Лесная ведьма

Голубой глаз расширился почти до размеров второго, уродливого.

"Знает", — мгновениями спустя кратко сказал Янис.

"Лучше бы на охоту сбегали. Есть снова хочется", — сверху осудил Злюка пустое времяпрепровождение.

Оставив ястреба на верхней полке препираться с кошаком, Мирна проверила синяк на спине Айаса и, залепив его новыми травами, вышла. Пришлось при этом переступить через заснувшего Макса. И не оглянулась на клекот Яниса:

"Мирна-Мирна-Мирна! Он ещё хочет поговорить!"

В избе прошла мимо Глеба, притихшего, сидя на нарах у печи, и о чём-то задумавшегося. Заметил движение перед собой, глянул исподлобья, но промолчал. Дара сидела рядом, съёжившись, словно тоже не желая привлекать его внимания. Но Мирну, шагавшую в горницу, проводила взглядом задумчивым. Глеб ей что-то сказал?

Ведьма честно признавалась себе, что не знает, что именно делать далее. Рассказать старшим магам о том, что нашла способ поговорить с нелюдем? Но что им это даст? Они-то уже наверняка обговорили свои представления, как использовать Айаса, чтобы выгнать нелюдей со своей земли. Может... Нет, надо сначала выслушать магов.

Она чуть ли не крадучись вошла в горницу и сразу села на скамью возле двери, стараясь не высовываться и послушать то, о чём сейчас говорят Мстислав и Олег Палыч. Здесь же сидел дозорный Матвей, внимательно и даже с беспокойством слушавший магов.

Насколько поняла Мирна, маги собрались выйти из леса и предъявить живого и невредимого Айаса тому отряду нелюдей, который напал на крепость. А там уже отталкиваться от их реакции: если обрадуются, что бывший предводитель жив и что младший брат его наврал им, можно будет поговорить чуть ли не о выкупе с последующим изгнанием со своей земли. А если нелюди возмутятся, что их предводитель попал в плен и снова пойдут в атаку...

В общем, всё, что маги ни придумали, у них самих вызывало сомнение. Вроде есть зацепка, чтобы разрешить ситуацию, а как её использовать?..

— Мирна? — заметил-таки её Мстислав. — Ты с чем-то пришла? Что-то ещё произошло?

— Нет, я хотела посидеть, послушать, — смутилась ведьма.

— Хм... Есть идеи, как можно использовать нелюдя? — улыбаясь, спросил Олег Палыч. — Или ты не думала об этом?

— Думала, — призналась она. — Только вот... нет, не знаю.

— А вот интересно... — задумался Мстислав. — Что-то вертится такое в голове... Как бы использовать твою способность вызвать бурю — и пленного шамана? Причём так, чтобы нелюди ушли ещё до того, как прибыла бы наша подмога?

Мирна улыбнулась, пожимая плечами. Она тоже чувствовала тупик, в который упёрлись маги, и не видела из него выхода. Даже при условии, что она может разговорить нелюдя. Да и сам он, судя по словам фамильяра, готов к разговору. Но... тупик.

Глава восьмая

С топчана закряхтел Юрий. Благо Мирна стояла тут же, она помогла Матвею усадить дозорного. Усевшись, прислонясь к печи, Юрий отдышался и слабым голосом, заметно задыхаясь, спросил:

— А обменять эту нечисть на наших — никак?

— Можно бы, — вздохнул Олег Палыч. — Однако против обмена есть несколько "но". Если мы его сейчас отдадим, не уверен, что при виде того, в каком он состоянии, его просто не убьют, чтобы не мучился. Вряд ли у них медицина есть вообще. Что значит, в этом случае сделка по обмену не состоится. Второе: если шаман очень ценен и его примут, не уверен, что при попытке обмена выживем мы сами. На данный момент мы слишком малочисленны. А их — несколько десятков. И это главный наш недостаток. И они об этом знают. Да что — знают! Увидят.

— Меня интересует другое, — чуть раздражённо сказал Мстислав. — Зачем им поджигать лес? Что-то я не уверен, что они хотят увеличить свои владения. Повреждённые земли — огромнейшие территории. Зачем им ещё одна пустошь — выжженный лес?

