Проклятье шаманки. Повесть (Общ. файл)

ей 5-ти килловатный бензогенератор, чтобы не включать мощный движок. И зря она

ворчит, тот клиент ей до сих пор благодарен и каждое лето к зимовью подвозят на

вездеходах арктическую солярку.

Пока были в зимовье я упорно учился у Итыльгины ее премудростям по варке целительских зелий, эта наука давалась мне с большим трудом, но когда я одел,

подаренный богиней обруч на шею, то почувствовал, что в голове у меня начинает формироваться какой-то узел в районе затылка. Нет было совсем не больно, но довольно неприятно, как— будто бы у тебя кто-то копошится сзади в мозгах и при этом холодит затылок. Все это шевеление или формирование дополнительного нервного

узла, как сказала шаманка, происходило целую неделю.

Всю эту неделю я ничего не мог делать и все валилось из рук, затылок страшно мерз

и его всего саднило Так и ходил все семь дней с перевязанной головой.

Зато потом, когда все прошло, я почувствовал, что мое сознание прояснилось настолько, что я спокойно запоминал всю рецептуру самого сложного состава лекарства, сваренного Итыльгиной. И удивительно, стал потихоньку слышать все эмоции окружающих людей, доброжелательное и ласковое деда Ерофея, до обожания и

искреннего восхищения Олега и какие-то еще более теплые оттенки его чувств.

Мне шаманка подсказала, это у мальчика зарождается любовь к тебе, а у меня начинает проявляться сила обруча и просыпаться умения богини иллюзий Ямалнеи.

И что мне прикажите с этим делать? Я имею ввиду любовь мальчишки, вот не хватало мне

еще одной головной боли, но и отталкивать нельзя, он столько для меня сделал.

Придумал! Надо ему предложить *вечную* дружбу! Хм, не знаю только насколько ее

хватит!

Учеба, учебой, но мне нужен какой-то перерыв и я увидев, что мой дед и Олег собираются на охоту, напросился вместе с ними, со своим неизменным луком и колчаном со стрелами.

Приближался Новый Год! И нам нужно было добыть свежую дичь для праздничного стола. Добыть надо было что-то крупное кабана или лося, на крайний случай косулю.

Поэтому мы удалились довольно далеко от зимовья на снегоходах и оставив их у

кромки леса, углубились в чащу тайги, внимательно рассматривая следы на белоснежном насте.

Основная тяжесть охоты ложилась на деда Ерофея и Олега, они поопытней меня, да и

с луком своим я не завалю крупную добычу. Мой предел это зайцы или на крайний случай глухарь.

Поэтому я и шел по кромке леса, не углубляясь далеко внутрь. Тревожный звоночек

у меня раздался в груди, когда я отошел примерно на километра три от нашей стоянки вездеходов. К этому времени поднял с лежки одного косого и добыл его, приторочив тушку к поясу. А звоночек не умолкал и я не знал с какой стороны идет

опасность, оглядываясь вокруг и силясь что-то рассмотреть за горизонтом тундры,

именно оттуда по моим чувствам шла какая-то опасность.

И тут приглядевшись, заметил на горизонте быстро приближающие ко мне серые точки. Эх! Бинокль с собой не взял, забыл в зимовье, какой я после этого охотник,

ругал сам себя я.

Но уже через некоторое время их можно было разглядеть и без бинокля.

Волки!!! Серые тени огромными скачками приближались ко мне. Они что на меня

нацелились, недоуменно подумал я?

Но уже в следующее мгновение я в панике подхватившись побежал вглубь леса, преследуемый стаей голодных волков.

Еле успел забраться на большую ель, когда подо мной, зарычав щелкнули челюсти

вожака стаи. Волки закружили вокруг дерева, злобно посверкивая на меня глазами.

