Твое... величество-2!

Ему и так не слишком понравилась та сцена за ужином... королева легко готова была расстаться с его подарком, это даже чуточку обидно! Но хорошо хоть вернул... кстати говоря...

— Просто янтарь?

— Еще корзину с рыбой прислал, — ухмыльнулся Рене. — В благодарность.

Алесио расслабился.

Ревность утихла. Ну кто ж дарит женщинам — рыбу? Смешно даже!

Знал бы он, как облизывалась Мария, и как была благодарна адмиралу — точно передумал бы. Но не знал, и не задумался.

— Эрр Ихорас, будьте впредь осторожнее, — предупредил шут. — Король не разгневался на адмирала, он понял, что их обоих загнали в ловушку, но на вас будет очень зол.

Алесио кивнул.

— Хорошо.

Впредь он постарается быть более скрытным.

Глава 3

— Ваше величество, вы уверены?

Мария как раз беседовала со священником, когда ей вдруг... стало плохо?

Пошатнулась, помутнело в глазах, и королева, прямо посреди серьезной беседы о будущем разводе и месте проживания, сползла на пол. Отец Роман едва успел ее подхватить.

Похлопал по щекам, кое-как дотащил до кушетки.

— Ваше величество!!!

Мария выдохнула.

— Оххххх!

Сто лет она сознания не теряла! С самой... е-мое!

Как там у того тела, она не знала, а вот у Маши Белкиной обмороки были во время беременности. Обеих. Маша даже на улицу выходила, зажав в кармане флакон с нашатырем. Благо, не дефицит...

А случись что — открываешь, и к носу. Пара вдохов, и можно хотя бы на скамейку опуститься.

Но она же не...

Или да?!

Святой отец смотрел на нее с тем же выражением.

— Ваше величество?

Мария потерла виски.

— Да нет же!

Почему-то отца Романа это не убедило. Вот совсем.

— А... простите мне мой вопрос, королева, но...

Мария тем временем лихорадочно вспоминала свой календарь. Что у нас там с красными днями календаря? Да-да, это тело еще не старое, климакса еще не было, так что классика, три через тридцать, как часы. Прямо позавидуешь...

А после озмеячивания еще и болей не было, и вообще чувствовала она себя преотлично. И кажется, даже внешность улучшалась, морщинки ушли, фигурка подтянулась...

И были у нее эти дни...

— Календарь есть? *

*— первый печатный календарь был от 1455 г. — Турецкий календарь Иоанна Гутенберга. В России, если что первый печатный календарь от 1709 г. — Брюсов календарь. Прим. авт.

Был. Красивый, с рисунками и пропагандой, как тут принято, с указанием дней рождения святых, с церковными праздниками и прочим.

Мария впилась глазами в страничку.

Так... еще дня три можно потянуть. А потом... вот как тут узнавали о беременности без тестов с двумя полосками?

Кажется, священник думал о том же.

— У меня есть знакомая повивальная бабка, ваше величество.

— Которая тут же разнесет всем и каждому?

— Про эрру в маске, которая пришла к ней ночью? О, нет. Это ее обычные дела, никто и слушать не станет. Да и она промолчит.

— Подпольный абортмахер?

— Ваше величество?

Мария махнула рукой, понимая, что сейчас перейдет на жаргон девяностых. Но как такое называется сейчас? А, неважно.

— Хорошо, святой отец, давайте сходим к вашей бабке. Вы договориться сможете?

— Конечно, ваше величество. Только вот выйти из дворца...

— Выйду я сама. Вы будете меня ожидать в указанном месте с маской и плащом. Хорошо?

О чем подумал священник?

Так понятно, о потайных ходах, которые каждому не показывают. И молчат о них чаще, чем говорят.

— Да, ваше величество. С вашего позволения, я и эрр Феликс?

— Эрр Феликс?

Хотя какая разница, убить священника Мария уже не смогла бы. Понимала, что работает он не на нее, на Картен, но — рука не поднимется! А если его не убивать, то о ее положении и состоянии будет известно Саймону чуть не в тот же час. По здешним меркам — мгновенно, а так-то за две-три недели. Голубь — не мобильный телефон, ему долететь надо.

