Приключения маленькой птички (1 часть)

Всю ночь он даже не смог глаз сомкнуть, прислушиваясь к мерному дыханию Оли. Но в итоге под утро все же решил сходить и принять душ, так как вспомнил, что все это время находился в своем истинном виде, много передвигался по грязи и даже кое-где вплавь по воде.

Гуэр Совинский лисий альфа, что предоставил ему ночлег даже предложил почистить его одежду, которую ЭйрСхель с помощью артефакта прятал в под пространственном кармане у себя в медальоне-артефакте.

К сожалению, под пространственный артефакт всегда очень сильно мял одежду, хоть и сохранял ее в чистом виде.

Его жена принесла почищенную и поглаженную одежду, и он решил ополоснуться перед встречей с возможно его единственной и пропустил ее пробуждение.

Какого же было его удивление, когда любопытная маленькая птичка забралась именно в его комнату!

Он стоял затаив дыхание и подслушивал за дверью в ванной комнате, пока его пара, шевелила почту и даже рассматривала его одежду. И когда он понял, что она вот-вот уже собралась покинуть его покои, то не удержался и вышел, даже позабыв о том, что совершенно голый.

Никто не говорил ЭйрСхелю, что его пара будет именно оборотнем. К тому же, его отец был женат на человеческой девушке — магини. Поэтому ЭйрСхель даже не удивился, что у его пары есть пара крыльев и очаровательные белые кудри. Ярко-голубые глаза и забавная мимика.

Она не скрывала свою заинтересованность мужчиной и рассматривала его тело. И ЭйрСхель ощутил прилив крови к своему уже давно не знающему возбуждения члену.

Это и было самым главным доказательством!

Она его пара!

И ЭйрСхель понял, что не в силах ее выпустить из комнаты. Он две тысячи лет не ощущал возбуждения. Ему уже начало казаться, что это был сон, когда он в последний раз занимался сексом. Сном или несбыточно мечтой. И вот сейчас перед ним стояла его пара.

ЭйрСхель не сдержался и мгновенно отправил свою магию возбуждения в ее сторону, как только увидел, что его птичка скосила глаза к выходу, явно намереваясь сбежать.

Оборотень даже не понял, как много магии выпустил. Настолько сильно он испугался, что его пара не захочет его. И конечно же в глазах птички ЭйрСхель с облегчением и удовлетворением увидел возбуждение.

Какой вкусной она оказалось и сладкой, он облизывал каждый сантиметр ее тела. А еще она была очень смешной, и все время стеснялась его.

ЭйрСхель отчетливо ощущал на ней два запаха. Запах неизвестного ему дроу и запах Архуса. Это очень сильно напрягло оборотня.

ЭйрСхель понимал, что Оли могла любить или этого дроу или Архуса и усилил давление магией на свою пару, чтобы та раз и навсегда забыла о своих предыдущих мужчинах.

Оборотень просто не мог удержаться и не взять ее прямо в этот миг. Войти в ее жаркое и тесное естество, уткнувшись в ее мягкие и нежные белые кудри. К сожалению ЭйрСхель был слишком высокий для нее и не мог в момент их соития целовать ее сладкие губы. Но с огромным удовольствием ощущал покусывания и облизывания его груди и кожи около ключиц шаловливым ротиком его пары и это с лихвой компенсировало ему отсутствие вкуса её губ.

Когда же оборотень смог достигнуть пика наслаждения, первого пика оргазма за две тысячи лет, он даже не сразу понял, что его паре явно сейчас очень плохо и что она абсолютно не осознает, что с ней происходит, желая только лишь секса. И только лишь посмотрев в её затуманенный взгляд и бессвязное бормотание, он с ужасом понял, что натворил!

Единственное решение, что смог найти испуганный оборотень, это поставить ее под холодные струи воды. И то он не был уверен, что это помогло. Но она хотя бы смогла уснуть.

