Меч Господа нашего ч2

Командир специальной разведывательной группы мгновенно, почти сразу вспомнил, что это за фрукт. Зовут Ури, трижды пытался поступить в спецназ — не взяли. Последний раз — с досады избил офицера. Взяли в десант... там таким как раз и место...

— Только не говори мне, что это всё...

— А что, у спецназа кишка тонка? Танки подойдут к полудню, нам приказано удержать это место, не допустить его захвата. Так же простреливать местность, не допускать ее минирования, выдвижения расчетов с противотанковым оружием.

Командир спецгруппы выразил все, что он думает о штабе — кратко и нецензурно.

— А в чем проблема... — нагло поинтересовался десантник

Словно отвечая на заданный вопрос — следующая мина разорвалась совсем рядом, внутри периметра, осыпав их землей.

— Цви, ты что заснул? — заорал командир группы снайперу — занимай позицию, найди их корректировщика, он где-то впереди! Быстрее! А проблемы, мать твою, в том, что сейчас еще не все поняли, что произошло. Сейчас в деревне формируется ополчение, люди просыпаются и берутся за автоматы. Первая атака будет еще до рассвета, под прикрытием минометов. Дальше — начнут мочить, пока всех не выбьют. Нас слишком мало для того, чтобы удержать объект в глубине обороны палестинцев.

— Ерунда. Стены прикроют нас, займем позиции — десантник развернул карту — здесь, здесь и здесь. У нас будет артиллерийская поддержка — ты забыл? Займем первыми эти точки, пока ублюдки их не заняли. Окопаемся и будем ждать танков. Миномет если и достанет — то по случайности. Танки подойдут к полудню.

— Если подойдут!

— Гилад, корректировщик убит — доложил снайпер по рации

— Черт... ненавижу выполнять солдатскую работу...

Ури совершенно не к месту расхохотался

— Я тоже...

Здание было двухэтажным, приличным на вид, со спутниковой и какими-то другими антеннами на крыше. Их пинками сбили на землю израильские десантники, которые высаживались как раз на крышу. По некоторым признакам, Миша заключил, что раньше это была школа — по крайней мере, это здание строили как школу. Финансировать это мог кто угодно — от полезных идиотов в Америке до исламских фондов или казны Королевства Саудовская Аравия.

Но когда здание построили — это стало не школой. Это стало командным центром, центром подготовки боевиков, а заодно, судя по количеству и виду антенн — и разведывательным центром, который вел радиоразведку в интересах Израиля.

Сопротивление оказалось слабее расчетного, десантники справились с ним быстро и эффективно, наступая с двух направлений. Удар спецбоеприпасами с воздуха и снайперов специальной разведывательной группы — вывел из строя весь внешний периметр охраны, снайперы же разобрались с немалым количеством боевиков, которые сочли нужным выскочить на улицу, чтобы разобраться с нападающими. Оставшихся — завалили десантники в самом здании, используя израильское спецоружие для ближнего боя, такое как установки CornerShot для стрельбы из-за угла...

Первый этаж, очевидно, использовался для проживания персонала и боевиков охраны — судя по тяжелому, застоявшемуся запаху, какой бывает в зоопарке у клеток со зверьми. Запах немытого тела, мочи, дерьма — в одном флаконе.

Миша зашел в первое попавшееся помещение — сам не зная, зачем просто зашел. Дверь выбита, на стенах — следы от пуль, но немного — просто так не стреляли, берегли боеприпасы. У стены, рядом с дверью лежит убитый боевик — его просто отпихнули в сторону, не до него. Боевик лежит на спине, борода торчит торчком, усов нет — салафит. Какие-то тренировочные, короткие, до середины голени штаны, голая, поросшая густым волосом и залитая кровью грудь. Оскаленные зубы — оскалившись, как волк, он и умер.

