Гарри и Гермиона - агенты Огпу

— Ну?! — равнодушно отозвался мужик, продолжая строгать клепку.

— Я агент ОГПУ Гончарова.

— И що?! — продолжил строгать мужик.

— Есть маза за Родину постоять! Нужен сильный мужчина.

— Бороться али драться?

— Железо тягать. Показать русскую удаль.

— И що?!

— Хорошая премия, кормовые, медаль из червонного золота как ладонь твоя! За границу прокатиться, на мир посмотреть.

— Не брешешь?

— Собака брешет! А я правду говорю.

— Долго?

— С весны до осени!

— Тю на тебя! А кто землю робить будет? Продналоги платить? Зимой так играться надоть!

— Деньгами рассчитаешься. Плата хорошая даже если слабаком окажешься.

— Кто слабак? Я слабак?

— Ну там тоже со всего мира богатыри собираются. Так что? Не против?

— Сумма?

* * *

— А ты чего тут спряталась и на меня все смотришь? — обратилась Гермиона к девчушке лет десяти, выглядывающей из канавы какой-то.

— А чегой-то у тебя?

— Чего?

— Светится чего?

— Да ничего не светится.

— Шалишь! У всех светится да не так! А у тебя сильно светится круг головы!

— Я потом расскажу, а ты чья будешь?

— Да ничья она, — подошел Данила: — Варька Рассохина. Родители померли, так сейчас на два дома живет, где кормить соглашаются. Она малость с придурью.

— Тогда Варвара я тебя к себе заберу! — решительно сказала Гермиона.

— Да за что её в тюрьму то? — удивился Данила.

— Не хочу в тюрьму! — пискнула девочка.

— А причем тюрьма? Я в школу её устрою. И на жилье. Все будет хорошо. И сама за ней присмотрю. Может даже удочерю!

— Свои-то есть? — снисходительно спросил Данила.

— Двое уже! — гордо ответила Гермиона.

* * *

— Ну вот! — проворчал Гарри сквозь зубы, слушая радио в своем самолете, направлявшемся в арктику: — Как ждали! Только улетел за этим дурацким Нобиле, так сразу на нашу делегацию напали! Хоть бы с Гермионой чего не случилось...

Тем временем, Геллерт Гриндевальд, развлекался, натравив конфундусом немецких спортсменов на русских в олимпийской гостинице. К его огорчению, русские физкультурники успешно отбивались.

— Швайне! — огорчился он и решил для общего блага помочь своим маглам. И достал бузинную палочку. Дальше он ничего не помнил. Когда он очнулся изрядно побитый и валявшийся на улице, то палочки у него с собой не было.

— Шайзе! — разозлился Гриндевальд и активировал портал домой.

* * *

— Интересно, — разглядывала Гермиона палочку-сестру старшей палочки, что носил Гарри: — Может Гарри потерял, раззява, перед отлетом? Надо припрятать. Что вообще твориться? Уже третье нападение. Хотя в моральном отношении мы в плюсе пока. Хорошо пиаримся. Даже если медалей мало возьмем. Может хоть немного тихо будет пока? Надо домой смотаться к детям. Какая из Вари нянька? Ей самой еще нянька нужна.

Хотя после появления Варвары, поиск одаренных детей резко облегчился. Девочка была отличным сенсором. Гермиона по грубой наводке артефакта трансгрессировала в населенный пункт, а дальше уже Варя выглядывала, кто и как светится. И какие колеса вокруг носа у кого крутятся.

* * *

— Обломался Гарри с орденом Ленина? — ехидно спросила Гермиона.

— Увы, — развел руками Гарри: — Его еще не учредили. Говорят дадут Красное Знамя. Второе.

— Вот и мне второе Знамя дадут, — похвасталась Гермиона: — Наша команда олимпийцев больше всех медалей набрали в Амстердаме. А я еще накупила травы и ингредиентов для зелий.

— Трава в Амстердаме забористая, — согласился Гарри: — А у меня еще какой-то козел с еврейской фамилией хотел забрать самолет. Говорит, самолет в частные руки не положен. Говорит, сдайте его мне! Я типа народ и буду им правильно распоряжаться. Ну я такой спрашиваю, а причем тут ваш еврейский народ, если я самолет сам спроектировал и сделал? А он такой, маузер достает. А я такой говорю, что знаю два заветных еврейских слова! "Авада кедавра!". Товарищ и скончался. Ибо не фиг! Моя ласточка!

