Р. Эволюция по Жарову и Зимину.

— Еремей, а что означают эти знаки?

Старик слегка удивился, но ответил:

— Защита святыни от диких животных, и предупреждение недобрым людям.

— Как интересно, так вот почему вокруг храма нет ни птиц не зверей.

— Да, эти вехи заговоренные, они не дают зверью заходить туда, чтобы на святой земле не было убийств. Боги не терпят крови, ни человеческой, ни животных, для них жизнь любого существа превыше всех законов.

— А как же жертвоприношения? — Не удержался я.

— Мы давно не приносили жертв, нас в храм не пускает живая стена. Раньше мы всегда жертвовали, приносили Таре в ноги, хлеб и сурью, квасы и мед, грибы и ягоды. Надеюсь, вы проведете наших старцев в храм, и они смогут задобрить богов и упросить их вернуть нам их покровительство.

— И я надеюсь. — Сказал Кузьмич. — Нам тоже не помешает их покровительство.

Старик немного странно взглянул на Ивана, но ни чего не сказал, а лишь шагнул на подвесной мост, и ловко держась за веревочные перила, быстро пошел вперед.

— Надеюсь, этот мостик выдержит наш вес. — Сказал Кузьмич и пошел вслед за Еремеем.

Я и Виталька стояли в сомнении, уж больно хлипко выглядела эта конструкция. Не дай бог, если на мостик шагнет третий человек, и он рухнет. Нет, уж лучше подождать пока один из них не переберется на ту сторону.

— Виталь, иди вперед меня, если что не так на берегу, я своим штуцером прикрыть смогу, он всё же дальнобойный.

— Зимин, а ты случаем не высоты испугался?

— Нет, высота мне по барабану, старикашка меня настораживает, уж больно он подозрительно зыркал на нас.

— Согласен, но пока он в сомнениях, бояться нечего. Да и не главный он, в их поселении.

— Но, все равно, перестраховаться не помешает.

— Хорошо, тогда я пошел. — Сказал Виталька, увидав, что наш новый проводник уже на том берегу. Когда он дошел до середины, я убедился, что Кузьмич тоже добрался до другого берега и спокойно ожидает нас. И не став дожидаться полной переправы Витальки, последовал за ним. В общем, перебрались мы благополучно, ни кто не ждал нас в засаде и ни кто не хотел нас захватить. Старик всё так же радушно, вел нас к себе в родной поселок и поддерживал разговор, отвечая на бестолковые вопросы с нашей стороны. Мы спускались по узенькой тропке вниз, забирая правее от русла реки. И вот уже стали доноситься запахи жилья. Повеяло дымком очагов, запахами еды и уже были слышны голоса селения, где-то далеко хрюкнула свинья, и прокричал петух. А через двести метров нашей ходьбы, лес расступился, и нам открылась прекрасная, зелена долина, откуда по-видимому и доносились все эти звуки. Тропинка, по которой мы шли, вела в поселок через поля, слева небольшое поле засеянное подсолнечником. Желтые блюдца растений взирали на нас свысока, как бы кланяясь нам. Такие они были высокие. По другую часть тропы поле было засеяно зерновыми, я не разбираюсь, рожь это была или пшеница, но колосья были ещё зелеными и казались на стадии созревания. Всё в этом мире казалось ярким и красивым и располагало к умиротворению. Мы прошли примерно с километр и свернули направо вдоль посевов зерновых. Здесь уже начинались огороды, с различными культурами, чего там только не было. Хотя да, легче сказать чего не было, а не было помидоров и "болгарского" перца, который очень привычно увидеть на наших современных дачных участках. Я ещё подумал, что история нам всё это время врала, или историки ошибались. Вот бы ткнуть носом того, кто сказал, что картофель к нам в Россию завез Пётр-I . Ох и поглумился бы я над ним, заставив осматривать каждый кустик засеянного картофелем одного из этих огородов. Когда там Колумб открыл Америку? В конце пятнадцатого века? А картоху завезли в Европу в шестнадцатом? Умойтесь, лузеры — "первооткрыватели", Русь её уже вовсю употребляла. И меня такая гордость взяла за наших предков, что я ткнул в бок Витальку и кивнул головой в сторону участка с картофелем.

