Зависть

А еще я впервые ночевала у Радима на квартире. После нашей остановки на обочине, он повез меня в клуб. Развеяться он так сказал. Познакомил со своими друзьями, представил как свою девушку. У меня создалось такое впечатление, что у него здесь весь клуб знакомых. Так, как пока мы сидели с небольшой кампанией его друзей в вип зоне, к нему все время кто-то подходил здороваться. И каждому он меня представлял. И никто не смотрел на меня презрительно или с высока. Ну, может пару раз с легким удивлением. Нашелся, правда, один товарищ, который ляпнул: " Ты вроде, как на Ольге жениться собирался? " На, что Радим сделал удивленное лицо и сказал.

— Надо же? Совсем из головы вылетело. Точно собирался. В другой жизни.

Было шумно и весело. Я никогда столько не смеялась, танцевала и пила. Не напилась до беспамятства, как это было со мной у Сиротина на квартире, но опьянение было. Приятное. Дающее лишнюю смелость и безрассудство. Позволяющее делать всякие глупости. Такие, как например, участвовать в соревновании, чей поцелуй продлиться дольше, где каждый парень кто пришел с девушкой целовал ее на время, а вся остальная кампания считала. Мы с Радимом победили. Он к этому времени тоже выпил. Объявил, что домой едем на такси и я смогла увидеть его в алкогольном опьянении. Заразительно смешливый, веселый и добродушный. И очень, очень счастливый. Особенно, когда мы победили в соревновании поцелуев. Чуть позже одна из девушек в нашей компании, предложила мне отойти в дамскую комнату. Я с ней пошла.

— Никогда Радима таким не видела, — сообщила мне она, когда я мыла руки над раковиной. Глядя на себя в зеркало, она подкрашивала губы.

— Пьяным, что ли? — Спросила я.

Она рассмеялась.

— Дурочка. Счастливым. — Поправляет прическу, а я смотрю на ее отражение. Красивая девушка, глаза умные и добрые. Вроде не издевается.

— А, что он раньше был несчастным? — Как-то не вязался у меня образ прежнего Радима, гонявшего ночами на спорткаре и имевшим много девушек, с этаким меланхоличным страдальцем.

— Нет, — ответила она. — Но и счастливым он тоже не был. Не испорть ничего, ладно?

— Угу. — Киваю я. — Постараюсь.

— А то мне эти его однодневки без имени жуть, как надоели. Ты с виду нормальная девчонка, без выпендрежа и заскоков.

— Спасибо.

Она опять смеется.

— Хочешь, я тебе одну фишку про него расскажу? Поймешь почему мы сразу поняли, что ты у него если не навсегда, то по крайней мере, очень на долго.

У меня сердце сладко замерло от ее слов. Надолго! Смотрю на нее выжидательно и она улыбается, говорит.

— Он никогда девушек не целует. Трахает, да. Но не целует.

— Что совсем, никогда? — У меня глаза круглые. — И Олю тоже не целовал?

— Ага. У него пунктик в этом.

Что-то я не понимаю. Меня он еще в первый день знакомства поцеловал.

— А каковы причины этого...этого пунктика? — Спрашиваю я.

— О-о это тайна за семью печатями. — Театрально вздохнула девушка. — Мы все голову ломаем над ней. Парни у него допытывались, но Радим молчит, как партизан, не колется.

Где-то за полночь Радим вызвал такси. Его друзья домой не собирались, уговаривали нас еще посидеть, но у моего парня были другие планы на ночь. Когда мы вышли из клуба на морозный воздух, я увидела так называемое такси. Черный длиннющий лимузин.

— Это такси? — Вырвалось у меня.

— Не-ет, — на ухо произнес Радим, слегка заплетающимся языком. — Это наша кровать на колесах. — И подтолкнул меня за попу вперед к машине. Я на воздухе протрезвела, а он нет. — Доставит нас из постели в постель, — хмыкнул он.

Шофер открыл перед нами дверцу машины. И я забралась внутрь, а следом Радим. Тут же стал расстегивать на мне пальто, попутно осыпая мое лицо поцелуями. Я пытаюсь увернуться, привести его в чувство.

