Катастрофа джунглей

— Вдвоём вы просто катастрофа джунглей! Вернее, катастрофа джунглей — это Ёматай!

— О, король северной стороны! — выждав момент, начал Ёматай. — Это не пастилки, а подстилки. Они для того, чтобы ночью на них спать. Весь прайд твоего брата спит на таких. Если хочешь, я тебе позже сделаю гамак. Ещё я могу сделать шалаш или навес, тогда твой прайд останется сухим, во время дождя будет валяться на сухой земле.

— А мне почему до сих пор не сделал? — возмутился Тигон.

— А ты меня об этом не просил. И ты не понимаешь, что такое дипломатия и можешь сейчас всё испортить.

— Что там портить? Я пришёл сюда не для этого. Я по делу пришёл, поговорить!

— Что у тебя за дело, брат? Помощь нужна?

— Нет, не помощь. Мне просто нужно перебраться на твою сторону.

— Как на мою сторону? Ты хочешь быть моим союзником?

— Союзником, это само собой. Но не в этом смысле, а перебраться на северную сторону.

— Один? — Полосун насторожился.

— Нет, со всей южной стороной.

— В общем так, братец. Не знаю, что вы там удумали, а от этой обезьяны можно ожидать чего угодно. Забирайте свои пастилки и за ручей, за ручей!

— О, король северной стороны. Ты не так всё понял, просто твой брат не знает, что такое дипломатия. Дело в том, что мы стоим на рубеже защиты северной стороны.

— А при чём тут я? Это вы с ними воюете.

— Ошибаешься. Где твои зайцы, белки и змеи? Где лягушки с берегов реки?

— Ты прав, они ушли, чтобы драться с вами. Но это не моя война!

— Сейчас они дерутся с нами, а воинов мало. В конце концов придёт день, когда нас разгонят, а потом они придут к тебе.

— Почему ко мне?

— Ты скунсом стрелял? Твои мартышки также разоряли беличьи гнёзда. А львицы твои наловили лягушек, а потом хотели их пожарить? Было такое?

— А всё виноваты твои львицы, Тигон! Нам, говорят, наш король не позволяет, нате вам огня, нажарьте лягушек. А нам дадите попробовать, это деликатес.

— Вот видишь, как всё сложно, — Ёматай воодушевлённо продолжил. — А твои львята хвосты змеям на узел завязывали?

— Ну да, говорят, попугаи сказали, что Ёматай...

— Вот! Так что ты виноват побольше своего брата.

Полосун встал, стал нервно ходить взад-вперёд, заломив лапы за спину.

— Ладно! Перебирайтесь, там определимся. — Надо с этими повстанцами решать и серьёзно!

— А ты голова! — сказал Тигон, когда они шли обратно. Так ловко всё обставил!

— Я же сказал, дипломатия... — Сейчас сразу объявляй эвакуацию, чтобы все собирали своё добро и быстро перебирались, пока враги не поняли, что мы покидаем южную сторону.

— Что такое добро?

В твоём случае это размахайка, подстилки и удочки. В моём — гамаки, чашки, дубинка, размахайка. Заплечник с вещами ещё.

— А как может быть дубинка добром?

— Она добро не для тебя, а для меня.

— Ааа, ну да, — лев зло посмотрел на шимпанзе и почесал шишку.

Ёматай собирал барахло, Етика суетилась. Грузили всё на макак.

— Ну вроде всё, — шимпанзе огляделся, — спасибо этой поляне, пойдём теперь на другую. И только он развернулся, чтобы тронуться в путь, как дёрнулся назад — на него летел большой разноцветный попугай. Ёматай даже не успел поднять лап, но вовремя зажмурил веки. Попугай клюнул его прямо в глаз.

— Ай! — двумя взмахами лап он отогнал нападающего попугая, но тот, чуть отлетев, кружил и снова выбирал момент для атаки. — Размахайку! Подайте размахайку!

"Ёматай бьёт колотушкой! Ёматай бьёт колотушкой!" — проскандировали макаки.

— Идиоты, подайте размахайку! — Ёматай отчаянно отбивался лапами.

