Летящая против ветра

— Само собой, трогал. А как снять и надеть одежду, не прикасаясь? Или надо было в мокром оставить, чтоб к утру ты окочурился от холода? Кстати, как твоё высохнет, верни мне мои вещи. У меня их не очень много.

В ответ он хмыкнул. Сволочь.

Подкинув в костер еще один обломок плавника, занялась инвентаризацией. Ага, его шелковые порты и нательная рубаха почти высохли. Правда, на ощупь холодные, как тающий снег. Ничего, переложу к костру поближе, досохнут. А вот куртка и штаны слишком плотные, этим надо намного больше времени. А плащ на лисьем подбое — вообще кискины слезы, до сих пор вода капает.

— Ты коня не видел? — оторвал меня от мрачных раздумий холодный голос.

— Слышал вроде ржанье минут за десять до того, как заметил в реке тебя.

— Значит, Прибой может быть жив. Это хорошо...

Ну, хоть какие-то человеческие эмоции, и хоть что-то ему хорошо.

— Ты! Посмотрел бы свой мешок. Я его не трогал, вон стоит.

Парень нехотя перевел взгляд на рюкзак в луже у стены.

— Ничего страшного, ничего невосполнимого.

Хорошо быть богатым!

Бросив неодобрительный взгляд на черноволосого упыря, потопала к выходу. Надо ж понять, утро сейчас или вечер. И чего ждать от погоды. А заодно посетить ближайшие кусты и набрать во флягу воды.

Я еле успела вернуться из сосняка, когда он высунулся из пещеры. Идиот! С непокрытой недосохшей головой. Хотя это ж его голова — ему виднее. Посмотрел на ведущие от реки борозды, полузанесенные снегом.

— Это ты меня волок?

Дурацкий вопрос. Даже отвечать не стану. Фыркнула и пошла за водой. Оглянулась. Черноволосый выбрался на холмик перед пещерой, поднес два пальца ко рту и пронзительно свистнул. Прислушался. И свистнул опять. Постоял и снова скрылся в расщелине.

К тому моменту, как я вернулась, он переоделся.

Я икнула — ну прям тот призрак, которого я так и не встретила на кладбище. Бледная рожа, длинные патлы, просторная светлая рубаха до середины бедер. И — не выдержав, заржала в голос — вместо штанов мои полосатые шерстяные чулки. Да, это зрелище я по гроб жизни не забуду. Как и сердитые глаза, когда он услышал мой хохот.

— Что смешного?

— Ничего. Старую шутку вспомнил, — соврала, отворачиваясь.

— Штаны еще не досохли, — сообщил он, садясь и накидывая на плечи мой плащ.

Я подпихнула флягу ближе к костру и вздохнула:

— Пришла волна холодного воздуха. Сегодня ночью должен ударить сильный мороз. Может, даже река встанет. Зато завтра потеплеет, можно будет трогаться в путь.

— Откуда знаешь?

— Живу я тут.

Гм-м. А у него в сумке еды нет? Что-то меня опять обуял приступ жадности. Какого тролля я должна кормить этого безымянного?

Отсев к стенке, сложила кренделем ноги, соединила ладони и начала медитировать — все равно делать нечего. С этим не поговоришь.

Сидела долго, пока из созерцательного состояния меня не вырвал холодный голос:

— А мы где?

— Недалеко от моста через Зану. Примерно в дне пути к югу от Китового Киля. И в паре дней от Рианга в другую сторону. Если пойдешь к Риангу — не ночуй в трактире.

Советов я давать не хотела, но предупредить казалось нужным.

— Что так?

— Меня там день назад чуть не убили.

— Понятно.

И замолчал.

Я полезла в сумку, за очередной плиткой орехов и куском вяленого мяса. Вздохнув, достала кинжал и разрезала то, что вынула, пополам. И протянула ему. Не жевать же одной? Но все же — что у него в сумке? Или лорды провизию с собой не возят? А что тогда? Три пары шелковых подштанников про запас?

Несмотря на горящий костер, в пещере ощутимо похолодало. А когда снаружи стемнело, и вовсе начался колотун. Тролль горбатый! Ведь простужусь так, что буду как старая ревматическая бабка ходить! И все из-за этого безымянного урода! Ну, я и зла!