Моего бедного зайчишку, выпавшего из пояса, когда я в страхе залезал на ветку ели, быстро оприходовали. Насчитал целых тринадцать штук, чертова дюжина и как мне с ними справляться,

стрел-то всего двенадцать, да и чтобы убить волка из моей пукалки, мне надо очень

постараться, попасть каждому в глаз. Бедный заяц, только раззадорил их аппетит и

теперь звери хотят добраться до моей красивой тушки.

Но делать нечего. Я уже два часа сижу на верхотуре, а серые разбойники даже и не думают уходить. Мороз потихоньку начинает пробираться ко мне вовнутрь. Пока

окончательно не замерз, надо что-то решать.

Хорошо лук с колчаном не бросил, как с ним залетел наверх даже не помню. Вот и сейчас, тщательно прицелившись сделал первый выстрел. Есть, попал. Волк подергавшись упал в снег, стрела по самое оперение вошла зверю в голову. Волки

почуяв опасность, рыча заметались под елью.

Второго очень долго выцеливал и все равно промазал. Стрела только скользнула вдоль черепа и отскочила в сторону.

Когда кончились стрелы, то на снегу валялось пять серых разбойников. У меня остался только нож, но это на крайний случай. С оставшейся стаей, чтобы справиться этого мало. А меж тем я уже совсем закоченел и тут вспомнил, у меня же есть сигнальная красная ракета, совсем блондинкой становлюсь. Это ж надо забыть

о таком, точно надо обладать девичьей памятью. Интересно, а я кто?

Достал ракетницу и прицелившись меж веток, выстрелил ее верх. Она шипя унеслась

в небо. Мой дед и Олег прибежали почти одновременно, часа через два, разогнав выстрелами и убив при этом еще трех. Остальные с воем убежали.

Я к тому времени уже не смог слезть с ели самостоятельно, все тело одеревенело от холода. Дед достал из рюкзака фляжку со спиртом и буквально заставил меня выпить полкружки этого огненного напитка. Мне захорошело и мою тушку так и доставили в полупьяном виде в зимовье.

Потом Итыльгина долго растирала меня сухим спиртом, пополам с барсучим жиром и все время ворчала, не дело это девке бегать с луком по тайге, хотя прекрасно знала, что девушка я только внешне.

Затем долго отогревали в хорошо протопленной бане, а потом я ничего не помню.

Бедный Олег, опять он таскал мою пьяную тушку из бани в избушку.

После этого случая, шаманка наотрез мне запретила ходить на какую-либо охоту.

Сиди учись, сказала она, богиня недовольна тобой и не защитила от стаи волков.

В противном случае, серые разбойники даже не посмели бы напасть на тебя, а прошли стороной.

Вот и пришла моя участь женщины, сидеть дома. Я иногда с тоской смотрел, как

на очередную охоту собираются дед с Олегом.

Но шаманка была непреклонна и далеко не отпускала от себя. Так что всю зиму я

вместе с Итыльгиной занимался приемом больных, зато научился работать с обручем,

у шаманки был такой же. Самое главное она научила меня, как с помощью богини вытягивать безнадежно больных, как говорила она, из-за кромки.

Уже ближе к марту месяцу, чувствовалось приближение весны и мы стали собираться

потихоньку обратно в свой поселок. Прощались с целительницей тяжело.

Привыкли мы к друг другу. Итыльгина приглашала каждую зиму приезжать к ней в

зимовье, а меня всю ночь наставляла и не давала спать. Зато сейчас я во весь рост

растянулся на нартах деда, включив термопростыни на максимальный обогрев и тихонько посапывал. Домой меня вез, выздоровевший Трофимыч, а сзади по льду реки тянулся снегоход Олега Ивашова, влюбленного в меня. И как быть, не знаю? .....

* * *

______________________________________________________________________________________________________ Глава 12 Весенние хлопоты

Выехали мы из зимовья шаманки в конце марта. Поэтому днем на реке лед становился рыхлым и местами подтаивал, приходилось все время объезжать лужи, что

удлиняло наш путь во времени. И до нашей сторожки мы ехали целых четверо суток.

