Нежданно-негаданно...

На истории тоже писали контрольную по 30-м годам. Так что на последнюю четверть оставались лишь война и послевоенное время... Тут тоже особых проблем не было — хотя в прошлом мире не любил Михаил историю. Как и литературу, кстати, — два самых нелюбимых его предмета были. Потом опять немецкий, где его вызвали к доске — и тут повезло, что основы грамматики он уже успел более-менее освежить в памяти. Так что, получив четверку, сел обратно. А потом опять труды — и опять продолжение изучения фрезерных работ...

— Эх, каникулы скоро! — выходя со школы после уроков, довольно усмехнулся Петька.

— Ага, — согласился Семка. — Ты там тырчок свой приготовил уже?

— Не, — махнул рукой Петька. — Успеется еще... Тут вон снег еще лежит... В сарай все равно не влезешь.

— А ты свой не вытаскивал еще? — обратился уже к Михаилу Семка.

— Чего? — не понял он.

— Так мопед же!

'Твою ж дивизию!' — мысленно выругался Михаил. Как он мог забыть-то? Ведь и в той реальности батя ему в десятом классе мопед купил — уже поздней осенью, правда. Так что он на нем в 65-м уже и не ездил, так и простоял до весны, когда все более-менее растаяло. Эх, а ведь самый настоящий мопед был, двухскоростной, предмет зависти пацанов! На нем он тогда и с Ленкой катался тоже, на речку гонял, к родственникам в деревню... На нем же и в студенческие годы катался вовсю. Но это было тогда, в настоящем детстве... Сейчас же мопед этот казался ему чем-то мелким и неинтересным. Вот была бы машина... Но нет, ее у него не было ни в той, ни в этой реальности, хотя и водить научился.

— Нет еще, — ответил Михаил.

— Что, прикатишь в школу на нем?

— Посмотрим, — пожал плечами Михаил.

В прошлой реальности он и впрямь прикатил на мопеде в школу, где сначала собралась целая толпа поглазеть на него. Он-то у них в школе оказался одним из первых, у кого был 'настоящий мопед', а не 'тырчок'! Не самым первым, но почти... А потом какой-то так и не установленный (а потому и не получивший в морду) 'шутник' снял с карбюратора шланг и открыл бензокран — и мопед пришлось, яростно матерясь, катить до дома. Ну ничего, если уж он решит и в этом мире на мопеде прикатить, то выследит урода — и тогда ему точно с фингалом ходить!

Эх, как все же он оторвался от этого времени... И порой Михаилу становилось грустно. Даже вернувшись в детство, детство уже не вернуть. Конечно, какое-то влияние молодое тело оказывать будет неизбежно, но в основе-то все равно остается взрослое сознание! Ему уже малоинтересно то, что интересно пацану. Ему уже не интересны ни стройки, ни залезть куда-нибудь на завод или соорудить какую-нибудь стреляюще-взрывающуюся штуковину... Ему уже не нужны те же мопеды или пацанские развлечения в стиле 'подраться' или 'поиграть в войнушку'. Хотя не, 'войнушка' — это для старшеклассника уже 'несолидно', но все остальное еще сохранялось. Футбол 'улица на улицу'? Тоже уже не интересно... В кино сбегать? Тоже давно не интересно — последний раз там еще студентом был... На гитаре побренчать? Ни ему самому, ни его ближайшим товарищам это никогда не интересно было, хотя и были такие даже у них в классе... Разве что в тир сходить — вот тут Михаил и сейчас не прочь был бы! Пожалуй, это оставалось одним из немногих еще интересных во взрослом возрасте 'пацанских' развлечений. Кстати, Семка так и вовсе в техникуме потом снайпером стал считаться, в 'Орленке' участвовал...

А в остальном... Нет, перерос он детство. Перерос... И никуда уж от этого не деться. Остается лишь принять как факт и продолжать жить дальше. Как бы уж теперь эта его новая жизнь не сложилась.

