| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Пойдем утром, — согласился Толик, — жаль, что мешок мой там остался, сейчас бы горло винцом промочить не помешало. Знал бы, что так все выйдет, оставил бы провианта немного здесь, а коней не стоило с собой брать.
— Эндрю ничего не писал, о гиблой долине, — сказал я. По его словам это в полнее обычное место, которое можно найти только с помощью нашего шара. В шаре искорки реагируют на магический фон.
— Никаких претензий к тебе. Андрей, мне не нравиться твое настроение. Ты как в воду опущенный.
— Когда я там остался один, ко мне пришел странный собеседник. Помнишь, Полл рассказывал о говорящих собаках. Так я перед смертью говорил с одной из этих псин.
Я подробно пересказал Толику свой разговор с псиной.
— И что тебя смутило в разговоре? — спросил Толик. — То, что собака не признала в тебе человека? Не бери дурного в голову. Я с ходу тебе выдам пару теорий по поводу твоих страхов. Эндрю проходя здесь, наколдовал всякой всячины, и мы теперь имеем гиблую долину. Собак тоже он создал. Твоя псина не отнесла тебя и своего создателя к людям, по тому, что вы пережили смерти. Я на тот момент еще не умирал, и псина отнесла меня к простым людям. Если псина, увидит меня теперь, то тоже скажет, что я без поводка и один.
— А может мы, что-то теряем, после воскрешения?
— Да. Я помню. У тебя нет поводка и второго я. Я к примеру, не чувствую себя ущербным после воскрешения.
Разговор угас, и я погрузился в раздумья. Даже не заметил, как заснул.
На следующий день мы снова шли по гиблой долине. Пройденный ранее маршрут оставался безопасным, поэтому к месту, куда Толик выбросил свои вещи, пришли быстро и без происшествий. Добравшись до вещей, мы первым делом перекусили. Настроение сразу поднялось, и долина уже не внушала такого опасения.
Закинув в очередной раз тестовую палку, Толик присвистнул. Палка и часть веревки исчезла, словно ее обрезали. Оставшийся конец веревки был натянут, будто бы его держала пустота. Толик потянул веревку на себя и вытянул всю ее с палкой на конце. Проделав операцию с забрасыванием палки несколько раз, заметили место после которого и веревка и палка исчезали. При этом общий безобидный пейзаж оставался неизменным — лужок, кустик и пару деревьев. Граница аномалии проходила через одно из деревьев, и было заметно, как предметы, брошенные в дерево, исчезали прямо в нем.
— Мы уже дошли к месту перехода в другой мир? — спросил Толик.
— Не знаю, по стеклянному шару мы очень близко, но еще не на месте. Да и проход должен открыться только после произнесенного заклинания.
Внезапно пейзаж изменился. На месте безобидных деревьев теперь находилась огромная змея. Открыв свою пасть, в которую без труда поместилась бы лошадь, она медленно двинулась в нашу сторону. Я бросился прочь в сторону от змеи, но Толик крепко схватил меня за руку, удерживая на мести.
— Это иллюзия, — сказал он, бросая в змею палку. Палка исчезла в теле змеи, а конец веревки торчал у нее с брюха.
Потянув за веревку, он вытянул и палку. Змея продолжала извиваться, и скалить на нас зубы, не обращая внимания на нашу реакцию. Толик бросил палку в направление, куда я планировал спасаться бегством, и тут же в палку вонзилась множество белесых нитей, раздирая ее на части. Спасти удалось только веревку.
— Как ты догадался, что змея не настоящая? — спросил я, переводя дыхание.
— Я еще раньше обратил внимание, что иллюзорные деревья не отбрасывают теней. А когда змея появилась, я обратил внимание, что все предметы вокруг отбрасывают тени, а она нет. Вечером в пасмурный день я бы на это не обратил внимания.
— Мне кажется, что кто-то намерено, размещал здесь ловушки, и я думаю, что это хозяин собачек.
— Согласен, — кивнул Толик, — все опасные места расположены с определенной целью и логикой.
