь! — широко улыбнулся Руслан и отступил на шаг, — командир отделения я в ОПОНе (отряд полиции особого назначения). Кстати, тут все наши, со мной служат. И Самсонов и Иванов и Деревянко. Как уволились, сразу в полицию рванули, по специальности — штурмовиками! А ты сам откуда здесь? — кивнул подбородком опоновец.

— Тоже хочу жить здесь. Вот, пришел устраиваться. Слушай, везучий случай, такая встреча... короче нужно отметить! Идем в кабак, все четверо? Только куда? Я в Москве всего несколько дней, не сориентировался еще! — пожал плечами Владимир.

— Ну если ты угощаешь и настаиваешь... я не против. А насчет кабака... это не вопрос, — подавая руку и крепко пожимая, покровительственным тоном, на правах 'старожила', произнес Мао, — есть тут кафешка, недалеко, называется: 'Веселый поваренок' — мы все туда ходим. Короче в шесть позвони, должны освободится уже.

Мао продиктовал телефон, и приятели до вечера расстались.

Глава 7

Вечером, почти одновременно, Мао с друзьями на собственном электроавтомобиле, а Владимир — на такси, подъехали к кафе 'Веселый поваренок'. Вышли из машин и обнялись. После дежурных слов о делах, компания из трех нынешних и, одного будущего полицейского, завалилась в кафе.

В затемненном зале недружно аплодировали. Кто-то крикнул визгливо:

— Браво!

У стены за столиком две женщины, возраста до тридцати Перед ними — пузатая черная бутылка шампанского, без пробки, два наполовину пустых фужера и нарезанный лимон на тарелочке — сразу видно две подружки празднуют что-то или, наоборот заливают печаль слабым алкоголем. На противоположном краю зала, на ярко освещенном подиуме, раскланивался, прижимая правую руку к груди лысоватый мужчина с электроакустической гитарой в руках — это была фишка кафе: живой звук и живой музыкант. А у выхода, за столиком целовались, не обращая ни на кого внимания, парень с девушкой.

— Добрый вечер! — поздоровался бармен с обманчиво улыбчивым, полным лицом добродушного дядюшки, вот только жесткий прищур глаз да цепкий и колючий взгляд сразу меняли это мнение. Кивнул — значит узнал постоянных посетителей, — Вас тотчас обслужат!

— Добрый, — кивнул Владимир, Мао и друзья вразнобой поздоровались. Потом Владимир добавил, обращаясь к целующейся парочке. — Совет да любовь!

Парень на секунду оторвался от девушки, внимательно посмотрел на четверых крепких мужиков и предпочел не нарываться и сделать вид, что ничего особого не произошло.

Включилась негромкая музыка, что-то в старинном стиле кантри. Полицейские расселись вокруг стола и, почти немедленно подъехала тележка робота-официанта.

— Что желаете господа? — мелодичным женским голосом произнес робот.

Господа тут, на гражданке, а мы — товарищ капитан и товарищи гвардейцы, — подумал Владимир.

— Водки! Господа желают водки и немного покутить! — произнес громко и довольно потер ладони, — Ударим калориями по полицейским нервам и желудку! — гулко хохотнул.

Примерно через час, дамочки за соседним столом уже с намеком поглядывали на бесхозных и подвыпивших мужчин, когда хлопнула входная дверь.

Вошедший прошел к напрягшемуся бармену и что-то шепнул на ухо — едва не пробив щеку изрядных размеров носом и, получив стакан с напитком, шлепнулся на барный стул. И только после всех этих несложных манипуляций, крутанулся к залу.

Мао застыл на полуслове и положил ладони на руки приятелей — дескать молчите!

Носатый, в модном в этом сезоне костюме, бабочка на шее, все же никак не походил на богатого прожигателя жизни, сыночка миллионера. Возможно этому мешал резкий упрямый подбородок, возможно уверенность, с которой он разглядывал зал.

Взгляд остановился на компании полицейских, носатый замер. Ухмыльнулся глазки съежились в щелочки, выдавая восточную родню.

— Что-то дерьмом запахло... — издевательским тоном произнес Мао и брезгливо наморщил нос, — Ах да... теперь понятно — нас посетил его высокоблагородие подполковник Бачериани. Тогда понятно, почему завоняло!

— Лейтенант Мао, не забывайтесь, — голос подполковника напоминал тявканье маленькой злобной собачки, — я старший по званию!

— А мне плевать на твое звание, — Мао, под взглядом Бачериани рывком поднялся. Энергичной злобной походкой голодного хищника направился к стойке, по пути демонстративно разминая пальцы, голос опустился до вкрадчивого шепота, — Я не на службе и сейчас не рабочее время. А сам я — безбашенный и контуженный войной.

В глазах Бачериани что-то мелькнуло. Быть может страх?

Мао остановился напротив подполковника, продолжая демонстративно разминать пальцы, глаза превратились в щелочки-бойницы. Следом подошли его друзья, остановились позади.

— Все, все, — ухожу, — Бачериани поднялся, выставляя ладони, — ничего, в управлении поговорим!

— Пшел, — довольно крикнул вслед Мао и его поддержали однополчане.

Бачериани, не оглядываясь, выскочил в дверь, громко хлопнув.

Друзья вернулись за стол.

— Сурово... Русланчик, дорогой мой земляк, может объяснишь, что здесь было? Не люблю быть мебелью... — спросил Владимир закуривая.

Десантники обменялись короткими взглядами и тут же отвернулись друг от друга. А Владимир помолчал, неторопливо затягиваясь и стараясь, чтобы не обломился длинный столбик пепла. Он добился своего, пепел не упал, а Мао не выдержал паузы и посмотрел ему в глаза, потом отвел взгляд в сторону.

