Destino. Кровь решит за нас

— Я все еще люблю его? — беззвучно задала она вопрос в пустоту темной комнаты. Паника и боль затопили душу, а еще, пожалуй, отчаяние — она не хотела больше любить, никогда, только не своего мужа. Разве не достаточно она натерпелась, разве недостаточно унижалась изо дня в день? Что ж за дурой-то надо быть, чтобы вопреки всему любить того, кто этого не стоит. Из глаз снова покатились слезы. Ну, нет. Она не такая, больше не такая. Она выкинула его из своей жизни, выкинет и из головы — это просто временная слабость, даже не любовь, а замешательство какое-то, иначе, она бы позволила Игорю сегодня все.

Сергей опустился рядом, стер тыльной стороной ладони слезинки с носа и щек.

— Я опять реву при тебе, — несчастно проговорила женщина. Он пожал плечами.

— Ваше молоко и печенье, мадам.

Она села, устроилась поудобнее и сжала горячую кружку ладонями. Сергей опустился рядом, поставив тарелку с печеньем себе на колени.

— Нин, ответь мне.

— Да?

— Ты волнуешься за него? Хочешь вернуться к нему? Только ответь искренне. Это важно.

Нина непонимающе уставилась на друга. В слабом свете с кухни было видно, как блестят ее глаза. Наконец, минуту спустя она улыбнулась.

— А знаешь, нет и нет, — как же все-таки они похоже мыслят, ведь только что сама задавалась теми же вопросами.

— Несмотря на все годы вместе?

— Сереж, мне больно.

— Прости, пожалуйста, — он опустил голову, сделав вид, что интересуется узором на печенье.

— Зачем ты спрашиваешь?

— Пытаюсь понять, — Сергей поморщился собственной лжи, но она в таком состоянии, что вряд ли раскусит. Урод довел.

"Нет и нет". Сама о том не ведая, дала ему свободу, теперь он имел полное право злиться, размозжить башку нельзя, но хоть попытаться вбить мозг можно, благо, где живет, знает. Уложить ее спать надо.

— Допила?

— Не-а.

— Еще нагреть?

— Не-а.

Он усмехнулся.

— Еще слова знаешь?

Нина по-детски хихикнула.

— Не-а.

— Хорошая девочка.

Теперь она засмеялась открыто.

— Мне тридцать шесть. Какая же я девочка?

— Хорошая такая и очень симпатичная с новой стрижкой, да и количество новых сережек в ушке не пугает.

Женщина смутилась, правда сама толком не поняла, чего больше — то ли его тона, то ли той ласки, которая прозвучала в постановке фраз, то ли самого факта очередного ее маленького бунта.

— Да, я утром... Нашло вот что-то.

— Хорошо, что нашло. Мне нравится. Санька что сказал?

— Сын сказал "хм". Как думаешь, что бы это значило?

— Он в комнате наедине с моей дочерью. Что бы это значило?

— Ха! Я так и знала! — Нина стушевалась. — Ой, прости.

— Да, ладно. Запрети я, он бы в обход пошел. Весьма настойчивый и честолюбивый парнишка, а так хоть как-то контролировать могу.

— Он ее любит, очень. Он ни к кому так не срывался никогда. По мне, так у него это с детства. Кругом же за собой таскал.

Сергей улыбнулся.

— До сих пор помню взгляд Наталкиной классной в пятом, когда в музеи, в театры дочка ходила с охраной. Благо, потом попривыкла.

— Точно, я тогда еще, глядя на твои мучения, пыталась его отговорить, остановить как-то. Только толку? Насупится и молчит, и ни мультики, ни фильмы не отвлекали. На лишение игрушек вовсе обижался, а позиций не сдавал. Характер тот еще. Они последнее время с Игорем окончательно ладить перестали.

Сергей стиснул зубы. Еще бы. Сын благодаря отцу массу нелицеприятного узнал о жизни, причем довольно рано.

— Чего-то как-то резко перешла от приятного к не очень.

— Не страшно. Наоборот. Говори все, что захочешь. Это нормально, тебе лучше будет.

— А тебе — нет.

— А вот это уже не имеет значения. Понятно? Я взрослый человек, хорошая моя, и если бы я не хотел слушать или быть здесь, то сама понимаешь...

