— Я... не собираюсь с этим спорить. — Фура посмотрела на сестру с некоторой гордостью за свою выдержку. — Вот так. Тебя это удивляет?
— Немного.
— Хорошо. Я бы не хотела становиться предсказуемой. Да погибнут миры, сестра, заканчивай с инъекцией.
— Я вот думаю, не стоит ли увеличить дозы.
— У нас их достаточно. Я подсчитала.
— Этого будет достаточно, если все пойдет хорошо, — мягко сказала Адрана. — А это не всегда возможно. Запасы в Малгрейсене уже подходили к концу. Это может быть симптомом более общего дефицита в Сообществе, вызванного Реорганизацией. Вызванного нашими собственными действиями.
— Избавь меня от иронии судьбы.
— Я так и делаю. Но если наше прибытие задержится...
— Этого не произойдет.
— Но если это так, и у тебя закончится мефрозин, внезапное прекращение твоего курса будет иметь очень плохие последствия.
— Разве у тебя появилась медицинская квалификация?
— Нет, но у Эддралдера она есть. Он предупредил меня, что было бы неразумно резко прекращать прием. Я боюсь этого, боюсь того вреда, который это может причинить тебе, и поэтому беспокоюсь о том, чтобы не подвергать тебя такому риску. Если перейти на одну стандартную дозу каждые три дня или на три четверти дозы по текущему графику, то...
Фура протянула свою металлическую руку и взяла сестру за запястье. — Сделай мне укол. Сделай это сейчас, или я сделаю это сама.
— Как пожелаешь.
Игла вошла. В момент инъекции Фура напряглась, закрыла глаза и сделала долгий, медленный выдох. Адрана вытащила иглу и принялась протирать шприц, готовя его к введению следующей дозы в будущем.
— Это работает, — сказала Фура. — Итак, пока мы продолжаем то, что начали. Если наши обстоятельства изменятся, я рассмотрю это предложение. Но не раньше.
— Я пекусь только о твоих интересах.
— Тогда мы единодушны во мнениях. Я тоже принимаю близко к сердцу свои интересы. — Фура перевела взгляд на коробку щелкунчика, которая находилась там же, где и была с тех пор, как ее доставили на борт: прикрепленная к одной из стен капитанской каюты перекрестными ремнями с пряжками. — И твои... конечно.
— Конечно.
— Твой новый приятель был таким же тихим, как всегда, во время моего отсутствия?
— Никаких изменений не произошло. Я не хочу открывать коробку без необходимости, опасаясь еще больше нагрузить механизмы, поддерживающие в нем жизнь.
Адрана протянула Фуре ватный тампон, и та прижала его к своему плечу. — Тебе не приходило в голову, что он, возможно, уже мертв? Что он так и не выжил в том деле в Малгрейсене?
— Больше всего пострадала внешняя оболочка. Если бы его внутренний контейнер был серьезно поврежден, система эффекторного перемещения никогда бы не сработала настолько хорошо, чтобы мы смогли тайно провезти его мимо таможенников.
— Хорошо, что у тебя есть хоть какая-то уверенность, за которую можно зацепиться.
Адрана почти закончила убирать шприц и упаковку с лекарствами. Она делала это с огромной осторожностью, понимая, как легко было бы разбить одну из этих маленьких флаконов и лишить их того небольшого запаса прочности, которым они теперь обладали.
— Паладин следит за щелкунчиком. В какой-то степени он может заглядывать в коробку и считает, что есть признаки приостановленной жизнедеятельности: жизненный процесс, но замедленный. Я считаю, что мы должны позволить событиям идти своим естественным путем. Когда он выйдет из этой спячки, или как бы мы это ни называли, то сможет ответить на многие наши вопросы.
— Хотя, в основном, на твои.