— Да, ваше величество. Я бы не рискнул вести вас по ночному городу, а эрр Феликс...

Мария вспомнила 'эльфа'.

Спорить сложно, опасность от него ощущалась почти осязаемо, плотным давящим коконом.

— Хорошо. Но эрр Феликс не пойдет со мной к повитухе. Подождет снаружи. И вы тоже, в другой комнате.

Святой отец кивнул.

— Безусловно, ваше величество.

Требование было законным, Мария имела право стесняться постороннего мужчину.

— Тогда я согласна.

Отец Роман помолчал целых три секунды. А потом не удержался.

— Ваше величество, а что тогда делать? Если вы... это?

— Драпать, — мрачно ответила Мария. — И подальше.

У святого отца открылся рот. Непроизвольно, но сильно. Мария подошла, и аккуратно, пальчиком, поправила ему челюсть на место.

— Так лучше. Объясняю. Если через три дня мои опасения подтвердятся, мне надо будет срочно уезжать из дворца, чтобы никто не догадался. И Анну забирать с собой. Лучше не в монастырь, а куда-то на море, к примеру... надо подумать!

— Ваше величество, но... ПОЧЕМУ?!

С точки зрения падре все было преотлично!

Королева беременна, развод отменяется, все ждут малыша, а когда он родится... вот зачем куда-то убегать? Король счастлив будет!

Наверное...

Мария только вздохнула.

— Святой отец, думаем вместе? Меня же тут убивать будут... Эрсоны и те, кто к ним примкнул — раз!

Спорить было сложно. Вряд ли они так легко расстанутся с мечтой о троне?

— Фарданцы — два.

Опять спорить не получилось.

— Его величество — три.

— А?!

Закрывать несчастному рот пришлось еще раз.

— Неужели вы думаете, что он будет рад? Он уже себя видит верхом на Дианочке, а тут старая жена забеременела, то есть никакого развода...

— Но он же... и вы...

— Разовый порыв не означает возвращения к прошлому, — отмахнулась Мария. — Я ему не нужна, вот и все. Может, и убивать не станет, но и охранять как следует — тоже.

Была и еще одна причина.

Мария не знала, КАК она будет реагировать. То есть... в змею она перекидывается. Вообще, гюрза — живородящая, так что теоретически, тут они совпадают. Если бы яйца откладывала, было бы хуже. Но... вот не читала она об этом ничего! Двуипостасные сволочи!!!

Вам что — сложно было приличные дневники оставить?

Изменяется ребенок вместе с матерью — или нет, если да, то какие могут быть изменения, что, как, если нет, то блокируется ли оно полностью или частично, и вообще...

Мария свою личную гадину воспринимала не просто как часть себя. Она осознавала, что змея тоже разумна... что-то свое у нее есть. Инстинкты?

Вроде не только. Там и что-то другое было. Змея обожала Анну. Вот просто обвилась бы вокруг ребенка и шипела от счастья. И закусала бы за нее любого.

И не любила эрру Розабеллу.

Хотя Мария ее тоже не слишком любила. Довести до глубокого психоза эрра может кого угодно секунд за тридцать.

Змея любила ползать по ночам. Днем она на поверхность не вылезала, если не считать того случая в парке, но тут понятно. Надо было удирать куда угодно, и змея это могла сделать быстрее и лучше. А вот если гюрзу лишить возможности проявляться, не вылезет ли она просто так? В свое удовольствие? Сидит Мария днем, вышивку изобретает, бац — и змея?

Нет, вряд ли.

Но риск все равно остается. Может ли оборот на поздних стадиях беременности привести к выкидышу? Или ребенок получит форму матери? Будет изменяться вместе с ней?

Но вроде бы эрами рождались не все, не каждый способен к обороту? Или это уже потом как-то чувствуется? Вот с этим ребенком превращаться можно, а с другим нельзя? Или бывает частичная трансформация? Руки от зверя, а туловище человека? Вот, как она у Лиса видела?

