— Ну, я хрен его знаю. Все электростанции укропов разом-то накрыться звиздой не могут. Для этого такая катастрофа нужна, типа ядрён-батона, что нас с тобой и в живых бы уже не было, и этот вопрос нас бы с тобой уже не гребал. Но, хрен с ним, допустим, не так всё страшно, и отрубило только все ЛЭП. Я, опять же, хрен его знаю, что должно было произойти для этого, но — допустим. Всё отрубило на хрен, весь город обесточен целиком, даже фонари запитать не от чего. Но и в этом случае у всех самых основных служб есть и свои резервные генераторы для питания своей внутренней сети. И у них же там дежурство круглосуточное, как и у нас. Хрень какая-то, не может остаться без света весь город.

— Ага, ментовки, административные здания, вояки — да, у всех есть и резервные генераторы с запасом горючего на всякий пожарный. Кто-то же должен быть поблизости?

— Ясный хрен! Менты — сразу за этим парком и школой, районное отделение и городское управление, и оно высокое, в зоне прямой видимости, ещё городской военкомат тоже в зоне прямой видимости, ну и наконец сам ДнепроГЭС — там-то ведь тоже есть своя собственная электросеть. Заводы, опять же — на военных тоже круглосуточная работа или хотя бы дежурство. У охраны — тоже свои резервные генераторы.

— А есть такие вблизи?

— Ну, не в прямой видимости, заслонены, но один хрен были бы видны хотя бы отблески аварийного освещения. Ближе всего "Кранкомплект" за речным портом. На нём бронетехнику ремонтируют, даже прилёт от наших на него по этому поводу был.

— Ага, помню, было сообщение. За речным портом, говоришь? Так и там что-то должно бы светиться, по идее-то.

— Точно, должно бы, да только хренушки. А в Заводском районе ближайший из больших — "Запорожсталь". Группировка вояк и укрепрайон, в прошлом ещё году укропы хвастались, что во вторую "Азовсталь" его превратили, так и продолжают ведь укреплять его и дальше. Уж там-то точно что-нибудь, да светилось бы.

— Да, ты прав, какие-то отблески точно были бы видны.

— То-то и оно! И даже в случае преднамеренной светомаскировки всё это хрен скроешь. Да и нахрена скрывать-то, когда нет ведь ни хрена никакой воздушной тревоги? И никогда так не делалось. Млять, мистика какая-то, и она мне очень не нравится! Ладно, один хрен надо Перепелу докладывать. По идее, обесточенный город должен был увидеть и его наблюдатель, так что нас с тобой, надеюсь, за сбрендивших психов не посчитает.

Но попытка связаться тоновыми сигналами по рации с основной разведгруппой капитана Перепёлкина успехом не увенчалась — его радист не отзывался, и после третьего вызова Уваров встревожился. Ладно городское электрооборудование, требующее питания от мощной электросети, но рации-то — на аккумуляторах! Не могли же они сесть за такое время! Буквально перед вспышкой докладывал Перепелу об автоколонне бензовозов, и не было же проблем со связью! Даже если группе пришлось переместиться куда-то в другое место, которое отсюда в "радиотени", с ними обязательно связались бы и предупредили.

— Слышь, Авар, а электроника от этой грёбаной вспышки сдохнуть не могла? — предположил Селезнёв, — Может, рации сдохли и у нас, и у них? — он достал свою, — Моя на приёме, попробуй вызвать меня.

— Ага, сейчас, — старлей переключился на передачу и подал сигнал вызова.

— Так, принял! Теперь я тебе.

— Тоже принял. Выходит, наши с тобой рации исправны? Тогда с хрена ли быть неисправными всем рациям у Перепела? Млять, не нравится мне это, Утка!

— Погоди ты волну гнать. Может, им там в воду нырнуть пришлось и кочками в ней прикинуться, чтобы не спалиться. Мало ли, кого туда принести нелёгкая могла?

— Я бы так и подумал, если бы не вот эта темень вокруг. Без какой-то совсем уж невероятной катастрофы такого быть не может. Ладно, допустим, жилые дома, но уличное и дорожное освещение должно работать всегда.