— А нужно ли проводить такое различие? Наши интересы совпадают. Ты хочешь вникнуть в более глубокий смысл квойнов, а я хочу вникнуть в более глубокий смысл Заселений. Буду удивлена, если наши интересы в какой-то момент не пересекутся. Я узнаю, почему за последние десять миллионов лет сменилось тринадцать Заселений, вместо четырехсот сорока, которые, по-видимому, могли бы возникнуть, если бы не какая-то неудача судьбы, а ты узнаешь природу этих душ, которые предположительно обитают в квойнах...
— Это не души, — сказала Фура. Она наморщила лоб, очевидно, как показалось Адране, недовольная собой за то, что ею так легко манипулировали, заставляя признать, что ее интерес к квойнам все еще не удовлетворен, и что — по сути — щелкунчик тоже представлял для нее некоторую ценность и, следовательно, не был таким уж нежеланным гостем. — Это не души, — начала она снова, — или, по крайней мере, это должно быть что-то более сложное, что-то, что не так легко выразить словами.
— Боза придерживалась другого мнения.
— Она была права во многих вещах и наполовину права в других. Она отправилась на поиски знаний, которые ей так и не удалось добыть. Наше... дело заключается в том, чтобы довести эту работу до конца. Мы сделали шаг в этом направлении, когда инициировали Реорганизацию. Теперь мы должны понять последствия этого изменения.
— Последствия достаточно просты. Изменение стоимости квойнов случайным образом и полный хаос в экономике Сообщества.
— Есть кое-что еще. — У Фуры закружилась голова, когда химическое вещество заявило о своем присутствии в ее крови. Это было похоже на падение, и в то же время ей казалось, что каждая вена и артерия в ее теле горит, как жидкая лава. Это пройдет, как всегда проходили самые тяжелые приступы глоуи, но в тот момент она испытывала мазохистское удовольствие от дискомфорта, потому что это означало, что лекарство подействовало. — Я видела, как это происходило в Малгрейсене. Подумала, что это может быть какой-то подвох, но проверила на себе, и в этом нет никакого обмана. Предоставленные самим себе, квойны хотят повернуться лицом к Старому Солнцу.
Адрана слишком хорошо знала свою сестру, чтобы предположить, что Фура все это выдумала.
— Новый эффект после Реорганизации?
— Похоже на то. — Она замолчала, разглядывая светящийся красным шар на своем столе. — Ты помнишь, что я рассказывала тебе о Паладине — что я написала о нем в "Правдивых и точных свидетельствах"?
Адрана кивнула, надеясь, что на нее не будут давить по поводу того, насколько исчерпывающим было прочтение рассказа сестры. Правда заключалась в том, что сначала она читала его усердно, затем с постепенным ослаблением внимания, затем с виноватой неохотой, пока, в конце концов, не стала просматривать его только для того, чтобы найти те фрагменты, в которых упоминалась она сама.
К счастью, она запомнила ту часть, где говорилось о Паладине. — Ты что-то сказала ему, и он вспомнил свое прошлое.
— Не только свое прошлое, но и свою цель — свое истинное призвание.
— Последние дожди Сестрамора, — сказала Адрана, подчеркивая, что прекрасно помнит Правдивые и точные свидетельства.
— Они разные, но мне интересно, не произошло ли что-то подобное и с квойнами — что-то вроде пробуждения, переоткрытия какой-то скрытой цели.
— Это связано с их обращением к Старому Солнцу?
— Я просто рассказываю о том, что видела, сестра, и не мне говорить, почему.
Раздался стук в открытую дверь капитанской каюты. Вошел Лагганвор, а за ним стоял Эддралдер с растерянным видом.
Фура предложила двум мужчинам сесть по другую сторону ее стола, их лица были освещены колеблющимся светом Паладина.
— Ничего не изменилось, — сказала она, прежде чем кто-либо из них успел заговорить. — Мы переправим Меггери обратно через день или два, а затем отправимся на всех парусах в Тревенза-Рич, как и планировали. При столь хорошей погоде можно не задерживаться.
— Нас не беспокоит возвращение к Уэрранвеллу? — спросила Адрана. — Мы предоставили ему прекрасную возможность перегруппироваться и устроить нам ловушку.