— Да сволочь одна из управления собственной безопасности, — произнес явно нехотя.

Не стоит интересоваться причинами такой реакции на безопасника, понял Владимир.

— Да расслабься, — насмешливо фыркнул Мао, — еще успеешь повариться на нашей кухне... Нахлебаешься!

Настроение испортилось и пришлось заказать еще бутылку водки — благо закуски на столе хватало.

— А что ты, Володя, не женат? — после второй рюмки сказал Мао и придвинулся ближе к Володе, — Тебе сколько, за тридцатник небось?

— Была у меня девушка, Русланчик... Анечка... — тяжелые как камни слова, даже произносить трудно, — собирались поженится — сына она ждала, мы даже имя придумали: Егорка... Погибла на Дальнем Форпосте... Не хочу об этом...

Владимир неподвижным взглядом уставился куда-то в сторону подиума.

— Да... качнул головой Авдей Иванов, — эдако жо (так же — диалект старообрядцев) у нас всех — потеряли родных и друзей, — он говорил немного окая и, когда волновался, употреблял диалектные слова. Авдей вырос в семье старообрядцев, впрочем, сам относился к вере с заметным безразличием, — выпьем в память погибших.

Он взял с стола бутылку. Прозрачная, остро пахнущая алкоголем, струя полилась в рюмки ...

Это произошло во второй... а может просто в прежней жизни... когда он назывался Устиновым Владимиром Тимофеевичем и считал себя выпускником детского дома, а ныне преуспевающим инженером, всего добившимся собственным умом и яростным упорством и работал в знаменитой на всю Ойкумену (человеческая часть вселенной) корпорации Роскосмос.

В тот день он решился сделать предложение Анечке — он никогда не был робким. И в детском доме, когда бросался с кулаками на обидчиков старше и сильнее и, потом, когда ставил себе амбициозные цели и добивался успеха, но тут откровенно сдрейфил. Ну встречается с ним Анечка, и что? Зачем ей безотцовщина из детского дома? Поиграется и бросит! А потом вспоминал сияющие счастьем серые глазища... ну не мог он ошибиться — в них была любовь.

Хватит дрейфить — сказал себе и дождавшись заказ: дизайнерский букет пионов, бутылку дорогого вина и тортик, одел лучший костюм и, положив в карман заранее купленное колечко, направился к невесте, будущей невесте, как надеялся.

Анечка жила самостоятельно — родители снимали ей однокомнатную квартиру в спальном районе столицы планеты — Новой Ладоге.

Когда девушка открыла дверь, парень едва не ахнул, настолько возлюбленная была красива в новом платье и, смелость окончательно оставила его. Стол, настоящий праздничный стол, Анечка накрыла не на кухне, а в комнате. Они пили вино, ели вкусности, как доставленные из ближайшего роботокафе, так и приготовленную Анечкой, разговаривали и, даже смеялись. Все прекрасно, но парня замучила робость. Казалось бы, что сложного, сказать: 'Я тебя люблю, выходи за меня'? Но все не получалось.

Несколько раз решался.

— Ты знаешь, я хотел сказать тебе, что... — и в последний миг трусил и всякий раз говорил что-то другое.

Неожиданно участок светящегося потолка над столом замигал, и погас. Комната растворилась в полутьме. Анечка оглянулась беспомощно на парня:

— Ой! Что-же делать?

Шанс проявить себя! Недаром же он инженер и, неплохой! Володя уверил, что это не проблема и все мигом исправит. Он встал на стул и едва прикоснулся к потолку, дом тряхануло в приступе подземной судороги.

Зазвенела посуда и, еще что-то то ли стеклянное, то ли пластиковое.

На стуле он не удержался. Нелепо взмахнув руками, полетел спиной вниз.

'Бам!' — искры из глаз и, если бы не специальное, мягкое, как ковер, покрытие пола, наверняка получил бы серьезную травму.

А потом все закончилось.

Пару десятков секунд парень и девушка смотрели друг на друга, ожидая новых толчков. Тишина, неподвижность. Значит опомнившиеся сейсмологи сумели остановить землетрясение, начало которого проморгали.

Почти одновременно оба выдохнули воздух. Дальний Форпост — молодая планета и, до колонизации ее регулярно трясло, поэтому здания строили из вероятности 12-бального землетрясения. Люди покорили межзвездные расстояния, но недра, так и остались до конца не покоренными. Всегда существовала вероятность, что земля содрогнется в пароксизме землетрясения.

И тут, неожиданно, потолок над столом зажегся, прогнав мрак.

Девушка наклонилась над парнем. Совсем близко, в десятке сантиметров он увидел испуганные глазища, колдовские, влажные и блестящие, в пол лица и яркие, манящие губы.

— Как ты, Володенька? Сильно ушибся? — и столько в этих словах заботы и сочувствия, что неожиданно для себя, произнес:

— Я люблю тебя, выходи за меня замуж!

Руки сами, без влияния разума, вытащили коробочку красного бархата в форме сердечка. Замочек щелкнул, открываясь. На черном фоне блеснуло золотом изящное кольцо с крохотной голубовато-белой искоркой фианита.

Парень в лицо девушки. Она улыбалась. Губами — чуть-чуть, едва заметно, а в глазах ее серым костром пылал настоящий восторг.

Помедлив несколько секунд, девушка молча протянула ладонь с хрупкими пальчиками, и Володя осторожно надел на безымянный палец колечко. Анечка наклонилась, заставляя сердце забиться в бешеном ритме. Во взгляде мелькнула нежность и, желанные женские губы коснулись мужских.