Дойдя до дома, Михаил уже привычно растопил печку с плитой, поставил разогреваться картофельный с фрикадельками суп, а сам тем временем пошел на улицу кормить скотину. Где и застал возвращение сестры из техникума...

— Привет, Маш!

— Ну привет, коль не шутишь, — глядя на только что вылезшего из превращенного в сарай старого дома, ответила сестра.

Как обычно с авоськой с хлебом — 'кирпичом' серого и батоном. Если до прошлого года за хлебом обычно ходил Михаил после школы, то с тех пор, как Машка пошла в техникум, этот распорядок поменялся. Иногда, кстати, Машка и вовсе несколько задерживалась, покупая что-нибудь нужное дома в центральных магазинах города. В этом мире все было точно также, как и в 'настоящем' детстве Михаила...

— Сейчас пожрем, и я в библиотеку сбегаю, — сказал Михаил, когда они зашли домой, разделись и умылись.

Честно говоря, не понимал никогда Михаил тех людей, кто с грязными лапами и мордами за стол лезет... У них в семье всегда была привычка к чистоте, так что никому и в голову не приходило лезть за стол с немытыми руками, ходить по комнате в уличной обуви или лезть на постель в верхней одежде. В детстве за такое мигом можно было получить подзатыльник от бати или пародийное 'хрюканье' от мамы, что было как бы даже не обиднее. Ну а в более взрослом возрасте никому в их семье такое и в голову уже не приходило... Оно давно делалось автоматически.

— Фантастику что ли свою любимую хочешь глянуть? — усмехнулась сестра. — Как по мне, шли бы эти болтуны на завод, на станке ручки крутить...

В отличие от Михаила, Машка никогда фантастикой не интересовалась... Она, следом за родителями, считала этот жанр слишком легкомысленным и несерьезным. Надо не мечтать о чем-то там далеком, а работать, строить то самое светлое будущее! А болтовня всякая — она лишь отвлекает от дела строительства коммунизма...

— Нет, — отрицательно помотал головой Михаил. — По истории кое-что...

— Чего? — на этот раз от удивления у Машки чуть челюсть не отвисла. — Когда это ты стал историей интересоваться?

— Ну так у нас же комсомольское собрание скоро, — нашел способ отбрехаться Михаил. — Вот надо кое-что глянуть...

— А... — протянула Машка. — Тогда понятно.

Сразу после обеда Михаил собрался и пошел в библиотеку, где, поздоровавшись с библиотекаршей, с ходу погрузился в изучение исторической информации об этом мире — и начал с окончания войны. В отличие от его мира, День Победы здесь был 12 мая 1945 года, а 5 сентября был День Победы над Японией, хотя, как и в его мире, мирного договора с ней не было. Более того, в этом мире не было и Московской декларации, так что никаких дипломатических или торговых отношений с японцами не было, а СССР и Япония формально до сих пор считались находящимися в состоянии войны. Более того, в одной из газетных статей даже упоминалось о том, что 'японские империалисты', заключив сепаратный мирный договор со странами нынешнего НАТО, до сих пор не смирились со своим поражением от Советского Союза и желают при поддержке американцев взять реванш и захватить Курильские острова. Там же было упомянуто и об участии 'японских наемников' в последнем этапе Корейской войны. Которая, как вскоре выяснил Михаил, затянулась тут аж до 1956 года, но закончилась победой КНДР — хотя и были сильные сомнения в том, что там к тому моменту хоть что-то целое осталось...

За то на фоне этих событий 'полыхнула' буквально вся Восточная Азия — Индонезия, Бирма, Таиланд, Филиппины оказались 'охвачены пламенем борьбы с американским империализмом', что и заставило тех убраться из Кореи. Тем более, если изначально на сторонне КНДР воевала, в основном, китайская пехота, то под конец войны из 'китайских добровольцев' были подготовлены неплохо вооруженные и оснащенные тяжелой техникой ударные части, которые во многом и решили исход войны. А вот американцы были вынуждены 'раздергать' свои силы сразу на несколько стран, а на смену им отправить в Корею японцев. Кстати, в этом мире Япония оказалась страной НАТО!

