"Дьявольский котел"

У него возникло искушение указать на то, что несколько религиозных групп высказывали предположение о том, что у ИИ есть душа. Но твердолобые ученые, как предполагалось, были более жесткими, чем это. Разумными. "Голос истины" прокомментировал это так: не успеет кто-нибудь подумать, что "эти слабовольные благодетели будут представлять нас в огромной галактике и создавать там впечатление, что мы созрели для того, чтобы нас сорвали". Поэтому он просто объяснил, что они внесли тестовые изменения в Дорис, что не хотели повторять процесс и что она не была необходима для проведения теста. Итак, он вытащил ее оттуда. На всякий случай. Это удовлетворило не всех, но сойдет.

"Хэппи Таймс" безмятежно ждал в своем отсеке.

Когда до начала запуска оставалось несколько минут, Руди попросил тишины, поблагодарил всех за поддержку, подозвал Джона к себе и представил его как "человека, которого все здесь уже знают". Он удовлетворенно оглядел аудиторию. Он любил такие моменты, как этот. Какие бы опасения по поводу неудачи у него ни возникали, они улетучились. Какого черта. Если вы пытались покорить Эверест, не было ничего постыдного в том, что вы не достигли вершины. — Дамы и господа, — продолжил он, — мы будем управлять "Хэппи Таймс" отсюда. Поскольку двигатель доктора Силвестри никогда не тестировался, на борту корабля никого не будет, когда он отправится в путь.

— Старт из отсека ! 4, — он взглянул на часы и для пущего эффекта постучал по наушнику, — примерно через одиннадцать минут. Через сорок две минуты, после того как система зарядится, мы запустим "Локарно", и "Хэппи Таймс" войдет в те измерения, в которые мы ранее не проникали. — Его улыбка стала шире. — Как считаем. — Джон, все еще стоявший рядом с ним, ухмыльнулся и сказал, что надеется на это. Это вызвало взрыв смеха.

— Если все пойдет хорошо, он появится в 3,7 миллиардах миль отсюда, прежде чем вы успеете досчитать до шести. Обычный корабль, использующий Хэйзелтайн, совершил бы прыжок чуть менее чем за минуту.

Кто-нибудь хотел узнать, сколько это — 3,7 миллиарда миль? Сатурн? Уран?

— Думаю, Плутон, — сказал он.

— Руди. — Джордж Эйфен из Сайенс Ньюс стоял у двери. Он отрастил бороду с тех пор, как Руди видел его в последний раз. — Это действительно так? Шесть секунд?

Руди удовлетворенно улыбнулся. — Джордж, мы уже почти полвека пользуемся "одной минутой до Плутона". Никто этого не замечает, потому что никто никогда не летает на Плутон. Мы совершаем такие рейсы на Ригель или еще куда-нибудь, и это занимает несколько часов, а то и дней, так что скорость передвижения теряется. Люди не видят, чего добилась Джинни Хэйзелтайн. Что ж, с "Локарно" мы надеемся добиться еще большего успеха.

Он снова улыбнулся, но постарался изобразить неуверенность. Обнадеживающую. Нежелание выглядеть самодовольным. Сначала убедимся, что эта штука работает. — Когда он долетит, то отправит радиосигнал сюда. Сейчас, — он посмотрел на время, — почти полдень. Время, конечно, среднее по Гринвичу. — Если все пойдет хорошо, он будет на краю Солнечной системы примерно в 12:45. Радиосигналу потребуется шесть часов, чтобы вернуться сюда. — Он оглядел помещение. — Примерно к семи вечера мы узнаем, удалось ли это.

Невысокий мужчина в стороне махнул рукой. — Нет никаких шансов, что это ударит по Плутону, не так ли?

Руди усмехнулся. — В данный момент Плутона там нет, — сказал он. — Так что опасности столкновения нет. В любом случае, на борту есть детектор материи. Это помешало бы "Хэппи Таймс" материализоваться в том же пространстве, что и твердый предмет.

