Доктор оказался голимым негром. Здоровенный, лысый негрила, со зловещим шрамом на полморды, и татуировками малопонятной белому человек тематики. Вылитый каннибал.

А он точно доктор? Может, Орден из экономии в доктора набирает шаманов на полставки?

Негрила в белом халате, с плотоядным оскалом, вколол пневмошприцом уколов на всех. Даже Муху не обделил вниманием, шприц хоть другой взял для собаки.

Демократично тут по части медицины — примерно, как в центральной Африке. Вот интересно, если бы я коня провозил, он бы и коню уколы колол? Или овец отару гнал, вот тут ему было бы, где развернуться.

Прощаемся с доктором и возвращаемся к русскоговорящей тетке.

— Через сутки можете покидать базу, — прилепив к морде дежурную улыбку информирует нас тетка.

— А можем не покидать?

— Можете, но не более трёх полных суток. Потом вы ОБЯЗАНЫ покинуть базу, — заманчивые перспективы.

— А где тут можно перекантоваться, пару дней?

— На территории Базы есть бесплатное жилье Ордена и частный мотель фрау Марты. Советую — остановиться у неё. Переселенцев перед сезоном дождей почти не осталось, и вам это обойдётся совсем недорого. К тому же лучше сразу соответствовать статусу белого человека.

А тетка, похоже, не лишена чувства юмора.

— Может мне с таким статусом к вам в Орден, на работу устроиться?

— Не возьмут. Сотрудников Ордена вербуют на Старой Земле. Хотя не без исключений. Кроме того, поскольку массовый прием переселенцев закрыт до окончания сезона дождей и глядя на вашу выдающуюся внешность, рискну предположить — вы на Старой Земле сделали, что-то очень неординарное, от чего вам пришлось срочно перебраться сюда. Больше того. Не думаю, что ошибусь, если предположу, что у вас там были проблемы в плане лишения жизни нескольких человек. Сколько, если не секрет?

— Пятеро.

— И все неординарно?

— Все.

— Тогда вам прямая дорога в протекторат Русской Армии. Впишитесь как родной.

— Вам Ванга не родственница часом? Или вы прошлое по руке читаете?

— Что вы. Постоите на приеме переселенцев пару лет — еще и не такому научитесь.

— Не постою.

— Возьмите, — тетка протягивает мне электронные часы без браслета. — Местное время отличается от земного. Порядок местного времяисчисления описан во второй главе справочника. Если у вас есть оружие, хранить его на территории базы Ордена разрешается исключительно в транспортном средстве. Переноска оружия по территории базы только в специальной опечатанной сумке.

— И где можно разжиться столь ценным девайсом?

— На выезде из карантинной зоны, справа от дороги будет арсенал. Гельмут вам все подберёт.

— Скажите, а в курортный сезон вся эта поляна бывает заполнена? — киваю в окно.

— Да, иногда до краев.

Прощаемся и выходим обратно на карантинную стоянку.

Бедная Муха, жарко тебе в твоей шубе. Надо срочно тебе воды налить.

Со стороны зоны порталов раздается гул моторов. Через полминуты из-за крайнего ангара выкатывается старенький "Опель-Рекорд" с двухосным автодромом на прицепе и кемпер неизвестной мне марки.

Чего-то я не понимаю, как они на этом тут ездить собрались? В ряду машин карантинного офиса, внедорожными признаками обладает едва ли треть.

О чем это говорит?

Да ни о чем в принципе. Слишком мало информации для анализа.

Пока я достаю Мухину чашку, кавалькада паркуется рядом с моим "головастиком". Знакомый сладковатый запах ганжи расплывается, едва в машинах открываются двери. Не иначе, ребята стресс от перехода сразу снимать начали. На номерах машин "S" — Швеция, вроде. Шведы, стало быть, заглянули на огонёк.

