У Эры было тяжело на сердце. У них уже был балласт, и теперь Даймон пообещал взять еще один, это плохая идея. Если сюда пришел рейд из Теократии, у них каждая минута на вес золота. Но...

Эта женщина очень рисковала, придя сюда предупредить их. Это нейтральные земли, и тут нет закона, кроме силы и личной морали. Привыкшие к безнаказанности рейдеры не будут ограничивать себя ни в чем, независимо от своих целей.

Человеческая раса — высшая форма жизни, и другие расы дожны почитать за честь право служить ей. Основная догма Теократии. Вне границ Теократии рейдеры понимали ее несколько иначе. С их точки зрения, государство Теократия Слейна стояла над миром, и ВСЕ остальные народы должны служить ей. Конечно, к сильным государствам, вроде Бахарута, теократы проявляли уважение. До поры до времени. Но где здесь сильное государство? Для теократов даже Гильдия не имела существенного авторитета. Что им тут понадобилось вообще?

Эра принялась расталкивать до сих пор не проснувшегося Лиаса.

— Вставай, мы уходим.

— Куда? Зачем? — Тот недовольно открыл красные глаза, пытаясь от нее отмахнуться.

— Нет времени объяснять. Поднимайся, нам надо валить отсюда.

— Никуда я не пойду! — Лиас вжался в стену около своего спального места. — Мы наконец выбрались из этого ада, и ты мне говоришь, что нам опять надо куда-то идти? Да черта с два, вы меня достали уже! У меня сломана нога, я не спал больше недели, жрал дерьмо и выслушивал ваши нотации, хватит с меня! Оставьте меня в покое!

— Ты, бесполезное ничтожество, — ледяным от ярости тоном начала Эра, дернув его за шиворот. — Балласт и пустое место. Позор Гильдии. Я буду рада избавиться от тебя и забыть твое нытье как страшный сон, когда мы вернемся в Гильдию. Но сейчас, ты поднимешься, залезешь на шею к Брайсу и мы продолжим путь, хочешь ты этого или нет.

Лиас, вместо того, чтобы сдаться, схватил ее за руки и неожиданно громко закричал:

— Кто-нибудь, помогите! Спасите!!!

Эра, опешив, отпустила его. Даймон коротко рявкнул:

— Черт с ним, пусть остается.

Тут в дверь снова постучали. Брайс зло сплюнул:

— Все.

Снаружи послышался отчаянный детский писк, тут же прервавшийся. Женщина в руках Даймона побелела, попыталась вырваться и истошно закричала. Даймон, сжав губы, ударил ее ребром ладони по затылку, и та обмякла. Они с Брайсом переглянулись.

— Тихо уже не уйдем, Даймон. — спокойно сказал Брайс.

Лиас продолжал орать, пока Эра не двинула ему под дых. В дверь снова постучали, более требовательно. Даймон подешел к двери и громко спросил:

— Кто там?

— Добрые люди, которым беспокойно, все ли хорошо у соседей. — Послышался сильный, властный голос из-за двери.

— Все замечательно, беспокоиться незачем.

— Говорить через дверь — не очень-то вежливо, вы не находите? Откройте.

— Тревожить людей среди ночи — тоже так себе этикет.

После короткой паузы снаружи в дерь пришел удар такой силы, что та, жалобно заскрипев, слетела с петель. В проеме показался высокий, атлетично сложеный сероглазый блондин в кольчуге. Сапоги и перчатки из толстой кожи были украшены гравированными пластинами из необычного металла, на поясе висел очень дорогого вида прямой тонкий меч. На правильном лице с глубоким шрамом на подбородке была холодная вежливая улыбка.

— Что ж, раз уж здесь никто не соблюдает правил хорошего тона, я войду без приглашения. Мое имя Акуро, и я покровитель и благодетель этой деревни.

За спиной мужчины были видны несколько фигур в такой же экипировке, но в шлемах. Даймон подобрался в защитную стойку, закрывая собой компаньонов. От этого человека буквально разило опасностью. Эра чувствовала себя как мышь перед котом, и не важно, что меч у него не в руках, а на поясе.