Идти сквозь змею не решились, пошли в обход. Через час блужданий я остановил Толика.
— Все пришли, — указал я на застывшие искорки в шаре, — теперь молчи, я буду петь заклинание .
Толик послушно замер, а я на распев произнес заклинание. Когда я закончил, в воздухе передо мной образовалось черное, как сам мрак пятно, в него потянуло воздух, подхватывая сухие листья и пыль.
— Я пойду первым, — предложил Толик.
Киваю в согласие.
Как только Толик скрылся во мраке, пятно свернулось. От такого поворота я немного растерялся, но через минуту уже снова пел заклинание. Пятно развернулось в том же месте, и я решительно шагнул в него. Не было полета по туннелю, усыпанному звездами. В следующий миг, я просто ступил на песок в новом мире. В ночном небе ярко светили звезды.
Глава 0010 Раб мой бойся меня.
— Добро пожаловать домой, чертяка, — поднял меня с земли Толик.
— До дома еще далеко, — отряхнул я плащ, — но то, что перемещение удалось — это хороший знак.
— Ты на звезды посмотри и на луну. Ничего не напоминает? И комары здесь наши, — прихлопнул Толик одно из доказательств на своей шее.
Взглянув на небо, я застил. Над нами светила, до боли знакомая луна. Хоть я и не астроном, но знакомые созвездия большой и малой медведицы — узнал.
— Значит, моя теория была частично не верна, — ответил я, — это к лучшему. Осталось найти людей и интернет кафе. А там и до родных мест не далеко. Не успеешь досчитать до десяти, а ты уже дома в теплой ванне с холодным пивом.
— Не тереби ванной душу, мне она давно сниться. Может, двинем, не дожидаясь утра? По моим биологическим часам сейчас полдень. Спать совершенно не хочется. Я еще дня три буду перестраиваться на другой часовой пояс.
— Я тоже ни в одном глазу. Самому не терпится вперед рвануть. Светящуюся палку сотворить не смогу, нужные компоненты для заклятия сгинули в гиблой долине. Зато в поясном мешочке, есть капсулы с зельем ночного виденья. Мне их только в воде нужно растворит.
— Воды нет. Вино подойдет?
— Не знаю. Но рисковать не хочется. Лучше давай водоем поищем.
— В нашем мире пить с водоема более опасно, чем баловаться с магией. Я готов рискнуть выпить зелье на вине. Под мою ответственность!
— Хорошо, рискнем. В худшем случае потеряешь зрение на четыре часа.
Растворив капсулу в вине, протянул напиток Толику. Смачно причмокнув, он выпил зелье одним глотком. Внезапно схватился за горло, Толик захрипел и завалился на колени. Я подскочил к нему, намериваясь раскрыть ему рот и вызвать рвотный рефлекс. Толик громко рассмеялся, катаясь по земле.
— Да пошутил я. Действует зелье, вижу как днем. Работает даже лучше, чем когда пробовал его на воде, — продолжал смеяться Толик.
— Дурак ты Толик, и шутки у тебя солдафонские. У меня чуть сердце с груди не выскочило, а тебе весело.
— Не думал, что я тебе так дорог, — не успокаивался Толик.
Не теряя время на пустую болтовню, смешиваю себе зелье и тоже выпиваю его. Темнота медленно отступила, луна засветила так ярко, что на ней невозможно удержать взгляд.
— Куда пойдем? — спросил я.
— Видишь пригорок прямо по курсу. Идем туда, там с высоты осмотримся.
Не смотря на глупую выходку Толика, настроение было приподнятое. Ушел страх перед гиблой долиной, теперь наш переход воспринимался как опасное приключение, а вовсе ни мука. Грудь переполняла гордость и удовлетворение. У нас все получилось, несмотря на то, что наши планы казалось невероятными и фантастическими. Выйдя на пригорок, огляделись.
— Да, не густо с ориентирами, — сказал Толик, вглядываясь вдаль, — хотя вон один огонек мерцает.
Почти на грани видимости, то вспыхивая, то теряясь, мерцал маленький огонек. Выбор не велик. Мы пошли в сторону огонька.
