Дерево Гуррикапа

На крыльце показался растрёпанный Тырл с большим куском мяса в руке. Он рвал мясо своими огромными клыками и злобно разглядывал пленников. Атти, Трой и Шеприк не решались даже пошевелиться.

— Боитесь? — прохрипел Тырл. — Скоро я до вас доберусь, ба-гар-ра! Вот вернёмся домой, и выберу я себе самого жирненького, самого сочненького из вас! Так и знайте!

Однако Людоеды отправились в путь не скоро. Сначала они взялись заново обыскивать и обстукивать замок. Они думали, что при свете дня им всё же удастся отыскать награбленные Шнорлом богатства. Они были жадными и никак не могли смириться с тем, что они уйдут, а сокровища останутся в замке.

Людоеды перевернули весь замок и дважды прощупали шестами ров.

Шеприк поглядывал на Троя и Атти, но ни о чём не спрашивал. Братья тоже молчали. Она наблюдали за Людоедами.

Поиски кончились тем, что утомившиеся Людоеды уселись на крыльце и принялись спорить. Сначала Тырл говорил, что надо уходить, а Пырл доказывал, что стоит ещё поискать. Потом, наоборот, Пырл заявил, что надо уезжать, а чернобородый Тырл — что следует продолжить поиски. Под конец они разругались, ничего не решили и отправились обедать во второй раз.

— Не нашли, — с облегчением выдохнул Атти. Он посмотрел на брата и спросил:

— Расскажем Шеприку?

Трой кивнул:

— Конечно, расскажем. Теперь у нас не должно быть тайн друг от друга.

Но, рассказывая о сокровищах, нельзя было не упомянуть о том, с чего начались поиски, поэтому, слово за слово, братья поведали Молчуну всё с самого начала: и про Гингему, и про Кровожаба, и про Карлака, и про Столетний дуб.

Шеприка настолько увлёк рассказ, что он забыл закрыть рот и сидел с отвисшей челюстью.

— Ну и ну! — воскликнул он, когда братья замолчали. А потом произнёс невероятно длинную для Молчуна фразу:

— Когда мы убежим от Людоедов, я тоже помогу вам искать Кедр!

— Это было бы здорово, — согласился Атти. — Только...

— Только сначала нужно убежать, — договорил Трой.

— Этой ночью, — прошептал Шеприк. Он прижал палец к губам, так как к ним приближались Людоеды.

— Нет, братец, — говорил толстый Тырл, поглаживая свой необъятный живот. — Что ни говори, а мне обидно покидать Голубую страну, не попробовав на вкус ни одного Жевуна. У нас, конечно, есть пленники и мы их всё равно зажарим, но это будет ещё так не скоро, а полакомиться хочется уже сейчас.

— Что же ты, братец, предлагаешь? — спросил Пырл. — Я ведь тоже не прочь полакомиться.

— Я предлагаю отправиться на охоту, отыскать какую-нибудь деревушку и наловить там самых упитанных Жевунов, — сказал Тырл, облизываясь и причмокивая.

— Ба-гар-ра! Неплохое предложение! — воскликнул Пырл. — Но помнишь ли ты, о чём нас предупреждала мамочка?

— Не помню, — признался Тырл. — А о чём?

— Она предупреждала, что Голубой страной правит злая волшебница Мин... Дин... Биндема, или как там её зовут?

— Гингема, — подсказал ему из клетки Атти.

— Точно, Гингема. И мамаша строго-настрого предупреждала, чтобы мы остерегались волшебницы и ни в коем случае не попадались ей на глаза.

— И что? — спросил Тырл.

— А то, глупая твоя голова, что если мы разорим здесь какую-нибудь деревню, то эта самая Биндема сотрёт нас в порошок. Шнорл, похоже, сумел как-то с ней договориться, а мы... А нас... Она нас самих съест!

Озадаченный Тырл повернулся к пленникам:

— Правду ли говорят, что ваша повелительница такая страшная?

Атти едва не рассмеялся. Это было очень забавно. Оказывается, ужасные Людоеды тоже боятся злых волшебниц. Атти тут же сообразил, что братцам ничего не известно о гибели Гингемы — откуда они такие отсталые взялись? — и решил воспользоваться этим, чтобы отвести от жителей Голубой страны страшную опасность.