— Душу опять раскалываешь? — покачала укоризненно головой Гермиона.

— Так не себе же? — фыркнул Гарри: — И вообще все это мракобесие и поповщина! Мне товарищи авторитетно заявили, что души нет! Не положена марксистам душа! А значит можно авадить всех подряд, кто возбухнет. Или там империус и с круциатусом. Это только в отсталой Англии верят в душу!

— А чем ты авадил если палочка твоя у меня?

— Как у тебя? — удивился Гарри, доставая палочку из кобуры: — Вот она!

— Странно, и у меня такая же! — показала Гермиона бузинную палочку: — В Амстердаме у одного хулигана забрала.

— Пусть твоя будет в запас! — великодушно разрешил Гарри: — Теперь у нас по три палочки у каждого. Нормальный запас. Кстати ты мантию не потеряла?

— Когда я что теряла? Все на месте.

* * *

— Ну все! — яростно плевалась Гермиона, читая Правду: — Эта жаба меня достала! Это уже последняя капля! Гарри как там звучат эти два еврейских слова? Авада кедавра? Я на ней опробую их!

— Откуда здесь Амбридж появилась? — нервно усмехнулся Гарри: — И может нам великана лучше найти для нее?

— Много чести! — рявкнула Гермиона.

— Ты про кого вообще толкуешь? Кто там у тебя жаба?

— Жена Ленина! Толстая корова без образования педагога, не рожавшая, не вела хозяйства, и стала главным экпертом по педагогике! Натуральная Амбридж!

— Ты про Крупскую?

— Ну не про Арманд же? У той пятеро детей было, два мужа и любовники. Вот она была бы экспертом в детях.

— Да чего ты так разгорячилась? Крупская вроде спокойная тетечка. Опять же член ЦК.

— Этим она и опасна, что при такой власти является дурой и лезет в то, в чем не разбирается! Мало того, что она начала погром нашей коммуны, критикуя Макаренко, так она еще и на детскую литературу наехала! Сказочники ей не нравятся! Лгут детям видите ли! Вместо того чтобы читать детям Маркса, им родители нахально читают Чуковского! Грина пресанула по полной. Я тебе говорю, такое прощать нельзя. Эта корова решила опошлить все детство всех советских детей разом. Она громит все детские организации, которые не вписываются в ее стандарты. А стандарты как у Амбридж! Чтобы было скучно, по струнке, больше трех не собираться, ходить в ногу. Вот представь Амбридж с уклоном в марксизм! Это Крупская! Ненавидит детей, но постоянно о них заботится. Я бы еще стерпела наезды на Макаренко, его крышует ОГПУ, так что мы клали на нее с прицепом. Но громить сказочников? Скаутов? Чуковскому объявить запрет писать его чудесные сказки? Она должна умереть!!! Индусы были не дураки. Жена раджи должна уходить вместе с мужем, раз не смогла позаботиться о его долгой жизни.

— Первый раз тебя вижу такой злой, — покачал головой Гарри: — Если чо, мантия-невидимка в сундуке.

— За детьми присмотришь?

— А как же!

* * *

— Вот скажи мне Крупская, в чем педагогика? Кем ты себя вообразила старая корова? Всесоюзной мамой? Круцио! Ты сука, которая уморила Ильича своей хреновой готовкой, теперь решила уморить педагогику как науку? Чем тебе блядь помешал Макаренко? А Чем тебе мешают детские сказки? Ты вообще хоть что-то знаешь о детях, чтобы судить за них? Круцио! Ну а в чем ты усмотрела буржуазность у скаутов идиотка долбанная? Дети просто развиваются и играют. Тебя бесит, что им интересно? Ты считаешь, что детство должно быть скучным? Ты вообще хоть читала Маркса? Он в основном как раз и пекся о детях, что им хреново живется. Что их разные тупые взрослые детства лишают! Круцио!!! Тьфу, кажись сдохла... портус!