— Он не из таких, — сказал Лагганвор, ковыряя заусенец на ногте, который, должно быть, заработал, когда надевал перчатку от вакуумного скафандра. — Он с благодарностью заберет своего члена команды и отправится домой в порт с хорошей историей и хорошей претензией на страховое возмещение.
— При условии, что какие-нибудь страховые компании все еще выплачивают страховку, — сказала Адрана.
Фура повернулась к ней с вопросительным взглядом. — Ты бы предпочла, чтобы мы оставили эту женщину умирать?
— Нет... конечно, нет. Мы поступили правильно, передав ее на попечение Эддралдера. — Она кивнула врачу, гадая про себя, не был ли его встревоженный вид результатом внезапного ухудшения состояния пациентки. Но, с другой стороны, подумала она, вряд ли он сидел бы здесь и ждал своей очереди выступить. — Но я не могу преуменьшать опасность.
— Вам не стоит беспокоиться о капитане. — Лагганвор грыз свой сломанный ноготь, пока тот не сломался у него между зубами. — В моей профессии развивается чутье на людей. Он из тех, кто следит за тем, чтобы все было в порядке, и спит со спокойной совестью. Я видел его каюту. У него строгие вкусы. Самоотверженный до крайности. Вероятно, он хлещет себя перед сном.
— Таким образом, он даст честный отчет о наших действиях, — сказала Фура. — Включая то, насколько сдержанными были мы.
— Потребуется больше, чем слово одного человека, чтобы эта эскадра отстала от нас, — сказала Адрана.
— Относительно которой... — Лагганвор посмотрел по очереди на двух своих капитанш, не одобряя ни ту, ни другую. — Полагаю, мы тоже можем послать локаторный импульс?
— Когда Паладин скажет, что погода достаточно резко улучшается, чтобы замаскировать наш импульс, — ответила Фура. — Не раньше. Почему вы так волнуетесь, Лаг? Это были всего лишь два импульса, и с тех пор ничего не произошло. — Ее глаза сузились. — Вы обеспокоены больше, чем обычно?
Лагганвор слизнул каплю крови с того места, где он обгрызал ноготь. — Нет, я совершенно уверен, что следы исходили от какого-то далекого случайного судна, которое просто случайно заинтересовалось крушением Уэрранвелла. Но все же...
— Что все-таки? — спросила Адрана.
— Было бы неплохо узнать.
— Могу я вмешаться? — спросил доктор Эддралдер. — У меня есть кое-какие... волнующие новости.
Фура мрачно кивнула. — Насчет Меггери?
— Не насчет Меггери. Я думаю, с ней все будет в порядке, если за ней понаблюдать. Но кто-то ворует из моих запасов.
Лагганвор отпрянул, сильно нахмурившись, но, возможно, радуясь, что у него появилась тема для разговора, помимо эскадры и их шансов на спасение.
— Воровство?
— Действительно. — Вытянутое лицо доктора утвердительно сморщилось. — У меня были подозрения, но я не был уверен. Я подумал, что, может быть, Меррикс не смогла должным образом вести бухгалтерию, но потом начал замечать это сам. С Меггери это дошло до крайности. Я хотел дать ей мазь для наружного применения, которая была бы лучше всего, что у меня было с собой в "Веселой кобыле", и обнаружил, что у нас осталось всего два тюбика. Совершенно уверен, что, когда мы уезжали, их было три.
— Это точно? — спросила Фура.
— Абсолютно.
— Что за припасы мы купили в Малгрейсене?
— Они были всего лишь пополнением запасов, и мои расчеты наших потребностей не допускали мелкого воровства.
— Тогда это может быть только тот, кто остался там. — Фура поочередно поднимал палец. — Тиндуф и Серт все это время были в вакуумных скафандрах, не так ли? Им было бы трудно передвигаться по кораблю, не натыкаясь на предметы и не производя шума.
— Меррикс все это время находилась в смотровой, — сказала Адрана.
