Я не рассказывал ей о своих способностях. Она была уверена, что я просто экстрасенс, каких много вокруг. Ну, может быть, талантливый экстрасенс. Поэтому, она не знала, что я всегда чувствую, лжёт человек или говорит правду. Я даже могу отличить, правду ли говорит человек или просто искренне верит в то, что говорит, но, только в последнем случае необходим визуальный контакт.

В наших отношениях всё чаще и чаще стали проявляться признаки охлаждения. Юля не привыкла жить в такой тесноте. Дома, в её распоряжении было много пространства и удобств. Она никогда не готовила себе пищу, не ходила по магазинам, не стирала. Иначе говоря, не занималась хозяйством. А тут, всё это свалилось ей на голову. Я был предельно занят и не мог взять на себя даже часть этих забот. Тем не менее, в ущерб своему отдыху я помогал ей, чем только мог. Она стала раздражаться по пустякам. Например, я помыл посуду и сложил её в шкафчик не в том порядке, в котором это делает она. Всё, этого достаточно, чтобы выговорить мне за это. Ну, и так далее, в том же духе.

Тем временем, мы с Юлей успешно сдали практическое вождение и получили водительские права. Стало немного легче, и все вечера я проводил дома, а Юля стала возвращаться домой всё позже и позже, пока однажды не вернулась совсем.

Время было уже около одиннадцати часов вечера, когда она позвонила по телефону:

— Добрый вечер дорогой. Я задержалась у подруги и останусь у неё ночевать. Ты не теряй меня, хорошо?

— Хорошо, любимая. Позвони мне завтра с утра, как проснёшься, ладно?

— Само собой. Спокойной ночи, дорогой.

— Спокойной ночи.

Юля отсоединилась, а я понял, что она врала. Приняв в кресле расслабленную позу, я вышел из тела и мысленно потянулся к Юле. Практически сразу оказался над ней. Она лежала в кровати и не одна. Её партнёром был мужчина в возрасте около 30 лет.

— 34 года, — мгновенно выдала Ася.

"Вот она, та самая выгодная партия", — почему-то пришла мне в голову мысль.

Мне стало ясно, что моей семейной жизни пришёл конец. Утром Юля не позвонила. Не позвонила она и вечером, когда снова не пришла домой ночевать. А через неделю мне пришла повестка в суд на бракоразводный процесс. Я позвонил по указанному в повестке телефону и выяснил, что мне достаточно подойти в приёмное время в указанный кабинет и подписать своё согласие на развод. Имущества совместного мы нажить не успели, поэтому всё было сделано предельно быстро.

Так, мой скоропалительный брак закончился не менее скоропалительным разводом. Наш брак продлился ровно два месяца и 6 июля 1995 года, в четверг, я получил отметку в паспорте, подтверждающую, что я отныне опять холост.

Когда мы с Юлей только стали вместе жить, она настаивала, чтобы я вместо нашей однокомнатной квартиры снял хотя бы двухкомнатную, но я уговорил её подождать, тем более, что за жильё было уплачено до конца июня. Пообещал ей сюрприз.

Я ждал звонка от Тараса Петровича. Он должен был уже убедиться в полном выздоровлении своей супруги и заплатить мне обещанный гонорар. Если он хочет расплатиться в пределах стоимости приличной трёхкомнатной квартиры сталинской застройки в центральной части Москвы, то ему нужно будет собрать как минимум четверть миллиона, долларов США. Цена за загородный дом в одном из престижных коттеджных посёлков с ухоженным участком земли, хозяйственными постройками и всеми коммунальными удобствами стартует от полумиллиона баксов и выше.

Иногда меня посещали печальные мысли, что меня могут тупо кинуть. Расстаться добровольно с такой крупной суммой денег, на это не каждый способен. И ведь юридически он мне ничего не должен. Просто честное слово. Интересно, оно ещё что-нибудь значит в наше время? Правда, аванс он мне заплатил хороший. Пятьдесят тысяч долларов немалые деньги. С учётом тех, что я получил от Александры у меня сейчас в активе сто тысяч баксов. На двухкомнатную квартиру в Москве, наверное, хватило бы. Но наш с Юлей бюджет эти деньги хорошо поддержат. Нам ещё учиться сколько.