Она кивнула.

— Допила?

Снова кивнула.

— Еще налить?

— Не надо.

— Тогда ложись спать, завтра новый, отличный день.

Нина задумчиво изучала темный силуэт, жалея, что не может увидеть его лицо сейчас при свете. Командует направо и налево. Хотя Сергей всегда был такой, как ни крути, военная стезя дает о себе знать.

— Хорошо, — наконец определилась она и, вновь свернувшись клубочком улеглась на подушку. Мужчина встал, забрал бокал, тарелку. — Только не уходи, — поспешно прошептала Нина и смутилась. — То есть, если конечно...

— Я не уйду, и не собирался, спи.

Он спустил посуду на пол, отодвинулся на край дивана, взял ее лодыжки под одеялом, подтянул к себе и принялся осторожно разминать уставшие мышцы. Она напряглась, но уже минуту спустя расслабилась и не заметила, как на сознание опустилась дрема.

* * *

Сергей остановился возле так хорошо знакомого дома, заглушил двигатель и вышел из машины. На горизонте забрезжили первые лучи солнца, холодный воздух проникал под тонкую ткань рубашки. Он поежился, калитка оказалась заперта. Мужчина прошел вдоль забора, нашел место поудобнее и с легкостью перелез. Обе машины в гараже, а значит хозяин дома. Сергей направился к входной двери, однако на полпути его остановил знакомый злой голос:

— И чего приперся? — Игорь приложил к вопросу изрядную долю мата и хороший глоток виски из горла.

— Объяснить.

Сергей остановился возле садовых качелей, возвышаясь над бывшим мужем Нины.

— Чего?

— Тронешь ее еще, без головы оставлю.

— Вот заговорил, заговорил, — Игорь неприятно рассмеялся. — Дружочек объявился, — покачиваясь, хозяин дома поднялся и выпрямился.— Думаешь, не знаю, что ты по ней тут подыхал? А? А вот нихрена! — его повело в сторону, он сделал еще глоток. — Почуял, да? Думаешь, тебе тут что светит? Думаешь, она от меня и в самом деле уйдет? — снова рассмеялся. — А я отвечу тебе: нет. Понял? Нет. Она моя! И всегда была. А ты — жалок!

Сергей поморщился.

— Боюсь, что это ты — жалок. В любом случае, доведешь ее до такого состояния еще — убью.

Развернулся и отправился обратно к машине.

— Доведу, доведу, — закричал ему вслед Игорь. — Она просто обиделась пока, но ничего скоро опять будет подо мной лежать или на мне, это уже как я захочу Ты сильно не переживай, мы специально для тебя видео запишем, чтоб ты понаблюдал как я ее...

Игорь не договорил, получил весомый удар в челюсть и мягко осел в качели.

— Скотина, — тихо прошипел Сергей, удостоверился, что ублюдок жив, и покинул место действия. Надо возвращаться, пока Нина не проснулась.

* * *

Сашка осторожно шел за ней следом, в душе прыгали и плясали солнечные зайчики. Касаться ее, целовать, лечь с ней в кровать, обнять. Усмехнулся последним двум желаниям. Когда последний раз он хотел просто лежать рядом с девушкой, чувствовать, как она прижимается к нему, и наслаждаться каждым мгновением. Подождал, пока его девочка закроет дверь своей комнаты, поймал смущенное скованное создание, притянул к себе и снова поцеловал. В который раз? Не важно. Не считал. Подхватил на руки, от неожиданности она пискнула и испуганно уставилась на него. Дошел до кресла, сел сам и опустил бесценную ношу себе на колени, улыбнулся, чем смутил ее только сильнее.

— Мне казалось, раньше ты как-то больше язвила и дралась.

— Сашка! — в возмущении она выпрямилась и попыталась слезть. Еще бы он так просто отпустил.

— Да?

— Ты...

Резкий удар в дверь застал врасплох обоих.

— Наталка, у меня вызов! А ты, гаденыш, если тронешь мою дочь раньше, чем через месяц, кастрирую! Я ясно выразился?

— Так точно! — гавкнул Саша.

— Молодец. Хороший ответ.