Шведы, точнее, шведки и латиноамериканского типа парень, выгружаются из машин и начинают приводить свой прикид в соответствие с местными реалиями. Наше присутствие их совершенно не смущает. Парочка шведок вполне симпатичные на мой вкус. И подержаться есть за что. Пользуясь случаем, разглядываю шведок во всех пикантных подробностях. Девки, ничуть не смущаясь, старательно отсвечивают своими прелестями.

Если в одном отеле остановимся, надо поближе познакомиться. После косячка самое то — стресс снимать.

— Двух недель не прошло, как жену похоронил, а уже на баб заглядываюсь. Нехорошо как-то, — стыдит меня собственная совесть. — Совесть, так что теперь, жизнь кончилась?

Совесть молчит. Но молчит укоризненно.

Номера на шведских машинах наводят на мысль, что неплохо бы скрутить с моей машины российские номера. Кто его знает, как тут к русским относятся.

Прикрутить номера обратно дело недолгое.

Надо было в офисе поинтересоваться, как тут организован учёт транспорта? Как с правами? И что по правилам дорожного движения? Однако возвращаться в офис не хочется напрочь. Умеет тётка отбить интерес к общению.

Тем временем дети цветов закончили с переодеванием, или, скорее, с раздеванием. Навешали на шеи гирлянды висюлек и всей гурьбой двинули в мою сторону.

Подошедший первым растаманистого вида латинос, протягивает мне косяк и пытается проехать по ушам.

— Данке, — прячу косяк в карман. Стресс сниму попозже.

Указываю на дверь в офис ордена. Дети цветов бодро рванули в офис, даже двери машин не закрыли. Святая простота во всей красе. Хотя, может, у них в Европах так принято.

Топтавшийся возле меня растаман обеднел еще на один косяк и бросился догонять, исчезнувшую в прохладе офиса, прекрасную половину человечества.

Но, не дойдя до дверей офиса, тормознулся около растущей из клумбы-покрышки ядовито-красной пальмы. Не иначе, сейчас будет проверять, можно ли из данного растения получать ароматный дым.

— Ай! Ой! Фак!!! (и прочая непереводимая игра слов), — ну вот зачем тянуть твои шаловливые ручки к красной пальме?

Ох, долбоебушка, он еще и в рот пальцы сунул. Растамановские вопли как отрезало, а глаза у парня стали очень печальными и на выкате.

Давай еще придержи глаза, а то выпадут.

Растаман не стал запихивать выпученные глаза обратно в череп. Двух попыток хватило для выработки рефлекса.

Я сразу подозревал красную пальму в подобном коварстве. Если бы дети полезли ее потрогать, мешать не стал бы. Но у мелких нашлись дела поважнее.

В отель шведки заселились раньше меня. Проблемы безопасности их, похоже, нисколько не заботили и оружейный лабаз Гельмута не прельстил.

А зря.

Арсенал — три арочных металлических ангара, соединённых по фасаду бревенчатой галереей — этакая буква "Ш", палочкой фасада к дороге. Судя по доносящимся из арсенала приглушенным хлопкам, там еще и тир в одном флаконе.

Массивная дверь мелодично звякает медным колокольчиком. В галерее арсенала жарковато, солнышко от души прожаривает стальные скаты ангаров. Из глубины помещения слегка тянет кисловатым запахом сгоревшего пороха, оружейной смазкой и деревом. Вдоль всей галереи раскинулась брутальная деревянная стойка. На стене за стойкой расставлены и развешаны различные стреляющие девайсы.

Многообразие оружия поражает воображение. Такого разнообразия по части стреляющего железа мне не приходилось видеть даже в кино.

— Гутен таг, герр Гельмут, — здороваюсь с хозяином оружейного рая. Гельмут — невысокий седой мужичок предпенсионного возраста. Песчаного цвета майка обтягивает необычайно жилистый торс, что там ниже пояса не видно из-за стойки. Левая рука Гельмута прикрыта кожаной перчаткой с обрезанными пальцами. На запястье, из-под перчатки проглядывает пятно старого ожога. На правой руке, на мизинце не хватает последней фаланги. Тёртый дядька.