— Так погоди, был же скачок радиопомех? Значит, и с электромагнитным полем какая-то хрень случилась. Не могло наведёнными токами электронику или провода сжечь?

— Но при этом пощадить наши маломощные рации? А что тогда было бы с нами самими, мне даже и представить себе как-то очково. И вдобавок, тогда неизбежно вышли бы и небольшие, но многочисленные возгорания, и все их хрен успели бы потушить. Было бы видно зарево от оставшихся, и оно было бы позаметнее тех уличных фонарей.

— Ага, с этим точно хрен поспоришь, — признал Селезнёв, — И раз этого ни хрена нет, и здание под нами цело, и сами мы живые и трезвые, то и остальной город, по идее, в таком же состоянии должен быть. Млять, точно же, должно гореть уличное освещение. Я же видел спутниковые фотки после того мартовского прилёта по ДнепроГЭСу. Сперва всё погасло на хрен, как сейчас, но горел пожар в генераторном зале и на плотине, а потом за пару минут снова загорелось освещение на дорогах и улицах, а ещё через несколько даже в части жилых кварталов, хоть и не во всех. Сам квартал, допустим, на фотке тёмный, но по уличному освещению чётко видны его границы. А тут, млять, и реально хрень какая-то происходит непонятная. Боязно даже рассвета ждать. Рассветёт, и что увидим? Если вдруг открылся люк — не пугайся, это глюк? Не может всё это быть просто глюком?

— Абсолютно одинаковым у нас обоих? У нас же с тобой и реакция на эту хрень немного разной оказалось — тебя вырубило, меня нет, хоть и тоже мало не показалось, так тогда, по идее, и в глюках должна быть какая-то разница. Так, стоп! Вижу свет!

— Где?

— Да вон же! — Уваров указал направление.

— Ага, вижу, светятся окна. Похоже как раз на аварийную сеть от собственного генератора. И что у нас там должно быть?

— Ментовка. Судя по высоте окон, городское управление. Рядом с ним должно быть и районное отделение, там я света пока не вижу, но оно и ниже, и заслонено школой. А вот какого хрена я не вижу света в окнах военкомата? Он тоже невысокий, но ничем от нас не заслонён. Заснули они там все, что ли?

— Так чинуши же. Одно только и название, что вояки. У ментов и служба более шебутная, вот они и порасторопнее этих горе-вояк. Так, а перед ментовкой, ты говоришь, школа? Мне кажется или там в натуре какие-то слабенькие отблески в окнах?

— Вижу, есть такие. Похоже на ручные фонари.

— Тоже кто-то есть, значит. А она разве не закрыта из-за всех этих истеричных страхов перед нашими прилётами?

— Как школа — закрыта, но по агентурным данным использовалась как общага для беженцев и как лазарет для не самых тяжёлых "трёхсотых". Наверное, так и до сих пор для чего-то такого используется. Так, ага, вижу и отблески из-за школы — наверное, в районном отделении менты тоже свой генератор запустили. Ага, и ещё редкие слабенькие отблески слева и ещё больше справа, там как раз жилые дома должны быть.

— Вижу и их. Тоже ручные фонари?

— Или фонари, или светодиодные светильники. У них же, когда отключения эти веерные начались, многие аккумуляторы приобрели, а некоторые даже серьёзные, кто мог их себе позволить. Но среди ночи-то нахрена включать? Переполох у них там какой-то?

— Может, и переполох. Мы с тобой, вроде бы, два здоровых лося, на нас пахать можно, а ведь хреново было и нам, я вон вообще отрубился. Так им, что ли, лучше нашего пришлось? А там, млять, какой народ? Молодые-то дохнут от всяких болячек, а старпёры — и подавно. Не удивлюсь, если там кто-то при смерти, а кто-то и уже скопытился.