Его мать когда-то рассказывала о действии ее магии. Она говорила, что с возрастом ее концентрация будет усиливаться и расти. И ему нужно будет очень строго её дозировать, иначе её влияние может не только свести с ума, но даже убить! Но ЭйрСхелю тогда в молодости вообще казалась она не нужной, так как он и так мог, безо всякой магии обворожительно улыбнуться и каждая девушка готова была пойти за ним на край света. Он даже считал для себя неуважением пользоваться такой магией. И за свои сорок пять лет активной сексуальной жизни применял ее всего лишь пару раз и то только лишь для того чтобы понять принцип ее действия.

Сейчас же он совершенно не рассчитал и насколько он помнил, выпустил огромное количество концентрированной чистой возбуждающей энергии в сторону своей птички. Во сколько же раз за две тысячи лет могла возрасти концентрация его магической силы? ЭйрСхель чуть не взвыл от страха, поняв, что вложил абсолютно всю свою силу в магический поток, направленный на Оли, в тот момент, когда почуял запах других мужчин на ней!

И ему оставалось только молиться великому демиургу Азрану, чтобы его пара смогла прийти в себя, когда проснется.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Чертоги Цирбиса — По преданию души ирлингов после смерти попадают в чертоги бога Цирбиса, там они теряют память, и ждут своего возрождения вновь на Азране. Цирбис пытался сохранять память своим созданиям, чтобы те могли возвращаться, скажем, к своим семьям, даже после смерти, но его создания слишком эфемерны и, лишаясь земных оболочек уже не в состоянии помнить, кем были раньше.

Ликаон — проклятый Азраном (создателем мира Азран, в котором живут наши герои) царь людей. Он построил для Азрана огромный храм, привел множество верующих в него. А его самый младший сын Аркад стал священнослужителем храма Азрану. Он полностью посвятил всю свою жизнь в прославлении демиурга Азрана, сумел даже затмить своего отца — великого царя Ликаона. И с помощью пожертвований выстроил по всем человеческим городам множество храмов, и даже смог вымолить у демиурга для своих верующих увеличение срока жизни. С тех пор люди стали жить не семьдесят-восемьдесят лет, а целых триста. Более того они стали очень сильными и выносливыми. За это люди стали слишком сильно прославлять Аркада и даже называть его Святым Аркадом, и его отец Ликаон позавидовал его славе. Он подговорил остальных своих детей схватить Аркада и обвинить его в измене. Более того они умудрились очернить его имя среди всех людей царства Ликаона и люди поверили правителю, забыв о том, что сделал для них Святой Аркад. Аркад был казнен за измену, разрезан на кусочки, и пожарен прямо на площади после казни и все желающие могли съесть его мясо. Конечно, среди первых был сам Ликаон.

Когда Аркад попал в чертоги демиурга, тот был в шоке от его рассказа, и он проклял тех, кто попробовал мясо его самого верного служителя Аркада, а так же все их поколения. И обрек их на превращение в различных животных. Так на Азране появились оборотни. (История является моей фантазией, но имена и некоторые факты взяты из Древне-Греческого мифа о появлении "ликанов-оборотней". Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/Ликаон)

Глава 11

Просыпаться было очень тяжело. Ощущение было такое, словно по мне пробежало стадо разъяренных гроксов, болела каждая частичка моего тела, каждая косточка. Даже хвост, который вечно практически жил своей жизнью сейчас безумно ломило.

Я припомнила, что со мной произошло, и скривилась.

Проклятый хитрый оборотень!

Это что, какая-то изощренная попытка убийства? Не слишком ли много желающих на мою несчастную тушку последнее время?

Да, теперь я понимаю отца, почему он мне запрещал одной разгуливать. Ладно, сейчас не время ныть, тем более мое триумфальное возвращение еще не настало. А оно обязательно настанет! К тому же все равно никто не узнает, как я опростоволосилась. Раз еще жива, значит, выход есть. Сейчас главное открыть глаза и попытаться встать, ну а затем уже как-нибудь попытаться найти свою одежду и взмахнув крыльями, показать язык злому и хитрому оборотню. Обязательно подразню, полетаю над его головой, пусть попробует, достанет, в воздухе, он мне точно не сможет ничего сделать.