— И зачем им пленные? — угрюмо высказался Глеб, притулившийся у дверного косяка. — Я не помню, чтобы они пытались хоть раз выменять кого-то из захваченных на своих или хоть на что-то.

— Сплошные вопросы... — вздохнул Олег Палыч.

Придерживая Юрия, чтобы от слабости он не завалился набок, Мирна тихо сказала:

— Не знаю, как маги получают своих фамильяров... Я нашла своего ястреба в степи. Повреждённые земли — та же степь. А искала себе фамильяра, призывая либо птицу, либо тварь, готовую служить ведьме. Я пришла сейчас из сарая. Янис задал Айасу мой вопрос, и тот ответил ястребу.

— Хочешь сказать... — медленно поднялся со скамьи возле стола Мстислав. — Что у нас есть возможность узнать ответы на некоторые наши вопросы?

— Да.

Теперь встал и Олег Палыч. Оба старших мага смотрели на Мирну с недоверием, которое постепенно сменялось надеждой.

— Идём в сарай, — решительно сказал Мстислав.

— Я посижу с ним, — успокоил Матвей ведьму, которая вопросительно оглянулась на Юрия.

— На пороге сенника будьте осторожнее, — предупредила Мирна, заметив, что следом за старшими магами заторопился и Глеб. — Не споткнитесь — там лежит Макс.

"Мирна-Мирна-Мирна! — заклекотал при виде вернувшейся ведьмы Янис — и осёкся: — Ой..."

Она протянула к нему руку, и фамильяр, с любопытством посматривая на магов, сел на перчатку. А ведьма немедленно присела перед нелюдем.

— Янис, нам надо поговорить с шаманом, — твёрдо, чтобы ястреб не заупрямился, сказала Мирна.

Одновременно она поглядывала на Айаса, лицо которого заметно напряглось, едва он заметил, сколько народу снова втиснулось в сенник. Фамильяр коротко посмотрел наверх, где кошак удобно расположился в качестве зрителя и следил за всеми. А потом Янис опустил клюв. Одно мгновение -и ведьма без вопросов поняла: фамильяры хотели удрать на охоту. Не успели. По их впечатлениям, их не вовремя поймали.

— Ничего, — пообещала она. — Мы недолго. Олег Палыч, с какого вопроса начнём?

Олег Палыч глубоко вдохнул и спросил:

— С главного. Зачем им пленные?

Допрос получился слоёным: маг задавал вопрос, Янис переадресовывал его шаману; нелюдь ответил — ястреб "перевёл", а услышал Мстислав, которому Мирна передала право слушать своего фамильяра и озвучивать его ответы.

Насколько поняла ведьма, столь важную птицу из нелюдей допрашивали впервые.

Первый же ответ ввёл всех в потрясение.

— Пленные нужны из-за чистой крови.

— Они людоеды?! — не сдержавшись, поразился Глеб.

— Думаю, он говорит о чём-то другом, — задумчиво сказал Мстислав. — Попробуем уточнить. Янис, спроси у него: что значит чистая кровь?

Пока ждали ответа, Мирна вспомнила высказывание кошака в ответ на вопрос, почему нельзя съесть нелюдя: "В нём дух Повреждённых земель..." И догадалась, что происходит с пленными в племенах нелюдей.

— Он говорит — внутри человека с чистой кровью не сидит дух Повреждённых земель, — несколько смущённый странными ответами шамана, сообщил Мстислав. — Поэтому им нужны такие люди.

— Им такие нужны, потому что от них не рождаются уроды, — тихо добавила Мирна. — Или не рождаются дети со следами слишком сильного уродства.

Тишина. Такая, что даже шелеста одежды не слышно, хотя мужчины повернулись к ведьме, которая выговорила ошарашивающие даже их слова.

— Он... не говорил этого, — сказал, наконец, Мстислав, глядя в глаза Мирны.

— Знаю. Догадалась.

— И что стало основой этой догадке?

— У младшего брата глаза нормальные. Но старший, с уродством, главный в племени. Думаю, младший собирался исправить... это. И фамильяры... Ещё раньше они сказали, что в Айасе — дух Повреждённых земель.