Весь пол застелен коврами, тут же — что-то вроде армейских спальников, какие-то узлы с вещами. В углу телевизор и видеомагнитофон, старые, экран телевизора разбит пулей. На телевизоре какие-то кассеты, на таких обычно записывают проповеди и фетвы, самые разные — то нападать на Израиль, то разрешение половых сношений с мертвыми. Миша поднял одну, посмотрел. На обложке — мужик с бородой, но без усов, лет пятидесяти, рожа приклада просит. Белые одежды, черная чалма джихадиста, наставительно поднятый палец — Аллах единый. Он посмотрел на подпись на арабском, его привлекло имя проповедника — Абу Ишак аль Хувейи.

Ишак

* * *

, значит...

Он положил кассету на место... хотя место ей было в костре, направился к выходу. Нога проскользнула, он посмотрел, на чем — и увидел попавший под ногу использованный презерватив

* * *

*...

— Русский!

На пороге стоял Цви

— Какого хрена ты здесь бродишь? Надо готовить укрытие!

— Мы же должны были уйти отсюда.

— Планы изменились. На втором этаже много чего нашли, там информация и документы чрезвычайной важности. Штаб приказал любой ценой удерживать объект до подхода пехоты и бронетехники. Давай, пошли, нечего тут стоять...

Прощупывать их позиции начали еще до рассвета...

Миша отрыл окоп быстрее всех — когда их готовили, то в качестве физических упражнений заставляли рыть окопы в безводной пустыне, где высушенная солнцем земля — подобна камню. Хороший окоп, в половину человеческого роста, если стоять на коленях — то самое то. Вместе с ним — в окопе оказался Цви, снайпер, он постоянно был занят делом, стрелял — а Миша то набивал магазины, то углублял окоп...

— Русский... — сказал Цви, меняя магазин — тебе кто-нибудь говорил, что ты псих?

— Да. Твой командир...

Цви хохотнул и снова прицелился в кого-то. Шутка сейчас — незаменимое дело, когда сами дела — идут неважно...

А сам Миша — психом себя не считал. Точно так же, как не считали себя психами те, кто сражался под Москвой и в Сталинграде. То, что для других народов было безумием — для русских было нормой.

Содрогнувшаяся от разрыва земля подтвердила, что он все делает правильно: окоп — первое дело. Ударили чем-то серьезным, намного серьезнее, чем минометная мина. Их осыпало землей — разорвалось ниже и правее их...

— Вот черт... — Цви тряхнул головой — возьми в рюкзаке прибор наведения! Давай, уже рассвело...

Миша достал из рюкзака что-то похожее на видеокамеру — наверное, любой мальчишка знает, как нужно ей пользоваться. Хотя бы по мультфильмам.

— Давай... просмотри все. Надо понять, что творится, чем это по нам ударили. Еще раз — и от нас мокрое место останется...

Миша поставил трубу на максимальное увеличение, увидел машину скорой помощи — она была у крайних домов. Цви выстрелил — и было видно, что машина начала оседать назад, шина была разорвана...

— Зачем ты это сделал?

— Ты что, думаешь, что это скорая? Да ублюдки доставляют на ней боеприпасы. Ну что там...

Нашел не сразу — но все-таки нашел. На крыше... километра три... даже больше — но считай, прямой наводкой бьют. Маленькие фигурки людей на крыше, сама крыша необычная, с возвышением. Или — это не крыша, а готовая стартовая позиция для неуправляемых ракет.

— Ракетная позиция — три километра. Несколько ХАМАСовцев.

— Наводи. Сейчас я вызову артиллерию. Сумеешь?

— Да, нас учили...

Миша нажал на кнопку — и невидимый лазерный луч связал его позицию и позицию боевиков ХАМАС, которые нашли подходящую позицию. А через пару минут — снаряд калибра сто семьдесят пять миллиметров от старой, но по-прежнему смертоносной американской дальнобойной артиллерийской системы, поставленный на воздушный разрыв — превратил ублюдков в ничто...

