Блики на спицах

— Мариса, часто ты приводишь домой избитого парня?

— Нет. Ты будешь первым. И если согласишься, то я тебя поцелую.

— Хорошо. А ты водить умеешь?

— Эммм, немного.

— Давай тогда вернёмся за машиной, и ты поведёшь?

— Не боишься, что я тебе её разобью.

— Если разобьёшь, то будешь каждый рубль ремонта отрабатывать поцелуями, — немного нахально улыбнулся парень.

Маша заулыбалась, и неожиданно для самой себя сказала:

— Хорошо. Идём разбивать твою машину.

* * *

Сразу после расставания с Витом, Лика поехала к Олимпиаде, которая жила в пригороде в небольшом коттедже с родителями. По счастью, в это время автобусы в данную глушь ещё ходили, и девушке не пришлось тащиться два часа на своих двоих. Олимпиада философски отнеслась к Ликиным хныканьям и сморканиям в подругину жилетку и, дождавшись когда Лика успокоится, перешла к шоковой терапии:

— Ну и что ты ревёшь? У тебя парня увела какая-то серая мышь, а ты фотомодель. Отбей его обратно.

— Ты не понимаешь... Это была экстремальная серая мышь. Он на неё запал лишь потому, что она носится со склонов и спит в обнимку с велосипедом. Она такая же, как он. А я другая, я никогда его не понимала, -печально вздохнула девушка, стараясь снова не разреветься.

— Ну и нафига тогда он тебе? Если ему шибанутая серая мышь милее, чем девочка с картинки, — удивленно спросила Липа, никогда не заморачивающаяся на тему взаимопонимания. У неё и парня то, по сути, не было, одни партнёры. А в сексе, как известно, понимание не так важно. Но сейчас подругу надо было вывести из скулящего состояния.

— Я люблю его.

— Тогда верни.

— Как?

— Ну я не знаю, попробуй ревность вызвать. Или юбку покороче одень и походи у него перед носом.

— Лип, ну где я его нос то найду. Он либо на работе, либо на учёбе, либо тренируется.

— Ну а ты замути с кем-то из команды. Сама ж говорила, что девок там всего две. Неужели никто из экстремалов на тебя не позарился?

— Ну почему, минимум трое со мной откровенно флиртовали.

— Вот и действуй. Чего сопли то на кулак наматывать? Потом отёки с глаз замаешься убирать.

— Да где ж я найду этих самых экстремалов? Я ж имён то не помню даже. Хотя вру, двоих помню. Один меня с крыла пять лет назад срезал, Шмель прозвище, хамло ещё то. Прикинь, он меня виноватой назвал в том, что чуть самолёт не упал.

— К этому ты вряд ли подкатишь. Он, походу, тебя не очень любит. Хотя, флиртовал ведь.

— Не, этот не флиртовал. Я просто его помню. Этот гад ещё при всей компании сообщил, какая я дрянь, что чуть не уронила самолёт.

— Мда. Ну да ладно, срать на него. Кого то из флиртующих ты помнишь?

— Угу. Игорем звать, кстати, Машин друг вроде бы.

— Друг или парень?

— Друг кажется.

— О. Самое оно. Давай-ка, собирайся, поедем в клуб.

— Не хочу. Сегодня я в режиме картошки.

— Валяться в темноте ты будешь позже. А сейчас нифига подобного. Дуй в ванну! — скомандовала Олимпиада и бросила на колени Лике косметичку.

В девять часов подруги вышли из коттеджа и сели в такси.

— Ну, командир, куда поедем? — Лика всё ещё считала, что клуб сегодня это плохая идея. Но спорить с Липой это примерно, то же самое, что бежать навстречу электричке с воплем "задавлю".

— Поехали в "GP", по-моему, там экстремалы тусят. Прощупаем почву, — решила Липа и назвала адрес клуба водителю.

Через полчаса девушки вошли в клуб, приковывая к себе взгляды парней. Они не успели дойти до барной стойки, как к ним начали клеиться довольно нетрезвые парни в странной мешковатой одежде.

— Девушки, вы так красиво раздеты.