— Интересная мысль, — медленно сказал Олег Палыч. — Но, тем не менее, продолжим. Какой у нас следующий вопрос?

— Поджог леса, — напомнил Мстислав.

Мирна кивнула Янису, и Мстислав сформулировал вопрос так, чтобы понял фамильяр, который должен был передать его пленнику.

Шаман долго молчал, прежде чем ответить. У ведьмы сложилось впечатление, что он побаивается отвечать, потому что ответ может не понравиться дозорным и магам. А когда тот "ответил", Янис от его ответа чуть склонил голову, впялившись в странные глаза нелюдя. И тоже слегка задержался с "переводом". Да и Мстислав некоторое время смотрел на ястреба, точно ли он сумел перевести значение слов нелюдя. А затем озвучил:

— Они думают, что мы прячемся где-то на краю леса. Если они подожгут лес, сумеют поймать нас. Как и остальных.

— Не совсем понял, как именно? — помотал головой всерьёз встревоженный Олег Палыч. — В смысле — мы побежим из горящего леса? К ним навстречу? В их руки?

— Да.

— Ну... логику, конечно, понять можно... — пробормотал изумлённый маг. — Особенно... — он покосился на Мирну. — Если они так страшатся леса... Итак, они не собирались нас убивать. При лучшем раскладе мы все им нужны для... — Олег Палыч споткнулся на полуслове и только покачал головой.

— Ты что? — взглянул на Глеба Мстислав.

Ведьма тоже подняла голову.

Школяр стоял бледный до белизны, крепко обхватив свои плечи руками и едва ли не дрожа, словно от сильного озноба. Услышав вопрос, обращённый к нему, он поёжился.

— Я... представил, каково сейчас тем, кого они захватили живыми.

— Успокойся, — приказал Олег Палыч. — Нам сейчас не до этого. Да и... они пока пленные. Их навряд ли тронут, пока не вернутся к себе... Собери все эмоции и закрой их. Иначе толку с нас... Следующий вопрос? Что мы должны спросить у шамана? Чтобы думать, как выкарабкаться из этой ситуации?

— Что будет, если мы предъявим его сородичам? — кипя от злости, предложил Мстислав. — В качестве заложника? Такой вопрос можно задать ему?

— Почему бы и нет? — Олег Палыч уже рассматривал пленника ледяным взглядом. — Если этот вопрос ему и не понравится — ответить он всё равно ответит.

И вопрос задали.

На этот раз ястреб слушал пленника дольше обычного. Именно — слушал, а не раздумывал, как передать ответ. А потом начал медленно, не сразу проговаривать ответ шамана отдельными предложениями. Мстислав, несколько озадаченный, озвучивал вслед за ним и тоже с паузами, дожидаясь пока Янис договорит следующую фразу:

— Он старший из двух сыновей. Он сильнее брата, как шаман. Но в младшем брате нет духа Повреждённых земель, а в нём этот дух присутствует. Сейчас младший брат бесповоротно занял его место, потому что вышел из леса.

— Это как? — вырвалось у Глеба.

— Спрашивать не буду, — хмуро сказал Олег Палыч, — но понимаю так: лес — место для них страшное. Если один брат в нём пропал, а другой сумел выйти — значит, младший сильнее старшего. И теперь отряду нелюдей старший не нужен.

— И как он видит свою судьбу? — удивлённо спросил тот же Глеб.

Спросили.

Переглянулись, когда получили ответ: "Мой путь закончен". Уточнять, о чём загадочно объявил нелюдь, никто не захотел. И так ясно. Но...

— Он-то для себя решил! — разгневался Олег Палыч. — А что делать нам?! Продолжать обихаживать его? Зачем?!

Мирна стояла, внимательно слушала магов, а потом снова присела и, глядя на своего фамильяра на руке Мстислава, тихонько попросила:

— Янис, узнай у него, у этого Айаса, есть ли у него, кроме глаза, другие повреждения на теле.

Над головой замолчали.

— Могла бы раздеть его полностью, — скептически сказал школяр, услышавший вопрос ведьмы. — И посмотреть.

— Так быстрее, — без обиды отозвалась Мирна.