Кроме того, в газетах писалось и про Вьетнамскую войну и революционное движение в других странах Азии, про 'народно-освободительную борьбу народов Африки' — хотя относительно негров тут и отмечались их 'недостаточная классовая сознательность', 'дремучие пережитки прошлого', крайне малое количество пролетариата и многое другое. Как и упоминал батя, попадалась и статистика о торговом балансе между СССР и этими странами, где особо подчеркивалось, что, дескать, трудящиеся всего мира готовы своим трудом внести свой посильный вклад в борьбу за победу дела Ленина-Сталина на всей Земле, что невольно вызвало у Михаила усмешку... Ага, так всякие арабы с неграми и горят желанием героически трудиться во имя победы коммунизма... Уж Михаил-то это прекрасно помнил, в его реальности они как сели на шею СССР, так и считали, что им все должны, а вот расплачиваться как-то не больно желали. Но тут, как видно, халявы им не обломилось... Советский союз быстро объяснил, что за все надо платить. В одном из выпусков 'Правды' Михаил наткнулся и на статью о неграх-студентах, приехавших из Народной социалистической республики Гвинея для учебы в советских ремесленных училищах и техникумах, про учреждение политехнического и педагогического институтов 'дружбы народов', где будут учиться 'лучшие представители пролетариата ставших на путь строительства социализма стран'.

Впрочем, если про это он уже что-то слышал, то другие 'сюрпризы' во внешней политике оказались куда неожиданнее... И в первую очередь это касалось Европы. В этом мире, судя по всему, не было никакого восстания в Венгрии или его задавили в зародыше, не придавая огласке. За то в этом мире оказалось две Австрии — одна из которых была социалистической республикой. Здесь не было Югославии, развалившейся еще в середине 50-х вскоре после смерти 'уничтоженного югославскими патриотами' Броза Тито осенью 1953 года и последовавшего за этим 'краха фашистского ига клики Тито-Ранковича'. На ее месте обнаружилось сразу несколько отдельных социалистических стран, членов ОВД и СЭВ, причем, судя по всему, развал страны не обошелся и без стрельбы. Впрочем, к настоящему моменту все уже достаточно притихло. Более того, про бывшую Югославию в газетах вообще писалось как про заведомо нежизнеспособное образование, 'уродливое детище империалистической войны'.

Как ни странно, но куда труднее оказалось выяснить все относительно происходившего внутри страны — хотя кое-что все-таки было. Как выяснилось, в этом мире в 1953 году у Сталина тоже случился инсульт и почти два месяца он провел в больнице, вернувшись к работе лишь в самом конце апреля. В том же году было завершено 'Мингрельское дело', по итогу которого целый ряд 'закавказских товарищей' отправились в лагеря. Несколько странным было то, что следом за ними не пошел и товарищ Берия. Хотя кто знает, что и как там на самом деле было... Михаил помнил о нем самые разные характеристики — и непонятно было, что в них правда, а что ложь. Впрочем, в то, что тот якобы был сексуальным маньяком, он не верил никогда. Что бабник был — очень даже может быть. Люди, увы, зачастую далеко не идеальны... Но насильник? Да ну нафиг! Уж у кого-кого, а у министра, будь у него на то желание, с бабами проблем никогда не будет... Всегда найдется немало тех, кто сами с радостным визгом к нему в постель прыгнут! Чай не урод какой и не сифилитик на последней стадии чтобы от него все в ужасе шарахались! Да и кто стал бы держать в 'верхах' маньяка? Скрыть такое все равно б не удалось, а репутация — она дороже. Но вот информация о его связях с теми, кто шел по 'мингрельскому делу' — как знать? Как-никак земляки, так что информация о том, что Берия был с ними связан, могла очень даже соответствовать истине... Но выкрутился, как оказалось!