— Да, занесло нас в глушь, — размышлял вслух Толик, — даже неизвестно в какую страну. А мы одеты как на карнавал в стиле семнадцатого века. С волюты только золото и серебро.
— Не переживай. С языком у нас проблем не будет. Главное властям не попадаться, документов то у нас нет. А выход в интернет, в наше время можно и в глуши найти.
Хорошее дело для путешествия иметь на себе языковое заклинание. В Элое его редко кто покупал, считая, что приезжие должны тратить деньги на постижения их языка. Даже сельский волшебник, который продал нам его, не удосужился принять его сам — экономя деньги.
— У меня, к примеру, документы есть, — возразил Толик, — только я не хочу никому объяснять, как я здесь очутился, и в контору возвращаться, особого желания тоже нет. Я теперь личность незаурядная и для меня у начальства только две дороги: либо под колпак спецслужбам, либо ученым на эксперименты.
Подойдя ближе к огоньку, уловили запах дымка и жареного мяса.
— Подойдем тихонько и сначала рассмотрим — с кем имеем дело, — понизив голос, сказал Толик.
Подойдя ближе, рассмотрели человека у костра. Пламени не было, но и угли сильно слепили глаза. Прищурившись, я разглядывал мужчину со спины. Он жарил на костре тушку какого-то животного. Человек выглядел как бомж, был он худой и лысый. Одет был бомж в светлый комбинезон с нарисованным на спине номером 1723.
— Похож на беглого зека, — шепнул мне на ухо Толик, — ложись на землю. Я его сейчас быстро спеленаю.
Толик аккуратно, выбирая место для следующего шага, подкрался к человеку. Потрескивал костер, а бомж, беспечно напивал что-то себе под нос. Мгновение и 1723 уже лежит лицом на земле со скрученными за спиной руками.
— Андрей, иди суда и затуши угли, глаза режет от костра.
Я побежал выполнять поручение. Толик с пленным уже переговаривался. Я пока их не понимал. Чтобы сработало заклинание позволяющее постичь речь собеседника, нужно находиться от него не дальше одного метра, только тогда сознание может подтянуть нужную информацию с носителя языка. Судя по обрывкам доносившихся фраз, говорили они по-французски. Подойдя к пленнику, я положил ему руку на плечо. Через мгновение нежный французский язык стал для меня понятен. Но знание языка не внесло ясность. Пленник нес полный бред. Он не был похож на матерого зека, сбежавшего с тюрьмы при этом уложившего пару охранников. Это был молоденький, перепуганный парень. Он постоянно молил о пощаде, бормоча: — не бейте меня, этого больше не повториться.
— Так дело не пойдет, — сказал Толик, усаживая пленника спиной к дереву. — Ты молчишь, я задаю вопрос — ты отвечаешь. Понял?
Пленник кивнул. Костер был затушен и он практически не видел наших лиц, зато мы его видели великолепно. Ему было лет пятнадцать, лицо перепачкано, по щекам текут слезы.
— Как тебя зовут? — медленно и не громко спросил Толик.
— Жан, номер 1723, — всхлипывая, ответил парень.
— Ты сбежал с колонии?
— Да, я сбежал от хозяина, но этого больше не повториться.
— От какого хозяина? Что-то я не понял.
— От хозяина южного Прованса, господина Луи.
Толик, многозначительно посмотрел на меня. Я пожал плечами на его немой вопрос. Присев напротив пленника, я продолжил допрос вместо Толи.
— Какой ближайший отсюда город?
— Сержан, — удивленно ответил парень.
— Какой сейчас год?
— 1354 от основания протектората, — уже не скрывая удивления, ответил Жан.
— Это не наш мир, — переходя на свой язык, сказал я Толику.
— Да уже понял. Не дурак. Доставай свой шар, посмотрим, где следующий переход. Достав стеклянный шар, мы дружно уставились на него. Искорки указывали в сторону костра. Судя по тому, как искорки расплылись в облачко, до точки перехода очень далеко.