— А перегородка, Радим?

— Что перегородка?

— Ее поднять нужно, чтоб шофер нас не видел.

— Точно! Нечего ему на тебя смотреть! — Смеется. Нажимает на небольшой панели кнопку и нас отделяет от шофера непроницаемое стекло. — Только я буду на тебя смотреть. — Объявляет Радим. Потом щурится с хитрой и совершенно пьяной улыбкой говорит. — Ты ведь разденешься здесь для меня, Кать?

Бут-то раньше я для него этого не делала.

— Да. — Опять игра в одетого парня и голую девушку. Я раздеваюсь, а он наблюдает за мной. Следит за каждым моим движением.

— Не торопись, — говорит он мне. — Мы будем еще долго кататься. Я заказал машину на всю ночь.

— И спать тоже здесь будем? — Уже медленнее снимаю трусики.

— Нет, дома. — Отвечает он, подсаживается ближе ко мне. — Это, чтобы ты не переживала, что мы доедем быстрее, чем закончим. — Опускается передо мной на колени, и я уже знаю, что будет дальше. Жду с предвкушением, особого удовольствия. Но он не спешит приступать к самому главному. Руки его ласкают мои ноги, а губы целуют внутреннюю сторону колена. Потом прижимается лицом к нему и со вздохом, закрывает глаза.

— Знаешь, чего я больше всего испугался сегодня? — Не открывая глаз спрашивает он меня. Видимо, алкоголь действует на него, побуждая не только к шуткам, но и к откровенным признаниям.

— Чего?

— Что ты будешь бояться меня и больше не захочешь. — Открывает глаза и смотрит мне в лицо и глаза у него такие темные, а взгляд полный страсти. — Но даже если б такое случилось, Катя, я бы все равно заставил тебя быть со мной. Там на дороге, я знаю, ты хотела того же, что и я, но если бы нет...— недолгое молчание. — Я бы все равно тебя взял, насильно. — Раздвинув мне ноги, резко притянул к себе и уткнулся головой мне в живот. — Я сума по тебе схожу. Знаю, что и ты меня любишь. Любишь же?! — Прорычал он последние слова.

— Да.

— Даже не смотря на то, что я такой извращенец? — Поднимает голову и пытливо смотрит мне в глаза.

— Я тебе под стать. — Говорю я. — Я очень сильно хотела, чтобы ты взял меня в машине. Чтобы ты меня изнасиловал, а не кто-то другой.

Он долго смотрит на меня, но таким невидящим взглядом, словно задумался о чем-то. Потом тряхнул головой.

— Нет, — сказал он, обращаясь как бы сам к себе. — Это ты сейчас так говоришь, потому что не знаешь...— резко смолк, словно вдруг опомнился.

— Что не знаю?

— Не хочу рисковать. — Опять сам себе говорит. — К черту всех, пусть думают, что хотят! Я то знаю...— И на его губах опять расцветает обаятельная пьяная улыбка. — Я все о тебе знаю, Катя. Все твои маленькие секреты. — Наклоняется и касается меня языком. И все отходит, все мысли о значении его непонятных странных признаний. Остается только одно удовольствие.

В квартире Радима еще не был закончен ремонт. Жить там было нельзя, но переночевать можно. Полностью готовой была только спальня. Из мебели в ней огромная кровать и стул на который мы побросали одежду.

— Завтра на первую пару не идем. — Сонным голосом сказал мне Радим, обнимая и прижимая к себе в постели.

— Угу. — На этом я провалилась в сон.

Рано утром я проснулась от того, что услышала посторонние голоса в квартире. Спросонья испугалась. Расталкиваю, бужу спящего парня.

— Радим! Кто-то в квартиру залез!

Он просыпается, не открывая глаз, сильнее прижимает меня к себе.

— Успокойся, Кать. Это строители. Давай спи.

Я прислушиваюсь. Точно. Два голоса мужских и один женский. Обсуждают план работ на сегодня. Но заснуть уже не удается. Тихо лежу и слушаю, как бьется сердце Радима. Размеренно и спокойно. Моя рука спускается вниз по его груди к плоскому животу, чертит пальцем круг вокруг пупка и дальше ныряет под резинку трусов. Его сердцебиение учащается, становится сильнее, а плоть под моей рукой увеличивается.