Когда размахайка оказалась в лапах, шимпанзе пошёл в атаку, умело изо всех сил пытаясь подцепить наглеца. А поскольку попугаи глуповаты, да ещё и не воинственные, размахайка удачно нашла цель, и попугай, словно травяной шарик, улетел от мощного удара в густую листву.

— Вот и всё! — Ёматай повернулся к макакам, глаз распух и был закрыт. — А что это был за попугай?

Етика прокашлялась:

— А ты не знаешь? Это был попугаиный король.

— Правильно говорить король попугаев. Ну, не упал с дерева, значит живой. Ох, как болит! — Ёматай присел под дерево, прикрывая больной глаз. — Етика! Наложи мне повязку.

— Как будем делить всё, брат? — Полосун встречал прайд Тигона у деревьев.

— А что делить, Полосун? Это твоя земля, а я король джунглей. Пока будем вместе совет держать на равных.

— Это правильно говоришь.

Тут на ветку присел попугай:

— Ёматай бьёт колотушкой! Ёматай бьёт колотушкой!

— О, братишка! — съехидничал Полосун. — Твоя любимая фраза.

— Ёматай короля попугаев бьёт размахайкой, размахайкой! — вторили ему с другого дерева. — Наш король Ёматая клюнул в глаз! В глаз!

— Как бабушка! Как бабушка! У неё насморк ещё не прошёл!

Полосун, засмеявшись, показал лапой:

— Вон идёт герой свежих новостей!

Ёматай с повязкой на глазу, которая комично выглядела, надетая поверх пробкового шлема, шёл с Етикой налегке, за ним оравой шли все макаки южной стороны. Ближайшие тащили добро шимпанзе.

— Ёматай, ну ты и красавчик. Повязка на твоём распухшем носу смотрится шикарно. Мы уже знаем, что тебя в глаз клювом. Но ты скажи, кааак? За чтооо?

— Да было дело, давненько правда. Я одному попугаю хвост случайно выдернул.

— Случайно? — недоверчиво спросил Тигон. — Точно случайно?

— Ну, он разговаривал много, летел в одну сторону, а я тащил в другую. Вот хвост и отпал.

— Ты и попугаев на сторону повстанцев перегонишь, — недовольно сказал Полосун.

— За попугаев не переживайте, они глупые, умеют только клювом тарахтеть, а вот мои глаза... — шимпанзе поправил повязку. — Мои глаза в опасности, надо придумать для них защиту. Ооо! Я только что придумал забрало! Вот как хорошо думается, когда глаз болит!

— Это ещё что за забрало?

— Защищать нос и глаза. Вам принесут образец. Во, уже представляю, я с размахайкой и в забрале — белки будут в ужасе.

— Значит так, мне надо поляну, будет называться обезьяньей, она будет учебной. — деловито говорил Ёматай. — Как обустроюсь, сделаю образец забрала. Чтобы завтра у всех были.

— Ёматай, ты чего раскомандовался? — недовольно спросил Полосун. — Запомни, ты — полководец, я назначен главнокомандующим, а Тигон будет верховным главнокомандующим.

— А ловко вы придумали, я самый младший из вас значит. Но я рад одному: звериная цивилизация прогрессирует!

— И ещё... — добавил Полосун. — Никаких маршировок и песен! Ты должен учить воинов драться.

— Я всё понял! Разрешите откланяться?

Выбрав поляну, Ёматай раздал распоряжения макакам, где и как всё обустроить, объяснил, как делать шалаш, а сам с увлечением изобретателя сел плести забрало. Долго экспериментировал, примерял, плёл. Наконец забрало было готово. Прикрепив верёвки, он надел защиту на морду и закрепил. Взял размахайку, встал в боевую позу.

— Ну, нормально? — спросил он макак.

"Ёматай бьёт колотушкой, Ёматай бьёт колотушкой!" — отчеканили макаки.

— Значит нормально, — шимпанзе снял забрало. — Макра, отнеси этот образец королю Тигону.

Отдав образец, он пошёл смотреть, как макаки справляются с постройкой шалаша. Гамаки уже были развешаны, ловкие макаки строили навес. Другие выкладывали принесёнными камнями место для костра.

Скоро прибежал запыхавшийся Макра.

— Мой король, тебя львы требуют срочно к себе и сильно ругаются.

— Чего ругаются?