— Тим.

Запомнил, как меня зовут?

— Чего тебе?

— Иди сюда. Ты свой плащ мне отдал.

Ага, какая наблюдательность! Заметил-таки!

— Не хочу. Ненавижу, когда меня трогают.

— Тогда забери плащ.

Что-то новое. Чего это с ним? Простудился? Перегрелся? Фыркнув, закуталась в юбку и отвернулась. Пусть идет лесом. Потом, не обращая на него внимания, подкинула дров, свернулась на земле калачиком и попробовала уснуть. Интересно, что сейчас делает Тин? Наверное, уже вернулась домой. Затопила печь, разогрела ужин. Интересно, вспоминает она меня? Как бы мне хорошо было сейчас там, на моей кровати за печкой...

Проснулась оттого, что кто-то пихнул меня в бок. Оказалось, парень вместе с плащом перебрался на мою сторону костра и лег сзади, грея мне спину. И теперь от груди до бедер мы оба были кое-как прикрыты двойным подолом юбки, а поверх него, от шеи до пят, укутаны теплым плащом. Черноволосый тихо дышал мне в ухо. Замерз сам или пришел греть меня? А фиг знает. Но спине было тепло. Зевнув, опять закрыла глаза.

Снова проснулась уже на рассвете. Он спал спокойно, в той же позе. Повернула голову так, что мы оказались нос к носу. Чудно как — лесом пахнет. Странный какой-то. Его рука поползла по моему плечу, обняла, притягивая. Ага, а вот такого мне не надо. Еще немного, и ладонь съедет на грудь. Хоть выпуклости у меня и выпуклостями-то не назовешь, но понять, что я не мальчик, всё же можно. Осторожно отвела его руку и тихо встала. Ну-ка, что там снаружи?

Снаружи было тихо и ясно. С черного еще неба мерцали колючие звезды, ветер стих. Река темной лентой тянулась меж белых, словно сахарных, берегов. Понятно. Еще не встала, но у берега схватилась ледком. Но, вроде бы, немного потеплело? Или это кажется, потому что ветра нет? Как бы то ни было, мне пора в дорогу.

Вернувшись, подкинула в костер последние поленья, заставив огонь разгореться живым жарким пламенем. И стала собираться в путь. Потом растолкала его.

— Мне пора уходить. И еда с дровами кончаются. Ты остаешься тут?

— Ты куда идешь? В Китовый Киль?

— Да.

— Тогда я с тобой. Я вчера звал коня — он не услышал. Надеюсь, с ним все в порядке.

М-да. Похоже, единственное существо, к которому привязан этот тип — его конь. За два дня ни одного упоминания о людях. Мужчина, одно слово.

Оказалось, черноволосый уже одет в свои штаны и куртку — все же за полтора дня те просохли. А вот лисий плащ не сдался — был по-прежнему влажен и неподъемен. Впрочем, мне-то что — не я ж его поволоку?

Выпив на дорогу горячей тайры и дожевав ореховые плитки, собрали вещи. Тунику и штаны мне вернули, а вот полосатые чулки он оставил на ногах. Интересно, он хоть понимает, что они — женские? Хотя это — тоже не моя печаль.

Так, а плащ как делить будем? Без него же холодно! Вздохнув, стянула с головы шапку и протянула ему. Можно сказать, от сердца оторвала. А этот гад взял ее двумя пальцами и осторожно так, как что-то тухлое и дохлое, поднес к носу. Кивнул, и тогда уж натянул на темечко. А потом осведомился:

— Мелисса лимонная?

Теперь обалдела я. Это был мой любимый травяной запах, и настойкой мелиссы я полоскала голову всякий раз после мытья. И в последний раз, когда Тин помогала мне мыть волосы, она тоже накапала в воду эссенции мелиссы. Но откуда такое знает парень?

Кивнула в ответ. И, набросив на плечи свой плащ, шагнула к выходу.

По пути к дороге он приотстал. Оглянулась — стоит к кустам лицом, ко мне задом в характерной позе. Значит, не отморозил. Жаль.