— Я Даймон, авантюрист, железный ранг, а это моя группа. Мы не рады вашему визиту и хотим избавить вас от нашего присутствия. — Ровно произнес Даймон, подняв щит. — Я бы хотел, если возможно, разойтись без ссоры.

— О, — широко улыбнулся гость, внимательно оглядывая убранство домика. — Я с вами согласен, ссоры ни к чему. Но все-таки, я хотел бы кое-что узнать, перед тем, как мы расстанемся.

— Буду рад просветить.

Блондин улыбнулся какой-то своей мысли.

— Авантюристы, значит. Зачем вы здесь?

— Мы выполняли задание в Проклятых Чащах, и когда позвращались, сбились с пути, придя сюда.

— То есть, вас не нанимал местный сброд? — Скептически поднял бровь блондин.

— Нет, нас не нанимали местные жители. Мы пришли сюда не преднамеренно.

Тут подал сбивающийся голос Лиас:

— Господин, эти люди хотят меня силой отсюда увести. Защитите меня, пожалуйста.

Акуро иронично поднял бровь.

— Просто нет слов. Авантюристы, надежда и опора человечества в борьбе против чудовищ, удерживают несчастного юношу силой, надо же.

Акуро неспешным, нарочито расслабленным шагом подошел к сжавшемуся в комок Лиасу. Даймон отступил, чтобы дать ему пройти. Эра была удивлена, это была первая ситуация на ее памяти, когда лидер поступал подобным образом. Неприятное удивление вместе с чувством опасности, источаемым блондином, заставляли все ее чувства бить тревогу.

Акуро наклонился над Лиасом.

— А ты, должно быть, полезен, раз тебя удерживают силой, верно? Кто ты?

— Я Лиас, господин. Лиас Май, заклинатель-целитель.

— Какая прелесть, Лиас Май. — Акуро лучился от удовольствия. — Не хочешь пойти со мной? Нашему рыцарскому отряду не помешал бы толковый целитель.

— Я... Я с удовольствием, сэр! Спасибо!

— Лиас. — Ровно обратился к нему Даймон. — Ты делаешь большую ошибку.

— Ну-ну, уважаемый авантюрист, — с той же улыбкой обратился к Даймону Акуро. — Вот так выступать против чьего-то выбора, да это же просто неприлично. Иди, малыш, мы позаботимся о тебе.

Лиас, прихрамывая, вышел из дома. Эра проводила его взглядом, чувствуя некоторое облегчение и вместе с тем ощущение, что они поступают неправильно. Краем сознания она отметила, что Брайс во время разговора исчез из виду. Это давало некоторую надежду выйти из ситуации, если дело примет совсем паршивый оборот. Нападая из тени, Брайс был смертоносен. Хотя этот блондинистый монстр не внушал ощущения беззащитной жертвы даже при внезапной атаке.

— Что же, господа авантюристы, похоже, мы уладили все наши дела, верно?

— Похоже на то. — Не меняя тона, ответил Даймон.

— Что ж, тогда, с вашего позволения, я откланяюсь.

Он направился к выходу, но, прежде чем прозвучал вздох облегчения, остановился, подняв руку, будто что-то забыл, и обернулся.

— Ах да, где мои манеры. Ухожу, не оказав ответной любезности. Милая леди, — он обернулся к Эре. — Вы так очаровательны, что я не могу не пригласить вас скрасить вечер нашей милой компании.

У Эры в груди похолодело.

— Спасибо за предложение, но я откажусь.

— О, я настаиваю. Пойдемте, вам будет весело. — Чуть наклонил голову Акуро, продолжая резать ее взглядом.

— Мой компаньон выразила свое мнение, господин Акуро. — Напряжение в голосе Даймона все-таки пробилось наружу.

— Я не с тобой говорю, пес! — сбросив маску вежливости, презрительно рявкнул Акуро.

Даймон, не размениваясь на мелочи, сразу вышел с козырей.