— Говорят, ты забрало плохое сделал. А ещё из-за камня, что на шее у Матасики висит.

— Ну ничего без меня сделать не могут! А камень — это серьёзно. — В сердцах вымолвил Ёматай и пошёл ко львам.

Львы были сердиты.

— Ты что за забрало сделал? — спросил Тигон, когда ещё шимпанзе только показался.

— А что не так?

— Оно мне только на нос налезет!

Ёматай прокашлялся:

— И как вы хотите быть главнокомандующими, а кое-кто ещё и с добавкой верховный, если не можете уяснить простых вещей?

— Каких вещей? Не налезает!

— А ну дай! — Ёматай приставил забрало. — Смотри, а у меня налезает! Даже с моими распухшими губами.

— Я ничего не понял, — сказал Полосун. — Это же образец.

— Это образец для меня. А вы должны сделать такое же забрало, только для себя.

— Ааа, теперь понятно, — сказал Полосун.

— Слушай, Ёматай. Тут такое дело... — нерешительно начал Тигон. — Полосун нервничает, что камень его любимой Ситамы оказался на шее моей Матасики. Я ему сказал, что камень мне подарил ты.

— Точно я?

— Ты конечно!

— Так как оказался камень на Матасике? — спросил недовольный Полосун.

— Как... камень... — морда Ёматая стала задумчивой. — Камень где был, в пеньке? Где ты дел пенёк, Полосун?

— Я его выбросил в ручей, чтобы скорее забылось про пенькового грызуна...

— Ну вот, — встрепенулся обрадованный шимпанзе. — Я на рыбалке был, смотрю пенёк по реке плывёт. А он в воде разбух, камень и выдавило. Я смотрю — торчит. Даже крокодилов не побоялся, прыгнул в воду, камень вытащил, а пенёк поплыл дальше.

— Это мой камень! — требовательно произнёс Полосун.

— Ты пенёк выбросил, а значит и камень выбросил, правильно?

— И что?

— А то! Ты выбросил — я подобрал, поэтому камень стал мой. Когда я его подарил Тигону, это стал уже его камень! С ним и разбирайся. А я пошёл много думать, как вам принести славу на все джунгли.

И Ёматай ушёл, оставив растерянных братьев разбираться насчёт камня.

Всё это время он думал, думал. Когда вернули забрало, в его голове наконец созрел гениальный план, как противостоять повстанцам.

Тут на поляну выбежала львица:

— Тебя хотят видеть короли!

Тигон с Полосуном сидели под деревом и что-то с интересом обсуждали, когда Ёматай явился к ним. Он вальяжно уселся. С размахайкой в лапах и в забрале выглядел воинственно.

— Вот это да! — воскликнул Полосун и всплеснул лапами. — Ёматай в боевой раскраске!

— А что, на меня охотится король попугаев, я теперь всегда так буду ходить. — А вам что, послать больше некого? Гоняете львицу.

— Некого. Лани сбежали, когда узнали, что зайцев нет. Питаемся одной рыбой, — Ответил Тигон. — Мы вот думаем, а что, если мы сюда пригоним мангустов и сурикатов. Против змей самое то. Как тебе идея?

Ёматай прокашлялся, задумался.

— Нужно теперь действовать жёстко, и я придумал план действий.

— Излагай. — сказал Полосун.

— В общем будем действовать так: нужно созвать всех крупных птиц до самых гор. Мы все выстраиваемся в боевой порядок в забралах, ждём. Первая атака с воздуха, птицы сбрасывают...

— Что, что птицы сбрасывают? — Тигон в нетерпении заёрзал.

— Ну это... не могу сейчас сказать, уши! — Ёматай взглядом указал на листву. — А вот это самое... которое будут сбрасывать птицы, приготовят мои макаки.

Глава десятая

Атака с воздуха

Узнав, что звери покинули южную сторону, Скунсис долго размышлял. Он планировал через несколько дней начать атаку и выгнать короля Тигона и этого наглого Ёматая вместе с макаками с южной стороны, но они почему-то ушли сами.

Белки провели разведку, доложили, что там не осталось никого кроме птиц. Полное поражение Тигоновского войска воодушевило всех, повстанцы рвались захватить брошенную территорию, но Скунсис запретил.