— Да, уважаемые Людоеды, Гингема очень злая колдунья! — громко сказал он испуганным голосом. — Всех, кто её рассердит, она сначала превращает в пауков, а потом варит из них похлёбку! А ещё она обожает напускать ураганы на чужестранцев, которые посмели без спроса зайти в её владения. Ужас, что творит! Гингема — самая злая волшебница на свете! У неё такие глаза! У неё такие зубы! Ого-го! А как она колдует, когда рассвирепеет... Бамбара, чуфара!.. Мы её очень боимся! Все её боятся!

Трой с Шеприком едва удерживались от смеха.

Людоеды переглянулись. Тырл почесал в затылке.

— Давай-ка, братец, убираться отсюда подобру-поздорову, пока целы,— сказал он. — Обойдёмся уж как-нибудь без угощения.

И Людоеды пошли собираться в дорогу. Прежде чем покинуть замок, они побросали в свои мешки всё мало-мальски ценное: старые башмаки, тарелки, ножи, вертел, несколько свечей с подсвечниками, дубину братца Шнорла, дорожные мешки дровосеков, их топоры и шляпы... Жадный Тырл хотел даже прихватить собой матрас и тюфяк, но Пырл ему не позволил, потому что и без того поклажи получалось слишком много. Так Людоеды в последний раз упустили возможность обнаружить желанные сокровища Шнорла.

Наконец сборы были закончены. Рыжий Пырл вскинул на плечо дубину, Тырл взялся за нагруженную тележку, и Людоеды вышли из ворот замка.

Колёса скрипели, тележка прыгала на камнях, и пленникам в клетке приходилось несладко. Крепко вцепившись в брёвна, они с тоской оглядывались назад. Покинутый замок был угрюм и мрачен, но они с удовольствием остались бы в нём ещё на денёк.

Удастся ли убежать этой ночью?

* * *

А Людоеды спешили поскорее убраться из владений Гингемы. Они всерьёз боялись, что злая волшебница напустит на них какое-нибудь страшное колдовство. Дело в том, что много лет назад Людоедам уже довелось столкнуться с одной очень злой волшебницей, и окончилось то столкновение не в их пользу. По приказу волшебницы Летучие Обезьяны сбросили их свирепого папашу в глубокое ущелья, а Ганзарра с сыновьями едва успела унести ноги.

Но всё же, несмотря на свои страхи и опасения, братцы никогда и ни за что не отпустили бы на свободу пленников. Давно прошли те сытные и спокойные времена, когда Людоеды могли без труда наловить себе на обед парочку-другую вкусных человечков. В последние годы негодяям очень редко удавалось баловать себя любимым кушаньем. И они никак не могли понять, в чём тут дело. То ли удача совсем отвернулась от них, то ли люди стали проворнее и осторожнее, то ли виной всему были волшебницы.

Теперь же у пузатых братьев имелась добыча — и какая! Два отборных Жевуна и упитанный Молчун! Людоеды облизывались, пожирали пленников глазами и не жалели ног, торопясь к родному очагу, любимой мамочке и луковому соусу.

НОЧЬ В ТИГРОВОМ ЛЕСУ

Людоеды шли без остановок весь день. Вечером им удалось поймать нескольких зайцев и двух жирных куропаток. Тырл с Пырлом плотно поужинали, а пленникам достались лишь дочиста обглоданные косточки.

Когда Людоеды уснули, Атти, Трой и Шеприк начали по очереди пилить бревно. Но им не удалось завершить работу до утра, потому что они наткнулись на очень крепкий сучок. Пришлось смириться и отложить побег до следующей ночи.

— Ничего страшного, — говорил Атти, успокаивая сам себя. — Нам бы только день перетерпеть. А там — допилим бревно, и до свидания. Останется людоедская мамаша без угощения.

* * *

Вечером следующего дня путники перешли по мосту через овраг и вступили в тот самый лес, где совсем недавно водились Саблезубые тигры. Но после всех волнений и переживаний даже Атти напрочь забыл о страшных хищниках. Да и то сказать — разве может быть на свете что-нибудь ужаснее Людедов.

Тырл с Пырлом устало тащились по дороге до той поры, пока совсем не стемнело. Тогда они остановились и развели у обочины костёр.