— Что оставляет две возможности, если не считать самого доктора, — сказала Фура. — Это либо ты, дорогая сестра, либо...
— Стрэмбли, — сказал Эддралдер. — И, боюсь, у меня самого уже наполовину сформировалось подозрение.
— Я не понимаю, — сказал Лагганвор. — Однажды вы уже спасли ее, Эддралдер, — вернули с того света. Если и есть кто-то из нас, кому она должна полностью доверять, так это вы.
— Это, — сказал Эддралдер, — как раз то, что меня беспокоит.
— Кто-нибудь, приведите ее, — сказала Фура. — Я не потерплю обычного воровства на своем корабле...
— Прошу у вас коллективного прощения, — вмешался Паладин. — Но солнечный поток имеет тенденцию к резкому росту. Я полагаю, что скоро настанет благоприятное время для рассмотрения вопроса о встречном зондировании локатором.
Еще через час Фура склонилась над светящимся кругом локатора, изучая крапчатые узоры с напряженным выражением лица, как будто это были внутренности животного, в которых таился проблеск будущего.
— Ухудшается, — констатировал Паладин.
Фура запустила локатор. Раздался один звуковой сигнал, и из центра консоли вырвался единственный светящийся круг, расширяющийся в окружности, обозначая исходящий импульс. Адрана затаила дыхание, пытаясь зафиксировать в памяти мимолетный узор пятен, вызванных солнечной погодой, чтобы определить, кто вторгся в ее жизнь. Крапинки появлялись и исчезали очень быстро, так что это было немного похоже на другую игру, в которой ей нужно было запомнить ассортимент предметов на подносе, уделив этому всего несколько секунд. Трудная задача для человека, — подумала она, — но не столь проблематичная для Паладина. У него была не только безупречная кратковременная память, но и отличные алгоритмы распознавания помех. Если бы там было три или четыре корабля, и они находились достаточно близко, чтобы их можно было засечь по этому низкоэнергетическому импульсу, он бы их заметил.
Поступил отраженный сигнал. Дисплей замер, позволяя глазу уловить как можно больше информации.
Фура молча уставилась на него. То же самое сделали Адрана, Лагганвор и Прозор.
— Вернулся отраженный импульс, — сказал Паладин.
Прошла секунда или две, прежде чем Адрана ответила ему. — Знаем, Паладин. Мы можем убедиться в этом сами.
— У меня есть предварительные данные о количестве явных отражений, их местоположении и перемещениях.
Фура отодвинулась от локатора. Лагганвор поднес руку к горлу и тихонько кашлянул. Прозор провела ладонью по волосам, издав резкий шуршащий звук.
— Сколько их? — тихо спросила Адрана.
— Девять, десять, может быть, больше, — так же тихо ответил Лагганвор. — И ближайший из них гораздо ближе, чем я ожидал. — Он указал на локатор с выгравированными на нем концентрическими и радиальными линиями. — Сто тысяч лиг, если не чуть ближе.
— Почему мы шепчемся? — шепотом спросила Фура.
— Потому что мы мертвы, — ответила Прозор. — Или скоро будем мертвы.
— Паладин, — сказал Лагганвор, чуть повысив голос. — Не могли бы вы предоставить нам эти цифры, пожалуйста? Было бы полезно узнать... с чем мы имеем дело.
— Я подтверждаю двенадцать очевидных отраженных импульсов, исключая "Веселую кобылу". Корабли рассредоточены в свободном строю, образующем телесный угол примерно в сорок пять градусов, что позволяет предположить, что они сошлись с разных направлений. Ближайший, как сообщил мистер Лагганвор, находится на расстоянии немногим менее ста тысяч лиг, а самый дальний примерно в два раза дальше.
— Вы рассчитали их скорость? — спросила Адрана.
— Я должен предупредить, что у меня есть только приблизительные значения, и с меньшей точностью для более слабых результатов. Чтобы получить более надежные данные, мне потребуется дифференциальная проверка.