Гельмут откровенно разглядывает мои шрамы с ещё не снятыми швами, гипс на детях и синяки на всех сразу.

— Гутен таг, — немец излучает совершенно искреннюю улыбку. Заскучавшая на улице Муха без спроса протискивается в дверь. Команду "место" она не получала, вот и трактует ситуацию в свою пользу.

Лицо немца меняет выражение на "как лоха последнего меня развели".

— Принял вас за соотечественников из ГДР. Транспорт у вас очень специфичный. Давно таких "головастиков" не было, — поясняет свою мимику хозяин лабаза.

Скрутил номера, называется. Конспиратор из меня, как пуля из этого самого.

— Что-то конкретное нужно, или будете выбирать? — Гельмут говорит на русском, практически без акцента.

— У вас прекрасный русский. Если можно, хотелось бы поближе осмотреть всё это изобилие. Никогда не приходилось встречать столько разного оружия в одном месте.

Вместо ответа Гельмут открывает дверь в стойке.

— Правый бокс — советские стволы,— мужика, похоже, нисколько не смутило, что дети, как ужаленные, ломанулись в глубину склада, по дороге тыча пальцами в стреляющие железки.

Ангар на высоту человеческого роста заставлен разнокалиберными зелёными ящиками. Часть ящиков открыта, выставляя напоказ свою смертоносную начинку.

Чего здесь только нет!

Прямо у входа здоровый штабель ящиков с ППШ.

Пропускаю его сразу. На дистанции метров до 150 вполне себе машинка. На мой вкус, стрелять из "папаши" удобно, он достаточно массивен, чтобы при слабом патроне его не уводило. Больше сказать ничего хорошего о нём не могу. Стрелять из ППШ может и ничего, а вот таскать такую дуру неудобно — диск выпирает, патроны в диске гремят, спиральные пружины наверняка ослабли от времени и с полного магазина он еще нормально стреляет, а вот с половины диска и меньше начинаются перекосы. Хотя, с другой стороны, 71 патрон в диске — это аргумент. Спиральную пружину можно привести в чувство. Лежать автомат в основном в машине будет, так что тяжесть и эргономика не критичны.

Надо бы ценой поинтересоваться, а потом выводы делать.

В следующем штабеле сложены ППС.

Вот другое дело. Творение истощенного блокадным голодом инженера Судаева компактнее, магазин у него падает патроны как надо. И сам по себе магазин удобный, несколько штук запросто можно по карманам рассовать, они нетяжёлые. И на мой вкус, ППС поточнее "папаши" будет.

Что там дальше у нас?

О, РП-46 — мощный девайс, вот только мне совершенно бесполезный. РПД, старший брат, так сказать, тоже мимо.

Штабель ящиков с СКСами.

Опять не пляшет, я на стене в первом зале "калаши" видел.

"Мосинки" с откидным штыком. Тоже не то, особенно если они военного года выпуска.

СВТ. Пара ящиков всего. Видимо, пользуются спросом, раз их так мало. Только вот беда, я с ними дела никогда не имел.

КО-44 тут как повезёт и откровенное говно может попасться, а может и вполне себе нормальный девайс. Полагаться на удачу в таком вопросе не наш метод. Смотрим дальше.

Наганы. Откуда Орден выгребает такой антиквариат? Хотя в восточной Европе много складов с советским оружием осталось. Да и не только в Европе и не только с советским.

С наганом я не дружен. Видел, как человек из него чудеса творил, но тот человек ещё в СМЕРШе служил. Так что смотрим дальше.

Достаю из ящика ТТ.

ТТ мне всегда нравился. Плосковат, правда, но простой, надёжный и, главное, я из него всегда лучший результат выдавал. И цена должна быть смешная. Берем на заметку.

"Макаровы", ну это бред.

"Стечкин".

"Стечкин" у нас по сути уже есть. АПБ даже получше будет, на мой личный вкус. И к нему глушитель крепится, что немаловажно.

"Калаши" пошли — те, которые АК. Неплохо, но лучше что-нибудь поновее.