К полудню подошли танки. Десант остался с ними, выполняя роль танкового десанта и прикрытия танков — а спецназовцы пошли дальше...

* Рон Арад, штурман израильских ВВС, самолет упал 16 октября 1986 года в районе Сидона, захвачен в плен движением Амаль, предположительно передан в Иран. О его судьбе — ничего не известно до сих пор, считается пропавшим без вести.

** Малоизвестная, но чрезвычайно интересная израильская компания по кастомизации огнестрельного оружия. Среди последних новинок — CornerShot с боевой часть русского ГП-25, бесшумная снайперская винтовка на базе Сайги-308, винтовки Ar-15 под магазин АКМ

Химический источник света

Игра слов. Абу — означает отец. Миша русский и потому знает, что по-русски означает слово Ишак. Получается — отец ишака. Реальный египетский проповедник и лидер египетской салафистской партии. Кстати, информация о половых сношениях с мертвыми реальна: в Египте в 2012 году действительно разрешили такое.

* Если учесть, что в таких местах женщин почти никогда не бывает — интересно получается. Впрочем, ваххабиты не раз говорили, что вышедший на джихад правоверный, когда рядом нет жены — имеет право совокупиться с другим правоверным, с ребенком или с халяльным животным.

Сектор Газа, центральная часть города Газа

Район мечети Кука

24 июля 2014 года

Последние дни ефрейтор Миша Солодкин — новое звание дожидалось его в Тель-Авиве, ему никто не сообщил, что его повысили в звании и наградили медалью "За отвагу", второй по значимости военной наградой Израиля — очень хотел спать. Их бросали то туда, то сюда, затыкали все дыры, сопротивление в городах было намного выше расчетного. Они наводили точечные авиационные удары, спасали попавших в беду бронетехнику и солдат, подавляли укрепленные огневые точки противника. За два года — Газа превратилась в сильно укрепленный район как минимум с тремя рубежами обороны, насыщенный снайперами. Один из них — вчера поймал капитана, и командование принял Шамир. Однако, покомандовать он почти не успел: их вывели на пределы города, они выпили немного водки, которую Миша раздобыл у одного резервиста, тоже русского — и, забившись в какую-то нору, как звери — провалились в сон. Сил не было даже на то, чтобы поесть.

Миша видел сон про Иран. Дрожащее мелкой дрожью чрево десантного вертолета Сикорского, крики солдат, ревущее пламя Минигана. Во сне — он не спрыгнул с вертолета, испугался — и теперь видел, как вдруг по левому борту полыхнуло пламя попавшей в борт ракеты, сожрало сразу двоих солдат — и вертолет ощутимо стал падать. Огонь подбирался все ближе к нему, вертолет трясло и...

Он открыл глаза. Перед ним на коленях стоял Шамир — их нора в полуразрушенном здании была такой, что там можно было находиться либо согнувшись в три погибели, либо стоя на коленях. Он тряс Мишу за плечо.

— Поднимайся, русский. Мы уходим...

Их теперь было четверо — из семи человек: Шамир, Цви, Арон и Миша. Или "русский" — все его называли так, "русский". Гилада ранило случайной пулей, глупо и обидно. Иосиф погиб, когда рухнуло здание, подорванное фугасом. Их капитана звали Джон, точнее Йонатан. Он проявил секундную неосторожность — и получил две снайперские пули, это было в районе Сабра. Одна из пуль — явно русская, с вольфрамовым сердечником, здесь таких полно — пробила каску, и они не знали, жив ли еще капитан. Когда медики вытаскивали его — был жив...

Ползя за Шамиром на четвереньках, Миша выбрался наружу, встал в полный рост. Было темно... точнее, почти уже стемнело — но слева, со стороны города — тлело зловещее зарево и то и дело взлетали красные очереди трассеров — бой продолжался и ночью. Машинально охлопал себя — рюкзак, оружие. Цви — протянул ему запаянный в пластик паек, бутылку с водой и дружески хлопнул по плечу. Никто уже не вспоминал, что он — просто их проводник, знающий эту местность. Каждый был здесь — не тем, кем он хотел быть, а тем, кем он мог быть. С того момента, когда его так глупо подловили на дороге к аэропорту Газы — прошло, казалось, миллион лет.