На Волшебную страну опустилась ночь, на небе засверкали звёзды. Пленники со страхом наблюдали за Людоедами. Голодный Тырл долго рылся в мешках, отыскивая что-нибудь на ужин, но сумел найти только несколько обглоданных костей и два сухаря. Этого было мало. Некоторое время Людоеды молча обсасывали кости. Затем они недовольно уставились друг на друга. В животах у них громко урчало.

— Есть хочу, — пожаловался Тырл. — Голодный я очень.

— Я тоже голодный, — сказал Пырл. — Потерпи. Утром попробуем убить оленя или куропаток наловим.

— Не могу терпеть! Я умру до утра! Моему животу голодать вредно! Он от этого худеет!

— Что же ты предлагаешь? — поинтересовался Пырл.

Тырл оглянулся на клетку, и пленники обмерли от страха.

— А что тут предлагать! У нас в клетке сидят три упитанных человечка. Съедим одного и всё. И до утра ждать не придётся. Не понимаю, почему мы их сразу не съели. Глупость какая!

Пырл тоже облизнулся.

— Нет, — сказал он, но так неуверенно, что это "нет" прозвучало почти как "да".

— Зачем нет, — возразил Тырл. — Не надо говорить "нет". Надо говорить "да". Которого выберем?

— Надо подумать, — ужасным голосом сказал Пырл.

Трой, Атти и Шеприк забились в дальний угол, словно это могло их как-то спасти.

Однако, как бы ни хотелось рыжему Пырлу закусить сочным человечком, он всё же не забывал о своей злобной мамаше и понимал, что Жевунов трогать нельзя.

— Я подумал, и решил, что Жевунов мы есть не будем, — сказал он. И тут же пожалел об этом.

— Тогда съедим Молчуна, — предложил голодный Тырл. — От него всё равно никакого толку нет.

— И Молчуна не будем есть, — упёрся Пырл. — Если везти их домой, то всех троих!

— Почему?

— Потому что я так решил!

— А я есть хочу! — возмущался Тырл. — Я его сейчас сырым съем!

— А я тебе не позволю! — кричал Пырл.

— Вы слышали? Ба-гар-ра! Он не позволит! Почему я должен тебя слушаться?

— Потому что я старше! — кричал Пырл.

— А я зато толще!

— Мамочка приказала привезти трёх пленников, а не двух!

— Мы потом ещё поймаем!

— А если не поймаем? Что тогда?

Тырл так разозлился, что чуть не лопнул:

— Почему мы никак не можем их съесть? Я голоден! Я человечины хочу! Я скоро от голода с ума сойду! А ты всё время меня останавливаешь! — орал он на весь лес.

— Ладно, ешь, если хочешь, — отмахнулся Пырл. Ему уже и самому до смерти надоело придумывать отговорки. А есть, между тем, хотелось всё сильнее.

— Ба-гар-ра! — обрадовался Тырл. — Давно бы так!

Он схватил нож и направился к клетке, но на полпути вдруг остановился и опустил руку с ножом.

— Нет, — сказал он чуть не плача. — Почему-то мне кажется, что сегодня мы никого не будем есть.

— Почему? — поинтересовался Пырл.

— А нипочему! — огрызнулся Тырл. — Почем я знаю, почему? Просто не будем и всё!

Знай Людоеды, что так на них действует волшебство Виллины, то-то они рассвирепели бы. Но братцы ни о чём таком даже и не догадывались.

Пленники осторожно перевели дух. Похоже, что на сегодня опасность миновала... Ой, нет!

— Эй, вы, в клетке! — заревел Тырл. — Что это вы там притихли?

Он подошёл поближе и уставился на мальчишек тяжёлым подозрительным взглядом. Трой, Атти и Шеприк перестали дышать.

— Братец, ты только полюбуйся на этих молодцов! — возмущённо воскликнул Тырл. — Я здесь умираю от голода, а они там что-то преспокойно жуют! Они там втихомолку ужинают! Что вы жуёте, негодяи?!

— Ничего, — пискнул Атти. — Мы тоже голодные.

— "Ми тозе голёдние", — передразнил его Тырл. — С такими животами, как у вас, можно и вовсе ничего не есть... Нет, братец, они всё-таки что-то жуют! Ты взгляни — так и работают челюстями! Даже меня не стесняются!