Да кто ж его знает? Рук и ног у змеи точно нет. Тогда что — чешуя по всему организму? Ой, простите, я намедни змейку скушала, вот меня и обсыпало?

Ну почему, ПОЧЕМУ нельзя было оставить нормальные записи?! Как ей прикажете разбираться во всем этом гадюшнике?

А рожать как? Вспоминая 'Семнадцать мгновений весны', ладно еще орать во время родов по-русски! А чешуей покрыться, к примеру? Или клыки показать? А ведь рожают королевы не в одиночестве, там такой табор собирается, что в цирке народу меньше бывает!

Так что лучший выход — это слинять туда, где людей мало, и соглядатаев тоже мало, и вообще, тихо и спокойно. Есть, где спрятать труп свидетеля, к примеру.

И есть еще одна сторона, интересы которой надо учитывать. Даже страна. Картен.

Вот, положа руку на сердце, кто поверит, что падре не донесет, а Саймон моментом не воспользуется? Ну-ну...

Да десяти дней не пройдет, будет Саймон обо всем знать. И тут еще вопрос. А если ребенок — девочка? Это при том, что всем понадобится мальчик? Ей ребенка не подменят? Это и Иоанн организовать может, и кто другой...

Мария отчетливо понимала, что самый лучший выход из положения для нее — это драпать. Далеко и быстро! И желательно так, чтобы все заинтересованные стороны ее не нашли!

Поймите правильно, она бы лично и змеей уползла! Вот перекинулась — и ходу! Но как же Анна? Мария здесь своего ребенка не бросит! И не надо всякую чушь говорить про чужое тело, другой мир... Анна ничего не знает, и не узнает, для нее Мария — мама.

И она предаст малышку, которая ей доверилась?!

Ну уж — нет! Лучше она сама тут всех перекусает, благо, даже превращаться не надо! Клыки всегда при ней! Мария так сверкнула глазами, что святой отец даже поежился — и попятился.

— Ваше величество, к-когда мы можем пойти к повитухе?

— Да хоть сегодня ночью. Подойдет?

Священник закивал. По решительному лицу было видно — бабку, если что, возьмут штурмом. Или на абордаж... эх, жаль, адмирал уехал. Понравился он Марии чем-то. Морепродуктами, наверное, сейчас бы еще корзиночку скушать, а лучше — две!

— После полуночи я буду вас ждать, ваше....

— На время нашего похода — Мария. Или вообще Мари.

— Да, ва... Мария.

Королева кивнула, и вышла вон. Святой отец подумал пару минут... писать сейчас его величеству Саймону?

Нет, с этим он еще подождет. Сначала надо самому удостовериться. И посоветоваться с одним человеком... сам Роман может гулять ночью по столице. А королева? А случись что? Ой-ой-ой...

* * *

— Бе-бе-беременна?!

Феликс как сидел, так со стула и ляпнулся. И почувствовал себя полным бараном.

— Вот-вот, и мне чуть дурно не стало, — согласился с ним Роман. — Ты послушай, как дело было.

После пересказа, Феликс подумал какое-то время, а потом кивнул.

— Роман, а она права.

— То есть?!

— Если получится так, что королева беременна, ей НАДО будет уезжать куда подальше. Хотя бы ненадолго. Не помилуют ведь ни королеву, ни принцессу. Так что пока помолчи, а если что, я поеду с королевой. И помогу, и защищать буду, если что.

— Ты уверен?

— Не уверен. Но так будет лучше, — честно сказал Феликс.

— А одобрит ли это его величество Саймон?

— Лучше сестра живая, а уж как потом все это доказать, он придумает.

С этим спорить было сложно.

— Хорошо. Ты сможешь проводить нас по столице? Я сказал королеве о твоем присутствии, я не стану рисковать ее жизнью. И ребенком тоже, если он уже есть.

Феликс кивнул.