* * *

— Корней Иванович, здравствуйте! Я Марина Ладынина, — смущенно представилась Гермиона, всегда благоговевшая перед хорошими авторами книг.

— Если я не ошибаюсь вы актриса? Из первого звукового фильма?

— В том числе, — кивнула Гермиона: — Я пришла вас обнадежить, что вы замечательный автор и очень нужны детям. И ни в коем случае не отказывайтесь от своих сказок и пишите дальше. Просто некоторые люди перегибают в сторону революции, забывая, что не все меряется этой меркой. И есть просто дети и им нужны сказки. Я приму все меры, чтобы вас дольше не беспокоили! А теперь вот вам лекарство для дочки Мурочки. Оно должно помочь от туберкулеза. Там написано как употреблять. И вот еще деньги вам для поддержки семьи, пока у вас будут проблемы... нет, нет! Не отказывайтесь! У меня денег куры не клюют! Я готова вам заплатить сама, если вас не будут публиковать. Лишь бы читать ваши сказки детям. Знаете что? Я хочу снять фильм про доктора Айболита! И Бармалея! Это будет замечательная сказка про добро и зло. То, что доктор прописал. Не бойтесь троллей! Я вас защищу.

— Каких троллей? — удивился Чуковский, неловко крутя в руках пузырек с лекарством.

— Так я называю демагогов, — усмехнулась Гермиона: — Можно здоровье Мурочки проверить?

— Вы еще и врач?

— Один из лучших на данный момент из тех кого знаю, — пожала плечами Гермиона: — Когда встречу лучшего, я вам скажу. Кстати, скорбная весть. Надежда Константиновна умерла. Печаль, печаль...

* * *

1929 год.

— Гермиона как ты относишься к ликвидации кулачества как класса?

— Дело нужное. Товарищ Сталин плохого не посоветует.

— Почему?!

— Ну вот представь дядю Вернона. И теперь представь, что его ликвидировали. Приятно?

— Ну да, приятно. Но причем тут дядя Вернон?

— А он жил как паразит за счет твоего батрацкого труда. И держал тебя в чулане. Это был типичный кулак-мироед!

— Все равно жалко людей...

— Прекрати мыслить как гпушник! Ликвидация как класс, это не расстрел, а выселение. На деревне кулак это спекулянт, который паразитирует на односельчанах. А в городе тот же кулак, это толковый рабочий или служащий. Ты пойми, страна нуждается в кадрах для индустриализации! Крестьян слишком много. Им нужно повысить производительность в колхозах, а всех лишних геть на заводы.

— А твои родители кулаки?

— Думаю нет.

— А то, что ты им помогала деньгами и вещами?

— И чо? Это называется любовь к родителям. И вообще они же и так в Сибири? Думаешь, их на Кубань сошлют? Пусть только попробуют тронуть мамочку орденоносца из ОГПУ! Круцио решает.

— Ты прямо как Беллатрикс становишься. Я тебя уже боюсь!

— Я по крайней мере не аважу всех подряд, как некоторые.

— Я не всех подряд, а только очень плохих людей.

— А еще о жалости говорит! Кстати нам задание на Новый год! В Париже.

— Опять работа по праздникам? — чертыхнулся Гарри: — Кого на этот раз?

— Нужно привезти сюда Кутепова.

— Делов-то...

— И как мы его повезем порталом? Он же потом разболтает?

— А мы его усыпим на несколько дней, сунем в сундук, и тупо проведем Новый год в Париже. Недельку отдохнем, а потом порталом сюда. А начальству потом скажем, что пафосно превозмогали, таща его тушку на себе через 8 границ.

— Да, это правильно, — кивнула Гермиона: — Но все-таки Новый год проведем в Англии. Какая разница где будем отдыхать. А там все же родня. Дом. Дети с Гектором поиграют. Все же братик сводный. Хотя я бы сказала не просто сводный. По линии мамы ведь тоже родство есть? Праправнуки однако.

Гермиона вдруг засмеялась и ткнула Гарри в плечо.

— Ты чего?

— Есть маза получить Орден Ленина номер один! Сталин как раз продвигает проект с 1930 года новый орден вручать. А тут мы с Кутеповым через десять границ на плече. Вот и подвиг! Дескать, начальник! Пули свистели на каждом шагу... Стопудово получишь Ленина. И я тоже возможно. Хотя мне не горит. Я лучше подожду звания Героя. С золотой звездой. Это стильно.