Они задали Джону несколько вопросов. Как он себя чувствовал? Насколько был уверен в себе? В эпоху, когда желание путешествовать в глубоком космосе, казалось, исчезло, предвидел ли он практическое применение такого рода привода?

Джон объяснил, что не верит в то, будто нынешний спад станет постоянным. Когда он закончил, Руди указал на часы. У них оставалось всего четыре минуты. — Сейчас доктор Силвестри, — сказал он, — примется за дело.

Джон занял свое место за пультом управления. Кто-то протянул ему чашку кофе, и в зале воцарилась тишина. Руди отошел в сторону. Дисплеи включились, и на них появились изображения стартовых дверей отсека ! 4 с нескольких ракурсов. В работу также были включены орбитальные телескопы. Если все пойдет по плану, они смогут наблюдать за происходящим до того момента, как "Хэппи Таймс" начнет свою работу. Организовать эту часть оказалось проще, чем он ожидал. Эксперимент с "Локарно" вызвал большой интерес.

Вошла директор станции, увидела Руди, подошла и пожала ему руку. — Удачи, — сказала она.

Хатч, стоявшая в другом конце помещения, поймала его взгляд. Вот и мы.

Журналисты что-то говорили в свои микрофоны, наблюдая за обратным отсчетом, пытаясь передать напряженность момента. В коридоре стояло несколько техников. Марго Ди, которая выглядела великолепно, подняла большой палец вверх. Важный момент для фонда.

Две минуты.

В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь редким шепотом.

Как только Джон нажмет на кнопку, все произойдет автоматически.

Руди не мог вспомнить, когда в последний раз пытался молиться. Его родители были убежденными пресвитерианами, но ему это никогда по-настоящему не нравилось. Тем не менее, он поймал себя на том, что обращается к кому-то с одной из тех молитв "Если ты здесь". Если он когда-либо и хотел, чтобы что-то в его жизни увенчалось успехом, то именно это.

Пятьдесят секунд.

"Хэппи Таймс" был значительно больше "Престон" и совсем не изящным. Он был спроектирован так, чтобы вмещать большое количество груза. Это был не тот корабль, который он выбрал бы для чего-то подобного. Его маршевые двигатели были слишком большими, на корпусе все еще красовался выцветший логотип орбитального транспорта (который они так и не удосужились убрать), а внешние крепления обеспечивали дополнительные возможности для транспортировки.

Ему бы хотелось чего-нибудь более фотогеничного.

Последние моменты были сведены к нулю. Джон наклонился вперед и нажал на кнопку.

Ничего не произошло.

"Хэппи Таймс" прочно стоял на своем причале. Руди взглянул на Хатч. Она улыбнулась. Будьте терпеливы.

Он повернулся обратно к кораблю. По-прежнему ничего.

Стартовые люки начали открываться, и кабели поплыли прочь. Корабль отошел от причала. Включились его маневровые двигатели, и он начал поворачиваться вокруг своей оси. Несмотря на то, что это было большое неуклюжее сооружение, оно двигалось с удивительной грацией. Он наблюдал за этим с чувством гордости.

Изображения на дисплеях изменились. Они смотрели на "Юнион" Бог знает откуда. Корабль неторопливо вышел через стартовые двери. Его дюзы загорелись, и он начал набирать скорость. Несколько человек зааплодировали. Преждевременно. Слишком рано.

Он быстро превратился в звезду. Затем исчез.

— Ладно, ребята, — сказал Руди. — В ближайшие сорок минут или около того больше ничего не произойдет. Перерыв.

Журналисты окружили его и Джона. В основном они хотели, чтобы он порассуждал, рассказал о последствиях создания корабля, который мог бы долететь до Плутона за шесть секунд. Он пытался объяснить, что на самом деле все было не так, что устройство сворачивало пространство, а корабль проходил сквозь складки. Но, конечно, никто не мог себе этого представить, поэтому репортеры скорчили рожи и спросили, не может ли он объяснить это простым английским языком, и ему пришлось ответить, что не может, потому что таких слов не существует, и, в любом случае, он сам не мог себе этого представить. Никто не мог.