Снова тишина, лишь собачий лай и шум отъезжающей машины возвестили о том, что хозяин покинул дом.

Парень начал смеяться.

— Что? — не поняла Наталка. — По-моему, это ужасно! Как кусок колбасы обсудили.

Постарался остановиться, погладил ее по спине, волосам, прижал к груди.

— Не обижайся на нас.

Она подняла голову, черные глаза с любопытством изучали его лицо.

— Я не про тебя, я про папу. Можно подумать сама не соображу! Не маленькая, между прочим.

— Вот с последним я бы поспорил.

Наташа снова начала вырываться. Парень с улыбкой подумал о новой найденной в ней привычке, без особого труда удержал.

— Сама посуди, — осторожно провел по ее кисти, — пальчики маленькие, запястья тонкие, — перешел к ногам, проведя по бедру, и спускаясь к лодыжкам, — ножки — то же самое. На коленях моих помещаешься вся. Ты маленькая. Ну, разве, что глаза большие.

Наташа, затаив дыхание, наблюдала за его действиями, слушала слова и тихо таяла под легкими прикосновениями. Ей безумно захотелось стать опытной и умной, сделать что-нибудь этакое, чтоб он чувствовал себя сейчас так же странно смущенно.

— Нечестно, — зачарованно глядя в зеленые глаза, прошептала девушка.

— Что именно? — Саша с упоением продолжал поглаживать обнаженные бедра, запрещая себе приподнять подол футболки и наслаждаясь собственным запретом.

— Я... Ты... — Наташа поняла, что не сможет объяснить. — Ладно, проехали.

— Нет. Теперь говори.

Она вздохнула поглубже.

— Я... Ты меня соблазняешь, а я не умею! — почему-то вместо объяснения вышло возмущение.

— Если все, что было, — это твое неумение, тогда страшно представить, что со мной будет, когда ты научишься.

Она насторожилась.

— В смысле?

— В смысле, я с ума схожу, Наташ, — слабо улыбнулся ее друг.

Ей определенно понравилось услышанное. Никто никогда еще не говорил, что она сводит с ума, захотелось узнать больше, лукаво прищурилась.

— Это как?

Он усмехнулся. Его девочка хотела поиграть, и это отзывалось сладкой патокой в венах.

— Это так, что я ночами напролет мечтаю о тебе. Мечтаю прижать тебя, ощутить запах волос и тела. Уже единожды, не подозревая, ты позволила мне это. Я помню твой запах наизусть, — с удовольствием отметил покрасневшие щеки и опущенный взгляд. Так старательно делает вид, что ей интересны собственные пальцы. — Сегодня ответила на скайп, и я забыл напрочь, ради чего звонил. Фантазия теперь независимо от меня рисует все то, что скрыла твоя рука. Ты на моих коленях сейчас, а все, что мне позволено — целовать и это убивает, я хочу снять с тебя эту идиотскую футболку, хочу услышать, как ты стонешь, а может ты молчалива. Хочу видеть, как выгибаешься, хочу ласкать твое тело, — он остановился и перевел дух. Немного увлекся, слишком много для нее, так и испугать недолго. Теперь наслаждение сменила возрастающая злость на самого себя. — Девочка моя!

Наташа опустила голову чуть ниже, позволив волосам скрыть лицо. Сердце отбивало бешеный ритм, а уши горели. Ей отчего-то было безгранично сложно взглянуть на него, все, что он говорил, вызывало страх и смущение, вот только одно "но". Девушка не хотела, чтобы он останавливался. Напротив. Ей доставляло безграничное удовольствие слушать каждое произносимое слово. Желание струилось по венам. Она не меньше, чем Саша хотела бы выяснить о себе, стонет ли или же молчит. Безумно хотелось, чтоб его рука, наконец, приподняла подол ее футболки, а лучше и вовсе снять вредный предмет.

— Урод! — Наташа вздрогнула недовольству, прозвучавшему в его голосе, подняла взгляд. — Напугал, да? Не слушай, пожалуйста. Это все так...