— Логично, согласен. Эх, народец нынче хилый! Ага, и галдёж там подняли. Я, конечно, соболезную ихнему горю, но во-первых, помочь я им один хрен ничем не могу, а во-вторых, палиться нам с тобой никак нельзя. Не за этим нас сюда Перепел послал. Так, а это кто там ещё бибикает? Млять, хрен разглядишь за этой "зелёнкой" в школьном дворе, но судя по свету фар — уж не наши ли знакомые КрАЗы? Колонна вернулась, что ли? А с хрена ли им возвращаться? Млять, всё страньше и страньше! Ещё легковушка ментовская — ага, так и есть, к ним едет. Тоже, видать, не ждали?

И новая попытка связаться по рации с основной группой оказалась полностью безрезультатной — не отвечают. Да что же за хрень-то такая? По идее, должны ведь были и сами увидеть этот обесточенный город и выйти с ними на связь для уточнения обстановки возле ДнепроГЭСа. А город реально ведь обесточен весь. Отдалённых огней не маячит ни единого, а значит, нет их и напротив них, и не могло это не встревожить Перепела, а здесь только вот эти у ментов, да фонари со светильниками в ближайших к ним домах, а где всё уличное освещение? Где хоть один огонёк с высокого Правобережья? И главное, а какого хрена нет ни единого огонька на самом ДнепроГЭСе? Там-то их не быть просто не может! Ещё попытка связи, и опять не отвечают. Да у них-то там что могло произойти?

— Авар, не терзай рацию, а оглянись-ка лучше вокруг!

Попробовав ещё раз, и снова бесплодно, старлей последовал совету напарника и понял, почему его голос звучал так сокрушённо и ошарашенно. Было от чего! Светало, и в рассветных сумерках были уже хорошо видны и квартал с ментовками и школой слева, и соседний с ним жилой правее. Но где стадион правее его? Где весь остальной город за ним и ещё правее, включая высотки новостроек? Вместо них виднелись заросли вдоль берега и травянистая равнина поодаль. А слева — то же самое за куском дороги и авторазвязкой. Да и сама дорога обрывалась на севере в самом начале моста через шлюзы. А где шлюзы, где выход из них, где наконец сам ДнепроГЭС и всё Правобережье за ним?

В смысле, сам-то правый берег Днепра никуда, конечно, не исчез, но города на нём не было, а вместо него — такие же заросли над скалистыми обрывами и травянистыми склонами. На левом же берегу, ближайшем, вместо широкого выхода из узких шлюзовых каналов, по которому они сюда и приплыли, суша до Дворца с севера и какая-то узенькая мелководная заводь, соединённая с речным руслом южнее. Ну и как всё это понимать? Да в конце-то концов, что за на хрен?!

— Ну а на меня ты чего уставился? — хмыкнул Селезнёв, — Я этого ДнепроГЭСа не коммуниздил. Хоть я и прапор, но — мля буду, в натуре, век свободы не видать. Целую ГЭС с плотиной скоммуниздить — это тебе уже не прапорские масштабы, а генеральские как минимум. И даже Измаила я тоже не брал. Это тоже не прапорский уже уровень. Это всё он, фельдмаршал и граф Суворов-Рымникский, — оба вымученно рассмеялись.

И всё-таки даже эта незамысловатая шутка оказалась кстати. Что бы вокруг ни творилось, они — живы и здоровы, а значит — жизнь продолжается. Непонятно, правда, как теперь быть со службой — арочный мост Преображенского, как и недостроенный новый за ним, тоже пропал без малейшего следа, а при отсутствии ДнепроГЭСа и этого моста какой теперь смысл в их нахождении здесь и вообще во всей этой операции их разведгруппы? И хрен ведь знает, восстановится ли в дальнейшем всё, как было, или это теперь насовсем. И хрен знает, что за видимым горизонтом — повсюду это непонятное безобразие или только широкой, но конечной полосой. Хотя это-то, конечно, маловероятно. И если это не глюк какой-нибудь, который позже рассеется, то скорее всего, всюду так, а значит, это не весь окружающий их город пропал, заменившись вот этой местностью, а пропали именно они вот с этим небольшим кусочком города, и тогда ни хрена, конечно, назад не вернётся. Вся надежда только и остаётся на то, что это всё-таки какой-то странный глюк.