— Если это сработает, мы отправимся в Котел?

Это был популярный термин для обозначения зоны Мордехая, облачного скопления RVP66119.

Считается, что оно является источником омега-облаков.

Если когда-либо и возникал вопрос о том, являются ли смертоносные облака природным явлением, то ответ на него, по крайней мере, по мнению Руди, был получен, когда были прослежены траектории сотен объектов вплоть до единственного небольшого места вблизи ядра галактики. Котла. Дьявольского котла. Места, откуда бесчисленные омега-облака отправлялись атаковать цивилизации, где бы они ни находились.

Что ж, это было не совсем правильно. Они атаковали геометрические структуры, искусственные конструкции, которые включали прямые углы. Но эффект был тот же. Некоторые считали, что цивилизации не были преднамеренной мишенью. Что они просто случайно оказались на пути. Хатч была среди тех, кто разделял это мнение. Но если это действительно было чистое безразличие, то это каким-то образом указывало на более глубокий уровень зла в действии.

Котел был символом абсолютной злобы, демонического завода-изготовителя, фабрики, которая на протяжении веков приносила невообразимые разрушения. И через световые годы. Даже Руди казалось, что те, кто утверждал, что это сознательная дьявольская сила, а их было много, были по крайней мере наполовину правы.

Проектом руководил Эдмунд Мордехай, и район был назван в его честь. Зона Мордехая. Но большинство людей знали ее только как Котел.

Мы точно знали, где она находится: в пятидесяти семи световых годах от ядра, крошечная точка на орбите вокруг массивной черной дыры в центре галактики. Но она была скрыта огромными облаками пыли и водорода, поэтому ее никто никогда не видел.

Руди ожидал этого вопроса. — Мы делаем это постепенно, — сказал он. — Давайте сначала убедимся, что система работает. Затем сможем обсудить профили миссий. — Ему понравилось, как это прозвучало. Профили миссий.

Хатч тоже окружили. Она уже давно отошла от дел, в дни своей славы сама была пилотом, но о ней не забыли.

— Руди. — Джени Клоефманн из "Ночной Норвегии". — Расскажите нам об искусственном интеллекте. Вы действительно боитесь повредить оборудование?

— Это просто мера предосторожности, — сказал он. — В случае, если тест пройдет неправильно, мы потеряем на одну вещь меньше.

— ИИ стоят недорого, — сказала Джени.

— Не эта. Она прошла специальную подготовку. — Этот вопрос был неизбежен, и он подготовился к нему. Он открыл портфель и достал черную коробочку. — Мы спросили Дорис, чего она хочет, и она ответила, что предпочла бы остаться здесь и пообщаться с представителями СМИ. — Он немного повысил голос. — Поздоровайтесь, Дорис.

— Доброе утро, Джени. — У нее был спокойный, профессиональный голос. — И будьте уверены, я вполне счастлива остаться здесь и твердо стоять на ногах.

— На своих ногах? — спросила Джени.

— Извините за это, Джени. Но люди, как правило, понимают, о чем я говорю, когда использую метафоры.

Руди не беспокоился о "Голосе истины" и его союзниках. Он был достаточно опытным политиком, чтобы понимать, что практически вся планета согласна с тем, что ИИ — это люди.

Полдюжины телескопов, четыре из которых находились на орбите, а два — на станции, засекли большой грузовой корабль и следили за ним. Руди прошелся по залу, разговаривая с репортерами, пожимая руки политикам, благодаря членов правления за их поддержку. Несмотря на все это, было невозможно не смотреть на часы.

Он был удивлен тем, как эффективно Джон справлялся со средствами массовой информации. Он легко общался с ними, рассказывал анекдоты о себе, явно наслаждаясь тем, что находится в центре внимания. В нем не было ни капли преувеличения, самомнения или снисходительности, которые так свойственны неопытным людям, оказавшимся в центре внимания.