Короче, обещал Юле сюрприз, а вместо этого сам получил его от неё, и в моей душе на какое-то время поселилась пустота. Тем не менее, долго предаваться унынию я себе не позволил.

* * *

Получив документ об окончании школы, я отнёс его в МГУ на факультет ВШП (Московский государственный университет, высшая школа перевода) вместе с прочими документами, которые требовала приёмная комиссия.

Обучение там было платное, но это меня не волновало. Все шансы пройти конкурс у меня были, но на всякий случай, я подстраховался и отнёс заявление с копиями документов ещё и в МГЛУ (Московский государственный лингвистический университет).

Специальность переводчика я выбрал не случайно. Я собирался со временем много путешествовать и знание иностранных языков мне должно будет пригодиться. Кроме того, меня привлекала и сама профессия переводчика. Это всегда встречи с новыми людьми, новые знакомства, относительно свободный режим работы. Обладая обновлённой, практически абсолютной памятью, учёба не должна была быть слишком напряжённой для меня. А знания по медицине я получал на виртуальных занятиях по целительской магии. Решил, что для меня этого достаточно, тем более, что врачом я работать не собирался.

Тарас Петрович продолжал молчать, и я аренду квартиры продлил ещё на месяц, уплатив за июль. Зато позвонила Александра Шустова (номер домашнего телефона я сообщил ей сразу после съёма квартиры) и сообщила, что она в Москве, приехала устраивать в вуз своего сына. Хочет получить от меня обещанное. Остальное при личной встрече. Мы договорились встретиться у неё в гостинице, где она остановилась.

На встречу я пришёл под иллюзией себя прошлого, которого помнила Александра. Она встретила меня у входа в гостиницу и провела в свой номер. Разумеется, при встрече я был обласкан и расцелован.

Номер был из разряда люкс. Просторная гостиная зала, круглый обеденный стол, стойка бара в углу с набором напитков и вин, кулером и кофе-машиной, большой цветной телевизор, большой кожаный диван и кресла.

Мы устроились в креслах, Александра принесла пару чашек кофе и достала из холодильника мороженное в вазочках. Предложила выпить вина, отметить нашу встречу, но я отказался:

— Вина мы выпьем потом, давай сначала поговорим о деле. Значит, ты не передумала и, по-прежнему, хочешь стать молодой?

— Да, Володя, хочу начать свою жизнь заново.

— Какой возраст для себя ты считаешь идеальным?

— Восемнадцать лет.

— А последствия для себя ты представляешь? Где ты возьмёшь новые документы? Паспорт и прочие бумаги, которыми мы обрастаем по жизни. Ты всё продумала? Ты готова начинать всё сначала? Тебе по паспорту сколько лет?

Александра слушала меня и улыбалась:

— Сорок пять, скоро сорок шесть будет.

— А выглядишь ты на десять лет меньше. Когда паспорт предъявляешь, не удивляются?

— Удивляются, ты прав.

— Я от своего слова не отказываюсь, если хочешь, могу дать тебе, что обещал, хоть прямо сейчас. Но, что ты будешь делать дальше?

— Какой ты смешной, Володя, такой забавный в своей заботе обо мне. Не беспокойся, я всё продумала. У меня остались в милиции кое-какие связи, и я получила документы одной недавно погибшей девочки. Буквально пару недель назад она сгорела в своём доме вместе со старенькой бабушкой. Паспорт, свидетельство о рождении и документ об окончании школы сохранились чудом. Бабушка, бывшая бухгалтер, все документы хранила в несгораемом сейфе, доставшемся ей на работе. У меня, в связи с этим, только одна проблема — это фотография. Девчонка на меня совершенно не похожа.

— Покажи, — попросил я.