Она растерялась и, не задумываясь, поерзала на его коленях, ища позу поудобнее. Парень отдернул руки, сжал зубы, на мгновение прикрыв глаза, и вот тогда она в полной мере осознала, что именно делает с ним, а главное, насколько сильно ей это нравится. Словно нежданно понять, что в твоих руках власть над целым миром. Испуг и смущение сменили уверенность и живое любопытство. Девушка поерзала еще, придвигаясь ближе. Да, пожалуй, так оно и есть. Ей давно не было настолько интересно и хорошо.

— Нет. Ну почему же. Мне нравится слушать.

Он немного нервно засмеялся.

— Бесстыдница.

— Ты первый начал, — Наташа сама поразилась своему голосу, мягкий, нежный, обволакивающий, тихий. Она склонилась и прошептала в самое ухо.— Я выгибаюсь. А насчет того, стану ли я стонать или нет... Думаю, первое.

Саша зажмурился, усилием воли заставил себя держать руки на подлокотниках. Целый месяц. Черт!

Глава 9

Нина медленно выплыла из дремы, нехотя приоткрыла один глаз. События ночи вернулись в затуманенное сном сознание, женщина резко села на диване.

— Тихо, хорошая моя.

От ласковой улыбки и спокойного уверенного голоса сердце ее за мгновение провалилось в живот и вернулось на место. Сергей сидел на полу, усталые покрасневшие глаза ясно говорили за хозяина о наличии, точнее о полном отсутствии, какого-либо сна этой ночью.

— Прости, — с трудом произнесла она. Его улыбка стала шире.

— Есть хочешь?

— Да, я сейчас, — она быстро выбралась из-под одеяла. — А ты поспи.

Мужчина поднялся, поймал ее на полпути к кухне, приподнял, перенес и уложил на место.

— Отдыхай. Стрессы вредны, особенно женскому организму.

Нина оторопело разглядывала Сергея. Вот так он с ней еще ни разу не позволял себе обращаться. Это и возмутило до глубины души и подкупило... почему-то. Судя по всему мысли отразились у нее на лице.

— Не надо меня убивать. Это не приказ, скорее рекомендация опытного врача. Лежи, — он скрылся на кухне, где вскоре зашумела вода.

— Не приказ, да? — обрела дар речи Нина. — С ума сойти, — уже тише проговорила она, сообразив, что слушать возражения никто не станет, однако просто лечь она тоже не могла. Встала, убрала постель и отправилась к непонятному мужчине, готовящему для нее завтрак. Игорь тоже когда-то, еще до свадьбы, готовил для нее ужин. Женщина чертыхнулась, отгоняя ненужные воспоминания. Муж в прошлом, вот пусть там и остается. Сергей обернулся, поставил перед ней чашку горячего кофе.

— Спасибо, — Нина мельком увидела сбитые костяшки правой кисти, постаралась поймать его ладонь, не вышло, он осторожно увернулся, отойдя к плите. Она нахмурилась, затем испугалась.

— Сереж...

— Да, хорошо все с ним, — сквозь зубы процедил он.

Ну, да. Логично. Она и забыла, что ее друг — мужчина. Боже! Оказывается, быть идиоткой так просто. Рассеянно провела ладонью по остриженным волосам. Додумалась! Нужно было тихо мирно поболеть одной и все прошло бы. Нет же. Она зачем-то потянулась к Сергею.

— Не надо было.

Он не ответил, продолжая сосредоточенно нарезать сыр. Нина отчетливо ощущала его злость. В груди липким комком разросся страх. Плевать на Игоря, важно не потерять такого близкого и родного человека. Нужно что-то сказать, только что?

На столе зазвонил ее мобильный. Детский хор, а значит Санька.

— Да?

— Мам, у тебя все нормально?

— Да, — она несчастно оглядела спину Сергея. — Все хорошо. Ты где?

— У Наташи.

— Сын?

— Нормально все. Меня обещали... Короче, в норме все. Ближайший месяц заводить со мной серьезных разговоров не надо.

Нина нахмурилась.

— А подзатыльник?

— А дотянешься?

— Домой вернешься — дотянусь.

— Договорились. Ладно, пока.

— Бесстыжий.

Женщина послушала короткие гудки, вздохнула и неожиданно осознала, что Санька обращается с ней так же, как и Сергей сейчас. Любопытно, странное совпадение или тут дело в ней самой?