Он расслабился и стал наблюдать за "Хэппи Таймс", который теперь был едва заметен, как тусклая звезда с одной стороны Луны. Минуты текли незаметно. Часы с обратным отсчетом отсчитывали оставшееся время, пока "Локарно" заряжался. Затем, точно по расписанию, загорелся индикатор готовности. Все системы были исправны.

Мгновение спустя звезда погасла, и корабль исчез с экранов. Руди подошел и пожал Джону руку.

Если вы наблюдали за кораблем, совершающим прыжок с помощью системы Хэйзелтайн, вы видели, как он постепенно становился прозрачным и исчезал из виду. Процесс занимал всего несколько секунд, но переход был заметен. В этот раз все было не так. "Хэппи Таймс" просто исчез из виду.

Руди дважды глубоко вздохнул, вытянул левое запястье, чтобы посмотреть на часы, и отсчитал шесть секунд. Затем он позволил себе изобразить надежду. — Дамы и господа, — сказал он, — если все прошло так, как планировалось, то испытательный аппарат только что вернулся в нормальное космическое пространство и находится в окрестностях Плутона. Сейчас он должен начать передачу для нас. У этой передачи нет такого преимущества, как у привода Джона, поэтому ей потребуется около шести часов, чтобы добраться сюда. Она должна прибыть сегодня вечером, примерно в 7:04. В любом случае это может занять несколько минут. Мы не можем точно определить, на какое расстояние способен совершить прыжок корабль, оснащенный приводом "Локарно". В любом случае, мы вернемся сюда вечером, чтобы послушать радио. Я надеюсь, вы все присоединитесь к нам.

И, как по команде, Дорис произнесла свою реплику: — Леди и джентльмены, спасибо, что пришли. Закуски будут поданы в обеденной зоне.

Некоторые политики и сотрудники фонда удалились в комнату для совещаний, которую подготовил Руди. Другие, которым хотелось чего-нибудь более существенного, чем сэндвичи и овсяное печенье, рассредоточились по барам и ресторанам, чтобы переждать перерыв. Джон выглядел уверенным в себе. — Все будет в порядке, — сказал он Руди. — Мы прошли самую опасную часть процесса. О которой я беспокоился.

— Что это было?

— Начало. Именно здесь математические расчеты были самыми неопределенными.

— Понимаю.

— Если бы у нас возникли проблемы, они возникли бы именно там.

— Вы уверены, что этого не произошло?

— Уверен. — Они сидели в креслах, а между ними стояла пальма в горшке. — Он мог бы взорваться.

— В момент перехода?

— Да, действительно, — сказал он. — Прямо там, в Ривер-Сити. На всеобщее обозрение. — Он что-то пил. Похоже на бренди. — Не бойтесь, Руди. Все сделано. Мы на коне.

Хатч, которая не была так увлечена своим делом, как Руди, заняла выжидательную позицию. У нее было смутное представление о том, как далеко находится Плутон, по крайней мере, гораздо менее смутное, чем у кого-либо из присутствующих, и ее инстинкты подсказывали ей, что никто не сможет добраться туда за шесть секунд. Конечно, интуиция подсказывала ей, что добраться туда за минуту — такой же абсурд. Странно, что она никогда не думала об этом в таком ключе. Все эти годы она садилась на мостик, активировала привод, они несколько дней или недель дрейфовали сквозь межпространственный туман, и она прибывала в другую звездную систему.

Она остановилась, чтобы подумать, как далеко находится Альфа Центавра. Всего в четырех световых годах отсюда. Это звучало не так уж и далеко. И все же, если бы мы были ограничены скоростью первых полетов на Луну, полет к этому скучному соседу занял бы более пятидесяти тысяч лет. В одну сторону.

Когда в присутствии Руди ее спросили о ее реакции на эксперимент, она сказала, что была уверена. Все должно было быть хорошо. Возможно, именно в этот момент ее сомнения вышли на первый план. — Я никогда к этому не привыкну, — сказала она одному репортеру. — Огромное количество измерений, приводов, изменяющих пространство. Иногда я думаю, что лучше бы мне быть рядом, когда летали на первых самолетах.