Александра передала мне паспорт. С минуту я разглядывал её фото.

— Алиса Степановна Солодилина, 1977 года рождения.

— Девушка жила в районном центре, — сказала Александра. — Вероятность того, что я пересекусь с её знакомыми практически нулевая. Мне нужно будет подменить в паспорте фото. Ты сможешь это сделать?

— Я тебе предлагаю другое.

— А что тут ещё можно придумать?

— Я могу сделать твоё лицо похожим на это. — Я постучал пальцем по фото в паспорте. — Девушка, кстати, была просто красавицей.

— Ах!

Александра в избытке чувств закрыла лицо ладонями. Затем торопливо заговорила:

— Я тебе не успела рассказать, но как мне сказали, никаких остатков от сгоревшей девчонки обнаружено не было. От бабушки были, а от Алисы нет. В полиции долго думали, что делать. То ли объявить девушку пропавшей без вести, то ли похоронить кучку пепла. В Новосибирске было принято решение хоронить, и закрыть дело. Ты представляешь, мне не страшны даже встречи с её близкими подругами. Я всегда могу сказать, что потеряла память и ничего не помню. Точнее, "тут помню, тут не помню". Совсем, как ты, Володя. Я могу вообще за границу уехать. Деньги у меня есть. Я, Володя, нашла заначку своего бывшего мужа. Я ведь хорошо его знала. Посидела, подумала, куда он мог украденные деньги и ценные бумаги спрятать. И нашла. В основном акции наших и зарубежных компаний, оформленные на подставных лиц. Я не знаю, как он это оформил, но среди бумаг были имена, пароли и номера телефонов брокеров биржи, с которыми у него были заключены договора на обслуживание. Через них я продала все акции, и полученные деньги разместила на депозиты нескольких зарубежных банков, на номерные счета. Часть денег перевела в Россию. Я богата, Володя. Я знаю, что ты не заберёшь у меня все деньги за свою работу и, хотя бы немного мне оставишь.

— Я рад за тебя, — сказал я, выслушав её монолог, — и даже оценил твой тонкий юмор относительно моей жадной натуры. От тебя я решил вообще больше денег не брать, я ещё не забыл наше с тобой прощание.

— Спасибо, Володя, но мы поговорим об этом после.

Мы обменялись с ней взглядами, и я не стал сейчас спорить с ней.

— Я понял, что ты за вариант стать Алисой?

— Да, Володя, я за Алису, — ответила Александра.

Я взял тайм-аут на полминуты, доедая мороженное и допивая последний глоток кофе.

— Ася? Ты здесь? Принимайся за работу. Нужно будет нашу пациентку сделать похожей на фото в паспорте Алисы. Одновременно будем проводить омолаживание до 18-тилетнего возраста. Рост увеличим на 10 см. Сейчас очередной всплеск акселерации, ребята этого возраста все под 180 см и выше.

— Всё поняла, приступаю к подготовке, — ответила Ася.

— Володя, я ведь фактически исчезну. А какая у меня будет фигура? Мне нужно заранее озаботиться гардеробом.

— Фигура у тебя будет девичья, — пошутил я.

— Сиськи-то хоть у меня будут? — откликнулась на мою шутку Саша.

— Будут как у модели, не волнуйся и не переживай, но, учти, что они у тебя будут ещё расти. Тебе же будет 18 лет. Рост тебе будем делать 182 см. Сейчас у тебя 172 см, верно?

— Ой, как здорово. Я всегда завидовала рослым девицам, а сейчас сама буду такой. А больше нельзя?

— Сколько ты хочешь? — спросил я.

— 190 см.

— А замуж ты хочешь? — поинтересовался я.

— Ой, ну тогда остановимся на 185 сантиметрах.

— Хорошо, договорились.

— Ася, ты слышишь? Внеси поправку.

— Принято.

— А твой сын где? — вспомнил я.