Следующим, что сделал Сталин, стало назначение на должность Председателя Совета Министров СССР товарища Пономаренко в марте 1954 года, а летом того же года была принята новая программа партии, в основу которой была положена его же работа 'Экономические проблемы социализма в СССР'. Умер же товарищ Сталин вскоре после очередной годовщины революции. Как писали в газетах, вечером 8 ноября у него случился уже четвертый инсульт, и в 4 часа 27 минут 10 ноября 1954 года 'перестало биться сердце соратника и гениального продолжателя дела Ленина, мудрого вождя и учителя Коммунистической партии и советского народа — Иосифа Виссарионовича Сталина'. Попалась на глаза Михаила и подробная информация о запуске Обнинской АЭС и даже статья Сталина, где тот подчеркивал важность этого направления в развитии народного хозяйства СССР!

После смерти Сталина в стране сложилась весьма странная ситуация... Председателем Совета министров СССР оставался товарищ Пономаренко, однако вскоре в дополнение к нему начинают упоминать и Берию — как Генерального секретаря ЦК КПСС и заместителя Председателя Совета Министров. Впрочем, понять, что же происходило в Москве за год правления Берии понять было сложно. В газетах все происходящее освещалось крайне скупо и поверхностно, куда большее внимание уделялось не внутренней политике, а внешней. Даже разоблачение 'троцкистских прихвостней группы Хрущева-Микояна' проходило где-то на втором плане, упоминалось как что-то малозначимое. Ну выявили, ну выписали 'путевки' в лагеря... И это было странным — словно о чем-то уж очень не хотели говорить и оттого скрывали. Единственным за это время, что всерьез заинтересовало Михаила, была статья в правде о перспективах освоения целинных земель — где, впрочем, не было почти ничего общего с тем, что было в знакомом ему варианте истории. Никакого тебе героического 'покорения Целины', никаких комсомольских строек... Обычный производственный вопрос — сколько, чего, в какие сроки, какие преимущества получат хозяйства, какие меры будут приниматься для обеспечения всей этой деятельности. Потом упоминалось о смерти товарища Берии — здесь все же во всех газетах была напечатана обширная статья, где всячески превозносились его заслуги перед партией и советским народом в целом, упоминалась даже его роль в создании атомного оружия, но почти ничего не говорилось о его делах последнего времени...

После смерти Берии власть окончательно перешла Пономаренко, который одновременно стал Председателем Совета Министров СССР и Генеральным секретарем ЦК КПСС и продолжал занимать обе эти должности и поныне. Именно на его время вышли и вопросы с Кубой, и окончание Корейской войны, и начало деколонизации Африки... Но куда интереснее Михаилу были внутриполитические вопросы. А здесь и, как и в его мире, был первый спутник, и первый полет в космос. Причем, к удивлению Михаила, в этом мире было официально объявлено и о лунных планах СССР — хотя и в несколько размытых фразах на счет того, что 'пилотируемый полет на Луну становится задачей ближайшего будущего'. Здесь были и очередные снижения цен на потребительские товары — правда, сначала снижать их стали на все меньший процент, а с 1960 года и вовсе лишь на промтовары, а вот цены на продукты питания оказались зафиксированы на одном уровне. Нашел информацию и о жилищном строительстве, где приводились цифры о количестве построенных домов и их площадях и числе новоселов, из которых выходило, что с каждым новым годом в СССР сдается на 7% больше домов. Исходя из чего к 1970 году и вовсе обещали полностью закрыть жилищный вопрос. Попалась статья 1958 года о сдаче в постоянную эксплуатацию последнего участка Трансполярной магистрали и открытии движения грузовых и пассажирских поездов до Норильска. В другой статье писали об окончании строительства тоннеля на Сахалин... Были многие знакомые ему по прошлому своего мира стройки, но порой попадались и интересные различия. Например, гораздо раньше, чем в его мире, запустили Балаковскую ГЭС, которая в этом мире сохранила свое первоначальное название и, судя по более ранним срокам сдачи, строилась без перерывов. Здесь первые два гидроагрегата были запущены уже в сентябре прошлого года... Точно также в этом мире были и события на Кубе и случившийся на пару месяцев позже Карибский кризис, закончившийся аналогичными результатами.