Нужно было сначала продумать план действий, а потом уже выдвигаться.

Скунсис собрал совет, оглядел всех. Пышнохвост, королевская кобра Шима, и китаес.

— Вы все знаете новости, спасибо попугаям, но что мы будем делать? — дед Скунсис обвёл всех взглядом.

— Основное, что нам угрожает, это неизвестное оружие или то, что сбросят птицы, — заговорил Пышнохвост. — На что способны звери, мы примерно знаем. Но вот что придумал Ёматай с птицами — неизвестно. Тем более он держит в секрете, что на нас будут бросать птицы. Они собрали именно крупных, пернатых хищников. Это орлы, стервятники, а также совы.

— Шшшто? — прошипела кобра Шива. — Какой ушшшас! Все они охотники на змей! Ненавишшшу!

— Нана сатадь пипио! — приподнялся заяц-китаец.

— Что создать? — переспросил Пышнохвост.

— Потив пидичя апалёна, — заяц сидя взял камушек, зажал между когтей задней лапы, затем оттянул её передней и отпустил. Камушек как из катапульты полетел далеко, ведь у китайца сильные упругие лапы. — Ват тяк!

— Противо птичья оборона... Легко сказать, а вот сделать трудно, — задумчиво промолвил Скунсис. — Будем думать.

Солнце уже покинуло зенит, а у скунсов ничего толкового так и не получалось.

Они ничего лучше не придумали, как подкопать корни молодого дерева, наклонить его. Затем обгрызли лишние ветки, сплели из них углубление, куда вкладывали камень. Углубление было сделано так, что когда натягивающие лиану двигались в сторону, оно тоже поворачивало, давая возможность прицелиться по горизонтали.

Помогающая белка по стволу быстро заносила камень, который был в котомке на спине и укладывала в углубление. Затем белка спрыгивала. Вдали в траве виднелся Малыш, он держал верёвку, а вверху парило что-то вроде птицы, сделанное из широких пальмовых листьев и тонких веток. Но ветра не хватало, чтобы удержать птицу в воздухе, Малышу приходилось время от времени бегать.

— Натянуть пульту! — скомандовал Шустрик и скунсы потянули. — Левее! Левее! Вот так! Пускай!

— Опять мимо! — в отчаянии воскликнула Чистюля. — Мы тут занимаемся пустым делом.

— Ну конечно, нужно совершенствовать, — неуверенно сказал Шустрик, хоть он и был старшим. Но и сам прекрасно понимал, что дело не ладится.

— Нет, я не могу на это спокойно смотреть! — и хоть она услышала команду Шустрика "заряжай", бросила лиану и пошла к наблюдающему со стороны Скунсису.

— Дедушка, не тем мы занимаемся, эта пульта нас не спасёт, она бесполезна, — вздохнув, Чистюля присела рядом.

— Знаю, внучка... Я думаю, наблюдаю. Наблюдаю и думаю снова.

— А почему лягушки и змеи не думают?

— В этом деле они бесполезны... Ты знаешь, а я придумал! А тебе спасибо.

— За что, дедушка?

— За идею...

Солнце только взошло, а на границе деревьев северной стороны выстроилось войско в три шеренги, от устья ручья, где бьют щедрые родники, до самой реки. Большое войско, все в забралах, молчаливые. Львы стояли рядом, держа большие размахайки, сделанные по их размеру. У лап сновали сурикаты и желтоглазые мангусты. Они вообще ничего не боялись, ведь у них жизненно приобретённый иммунитет от яда змей, при укусах они даже не болели. Привлекли даже барсуков, но они пугливо поглядывали на южную сторону.

— Тигон, а ты понимаешь, что если кобра укусит, то всё? Сердце может стать. — еле слышно прошептал Полосун.

— Тихо, — процедил в ответ брат. — Обезьян распугаешь. Кобры тоже хотят жить, поэтому в большую драку сильно не полезут.

Тигон оглядел своё войско. Остался доволен, со времени объединения оно стало внушительным.

— Где Ёматай? — громко спросил он.

Подбежала макака:

— Он птиц навешивает. Сказал, сам лично будет контролировать.

— Джумха, ты что ли?

— Я, король.