— Мальчики, а вы так пьяны, что путаете слова? — Лика даже оступилась от возмущения — красиво раздетой её ещё никто не называл.

— Да какой там. Детка, ты посмотри на себя в зеркало, — парни дружно заржали и скрылись в толпе.

Лика оглядела подругу, и пришла к выводу, что парни в чём то правы: обтягивающий топ, колготки в крупную сетку и надетые сверху короткие джинсовые шорты нисколько не скрывали фигуру, не оставляя места для фантазии. Облик завершали мощные ботильоны на шпильках и блестящий макияж. Сама Лика была одета не лучше, правда чуть менее вызывающе.

— Лип, похоже, мы клубом ошиблись. Здесь тебе не "Альфа", пожирать глазами не будут. Они ж нас чуть ли не за шалав держат, смотри, как взглядом раздевают.

— Фигня, мы развлекаться пришли, а не спутников жизни искать. Пойдём к бару, — отмахнулась Липа и, пританцовывая, пошла в сторону барной стойки.

Девушкам ещё не успели подать коктейли, как на плечо Лике опустилась мужская рука:

— Лика? Привет. Я тебя раньше не видел здесь, — улыбнулся парень, не веря своим глазам, что нашёл девушку своей мечты в таком клубе.

— Привет, Игорь. Я сегодня первый раз сюда пришла. Кстати, познакомься с моей подругой Олимпиадой, — щебетала Лика, старательно избегая взгляда подруги.

Вежливо кивнув Липе, Игорь с улыбкой повернулся к Лике:

— Не хочешь со мной потанцевать? Кстати, ты сногсшибательно выглядишь. Только...

— Только что?

— Ну ты прости меня, конечно, но в этот клуб лучше так не приходить. Здесь собираются в основном экстремалы, так что девушки в мини и на высоких каблуках не котируются. Прости за откровенность.

Лика покраснела, а Олимпиада, наклонившись к подруге, прошептала "если это тот самый Игорь, то он, то, что нам нужно. Он на тебя запал. Иди, танцуй".

Из клуба Игорь и Лика ушли вместе, а на прощанье Лика даже позволила себя поцеловать. Обрадованный парень позвал девушку придти посмотреть на следующий день тренировку роллеров, где он будет инструктором, а потом и тренировку показательных выступлений. Девушка пообещала придти только на первую половину, на второй делать ей было нечего, потому, что задумка с совместным с Витом номером вряд ли была сейчас осуществима.

Глава 13.

Во двор медленно въехала чёрная "Honda" и затормозила около Машиного подъезда.

— Мариса, ты неплохо водишь. Ни одной царапины. Я даже не знаю радоваться мне или огорчатся, — похвалил Вит, с задумчивым видом обходя машину.

— Спасибо. Вит, хватит машину рассматривать. Пойдём уже ко мне, — улыбнулась Маша, наблюдая за манипуляциями парня.

— Ладно. Пойдём. Но не забудь, ты меня поцеловать обещала за то, что я приехал к тебе.

Маша захихикала и скрылась в подъезде, Вит последовал за ней. Дверь открыла Екатерина Андреевна:

— Привет дочь, как тренировка? Ой, батюшки. Молодой человек, что с вами случилось?

— Мам, это Виталик. Мы с ним шли домой, а потом на нас напали. Виталик отбивался. Сейчас я ему раны заклею в качестве благодарности.

— Молодой человек, примите мою благодарность. Маш, дак может в травмпункт его надо? В милицию тоже надо бы обратиться, — забеспокоилась Екатерина Андреевна, с уважением оглядывая Вита.

— Простите, что влезаю в ваш разговор, но дело в том, что я с машиной, а Маша, увы, без прав. Так что до травмпункта мы бы не доехали. А в милицию идти смысла нет, тем более я знаю нападавших. Сами разберёмся. Пусть милиция насильников всяких лучше ловит.

— Так, дети. Проходите на кухню, там раны промоете и расскажете всё по порядку.

Сначала Маша и Вит отправились в ванну, где девушка аккуратно отмыла от крови его лицо и руки. Потом она заметила сквозь порванный рукав водолазки порез:

— Вит, что это?

— Мариса, ты ведь умная девочка. Это порез.