[железное тело]

[малое усиление рефлексов]

[сила]

[малый рывок]

[мощный удар щитом]

Одновременно комбинировать боевые умения — это один из редчайших талантов, которым Даймона наделила судьба. Одновременное использование сразу нескольких умений делало его одним из сильнейших авантюристов в своем ранге, и именно благодаря этому таланту они много раз выходили из, казалось бы, проигрышных ситуаций.

Рванув сквозь на мгновение ставший густым, как кисель, воздух, Даймон ударил снизу вверх, опрокидывая противника. Со стороны спины из теней мгновенно возник Брайс, растянувшись в длинном выпаде двумя кинжалами одновременно.

Но удары прошли впустую. Акуро на том месте уже не было. Эра, собираясь разрядить молнию в единственную сторону, куда мог отступить блондин, с удивлением и ужасом обнаружила его рядом с собой. В следующее мгновение в глазах потемнело от боли и перехваченного тыхания — Акуро нанес жестокий удар ей под дых. Скрутившись от боли, она уже не видела, как Акуро, не глядя, двумя уколами пронзил живот Брайсу, играючи уходя от атак Даймона. Она слышала яростный рев Даймона, издевательский смех Акуро и звон металла. Непродолжительная схватка завершилась звуком падения тяжелого тела и хрипом.

Акуро подошел к ней и грубо поднял за волосы, вглядывась в лицо.

— Авантюристы, ха. Мда, после всей похвальбы от таких как вы, я ждал большего.

— Ты недооцениваешь Гильдию, сволочь.

Акуро с размаху влепил ей пощечину, не отпуская волосы.

— Я не разрешал тебе говорить, шлюха. Поразительно. — Продолжил он, таща ее за волосы к выходу. — Кто вообще позволяет бабам бегать с мечами в компании какого-то быдла, а? Никогда этого не понимал. Женщина должна обслуживать мужчину, не больше и не меньше. Знаешь, как меня бесит, когда я вижу самодовольных сук вроде тебя, которые не знают своего места, которые считают, что в чем-то равны мужчинам? Очень, очень сильно бесит. Ничего, сейчас мы развеем твое маленькое заблуждение.

Выйдя на улицу, он с размаху бросил ее под ноги своих солдат, стоявших снаружи в ожидании.

— Эй, парни, эта шлюха не понимает бабскую роль в картине мира.

Зазвучали шутки и смех, Эра, почувствовав, что с нее срывают одежду, попыталась брыкаться и отбиваться локтями. Но толку от этого не было — ей умело заломили руки и прижали к земле. Краем глаза она увидела поселенцев, стоящих в стороне, и попыталась позвать на помощь, но тщетно. Люди отводили глаза. Тут она почувствовала, как на нее навалился кто-то крупный, зажав рот ладонью. В нос буквально ударил запах застаревшего пота и гниющих зубов.

Эра не думала, что это будет ТАК больно.

Даймон не знал, как долго пролежал в таком состоянии. Держа тело в железных тисках воли, он ни на мгновение не позволял своему разуму ослабнуть. Контроль над телом, сознательное управление биением сердца, изрезанными мышцами рук и ног, требовали предельного сосредоточения. Плывя в тумане боли, он чувствовал свое бессилие, и мог лишь ждать, когда начнет запекаться кровь и схватываться края ран. Он не мог повлиять на ситуацию другим способом, кроме как удерживать кровь в теле, не давая ему умереть.

Этот Акуро был настоящим мастером меча. Даймон понял это сразу, же, как увидел первый его шаг. У них не было ни единого шанса, и, в надежде избежать схватки, Даймон пошел против своих принципов и позволил ему забрать Лиаса. Наивный паренек, наверное, действительно полагал, что выбирает лучшую судьбу...

Где-то год назад, Даймон попытал счастья на турнире в королевстве Ре-Эстиз. Он очень многому научился тогда, но самым ярким впечатлением был спарринг с Газефом Стронофом. Газеф не просто выбил из него все дерьмо, Газеф показал ему всю разницу между дилетантом и настоящим мастером меча. Сейчас Даймон снова увидел эту разницу. Только на турнире после схватки Газеф похлопал его по плечу и с улыбкой похвалил, выразил надежду на светлое будущее перспективного бойца. А этот ублюдок Акуро оставил его, парализованного, умирать от боли и ран.