— Видал?

— Ага, вижу, если выберемся отсюда, обязательно пересмотрю фильм Фоменко и Носовского.

— Это какой?

— Документальный, "Новая хронология" называется.

— И чего там?

— Да я посмотрел пару серий, думал очередной бред двух сумасшедших. Оказывается их предположения вполне правильные. Просто складывая два и два, начинаю понимать, что наша история переписана в угоду не нам. Вот смотри, сначала старик оговорился, назвавшись татарином, хотя ни чего татарского в нашем понимании я в нем не вижу. И говорит вполне по-русски, так, некоторые словечки нам не понятные, но и он не понимает иногда то, что мы говорим. Одежда не отвечает татарскому колориту нашего времени. Потом про монголов сказал, что они братья, вернее не про монголов, а про моголов или могулов, не суть важно. В общем, я конечно, хочу выбраться отсюда, но с удовольствием задержался бы, чтоб узнать побольше.

— Ну, это нам вполне по силам, дня три, пожалуй, задержимся, нам ещё надо с кузнецами поговорить, чтобы "кошку" нам сделали. Ведь я так понимаю, ни какими другими путями, кроме того по которому пришли, мы назад к себе не попадем.

— Да, думаю, что нам придется идти обратно через храм.

За разговором мы уже почти подошли к поселку, я оглянулся назад и прикинул расстояния которое мы прошли от леса, в голове щелкнула мысль, "Как я мог слышать свинью и петуха на таком расстоянии, это просто не возможно". И поэтому обратился е Еремею:

— Старче, скажи, а кто живет там, недалеко от леса?

— Там? ... Так кузнец, Любята, с семьёй и с двумя учениками.

— А почему не вместе со всеми его семья живет?

— Так, нельзя, он дело правит и с навинами общается, ... с духами, — поправился старик, — если его отвлекать явным мирским, то оружие не годным будет.

— Ааа, теперь понятно, спасибо, что пояснил.

— Спаси себя сам. — Ответил старик и поклонился.

— Чего? — Не понял я.

— Ну ты сказал Спаси Бог, а я ответил спаси себя сам. ... Только тот дойдет, кто хотя бы шел.

— ???

Тут вмешался Кузьмич и сказал другую пословицу:

— Сергей, он хочет сказать, "На бога надейся, а сам не плошай".

— Вот, — подхватил старик, — правильно говоришь, надо запомнить твою мудрость.

— Она не моя, а народная.

— Тем более.

На окраине села нас уже ждали, впереди стояла женщина с рушником и караваем золотистого хлеба, чуть позади три старца, с виду древнее нашего проводника, столь же седые и бородатые. И только за ними уже народ, живущий здесь, при чем ни кто не делал попыток выбежать вперед, даже дети умерили свой юношеский пыл. — Вот те на ... , — тихо сказал Виталий, — комиссия по приему гостей в сборе.

ГЛАВА 3.

Здравствуй новый мир.

В общем, приняли нас как уважаемых гостей с хлебом и солью, а в услужение поставили ту самую девушку, по имени Ульяна, которая приняла нас за лесную нечисть. Еремей передал нас с рук на руки, другому старичку, у которого, мы должны были встать на постой и исчез. Люди на нас смотрели без страха, но с интересом разглядывали камуфлированную одежду. Сами не решались потрогать материал, и подсылали к нам ребятишек. Старейшины смекитили это дело и разогнали всех по домам, как следует цыкнув на них. Потом, старики проводили нас в дом к новому хозяину и оставили нас в покое.

Дом был опрятный, рубленый, деревянные полы чисто выскоблены, низенькие окна с кружевными занавесками, прочный деревянный стол и такие же стулья. На столе льняная вышивная скатерть, посреди которой глубокая плошка с чем-то накрытым салфеткой с вышиванием. Слева вдоль стены с двумя окнами, длинная деревянная лавка, а возле нее прялка. В другой стене была встроена огромная печь и проход в другую комнату. Из него, появилась добродушная старушка и мягко так сказала:

— Проходите, гости дорогие, будьте как дома. — Потом критически нас осмотрела и добавила. — Вам надо переодеться, а то все одежды грязные. Вышла в прихожую и громко крикнула.