Выбралась на тракт и, не оборачиваясь, бодро потрусила вперед. Идти было трудновато — снега на дорогу намело выше щиколотки. Но если я угадала с погодой, то днем это все начнет таять и превратится в грязную слякоть. Так что надо пройти сейчас столько, сколько можно.

За спиной послышались шаги — он меня догнал.

— Есть еще одна шерстяная туника и штаны... если хочешь... — кинула я через плечо.

— Обойдусь. Не холодно.

Ну, навязываться я не собираюсь. Кстати, только сейчас в голову пришло — парень явно знатный лорд. Как же вышло, что никто, ни одна живая душа его не искала?

Через три часа икры у меня горели, будто их огнем жгли. Ноги сводило. Сейчас мы шли по лощине, и снег тут был глубже, почти по колено. Надеюсь, хоть движемся в правильную сторону. Во всяком случае, под ногами дорога, и идем на северо-запад. Но вокруг — ни души... Что мы тут потеряли? Может, этот Китовый Киль давно вымер?

Вздохнув, тихо замурлыкала под нос песню про деву, ставшую ручьем. Мотив лился сам собой, помогая идти и поднимая настроение — уже на втором куплете я почувствовала, что начала улыбаться. А потом услышала, что он подпевает мне из-за спины приятным баритоном. Я сразу же захлопнула рот. Ни к чему такое.

— Почему ты замолчал? — послышалось сзади.

Я не ответила. А что скажешь? Сообщить с ходу, что ненавижу поголовно всех мужиков, и что Тин как-то обмолвилась, что часто пела дуэтом с человеком, который ее вроде бы любил, а потом продал за пять монет? Так что просто в очередной раз фыркнула и прибавила ходу.

К вечеру мы падали с ног. Зато местность перестала быть такой дикой. Волглые логи, каменистые холмы, редкие перелески сменились полями, на краю которых стояли приземистые, прибитые ветрами к земле, домишки. В паре дворов даже бегали куры и возились какие-то люди. Была б одна, может, подошла бы и спросила, далеко ли еще до города. Но показывать слабость при нём не хотела — уж больно мне этот черноволосый не нравился. Наконец, он окликнул меня сам:

— Так и будем чесать, как заведенные? Может, хоть сеновал поищем для ночлега?

М-да. Хорошая мысль. Кажется, мы шли по снегу намного медленнее, чем вышло бы по сухой дороге... вот никуда и не пришли.

Мы свернули к первому же сараю, показавшемуся нам похожим на сеновал. Следов на снегу не было, похоже, хозяева сюда заглядывали не часто. Дверь запиралась на щеколду без замка, так что внутрь мы проникли без труда. И разочарованно вздохнули — стены светились щелями, а сена на полу было немногим выше колена. Переглянувшись, дружно стали сгребать его в один угол. Ага, Мири, сбылась девичья мечта — предстоит тебе ночевка с лордом на сеновале! Тихо выругалась под нос и полезла в мешок за последней заначкой — куском вяленого мяса.

В этот раз я сама обняла его со спины — мне показалось, что так безопасней. Он не возражал. Наверное, сил не было. Да, весь день он не жаловался, просто шел следом, но сейчас рядом со мной лежала продрогшая ледышка. Вздохнув, прижалась теснее. Потом поймала теплыми ладонями его закоченевшие пальцы и начала растирать. Сначала одну руку, потом другую. Хоть и парень, а все ж человек. И почему-то казалось, что Тин его бы тоже пожалела.

Наконец, обняв его поперек живота, прижалась щекой к спине и уснула.

Утро разбудило меня мышиным писком и капелью. Потеплело, и выпавший накануне снег быстро таял. А мы в темноте выбрали неправильный — дырявый — угол. Ледяная вода несколько раз прицельно капнула мне за шиворот, прежде чем я поняла, в чем дело. Выругавшись, встала на четвереньки и поползла прочь, чтобы обнаружить, что крыша тут ничем не лучше стен — а потому льет везде. Убедившись, что мой спутник, невзирая на природные катаклизмы, еще спит, бодро потрусила за сарай. Потом вернулась, и начала собирать вещи, пока все не утонуло в большой луже. Сколько соломы, оказывается, может прилипнуть к одной-единственной мокрой лисьей шубе! Просто удивительно! Хорошо, что у меня на голове платок, и вся эта труха в волосы не попала. А черноволосому упырю повезло меньше — выглядит родным братом своей шубы. Вот интересно, в город нас в таком виде пустят?