— Катя, — Слышу его хриплый голос. — У нас презервативы кончились.

— Ну и что. Один раз можно. От одного раза ничего не будет. Я хочу попробовать хоть раз без него.

От куда у меня такая одержимость? Хочу его так, словно ночью ничего не было. Просто голод какой-то.

— Нет. — Он не преклонен. Вытаскивает мою руку. — Поверь, разница не большая, я один раз пробовал. Что с ним, что без. Только ты испачкаешься. И риск забеременеть есть, даже от одного раза. А я пока отцом становиться не хочу. Никаких детей, никаких абортов, поняла.

— Да. — И мне так обидно стало, что мне отказали. До слез. Одергиваю себя. "Да, что с тобой такое сегодня, что за нелепые обиды?" А остановиться не могу. Начинаю даже всхлипывать.

— Катя, ты что? — Подтягивает меня к себе повыше Радим. Обхватывает мое лицо руками и заставляет смотреть на него.

— Ничего. Сама не знаю, почему реву. Так нахлынуло что-то. Мне вдруг так сильно захотелось тебя...

Радим приподнимается и целует меня, потом подминает под себя. Засовывает руку мне в трусики и доводит до исступления всего лишь своим прикосновением. Поцелуем заглушает мои стоны. Я вся дрожу под ним, под его рукой. Мне так сильно хочется ощутить проникновение, что как он вводит в меня свой палец, меня сотрясает оргазм. Я удивила не только себя, но и его.

— Хорошее у тебя похмелье. — Смеется Радим. — Мне повезло.

Лица у строителей удивленно вытянулись, когда мы вышли из спальни. Радим кивнул им. Молодая женщина, лет тридцати, когда отошла от пережитого шока, схватила свой блокнот для эскизов, поспешила к Радиму.

— Дмитрий Вадимович, — Обратилась она к нему, чем вызвала теперь уже мое удивление. — Нужно согласовать с вами вариант интерьера гостиной.

— Это не ко мне. — Отступая от дизайнера за мою спину, ответил Радим. И легонько подтолкнул меня к женщине. — Это с ней, пожалуйста, согласовывайте. Женщины в таком деле больше разбираются.

Дизайнеру, видимо, было все равно с кем согласовывать, а видя мое нетерпение посмотреть ее эскизы с радостью стала показывать их мне. Мы с ней обсудили не только гостиную. Ходили по комнатам, а их было пять, не считая кухни, где я выбирала понравившийся мне вариант из ее рисунков. Она разговаривала со мной, как с хозяйкой квартиры и мне было от этого, так странно, так ... словно я и вправду буду здесь жить с Радимом. Ведь если бы у него не было такого намерения, стал бы он тогда доверять мне в таком вопросе. Этим могла и мама его заняться, раньше то он с ней обсуждал вопросы перепланировки. А теперь я принимаю участие в обустройстве его жилья. Или нашего. Хочется спросить так ли это, но страшно. Вдруг я вообразила себе то, чего в помине нет. Буду выглядеть потом полной идиоткой. Решила подождать с расспросами. Время покажет.

— А почему дизайнер тебя Димой назвала? — Спрашиваю я парня. Мы сидим в нашем ресторане, завтракаем.

— Ее отец нанял. — Ответил он. Усмехнулся, видя мое недопонимание. — Для него я, принципиально Дима, а для матери Радим.

— А по паспорту ты кто?

— Валевский Радимир Вадимович. Папа маме по сей день простить не может, что она меня так назвала.

— Так ты на два имени откликаешься? — Смеюсь я.

— Ага. Слава богу, только дома.