* * *

1930 год.

Гуляя по Лондону с двумя похожими девушками в новогоднюю ночь, Гарри заявил, глядя на прохожих: — И зачем нам так много дядь Вернонов в городах? Может все же их обнулять?

— Ты все-таки темнеешь Гарри! — озаботилась Гермиона: — Сам же говорил, что дядя Вернон отличный торговец скобяными изделиями. У каждого человека есть своя ниша для жизни. Свое применение. Вот Гитлер отличный художник был. Какого он лезет в политику? Все эти Верноны с кулацкими мордами, опасны только для села. Там народа простой и наивный. А в городе там калачи тертые. Там кулаки не опасны. А наоборот полезны обществу! Вот и пусть живут для общего блага! Прекрати думать как нехороший человек!

— А Сталин тоже нехороший человек! — вякнул Гарри.

— А это почему? — возмутилась Гермиона за своего кумира.

— Он НЭП отменил! Вот! Кому он мешал?

— Значит, надо было! — отрезала Гермиона.

— Кому надо?

— Проще понять кому не надо. Ты заметил, что после принятия решения о сворачивании частной торговли в СССР обвалилась Нью-Йорская биржа? А потом вообще начался кризис американской экономики. Прикинь до какой степени эти паразиты присосались к экономике СССР? Сталин и прикрыл лавочку. Все логично. Не понимаю, чем ты не доволен?

— Ну мы же хотели сеть кинотеатров строить. И все такое...

— Мы и построим, — отмахнулась Гермиона: — Решение о ликвидации НЭПа еще не отменяет предпринимательство. Оно его регулирует. Остается кооперация. Просто зачищены одиозные спекулятивные формы предпринимательства, через которые за границу выкачивали деньги. Гарри ты пойми, что частная собственность приятна лишь когда ты паразит и ничего не делаешь, а когда ты предприниматель, то частная собственность это скорей кабала. Не только пролетариат страдает в цепях. Инженер и администратор тоже в них страдает не хило. Это цепи каузальности техпроцессов, которых нельзя прерывать. Это опасность техногенных катастроф. И если государство подставляет плечо таким рабам технологий, то только спасибо ему за это. Когда нас включат в план, это не грабеж а спасение. Грабят только паразитов. А предпринимателей освобождают от ответственности и тяжкого труда.

— Ты офигеть какой тролль Гермиона! — покачал головой Гарри: — Тебя бы в пропаганду двинуть. Объяснять что черное это белое, а грабеж это освобождение от хлопот за свой капитал.

— Грубо, мой друг, грубо! — поморщилась Гермиона: — Совсем страх потерял? Сегодня будем играть в ролевые игры. Чур я агент ОГПУ а ты контра недобитая! Я взяла с собой мой кожаный набор гпушницы с плеткой?

— А ты не боишься, что у тебя молоко пропадет?

— С чего бы это?

* * *

— Безобразие! — возмущался товарищ Джамшутов потрясая газетой: — Я думал мы строим самое высокое здание в мире! 200 метров! А тут на тебе! Крайслер-центр! Банк Америки! Оба здание больше трехсот метров!

— Это еще что, — хмыкнула Гермиона: — Через год закончат Эмпайр Стейт Билдинг. Вот там уже больше 400 метров будет. Хотя не знаю на фига совать шпили по сто метров? Разве что для радиотрансляций? Но зачем в одном городе совать столько небоскребов? Достаточно одного.

— И как быть? — с несчастным лицом переживал Джамшутов падение престижа своего треста.

— Во-первых сосредоточиться на эстетике, — спокойно ответила Гермиона: — Вы строите самый красивый небоскреб мира. А не дурацкую коробку. Во-вторых, в США кризис. Больше им в ближайшее время не будет легких денег. НЭП закончился. Рынок в кризисе.

— А я сразу говорил что надо строить военный коммунизм дальше! — злорадно сказал Джамшутов-Троцкий: — Тогда бы у них кризис еще раньше начался! Нельзя торговать с буржуями! Автархия вот выбор социализма.