Остановились в ней на сутки. Надо было малость передохнуть, а то всем уже надоело

целыми днями трястись на снегоходах, лично моя задница, превратилась в сплошной

синяк. Да и потом я деду и Олегу, высказался, в шутку конечно, что я все-таки девушка, а не наездник в пустыне, это берберы на своих верблюдах движутся в караванах по несколько суток, даже оправляясь на ходу.

К моему удивлению и ворчанию дед Ерофей и Олег отнеслись с должным пониманием и покорно остановились на привал. Ха, теперь я понимаю как девушки

крутят мужиками, а тем более такие красивые девушки, как я. Но я не стал требовать

немедленной остановки, еще немного и до избушки егеря недалеко, там можно отдохнуть нормально и выспаться, а на льду не выспишься. К тому же чувствую, что

вот-вот у меня начнутся женские дела, лучше их встретить в избушке, чем на реке,

спрятаться негде. Когда у меня начались первые в моей жизни месячные, то рядом была Итыльгина и она во всем мне помогла, показывая и рассказывая, что в этом случае должна делать женщина. Охо, хо еще одна головная боль на мое бедное тело. Но у меня к тому времени не было ни истерик, ни плохого настроения. Я знал, что так будет, заранее предупрежденный шаманкой и уже морально был готов к этому.

В охотничью избушку прибыли уже к вечеру. Дед сразу же начал растапливать ее,

удивляясь откуда здесь столько дров, а мы с Олегом вытащив большой брезент из

дома, накрывали снегоходы сверху, от снега. Решили здесь остаться на сутки до

следующей ночи и потом по ночи с заженными фарами двигаться по замершей реке без

остановок. Большие водяные разводы и полыньи уже достали. А дед Ерофей все продолжал удивляться обилию продуктов, появившихся в зимовье, а когда он увидел

количество боеприпасов, ведь я их все выгреб у браконьеров и привез сюда, то

отослал Олега раскалывать чурки на дрова, а мне опять устроил свой форменный допрос с *пытками*, как в гестапо.

— Женька! Паршивка, иди сюда — грозно сказал дед — садись и рассказывай, откуда здесь все это добро?

Я как на духу, коротко все рассказал деду, как справился со всеми, кроме денег и

золота, из опаски, что подумает Трофимыч и как ко всему этому отнесется.

А дед слушал меня и все время качал головой, непонятно то ли одобряет, то ли осуждает.

— Тела надежно спрятала? — строго спросил он — не оставила ли каких лишних

следов?

И я тут конечно признался о невытащенной стреле. Дед пристально на меня посмотрел и вздохнув не спросил, а утвердительно произнес

— Небось духу не хватило? Да и полоскало наверное тебя изрядно. Я говорил тебе, что война это не игрушки? Это всегда кровь и грязь! Будем надеяться, что не всплывут, а далеко унесет течением, может даже вынесет в море.

И тут же без перехода сказал.

— Поедешь с Олегом в город, сфотографируешься на паспорт, а я с участковым

договорюсь, он мой друг, поставит на фотографии недостающий кусок штампика и

вклеим твою фотографию в паспорт, надеюсь шаманка твое обличье больше не поменяет? Приедем в поселок буду дальше тебя учить рукопашке. Ты вон у меня какая

королевна стала, все мужики без разбора будут липнуть, так что учиться тебе надо

отпор всем насильникам давать. А что с бандитами справилась, то это я скажу тебе

случайность, бог тебе помог, не иначе!

А, что я мог сказать на это своему деду? Он во всем прав и что я справился со

своими насильниками, это все случайность. Но Трофимыч не знает об обруче богини.

Итыльгина строго, настрого предупредила о моем молчании и про богиню, и про подаренный ей обруч, даже своему деду Ерофею и Олегу. Так, что пока рот закроем

на плотный замочек и будем жить дальше. А в кастрюльке уже закипал, свежеободранный заяц и вкусный запах еды поплыл по всей сторожке. Попался-то он нам совершенно случайно, его выгнала на лед рыжая лисица и в азарте погони нас даже

не заметила. А дед не промах, я в это время вел снегоход, а он сидел сзади меня

держа свою неизменную вертикалку поперек сиденья и мгновенно сделал два выстрела.