РПК с банками магазинов. О, РПКС, вот тут стоит подумать. На обратной дороге присмотрюсь к ним поближе.

РПК-74 точно мимо — 5,45 не рассматриваю в принципе.

О, АКМы. Достаю один из ящика, примеряюсь. И металлические магазины есть. Смотрю че почём — 500 экю. Если ничего лучше не будет, надо брать АКМ и не мудрить.

Металлический грохот за соседним штабелем прерывает мои размышления. Мелочь пытается оседлать станкач неизвестной мне модели. Рискну предположить, "пулемет Станковый Горюнова", я их только на картинках и видел.

На шум из-за штабеля ящиков выглядывает Гельмут. — Совьетский зольдатен, вы есть окрушены, — немец хватает из ящика ППШ без магазина. — Таааааа, советский зольдаен, тафай сдавайся, — Гульмут делает вид, что стреляет из "папаши" по мелким.

— Русские не сдаются! Мочи фашиста! — пыхтящая от натуги детвора пытается за ствол развернуть пулемёт в сторону немца.

Не дожидаясь пока в него прицелятся главным калибром, немец ныряет за штабель и, пригнувшись, заходит в тыл пулемётному расчёту.

— Хенде хох! — Гельмут вырастает за спиной у ребят.

— Ура-а-а-а-а! — пулемётный расчет, размахивая грязными гипсами, бросается врукопашную. С минуту слышно детское пыхтение.

— Подобрали что-нибудь? — немец кладёт "папашу" на штабель зелёных ящиков и сморщившишь трет коленку. На войне как на войне, рукопашная не прошла для "фашиста" даром.

— Не успел закончить осмотр экспозиции. А что вы посоветуете?

— Смотря для чего? — отвечает немец, отправляя детвору обратно играться в пулемётчиков.

— Для жизни. В войну играть с двумя детьми на руках я точно не собираюсь.

— А где ваша... Хм, к русским поедешь?

Вот и правильно, не надо спрашивать — где наша муттер. — Не знаю пока, но думаю — да.

— Что-то из оружия уже есть в наличии?

— АПБ, вертикала 12 калибра и обрез 16.

— Что по деньгам?

— Оружие, последнее, на чем буду экономить, но денег у меня немного, — немец похоже ждал именно такого ответа.

— Гут. Зер гут. Комм, — Гельмут исчезает за ящиками. — Вот, со складов ГСВГ сюда попали. Две последних остались, очень гут для этих мест, — Гельмут открывает прислонённый к стене длинный ящик.

В ящике стоят две СВД. Деревянный приклад и накладки. Явно не штатный, толстый резиновый затыльник на прикладе. ПСО-1 на месте. С виду винтовки как новые.

Собственно, как раз то, что я и искал.

Что меня смущает в СВД, это длина. Быстро из кабины с ней не выскочишь. И не постреляешь из кабины, но кто сказал, что ехать придется в кабине? Я совсем не Рембо, что бы там не говорили про пять трупов. Случись крупного зверя стрелять автоматный патрон ни о чём, имею печальный опыт с "Сайгой".

— Сколько? — вынимаю из ящика правую винтовку.

— Тысяча экю с оптикой и пятьюдесятью патронами на пристрелку. Это немного больше стандартной цены. Но, с этими винтовками я поработал лично и уверен в них полностью. После сезона дождей русских будут принимать на новой базе. Так что мой склад освобождают от советского оружия. На этой базе будут принимать исключительно переселенцев из Западной Европы. А они плохо берут советское оружие.

— Беру. Прилично у вас остатков на складе остаётся. Куда их пристроите?

— Что-то китайцам отправим, тут недалеко. Что-то Русская Армия выкупит. Патронов сколько возьмёте? Есть немного снайперских со стальным сердечником, — Гельмут раскладывает на столе здоровенную брезентовую сумку.

— Цинк найдётся? Тут можно пострелять поблизости?

— Конечно. Стрельбище в карьере сразу за периметром. На КПП покажут, где именно, — немец аккуратно пакует винтовку в сумку.