— Не беспокойся о нём, Володя. Обо всех своих детях я позаботилась. Всем купила квартиры, открыла им счета, положила туда по крупной сумме денег. Машины у девчонок есть, а сын сам купит. Пока учатся, им денег хватит, а дальше пусть живут своим умом. Я свой родительский долг выполнила.

— Скучать не будешь?

— Так я всегда с ними заново познакомиться смогу, если заскучаю. Но это вряд ли. Как я понимаю, новое тело здорово должно повлиять на моё отношение к предыдущей моей жизни.

— Тогда приступим?

— Да, я готова. А, кстати, всё хотела спросить тебя, почему ты сохранил свой возраст? Ты же тоже можешь сделать себя 18-тилетним.

— То, что ты видишь, это иллюзия, я уже давно это сделал, практически сразу, как в Москву приехал.

— Володя, покажись в своём истинном облике, пожалуйста.

Я резко развеял иллюзию.

— Ах, — опять Александра не сдержала своих эмоций. У неё масляно заблестели глазки, и она сказала:

— Володенька, милый, я так тебя хочу, такого молоденького.

Она встала и пересела мне на колени.

.....................................

Утолив любовный голод, мы почувствовали, что проголодались. Я попросил Сашу, чтобы она заказала нам в номер обед и ужин на четверых. Мне по одной порции, ей — по три.

— Когда я с тобой закончу, ты будешь очень голодной. Тринадцать сантиметров роста ни откуда не возьмутся, Саша. Будут использованы все твои запасы и резервы. Ты будешь худющей и бряцать костями, поэтому будь готова пару недель отъедаться. Как только придёшь в норму, жор прекратится сам, твой метаболизм будет в норме, об этом тоже можешь не волноваться. Ты никогда не располнеешь.

— Вот за это, тебе, Володечка, отдельное спасибо.

Время было уже обеденное, поэтому, как только обед принесли, мы сразу половину съели.

После обеда я сказал Саше:

— Ты понимаешь, что после того, как я изменю твою внешность ты не сможешь пользоваться старым паспортом.

— Ой, — понятливо воскликнула Саша, — что ты предлагаешь?

— Этот номер сдать и перейти в мою берлогу. Потом ты сможешь вернуться и заселиться вновь уже под новым именем и новой внешностью.

— Я перепишу этот номер на имя моей племянницы, Алисы Солодилиной, — заявила Александра.

К моему удивлению у неё это легко получилось. "Вот что чаевые "животворящие" с людьми делают", — подумал я, глядя на суетящуюся вокруг Александры дежурную администраторшу.

* * *

Перебравшись в мою однушку, я, не мешкая, приступил к операции.

— Тебе придётся снять с себя всю одежду, — предупредил я. — И всю операцию лучше всего провести в ванной.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель, — ответила Саша, без капли смущения снимая с себя одежду.

Провозился до вечера. И всё из-за Сашиной внешности. Пришлось на ходу осваивать новую целительскую технику. Устал, как собака. Только закончил, как зазвенел телефон.

Саша (теперь уже Алиса) тихо спала под пледом, уткнувшись носом в подушку. На последнем этапе её пришлось перевести в режим подчинения, чтобы не отвлекала меня. Пластика лица требовала особой тщательности и внимания.

Я вышел в прихожую и снял трубку телефона.

— Алло, слушаю вас.

— Володя, это Тарас. Мне срочно нужна твоя помощь.

Его голос был хриплым и тревожным. В нем чувствовалась безнадёжность и отчаяние. Я не сомневался ни секунды. Бросив трубку телефона и вернувшись в кресло, я вышел из тела, оставив там десятую часть своего сознания.

На Тарасе Петровиче я в своё время оставил свою метку, закрепив её на его ауре. Питалась она его жизненной энергией, потребляя её совсем немного. Теперь, я потянулся мыслью к ней и мгновенно оказался прямо над ним, на высоте трёх метров, под потолком большой комнаты.

Я огляделся. Тарас Петрович сидел на стуле голым и привязанным к нему. На его теле были видны кровавые шрамы и ожоги.