— Слушайте... — сказал Шамир, и голос его был слышен через шум бьющих по целям минометов — у нас большие проблемы. Танк второго батальона попал в засаду в районе мечети Кука, подорван смертником.

Цви скептически присвистнул

— И как он там оказался? Это же осиное гнездо, там лагерь гранатометчиков мучеников*.

— Неважно, как он туда попал, важно, что там творится сейчас. Там сущий ад — смертники, ракетчики, снайперы. Рядом командный центр отрядов аз-Адин эль-Касам, по данным разведки там больше ста ублюдков поклялись стать шахидами, но не пропустить нас. Дальше по улице — несколько школ, разведка имеет данные, что один из учеников этих школ бросился под танк и подорвался, с чего все и началось. Два танка этого же батальона и отряд саперов попытались прийти на помощь попавшим в беду танкистам — на сей час подорваны все три машины, экипажи были вынуждены отступить в один из домов, отбиваются в полном окружении. Атака тринадцатого отряда захлебнулась**, там открытое пространство, простреливаемое со всех сторон. Командование решило поручить это дело нам и отряду Яэль, он уже прибыл. Нам выделено два танка и у саперов есть свои две гусеничные бронемашины. Мы должны прорваться к мечети, деблокировать окруженные и ведущие бой экипажи и закрепиться там. Пехота пойдет за нами, она обеспечит коридор и, в случае нашего успеха — вторую волну атаки. Если мы сможем пробиться к первому подорванному танку — будет хорошо, если нет — это сделают те, кто пойдет за нами. Всем все понятно?

Угрюмое молчание было лучшим ответом.

— Приказываю всем взять максимальное количество патронов, какое только возможно, рассчитывайте, что нам придется вести бой в окружении. У саперов возьмите по одному саперному заряду, пусть они тоже у вас будут. Пайки на один день и по две аптечки. Сбор — через двадцать минут, вон там, где горят файеры. Все, разошлись!

— Какой сегодня день? — спросил Миша у набивающего ленту Ави

— Пятница... — ответил Ави — только вот аллашники совсем забыли про то, что сегодня день молитвы

— Мы сами к ним пришли...

— Эй, ты что, их оправдываешь?

— Нет... — Миша патрон за патроном набивал кривой, с ребрами жесткости магазин к АК-47 — я их убиваю. Просто не надо думать, что мы лучше, чем мы есть.

— Ты говоришь как один из этих... чертовых либералов. Если бы я не знал, что ты сделал в последние два дня — набил бы тебе морду...

— Лучше бить морду, чем врать, брат...

Израильтянин, сабра — посмотрел на сына русского эмигранта и ничего не ответил. Он не знал, к чему приводит ложь. Но чувствовал...

Танки и бронемашины, приданные им, прятались за большим, наполовину разрушенным зданием. Две Меркавы и два новейших Намера — тяжелых бронетранспортера на базе той же самой Меркавы. В развалинах — никто просто так не стоял здесь на открытой местности ни одной лишней секунды — прятались спецназовцы из отряда Яэль

* * *

, которые должны были пробить путь для танков и для эвакуации подбитых машин. Один из пулеметов тотчас же развернулся в их сторону — заметили...

Ави поспешно отсигналил фонариком — свои...

Хрустящий кирпич и изломанный, с торчащими из стен пиками железобетон. Запах гари и невыносимая вонь от разлагающихся который уже день на жаре трупов. Мелькающие под ногами, наглые серые крысы — этих обнаглевших до предела животных здесь полно. У них была пища даже в дни блокады — а сейчас просто настоящий пир...