Даймон видел, как Эру утащили на улицу. Слышал, как она кричала, плакала, снова кричала и потом затихла. Слышал, как смеялись над ее истошными криками и слезами эти животные.

О боги, как же он НЕНАВИДЕЛ их. Их и себя за свое бессилие что-то предпринять. В красивых историях, так любимых Лиасом, герой всегда находил в себе силы встать и одолеть злодеев. Даймон не был героем и не смог. Ему лишь оставалось надеяться, что Эра и Брайс доживут до момента, когда Даймон доберется до своей сумки.

Ненависть придавала сил держаться. Она стала тем огоньком, на который он ориентировался в этой тьме между жизнью и смертью. Она заполняла все свободное место в душе, вытесняя оттуда самообладание и порядочность, которым Даймон себя учил долгие годы. Желание выжить и отомстить боролось с надеждой, что его друзья доживут до момента, когда он встанет. Боролось за место главного приоритета в жизни.

Даймон не вел счет времени. Просто в какой-то момент ощутил прикосновение к шее и знакомый голос пожилой женщины.

— Вы живы... Хвала Богам...

Он вспомнил, как оглушил ее и отбросил в сторону кладовой, подальше от разборок. Она суетилась над ним, он не знал что она делает, но чувствовал ее касания к его ранам. Это было адски больно, но тело не слушалось, и он ничего не мог сделать с этим. Лежа в луже заскорузлой крови, он видел, как она вышла на улицу, и через какое-то время несколько человек занесли в дом завернутое в простынь тело и положили на скамью, на которой раньше спал Лиас. Рядом, на полу, положили Брайса, сняв с него пробитую броню.

Лишь его никто не трогал. Печальный бородатый старичок пытался его перевернуть, но знакомая женщина не дала ему этого сделать.

— Тронешь его, и он истечет кровью. Ты разве не видишь, он бережет силы?

— Но, Грета, мы не можем оставить его как есть, он так и остынет в конце концов! Что мы потом скажем его друзьям?

— Если ты его нечаянно убьешь, то ничего хорошего мы им не скажем. И они нам.

После короткого пререкательства старичок с Гретой добрались до их сумок и начали перебирать содержимое.

Даймон, который едва начал обретать веру в людей, рухнул в бездну отчаяния. Мародерство. Так ожидаемо...

Но все-таки, оказалось, что их не грабят. В сумке Брайса нашелся неприкосновеный запас, два зелья здоровья. Хорошие, очень дорогие зелья Лиззи Баррелл. Предназначенные для самых крайних из случаев.

Женщина подошла к нему, стала рядом на колени, испачкав юбку в крови, распечатала флакон и капнула ему на губы. Капля почти полностью втекла в рот, растворяясь, рассасываясь в нем. Почти остановившиеся процессы в теле снова, дрогнув, пришли в движение. Еще капля, еще и еще — аккуратно, предельно точно, чтобы ни одна драгоценная унция не ушла впустую.

Получив таким образом почти половину флакона, Даймон попытался вздохнуть — и у него получилось.

Услышав сиплый вздох и шевеление, остальные люди в доме шарахнулись в стороны, прижавшись к стенам и со страхом глядя на окровавленного Даймона.

Он вздохнул еще раз и попытался пошевелить рукой — та, хоть и сквозь ватную боль, слушалась. Он протянул руку к флакону, и, когда Грета торопливо отдала зелье, выпил его маленькими глотками. Боль стремительно отступала, и через минуту он уже смог сесть, оглядывая себя. Жалкое зрелище.

Он молча встал и направился к своим компаньонам, забрав у Греты второй флакон. Прохрипел:

— Выйдите все.

И, когда спустя пару мгновений, дом оказался пуст, пощупал пульс Брайса. Раны в животе делали свое дело, но Брайс еще не остывал. Даймон закрыл глаза, положив руки на тело товарища.

[самопожертвование]