— А зачем?

— Мне интересно, можно ли вылечить ему этот глаз.

В сарае вновь воцарилась тишина.

А потом Олег Палыч медленно договорил:

— А потом вывести его к нелюдям? Чтобы они увидели его и его глаза?

— Да, — спокойно сказала ведьма.

— Но это заберёт слишком много времени, — возразил обеспокоенный Мстислав, глядя в лицо Мирне.

— Что такое Повреждённые земли? — рассудительно сказала она. — И что такое люди, которых они порождают? А мы на земле чистой, плодородной. Попробуйте и вы, маги, посмотреть, можно ли что-то сделать, чтобы исправить его судьбу. А заодно и судьбу всех тех, кого они когда-то захватили в плен. Я видела его мать. Она... чистая.

Новый вопрос переадресовали шаману.

Ответ отрицательный. Других повреждений нет. Уродлив только глаз.

— Что делаем дальше? — Олег Палыч выглядел совершенно выбитым из сил.

— Сначала смотрим, достаточно ли прошло времени, чтобы усадить его без осложнений, — неожиданно решительно сказал Мстислав и встал с корточек, чтобы отправить Яниса на верхнюю полку. — Боюсь, Мирна права. Если будем сидеть, только хая свою судьбину, нам это ничего не даст. Начнём изучение глаза нелюдя. Сначала мы с Олегом, а потом пусть взглянет Мирна. Согласен и с Олегом. Времени у нас — раз-два, и обчёлся. Но хоть поработаем, пока оно есть. Поизучаем, с чем мы вообще столкнулись.

Снова открыли спину Айаса, чтобы внимательно рассмотреть его кровоподтёк. Посовещались, пришли к выводу, что положение сидя нелюдь перенесёт нормально.

Переворачивали неподвижное тело в несколько рук, а потом ещё и привязали пленника так, чтобы он не свалился. Глеба отослали, потому что школяр нервничал так, что из-за него маги не могли заняться шаманом и его здоровьем с полной сосредоточенностью.

Мирна задумчиво посмотрела ему вслед.

— Что-то не так? — заметил её странный взгляд Мстислав.

— Зря отпустили, — ответила она. — Глеб Савельич сейчас пойдёт в избу и напугает Дару всем, что здесь услышал.

— Время до обеда, — недовольно откликнулся маг. — Девушка успеет переварить дурную информацию и заняться собственными силами, о чём ей уже говорили ранее.

— Тогда начинайте, — тихонько улыбнулась ведьма, отодвигаясь от полки, на которой вынужденно восседал нелюдь, и вставала.

Шаманом, точнее — его изуродованным глазом, Олег Палыч и Мстислав занимались долго, прежде чем пришли к каким-то выводам. Всё это время Мирна втихомолку наблюдала за Айасом и с трудом прятала улыбку: он настолько поразился тому, что происходило вокруг него, что время от времени скашивался на ведьму, словно спрашивая её: что же с ним делают и зачем? А может, она неправильно считала с него движение глазами — тогда, когда маги на него не смотрели.

Однажды они всё же задействовали в своих наблюдениях Яниса, после чего фамильяры втихаря отпросились у своей ведьмы погулять по лесу, потому что "кушать" сильно хочется, а тут эти!..

Наконец, маги согласовали между собой наблюдения, чем и решили поделиться с ведьмой. Олег Палыч сам обратился к ней.

— Первое, что мы ещё узнали с помощью твоего фамильяра: поражённый глаз нелюдя хоть и двигается, но умирает. Причём постепенно прихватывает в зону своего поражения и глаз здоровый. Если что-то не предпринять, шаман вскоре ослепнет. Второе: вокруг этого глаза — искривлённое пространство, какое бывает, например, у плохо обработанного камня — заготовки для артефакта. Если же с камня стесать погрешность, он снова становится гармоничным для использования его, как артефакта. А третье, к нашему сожалению, таково, что мы... наверное, можем исцелить его. Однако всё упирается в силы. Наших самых сильных артефактов нет — они все, как ты понимаешь, остались в крепости. Так что... мы не уверены даже, что стоит начинать его исцеление.