Грустно вздохнула, а ведь он очень красивый и показался мне очень притягательным. Да и ласки его были приятными, если бы не его магия, я бы даже, наверное, еще бы с ним несколько раз встретилась, после возвращения домой, конечно же.

Ладно, хватит раскисать, не дай Цирбис, если мои сестры прознают о моих глупых фантазиях, о мужчинах, ведь засмеют же. Вон над Сальсой сколько потешались, что она вздумала влюбиться, да еще и за своим Вориком в его керст ушла. А я получается не в одного, а в нескольких, что ли? Или это не любовь? А какая она, ну так чтобы хотелось и дальше встречаться? Ой, ладно какая разница, вот вернусь домой, там и подумаю.

Попыталась потрясти головой, чтобы не думать о глупостях, но, к сожалению, ничего не получилось. Моя голова словно взорвалась от боли, и я не сдержала стона.

Тут же ощутила чьи-то руки и крепкие объятия. Мой нос уткнулся в чью-то грудь и меня окружил знакомый приятный аромат. Но задуматься о том, что все это значит не получалось, боль была слишком сильной и все мои силы уходили на то, чтобы хоть как-то попытаться с ней справиться и вообще открыть глаза. Еще и тошнить начало, я открыла рот и часто задышала, пытаясь прогнать тошноту. Кстати аромат незнакомца, тоже помогал справиться с тошнотой.

— Оли, Оли, ты как?

"О Цирбис, вот только трясти меня не нужно!"

Было бы здорово, если бы я эту фразу могла вслух сказать, вместо этого, получилось лишь сдавленно застонат, так как неповоротливый язык присох к моему небу.

Сильные руки, осторожно переложили меня на спину. Я опять застонала, так как голова взорвалась от очередного приступа боли.

Тысячи хаодов! Когда же меня оставят в покое!?

— Оли, девочка моя, скажи хоть слово, пожалуйста.... Ты же, наверное, пить хочешь,... да?

В голосе было столько тревоги и участливости, что я подумала и решила больше не злиться на незнакомца. Все-таки он не может меня услышать, а как я не пыталась, не могла и слова сказать, получается лишь какой-то невразумительный стон издавать.

Владелец голоса куда-то исчез. И меня почему-то это очень сильно расстроило. Но боль в голове хотя бы притупилась. Уже хорошо.

— Оли, я принес тебе попить, будешь?

О, зря он это, если я сейчас глотну воды, меня, скорее всего, стошнит. Попыталась возразить, но ничего не вышло, опять какое-то невразумительное блеяние.

Да что со мной такое!? Почему даже язык мне не подчиняется!?

Обладатель заботливых рук и приятного запаха, осторожно приподнял мою голову, и надавив на мою челюсть приоткрыл рот. В мое горло потекла прохладная жидкость, и я автоматически начала глотать.

Естественно, как и ожидалось, мой желудок воспротивился и тут же начал выдавливать воду, вместе со вчерашней уткой обратно.

Хотелось злорадно сказать незнакомцу "Я же говорила!". Если бы не было так плохо!

— Так, это плохо, очень плохо...

Произнес голос.

Мне же только и оставалось, как подтвердить его слова еще одним стоном. Так как к головной боли и боли во всем теле еще и прибавилась боль в желудке, и мерзкий привкус во рту.

— Ладно, давай попробуем тебя помыть, вдруг поможет.

Я вспомнила вчерашний душ. И мне стало еще хуже. Если он сейчас опять меня под холодную воду засунет, я точно окочурюсь. Хотелось по возмущаться, остановить коновала с приятным запахом и заботливыми руками, но ничего не получалось.

Он с легкостью поднял меня на руки и куда-то понес. Видимо в душевую.

Попыталась по громче застонать, чтобы остановить ретивого целителя, но в ответ лишь услышала его заботливое: "Подожди девочка, моя, сейчас, сейчас, тебе наверняка станет легче".