— Оставь их в покое, Тырл, — недовольно проворчал рыжий Людоед, укладываясь спать на охапку листьев. — Это ведь Жевуны. Они всю жизнь что-то жуют.

— Жевуны, — прорычал Тырл. В темноте его глаза страшно светились багровым огнём. — Жуют они, видите ли... Жду не дождусь того дня, когда я вас сам смогу сжевать. Клянусь моей бородой, я буду пережёвывать вас очень тщательно, ба-гар-ра!

И он тоже улёгся у костра. Людоеды долго не могли успокоиться, но в конце концов сон одолел их, и они громко захрапели.

А пленники с удвоенным рвением взялись подпиливать бревно. Крепкая древесина поддавалась неохотно, и мальчишки ободрали себе все руки. Когда в очередной раз пилил Атти, он почувствовал вдруг, что у него под рукой что-то треснуло.

— Готово! — прошептал он счастливым голосом. — Перепилили!

— Ура! — тоже шепотом отозвался Шеприк.

— Теперь попробуем отодвинуть бревно в сторону, — сказал Трой. — Только осторожно.

Они втроём уперлись в бревно и надавили на него изо всех сил. Тр-р-рах! Бревно отлетело с оглушительным треском! Вот тебе и осторожно! Людоеды сразу перестали храпеть. Пленники замерли, но через минуту вновь раздался храп. Людоеды не проснулись.

— Вылезайте! — прошептал Шеприк. — Скорее! — и сам первым выбрался на свободу. Он так долго просидел в клетке, что не мог больше в ней оставаться.

Жевуны выбрались следом. Атти и Шеприк на цыпочках направились прочь от костра, а Трой задержался. Ему хотелось отыскать топоры и он стал рыться в людоедском мешке. Но друзья отчаянно его торопили, и он махнул рукой. Жаль было оставлять топоры Людоедам, но Тырл с Пырлом могли проснуться в любую минуту. Внезапно его взгляд упал на большую обглоданную кость, и Трой подобрал её. Тяжёлая кость напоминала дубину. Какое-никакое, а всё же оружие.

Пора было уходить.

— Мы должны бежать, пока хватит сил, — сказал Атти. — Иначе Людоеды легко нас догонят.

Взявшись за руки, они быстро зашагали по дороге в сторону Голубой страны. Костёр остался далеко позади и вскоре пропал за поворотом. Беглецов окружила непроглядная ночь. Луна спряталась за тучами, где-то в глубине тёмного леса недовольно ухали филины.

Мальчишки не верили своему счастью. Неужели им взаправду удалось вырваться из людоедского плена? Неужели они спаслись? Это было похоже на чудо! Атти едва не пел от восторга, Шеприк улыбался, и только Трой настороженно вглядывался в лесной мрак.

— Главное — перейти через овраг, — говорил Атти. — За мостом они нас не догонят.

— Почему ты так в этом уверен? — спросил Трой.

Атти весело приплясывал:

— Потому что я придумал, как задержать Людоедов! Это очень просто! Мы разберём мост, и Людоеды не смогут перебраться через овраг. Им придётся возвращаться к своей противной мамаше с пустыми руками!

— Они могут починить мост, — возразил Трой.

Но Атти беспечно отмахнулся:

— Ну и пусть! Пока они будут с ним возиться, мы успеем уйти так далеко, что они нас нипочём не догонят! А в Голубую страну Людоеды не пойдут, они Гингему боятся. Вот потеха! Такие большие — и боятся!

— Не очень-то ты радуйся, — хмуро заметил Трой. — Во-первых, мы ещё не добрались до моста...

— А что во-вторых?

— А во-вторых, не забывай, где мы сейчас находимся и что это за лес вокруг нас.

И Атти сразу всё вспомнил. Он побледнел и спросил дрожащим голосом:

— Не хочешь ли ты сказать, что на нас здесь могут наброситься Саблезубые тигры? Но ведь их всех истребили!

Как бы в ответ на его слова из темноты донеслось страшное мурлыканье. Беглецы оцепенели. Луна показалась из-за туч, и на дорогу бесшумно вышел огромный Саблезубый тигр. В лунном свете его длинные клыки сверкали, словно две настоящие сабли. Тигр зарычал и припал к земле, готовясь к прыжку.