— Весело наверно у вас. — Я к нему в гости не набиваюсь. Нет. Но так вдруг захотелось увидеть его родителей. Что они из себя представляют? А главное и более всего меня волнующее, если что, примут они меня или нет? Всего месяц назад я и помыслить не могла, что Радим обратит на меня внимание, а теперь, сижу смотрю на него и всерьез мечтаю, что он на мне женится. Может, совместный ночной сон так на меня подействовал, я не знаю. Просто это перестало казаться чем-то не реальным, на грани фантастики. А почему бы и нет, говорю я себе. Я его люблю, он меня тоже. Когда двое любят друг друга, разве не должны они быть всегда вместе. Да у меня, был тот случай в квартире Сиротина, но ведь и Радим не был девственником до меня. Почему я должна считать себя недостойной его, только потому, что не по своей воле лишилась невинности. Да у него есть деньги. Ну и что? Я бы любила его и без них. Когда я первый раз его увидела, а это было третьего сентября, я не знала, кто он такой. Просто, заметила красивого парня и сердечко дрогнуло. Помню даже свое отчаянье, когда я, через несколько дней, увидела его выходящим из дорогой машины, да еще с красавицей Олей. Я тогда ночью плакала в подушку, как дурочка, понимая, что у меня нет на него никаких шансов. А теперь он мой. Так почему мне не помечтать?

Глава 8.

— Мама, хочу тебе кое-что рассказать...но не знаю...ты наверно, меня ругать будешь?

— Что еще рассказать? — Голос мамы настороженный.

— Я тут с парнем познакомилась. Его Радим зовут. — У меня рука дрожит. Ладони вспотели от волнения.

— Та-к...— И многозначительное молчание. А потом тирада. — Я здесь переживаю, как там моя дочь учится, как готовится сессию сдавать, а она неизвестно с кем знакомится!

— Он не неизвестно кто. — Оправдываюсь я.

— Сейчас ты начнешь, как все глупые девчонки говорить "Он мама хороший, ты ничего не понимаешь!" Я все прекрасно понимаю, Катя. Там наверно все девочки с кем нибуть встречаются и тебе тоже захотелось. Но, доченька. Я тебя так далеко отпускала, чтобы ты училась. О будущем своем думала.

— Я думаю, мама. Я хорошо учусь. Просто Радим такой...он меня любит.

— Катя! — Голос мамы становится строже. — Они все сначала говорят, что любят. А потом с ребенком на руках оставляют. Надеюсь, ты не наделала всяких глупостей?

— Нет, конечно. — А сама радуюсь, что она меня не видит. — Он это даже не предлагает.

— Это, хорошо. Значит уважает. Но ты держи ухо востро. Наедине с ним не оставайся.

— Конечно.

— На улице гуляйте. Если будет приглашать к себе домой не ходи. И в общежитие не приглашай.

— Я так и делаю.

— Молодец. Если парень хороший, честный, то он будет уважать твои принципы. А если ему только одно надо, то будет настаивать на своем, поняла.

— Я знаю. Я не дура.

— Я тоже так думаю и надеюсь, что не ошибаюсь. Я потом еще позвоню, расскажешь все поподробнее. Где познакомились, что он из себя представляет. А то у меня перерыв заканчивается, уже зовут. — Мама сегодня работала в ночную смену. Она кассир в круглосуточно работающем минимаркете.

— Хорошо. Пока мам.

Фух! Самое сложное осталось позади. Теперь надо подумать, как Радима маме описать. Как стипендиата отличника или, как сына состоятельных родителей. Нет не состоятельных, так среднего достатка это благонадежней звучит. Папа у него будет ларек на рынке держать, а не сеть строительных гипермаркетов. Машины у Радима не будет, иначе это лекция о том, что он может меня на ней куда нибуть не туда завести. После института мы ходим в кино. Нет не в кино, там темно, может целоваться полезть. На каток! Точно. Мы же были там, не совру. Хоть в этом не совру.

Не знаю, слышала ли Лариса мой разговор с мамой. Она сидит на своей кровати, опираясь спиной о стену, на коленях ее нетбук, а в ушах наушники. Все время посмеивается, наверно, комедию смотрит. Я встаю с постели и включаю чайник.

— Тебе чай заваривать? — Кричу я ей. Привычка вместе пить чай вечером перед сном тяжело искореняется. Все таки три месяца вместе в одной комнате прожили.

Она выдергивает один наушник.