Хотелось бы, чтобы это оказалось глюком, очень хотелось бы, не нравится ведь приходящая волей-неволей на ум альтернатива, да только не похоже это на глюк, от слова "совсем" не похоже. С крыши Дворца, на которой они с напарником разместились, видно и за парком, как ментовский патруль с вояками-водилами о чём-то говорит, а те и руками размахивают, и вопят — вроде бы, даже по-русски, а не по-хохлятски, но что именно вопят, хрен расслышишь за дальностью. А между жилыми домами тоже гвалт массовый, жильцы проснулись, а какого хрена в такую рань вскочили, в субботний-то выходной день? Кто-то и направо вышел, на край квартала, и тоже орёт, руками размахивает, к нему выбегают и другие, тоже орут, и из окон народ выглядывает, пялясь на природный ландшафт на месте ещё вчерашнего городского. И даже разборчиво прозвучал истеричный взвизг какой-то из ихних баб — а где стадион? Где, где — в звизде! Старлей ответил ей этой расхожей фразой мысленно, но кто-то из мужиков ради пресечения дальнейшей истерики выкрикнул то же самое и вслух. Если всё это и глюк, то какой-то ну уж очень коллективный и массовый.

А к воякам-водилам ещё один в штатском подошёл, но судя по тому, как с ним держатся патрульные менты, тоже из них. Разговор у них там уже спокойнее пошёл, тише, даже в виде шума не доносится, и что-то старший вояк передал этому в штатском, но что именно — мелкое, хрен разглядишь даже в бинокль. Потом ещё один, и тоже в штатском, к ним подошёл, тоже о чём-то говорят, предмет этот мелкий ему показывают, а затем вояка один куда-то убежал и ещё что-то принёс. Палочка какая-то тоненькая, что ли? А первый из них рацию достал — видимо, начальству результаты опроса вояк докладывает.

И понятно по всем их замашкам, что и вояки эти от случившегося в охренении, и менты. И что тогда остаётся от шансов на то, что это всё-таки глюк? Потом пришли там к какому-то решению, оба в штатском обратно ушли, а вояки, рассевшись по машинам, на улицу между школьным двором и парком их перегнали. Да, точно, знакомые КрАЗы с той ночной колонны — две военных автоцистерны-бензовоза, оба и с прицепными цистернами, да пожарка — красная, гражданская, но была и такая в хвосте той колонны. Хрен её знает, куда ЗУшка ещё подевалась, которая в колонне замыкающей шла за пожаркой, спаренная двадцатитрёхмиллиметровка в КрАЗовском кузове, но чего не видно, того не видно. Из-за школы взлетел дрон-квадрокоптер. Нет, слава богу, не в их сторону полетел, а наоборот, в противоположную. И всё так же не отвечает радист Перепела из плавней на юге Хортицы, и это тоже подтверждает самые нехорошие мысли. Одно дело, когда вся группа пусть и не рядом, но на связи и выручит в случае чего, но совсем другое, если они остались одни.

— Авар, шухер! Пришли менты, нам всем кранты! — это же Утка, который и не в таких раскладах хрен упустит случай схохмить, — Легковушка ментовская слева на дороге!

Ага, есть такая, едет по дороге вдоль парка, не сломя голову едет и без сирены, а спокойно и деловито. Только бы к Дворцу менты не свернули! Нет, слава богу, проехали дальше, к оборванному концу моста через пропавшие шлюзовые каналы. Машина встала у самого обрыва, вышли двое, оба в форме, но погоны хрен разглядишь. Глядят на обрыв и вокруг, переговариваются о чём-то, снова сели в машину, а та сдала задом и развернулась. Млять, только бы не сюда! Судя по спокойному движению, не по их душу, но мало ли, что им в башку взбредёт? Если подъедут к зданию и захотят осмотреть — млять, только не это! Но нет, слава богу, не свернули к Дворцу и на обратном пути, а проехали до конца парка и свернули на ту улицу перед школьным двором, остановившись у бензовозов и пожарки.