— Уля! Взбалмошная девчонка! Тебя в помощницы мне поставили, а ты во дворе бездельничаешь. А ну, сбегай к старосте, узнай на счет бани и попроси у него, рубахи с шароварами для гостей.

Виталька ткнул меня в бок и спросил:

— Что скажешь?

— Скажу, что баня, это очень хорошо.

— Я не об этом, а о жителях.

— А чего тебе жители, нормальные люди, говорят немного странно, словечки иногда непонятные проскакивают, но это и не удивительно, мы же вроде как в прошлом.

Разговор наш прервала старушка, вновь прокричав во двор:

— Мстиша, а ты где пропал? Гостей привел, а как хозяин не с ними.

В ответ услышали скрипучий голос, старика:

— Не ворчи Евдокия, дела были. Как гостей устроила?

— Ещё не успела, Ульянку вон за сподним и рубахами послала.

— Тогда займись едой, приготовь нам что нибудь к баньке, а с гостями разберусь. — Сказал старих и вошел в дом. Мы же, как стояли посреди комнаты так и не двинулись. Старик оглядел нас, и сказал:

— Вы теперь мои постояльцы, давайте знакомиться, меня Мстиславом кличут, Угрюмовы мы, а вы, чьих кровей будете?

— Я Виталий Жаров. — Представился мой друг. Старик хитро на него взглянул, и спросил:

— Литовский русс что ль?

— С чего ты это взял? — Удивился Виталька.

— Да имя у тебя как у лита. Витольд же литовское имя.

— Так я Виталий, а не Витольд. — Возмутился Жаров.

— Один ляд, — махнул рукой старик и уставился на меня.

— Сергей Зимин, — назвал я свое имя.

— А ты значит с северов, чухонец помор?

— Ну, ты дашь старче! — Возразил я. — С чего это ты меня в чухонцы определил?

— Так по крови, ты же чухонской семьи Зимин будешь.

— Пусть будет так. — Согласился я и уже с интересом стал наблюдать, как назовется наш проводник. Мне и самому интересно было, какая у него фамилия. И куда его определит старик.

— Иван. Петренко моя фамилия.

Хозяин укоризненно посмотрел на Кузьмича , причмокнул языком, покачал головой, но ни чего не сказал. Я конечно возмутился в душе, нам-то с Виталькой косточки перемыл, а леснику ни чего не сказал, поэтому и спросил старика:

— А про него, что ни чего не говоришь?

— Негоже гостей попрекать, поэтому и не говорю ни чего.

— То есть, нас ты с другом похвалил? А его значит, попрекать не хочешь?

— Именно так, а вы не стойте как истуканы, — перевел стрелки старикашка, — складывайте свои припасы и торбы вон на ту лавку. И не боитесь, сейчас баня готова будет, вам это там не понадобится.

Делать не чего, стали снимать снаряжение, ружья поставили в угол, предварительно их разрядив. Кто знает, может любопытная девчонка посмотреть возьмет, или пацанята, к деду в гости придут. Я как порядочный приготовил трусы с майкой на смену. Благо они у ме6ня сзади в разгрузе, на всякий случай лежали, да и запасные носочки были. Виталя тоже запасливый, как и я, сменка и у него имелась. А вот Кузьмич, кроме ремня с флягой, подсумком и ножом имел только патронташ. Мы были готовы идти в баню, я даже мыло прихватил, но старик пригласил нас к столу. Сказав, что за нами прибегут, когда баню приготовят. Усевшись за стол, я хотел побеседовать с дедком Мстиславом, уж больно он заинтриговал своим молчанием на счет Кузьмича, да и сам Иван заинтересовался этим и спросил раньше меня.

— Скажи Мстислав, а почему ты обо мне не стал говорить? Боишься обидеть? Так я не из вашего времени, меня ваши проблемы не трогают. Говори, что у вас происходит?

— А чего говорить, обида у нас на ваших людей, ты же с южных окраин, с границы с литовскими полянами?

— Нет, Мстислав я местный, в своем времени, чуть южней чем ваша деревня живу.

— Ага, значит предки твои казачили в орде? Ведь имя у тебя Византийское, а семья Киевлянская или Полоцкая. Вон как заковыристо, по арамейски назвался. Не семья, а фамилия.