От этих слов, я опять застонала, но уже от безысходности, предвидя, холодную пытку, моей несчастной тушки.

О, Великий Цирбис! Если я все же очнусь, то обязательно устрою самый холодный душ моему заботливому "целителю". Пусть поймет, что это такое. ГАД!!!!

Когда первые струи упали на мою глупую голову, и я ощутила холодный озноб, то видимо мироздание сжалилось надо мной, и я все-таки смогла потерять сознание.

* * *

ЭйрСхель смотрел на девушку в своих руках и понимал, что, кажется, сейчас у него впервые за две тысячи лет начнется самая настоящая истерика.

Холодная вода только усугубила ее состояние. Он выключил воду, трясущимися руками и, завернув Оли в теплое полотенце, вышел из комнаты, и потеряно сел на кровать, прижав ее к себе.

Он пытался успокоиться и думать в верном направлении, но паника захватывала его все сильнее и сильнее, его паре становилось только хуже.

ЭйрСхелю стало страшно. Он никогда не знал этого чувства. Сейчас он понял что боится. Это чувство настолько сильно захватило его, что у него не получалось даже встать с кровати. За свои долгие годы жизни, он боялся только в далеком детстве. И боялся он умереть от болезни, но этот страх давно уже прошел. И он вообще забыл, что это такое.

В банальную истерику ему не дал скатиться деликатный стук в дверь.

— Уважаемый ЭйрСхель, не желаете отужинать?

Это была жена Гуэра Совинского — Силиния.

ЭйрСхель посмотрел в окно и понял, что сейчас уже вечер. Оли пришла к нему с утра абсолютно здоровая, и уже к вечеру он ее практически убил.

Старый идиот!

Он осторожно уложил девушку на кровать и укрыл ее, тщательно закутав, так как ее кожа была просто ледяной. Быстро оделся и попросил жену альфы лисьей стаи позвать ее мужа, отказавшись от ужина. Уж что-что, а есть ЭйрСхелю сейчас совершенно не хотелось.

— Спасибо уважаемый Гуэр за вашу помощь, вы не могли бы продать мне пару ваших ездовых животных?

Лисий альфа, с каким-то осуждением посмотрел на ЭйрСхеля. Скорее всего, они слышали, что произошло между ним и Оли. Все же слух у оборотней всегда был отменный. Но все же Гуэр не отказал в лошадях ЭйрСхелю и денег брать за них не стал. Однако, когда ЭйрСхель уже вышел во двор с Оли на руках, которую он предварительно одел и завернул в одеяло, так как та еще была очень холодной. Гуэр все же не выдержал:

— Простите мою бестактность ЭйрСхель, но я так понимаю, у вас на руках сейчас дочь Александра Сепфии?

ЭйрСхель с удивлением посмотрел на Гуэра, кивнув ему в ответ.

— Я очень хорошо знаком с ее отцом, он очень хороший ирлинг, у нас с ним сложились не плохие экономические да и дружеские тоже отношения, и мне бы очень не хотелось, чтобы его дочь пострадала.

ЭйрСхель видел, что Гуэр на много ниже его ростом и худее. Так как лисы одни из самых слабых оборотней, и пользуются в основном не силой физической, а силой ума. Однако Гуэр все-таки решился высказать все ЭйрСхелю. Даже понимая, что тот на много сильнее его, он все равно положил свою руку на меч и сделал решительное лицо. Видимо уже предвидя гнев альфы всех стай. ЭйрСхель невольно зауважал мужчину и его отвагу.

— Я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы с моей парой ничего не случилось!

Со всей серьезностью проговорил он Гуэру.

— Парой? Прошу прощения, я этого не знал.

Гуэр тут же расслабился.

Ни один оборотень не посмеет солгать в отношении девушки, что та является его парой. Эти слова для всех оборотней были священны. И поэтому Гуэр сразу понял всю серьезность ситуации и успокоился. Любой оборотень ради своей пары, умрет, но сделает все возможное, чтобы ее спасти.