К воротам Китового Киля мы добрались к обеду. Голодные, с мокрыми ногами и хлюпающими носами. Стража у ворот поинтересовалась — откуда и куда нас, таких красивых, принесло. Тут мой спутник выступил вперед, бросил несколько слов, и началась суета... Я, воспользовавшись случаем, проскользнула мимо гвардейцев, прибавила шагу и свернула в первый же переулок.

— Тим! — раздалось за спиной.

Ну, и что ему надо? Специально ведь ушла, чтоб не ставить его в неприятное положение с ненужным прощаньем. Встретились без любви, разойдемся без печали. Обернулась с вопросительным выражением на лице.

— Сколько я тебе должен?

Хороший вопрос. Сколько за то, что, не раздумывая, прыгнула в ледяную реку? За то, что возилась с ним? И за то, что прошлой ночью грела его ладони?

Набычившись, посмотрела в темные глаза:

— Нисколько.

— Почему?

— Потому что я не продаюсь. Прощайте.

— Ты не хочешь узнать хотя бы мое имя? Если будет что-то надо, я помогу.

Гы. Имя. Помнится, вначале я хотела познакомиться. А он даже не ответил. Не снизошел.

— Не хочу. Вряд ли мы встретимся еще. У нас разные дороги. И да, лорд, полосатые чулки никому не показывайте. Они женские.

Повернулась и пошла прочь. Ясен ведь пень, что посередь улицы он сапоги с себя не потащит, а, значит, и чулок моих мне не видать. А деньги брать от него было как-то противно. Я к нему не нанималась.

Глава 9

Так, значит, куда мне тут? Первым делом надо выбраться из переулка — Тин строго-настрого наказывала в трущобы не соваться — по ее словам, там было хуже, чем в глухом лесу. Могут и ограбить, и убить. Что такое трущобы — я представляла довольно смутно, но решила не нарываться. Значит, выбираюсь назад, на большую улицу, и спрашиваю у кого-нибудь, как пройти к ратуше. Там должны знать, где находится школа для магически одаренных детей и указать к ней дорогу. А вот что будет в школе, я боялась даже предположить.

Живот требовательно заурчал. А вот фиг тебе, утроба ненасытная! Сначала дела, а остальное — потом. А то вдруг я уже опоздала или вот-вот опоздаю?

До ратуши я добралась не так быстро, как рассчитывала. Этот город оказался намного, несравненно больше Рианга. Сложенные из серого камня дома на центральных улицах были высотой в четыре-пять этажей, а на уровне земли, за широкими окнами располагались магазины. Иногда я даже и не понимала — чем именно торгует то или иное заведение. И публика ходила по улицам такая, что я все время ловила себя на желании открыть рот. Например, в двух дядьках с меня ростом с широченными плечами и бородами ниже пояса я опознала гномов. Выходит, это не сказки? А кто тут еще есть? Вон тот высокий светловолосый с пронзительными голубыми глазами и топором на длинной рукоятке за плечами — это образчик местной популяции или же настоящий викинг? Все же, подобрав волевым усилием челюсть, я потопала по маршруту, который мне подсказала сердобольная тетка с корзиной. И вскоре оказалась на большой площади, в центре которой высился каменный трехэтажный дом с затейливой крытой красной черепицей остроконечной крышей и парой башен. Одну украшали здоровенные часы, а на верхушке второй крутился флюгер с парусником. Ага, вот и ратуша! Ой, а время-то уже четыре часа... И, кстати, какой сегодня день недели? Как-то я об этом и не подумала. Может, все закрыто? Но, вроде, нет, вон народ заходит.

Поднявшись по лестнице, неуверенно потянула на себя тяжелую темную дверь, окованную позеленевшим металлом. За ней обнаружился коридор, по которому сновали люди. Все взрослые и одеты богато, не чета мне.