— Господа, вы не ловчие? — набравшись смелости, спросил Жан.
— Нет, мы не ловчие, мы мирные путешественники, — ответил я, — и мы не причиним тебе вреда. Сейчас мы развяжем тебя и поговорим как друзья. Ты расскажешь о себе.
Жан утвердительно кивнул в ответ. Он уже держался уверенней. Испуг сменился любопытством. Зелье ночного виденья, заканчивало свое действия, и мрак вокруг потихоньку сгущался. Разведенное на вине зелье имело более сильный эффект, но время действия сократилось вдвое. Толик, развязав Жана, полностью переключился на костер, намериваясь все-таки дожарить тушку зайца. Сыграв свою роль злого полицейского, допрос Жана он полностью перепоручил мне. Я же играя роль доброго полицейского, налил парню вина и дал большой ломоть хлеба, с сыром и мясом. Проглотив бутерброд за считанные секунды, он начал рассказ. Мы его не перебивали, лишь иногда направляя рассказ в нужное нам русло. По мере рассказа вырисовывалась картина этого мира. Здесь процветал рабовладельческий строй. Людей в этом мире очень мало и они ценятся — как товар. Власть здесь принадлежит хозяевам округов. Основная часть населения — рабы. Есть малочисленная прослойка свободных людей, которые тоже могут владеть рабами, но их достаток ограничен единицами рабов. Свободный человек может легко стать рабом за нарушение закона или за долги, а это совсем не сложно, судя по тому, сколько у них налогов для свободных людей. Раб же уже никогда не сможет стать свободным, в этой жизни. Среди рабов тоже есть своя иерархия. Высшая каста — личная прислуга господина, потом идут военные и охрана, за ними артисты и ученые, потом ремесленники, ниже — крестьяне, замыкают рейтинг — разменные. Разменные, проживают в охраняемых лагерях и являются банковским счетом господина, ими расплачиваются при больших сделках или просто подчеркивают свой высокий статус. Рабы высшей касты, как правило, не продаются и являются фамильным имуществом. Солдата можно купить по цене, в зависимости от квалификации, до одного золотого крейса, что приравнивается к двадцати пяти разменным рабам. Наш новый знакомый, в юности был свободным человеком, но когда отцовский торговый корабль не вернулся с плаванья, он и вся его семья угодила в рабство за долги. Его отец продолжает заниматься торговлей, только теперь весь доход получает господин Луи. Жан в свое время получил хорошее образование и поэтому смог получить статус ремесленника. Его мать ничего особого делать не умела, и была определена в прачки. Такое понижение статуса она перенесла очень плохо. Пришла в полное уныние, много болела и недавно умерла. Жан хотел положить в могилу матери ее фамильный медальон и поэтому полез в хозяйский дом, где и был благополучно схвачен. Ему грозило физическое наказание и понижение до уровня разменных. Хозяин благосклонно разрешил ему проститься с матерью на похоронах, после чего он должен был принять наказание. Жан, простился с матерью и после похорон сбежал с южного Прованса. Теперь он шел в северный Прованс. Любой господин с радостью примет потерянного раба и не будет стремиться вернуть его прежнему хозяину. У него была заготовлена легенда, по которой он якобы потерялся в лесу и вышел к другому протекторату. При новом хозяине у него был шанс снова стать как минимум ремесленником. Толик показал одну свою золотую монету, поинтересовался, можно ли обменять ее на местные деньги. Оказалось, что наш золотой раз в пять больше по весу их крейсов, и его можно обменять в банке господина. Только главное не забыть, потом оплатить налог с путешественников, а то очень скоро можно оказаться рабом и без денег. Понятия документов или удостоверений личности в их государстве нет, вместо этого рабам присваиваются индивидуальные номера. Свободные носят при себе медные жетоны, на которых гравируется их положение и имущество. Для путешественников нужно было изготовлять новые жетоны в каждом протекторате, подтверждая свое положение, демонстрацией своего имущества и рабов. Мы проговорили до рассвета, а утром простившись с Жаном, пошли своей дорогой.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