— Смогу, конечно. И не переживай, я никому и ничего не скажу. Его величество Саймон должен узнать это от тебя.

Роман ощутимо расслабился.

— Я буду тебя ждать вечером.

— Обещаю.

Роман ушел, а эрр Нейман задумался.

Королева беременна.

Что ж, это бывает, дети от такого и рождаются... Феликс был в курсе покушения на ее высочество Анну, и не слишком удивлялся. Бывают такие люди... до смерти гадят, умирать будут — и тогда напакостят! Ирена как раз из таких. Диана тоже... забавно, но когда для Иоанна супругу выбирали, то сделали правильный выбор, ее величество Мария не только очаровательна, но и умна, и порядочна. А вот когда он выбирает сам, ничего хорошего не получается.

Феликс вспомнил вымя Ирены, потом Дианы, и поморщился. По размеру их, что ли, Иоанн сортирует? Чем больше, тем лучше?

Вот дурак!

Основания для подобных мыслей у Феликса были, он видел Марию, видел Диану, сравнивал, делал выводы, и были они не в пользу Дианы.

Безусловно, она моложе, ярче и глупее, что есть немалое достоинство для женщины. Только вот король не может быть обычным мужчиной, для него это непозволительная роскошь. Его величество Саймон, на которого Феликс смотрел как... ладно, пусть не на отца, но хотя бы на дядюшку, и которого искренне любил, так и признавался тогда еще подростку. Король себе не принадлежит, король обязан думать обо всем с государственной точки зрения.

Поможет вот это конкретное что-то в управлении государством?

Помешает?

Ее величество Изабелла очень умна и предана мужу. И потому Саймон никогда не променяет ее ни на кого другого. У него есть любовница, она живет в городе, и никогда не появится при дворе. Потому что его величество не хочет оскорбить жену.

Впрочем, с любовницей он тоже отлично устроился, нашел себе иссу, вдовушку, страстную и горячую, но при том отлично понимающую, что королевской женой ей не стать, и даже во дворце-то делать нечего.

Да и не надо!

Зачем ей?

Мужчина есть, да какой! Деньги в доме есть, капризы ее исполняют, помощь оказывают по первой просьбе, детям ее все дороги открыты — чего еще желать? Требует его величество тайну?

Да ее клещами на части рвать будут, она слова не произнесет. И не изменит, и на другого не посмотрит, и не откажет ни в чем, и голова у нее никогда не заболит!

Королева Изабелла об этом знает, конечно. Только вот относится она ко вдовушке, как к мужской игрушке. Понимает, что никогда эта баба не будет ей равна. Для мужа это средство скинуть напряжение, вот и все. Не жена, не подруга, просто — инструмент. И Изабелла это ценит. И мужу она благодарна, и Саймон может быть спокоен за двор, дом, детей.

Королева Мария тоже умная, преданная, и... ей можно доверить спину, равно, как и королеве Изабелле, они обе не подведут и не предадут. Есть лишь одно условие. Преданность и верность даются в ответ на то же самое. И если ты ударил в спину, не жди от женщины любви. Только вот Иоанн этого не понимает, не видит... интересно, чем он так оскорбил королеву, что вылетел без штанов? Неужто он так плох в постели?

Дурак ты, Иоанн, меняешь ровную и твердую дорогу на грязное болото с лягушками, и утонешь в трясине. Но своего ума не добавишь, так что...

Пусть ее величество выживет, родит ребенка, а уж потом...

Посмотрим, кого она родит. Может, и ко двору вернуться можно будет. Сейчас об этом говорить рано, пусть сначала беременность подтвердится.

Феликс собирался находиться в самой гуще событий. Ему все нравилось, ему было интересно!

* * *

— 'Поздно ночью, переулком, шел с Бабеттою — Кадэ'.*

*— 'Небесные ласточки'. Слова: Уфлянд В. (Е. Дриацкая?) Музыка: Лебедев В.

Мария мурлыкала себе под нос забавную песенку из старого кинофильма. Правда, со стороны это выглядело не очень красиво, ползет змея и шипит себе под нос.