— Выходит так. — Согласился Кузьмич. — А что у тебя за обида на южных руссов?

— Не у меня одного. Баламуты там живут, усобицы у них постоянные, брат брата убивает, чтобы на княжение сесть. Веру Греческую — Византийскую приняли, думали, порядок наведут, она же смирению учит. Не помогло, мало им этого показалось, арамейских проповедников в государство пустили и ещё больше смута началась. А пока князья между собой бьются, соседи набеги делают, народ в полон уводят, да землю грабят.

Но разговор прервала вбежавшая в избу девица, она спешила и потому открыв дверь споткнулась о порог, чуть не уронив сложенную на руках стопку одежды. Ойкнула, удержала равновесие и поправив стопку одежды огляделась. Её взгляд скользнул по моему другу, потом по Кузьмичу и перешел на меня. Я смотрел на нее и наши взгляды сошлись. Большие, глубокие как дно океана, сине-зеленые глазищи, поразили меня как удар молнии. Девушка тоже что-то почувствовала и сразу отвела взгляд в пол. Щеки её раскраснелись, и она тихо мягким нежным голоском произнесла.

— Деда, я одежду гостям принесла.

— Проходи Ульянка, проходи, сложи одежду на лавку и знакомься с гостями. Вот, полюбуйтесь, внучка моя Ульяна, умница, красавица, правда мечтает о чем-то и забывает дела делать. Но, ни чего, найдется мужик, в жены её возьмет, и в кулаке держать будет.

— А я за него не пойду, я сама себе мужа выберу, так что не сватай меня деда, у гостей и свои жены наверное есть.

— Ладно, ладно, охолонись, лучше с гостями познакомься. Вот старший, Иоанном звать, этот Витольд, а тот на кого ты глаз положила Сергий. — Исковеркал наши имена старик. А девушка ещё сильней покраснела и более тихо произнесла.

— Очень приятно, что вы наши гости, простите меня, что перепутала вас с навинами.

Кузьмич как старший взял слово и доброжелательно сказал:

— Да чего там, дочка, со всяким бывает.

— Деда, Велимир сказал, баня готова, можно идти. От меня что-то ещё треба?

— Чуть не забыл, Уля, спустись в погребок, квасу холодного нам в предбанник принеси, а мы с мужиками, пожалуй, пойдем, пока пар горячий. И ещё, квас принесешь, одежду гостей собери, и отнеси матери, постирать её надо.

— Всё сделаю деда, не забуду. — Сказала девушка и выпорхнула наружу. — Ну, чего сидите? Берите одежду, что Ульянка принесла и идемте мыться с дороги. — Обратился к нам хозяин, и пошел на выход.

Мы подхватили приготовленное для нас и последовали вслед за стариком.

Баня оказалась в самой глубине огорода, на берегу реки у заводи. Низкое, рубленное строение без дымовой трубы, выцветшие на солнце бревна серого цвета, это говорило о том, что баня поставлена давно, даже дом старика выглядел свежее. Но старина бани ни на что не влияла, она не была убогой, потому, что за ней следили и ухаживали. Мы вошли в довольно большой предбанник, с прибитыми лавками по всем стенам. И хозяин скомандовал:

— Раздевайтесь, и внутрь, чего думаете, или баню в первый раз увидели?

Нет конечно, баню-то мы любим, но вот я лично, первый раз увидел такую маленькую и низкую дверь в саму баню. Она скорее была похожа на вход для хоббитов, или карликов, или кто там низкого роста. И чтобы попасть внутрь надо либо идти вприсядку, либо вставать на четвереньки. Причина этого понятна, чтобы не терять тепло, и баня, видимо, топлена по черному. Тем лучше, в этом есть свое преимущество. Несравнимый ни с чем аромат и какой-то особый дух в таком помещении. В общем, друзей я ждать не стал, быстренько скинул с себя одежду и отложив мыло на лавку, нырнул в собачью калитку. "Ох красота", подумал я когда поднялся в рост и вдохнул горячий воздух. Пахло хлебом, мятой и кисловатым дымком от древесины. По-видимому, отмывали баню после топки, мятным квасом.