— Откуда?

— Один из тех парней зацепил. Не страшно, это просто царапина.

— Погоди. У меня папа хирург, сейчас ему покажем. Порез долго заживать будет, — авторитетно заявила девушка и буквально выволокла Вита из ванной.

Оставив парня сидеть на кухне, Маша побежала будить отца.

— Так, что у нас тут? — через минуту на кухне появился заспанный Александр Евгеньевич. — Здравствуйте, молодой человек. Хорошо вас уделали. Надеюсь, противникам было хуже. За правое дело дрались хоть?

— Здравствуйте, да за правое, — кивнул Вит, уважительно глядя на Машиного отца.

— Ну раз за правое, то хорошо. Давайте руку, посмотрим. Да. Повезло, что глубоко не прорезало, но я бы скобами зацепил. Подождите, я сейчас принесу.

— Подождите, не нужно скоб. Хуже будет.

Александр Евгеньевич остановился и недоумённо посмотрел на Вита, пытаясь понять причину отказа.

— Виталий, вы понимаете, что если не скрепить края, то рана не заживёт очень долго? Кстати, бровь вам тоже надо скобами зашить.

— Я всё понимаю, но дело в том, что я прорайдер. И вместе с вашей дочерью буду представлять наш город на областном фестивале экстрима. Именно поэтому, мне не нужны скобы на руке, при первом же трюке я их вырву, когда буду "выдёргивать колесо".

— Так. Понятно. Тогда давай договоримся так: я ставлю скобы, а перед каждой тренировкой Марья тебе будет обматывать руку специальным бинтом, он не даст разойтись шву. Устраивает?

— Да. Спасибо, -обрадовано закивал головой Вит и улыбнулся Маше.

— Ну вот и ладушки. Я пошёл за скобами. Маха, а ты пока промой ему бровь и помажь вот этой мазью, — папа кинул дочери какой-то крем, извлеченный из холодильника, и вместе с женой вышел с кухни.

— Ну что, больной, давай применять анестезию? — с улыбкой поинтересовалась Маша, откручивая крышку с крема, и подошла вплотную к, сидящему на стуле, Виту.

— Ну анестезия бывает разная... — тихо проговорил парень, аккуратно забрая у Маши тюбик, положил его на стол и, обхватив девушку за талию, посадил её к себе на колени. — Я предпочитаю ту, которая наносится твоими губами. А? Ты обещала, — с умильной рожицей напомнил Вит, пытаясь скопировать котика из Шрека. Получилось очень смешно: умоляющее выражение на волевом лице взрослого парня. Маша едва не расхохоталась.

— Провокатор, — прокомментировала девушка, наклонилась и стыдливо чмокнула парня рядом с губами.

— Нееет, милая, так не пойдёт. Считай, что я живу только из-за твоего поцелуя, — прошептал Вит, обхватывая рукой затылок девушки, притянул её поближе и поцеловал так, что у обоих перехватило дыхание.

— Кхм, — на кухню вернулись родители, заставляя молодых людей смущённо отпрянуть друг от друга.

— Ну что ж, тоже неплохая анестезия... — улыбнулся Александр Евгеньевич, но стараясь показать себя суровым отцом, погрозил Виту пальцем: — Виталий, учтите, я ещё покажу вам, как целовать мою дочь.

— Спасибо, но не нужно. Я уже и сам умею, — откашлявшись, проговорил Вит.

На кухне воцарилось секундное молчание, разбившееся громким хохотом отца, а потом к нему присоединились остальные.

— Машка, мне нравится такой зять. Мы его берём, — хохотал Александр Евгеньевич, обрабатывая раны.

— Папа! Ты чего такое говоришь? А меня спросить? — для порядка возмутилась Маша.

— Так, дочь, я не понял? Ты что пойдёшь против воли отца? Виталий, я разрешаю вам перевоспитывать это вредное создание, по совместительству являющееся моей дочерью.

— Папа, всё! Хорош! Вит, пошли в мою комнату,— смущённая до нельзя, Маша схватила парня за забинтованную руку и потащила через коридор, но надо отдать парню должное, он даже не поморщился, хотя хватка девушки усиливала боль в руке.