И лисицу добыл и зайца, как раз нам на ужин.

В избушке мы быстренько накрыли стол, Итыльгина на прощанье загрузила чуть ли не два мешка с провизией, мы упорно отказывались, а она буквально насильно все

нам накидала в нарты.

— Скоро со одного стойбища должны приехать ко мне — сказала она — и привезут

мне много продуктов, там им босс нефтянников, которого я вылечила, вертолетом привез мне подарки и продукты, вот скоро они и должны привезти, куда мне столько!

А сейчас я наслаждался и строганиной, и копченной лосятиной. И дед вывалил на

стол готового зайца с картофельным пюре. Мы с Олегом накинулись на еду, только за ушами трещало. А дед только пил чай, внимательно смотрел на меня и только качал головой, а я чувствовал как от моего деда в мою сторону идут нежность и любовь, и я ему был благодарен за все, что он сделал для меня, если бы не дед, то

меня уже и на свете не было бы.

Подъезжая к поселку, я накинул капюшон и надел маску из кожи оленя. В зимовье

от нечего делать, шаманка меня даже на охоту не отпускала, наделал несколько

масок из разных кож, особенно мне нравилась маска из замши, которую по просьбе

Итыльгины привезли местные оленеводы, умеют же они обрабатывать кожу!

Незачем пока, чтобы в поселке меня увидели другой, пусть для них я останусь уродиной и Олега строго, настрого предупредил, не распускать свой язык,

*А то отрежу, сказал тому* — у Олега аж глаза округлились от моего заявления, но

он молча кивнул.

А в Вольном все шло своим чередом. Только ближайшие соседки прибежали во главе

с тетей Таней и все радостно кудахтали, и счастливо причитали, что вот дед Ерофей прибыл живой и здоровый. Ведь он им каждый год привозил, то тушу лося, то

целого кабана. Ему самому столько не надо, вот и радуются соседки по доброму.

Через неделю собрался дед в районный центр, к участковому, как он сказал,

проведаю и заодно насчет тебя договорюсь. А мне сказал собираться в город фотографироваться и чтобы попросила в сопровождение Олега съездить, а то мало ли что? А мне что собираться? Это девки вон собираются, сутки не меньше, а мне что?

Ха и сам своим мыслям рассмеялся, а я тогда кто?

Дед Ерофей приехал в тот же день, когда и уехал, только поздно ночью. Я тревожно

подумал, что-то случилось, раз дед так быстро вернулся от друга. Трофимыч был

весь взъерошенный и какой-то потерянный. Заперся на кухне, ну и давай глушить водку. На мой недоуменный вопрос

— Дед что случилось? Рассказывай! — только рассеянно покачал головой.

Потом махнул полный граненный стакан водки и рассказал

— Беда, Женька, у нашего Петровича — сглотнул слюну дед — жена Анастасия у

нашего участкового совсем плохая, рак у нее. Только из Красноярска ее привез,

из онкологии. Врачи говорят, безнадежная больная, отказались от нее, все равно

умрет. К шаманке бы ее свозить, к нашей Итыльгине, да боюсь не примет она ее.

Как ты думаешь,Жень? А?

— Дед, а зачем ее к ней вести — я сказал неуверенно — может я чем-то смогу помочь, Итыльгина меня научила. Мне надо только на больную глянуть.

Дед посмотрел на меня внимательно и стал быстро собираться.

— Я к Олегу — быстро сказал дед — а ты собирайся и одевайся потеплей, поедем на их уазике.

Делать нечего и я стал собираться, впрочем и собирать было нечего, я так и не распаковал тот баул с лекарствами, что дала мне шаманка. Надо только прихватить