— Маш, ну хватит меня тащить, надорвёшься, я сам пойду.

— Ладно. Всё равно мы уже пришли. Падай куда хочешь, — девушка обвела рукой комнату. Вариантов для падения было много: кресло, стоящее около компьютерного стола, небольшой диван-канапе, кресло-мешок в углу и импровизированный диван из подушечек-думок. Вит стоял, ожидая, куда сядет сама хозяйка, чтобы он мог координировать свои действия, но взгляд упал на часы: было начало одиннадцатого.

— Маш, ты извини. Мне идти надо. У меня смена в полночь начинается, а ещё надо матери показаться, она уже раз шесть звонила.

— Ладно. Иди, конечно, -заметно приуныла девушка — шок от нападения уже давно прошёл, а вот потребность в объятьях Виталика никуда не исчезла.

— Мариса, не дуйся.

— Я не дуюсь. Просто не хочу тебя отпускать.

Виноватое лицо Вита, осветилось улыбкой, и он на радостях сгрёб Машу в охапку и чмокнул в нос.

— Вит, ты меня раздавишь, — пискнула девушка, поражённая такой реакцией.

— Прости, прости. Просто ты приводишь меня в состояние неконтролируемой радости. Ладно, я всё-таки пойду, а то дело закончится либо переломами рёбер, либо кровати. И за это ты меня не простишь.

Маша вспыхнула и кинула в парня подушкой, потом ещё одной и не успокоилась, пока вся куча подушек не переместилась к двери.

— Маш, ну прости меня. Я просто всегда говорю правду. Мариса, не смотри на меня так. Я же не накинулся на тебя с определёнными намерениями. Отрицать не буду, меня к тебе тянет всеми частями тела, но это не значит, что я не могу ждать.

— Спасибо, ты хороший, — улыбнулась Маша, сердце которой отплясывало странные ритуальные танцы, радуясь услышанному.

— Ну коли ты успокоилась, то я пойду.

Маша опять немного приуныла, но потом, хитро улыбнувшись, сделала шаг и повисла на шее у Вита, подставляя губы для поцелуя. Парень обрадовано улыбнулся и нежно поцеловал девушку, потом с тяжёлым вздохом разорвал поцелуй и, разомкнув её руки на своей шее, простонал:

— Маша, отпусти. А то меня выгонят из дома за непосещаемость.

— Ладно, иди. Кстати, я всё спросить хотела, а кем ты работаешь?

— Я начальник смены на заводе. Всё, я ретируюсь в коридор, иначе из твоей комнаты мне не выйти. — Вит увернулся от мягкой игрушки и выскочил в коридор. — Не забудь, завтра встречаемся на ролледроме. А, кстати, ты посмотрела, что за дисциплины нам предстоят?

— Нет, не смотрела. Сейчас за тобой закроюсь и сяду смотреть.

— Ну всё тогда, давай, до завтра. Страшно будет, звони, — махнув на прощание рукой, Вит вышел в подъезд и понёсся вниз.

* * *

Вит пришёл домой в приподнятом настроении, совершенно забыв о своём внешнем виде, однако мать, сползающая по стене коридора, напомнила парню, что он выглядит не самым лучшим образом. Быстро сбегав за водой на кухню, он протянул ей стакан. Отпив немного, Евгения Львовна пришла в себя и сиплым голосом спросила:

— Виталик, что с тобой?

— Подрался.

— Опять? Ну и как ты такой красивый на работу пойдёшь? Синяк под глазом, челюсть вон припухла. Ты чего, с горя, что ли?

— С какого горя, мам?

— Ну что с Ликой расстался. Она звонила, плакала.

— Я с ней расстался по собственной инициативе, — раздраженно пояснил Вит, начиная злиться на Лику. "Нафига было звонить матери? Чего бы она добилась? Нет. Женская логика — крах мужской психике".

— Зачем, сын? Она красивая, добрая девочка. Она мне нравилась.

— Мама. Я тебе давно говорил, что мне нужна девушка, разделяющая мои интересы, а не разделяющая меня с моими интересами. Лика под это описание не подошла.

— ВИТАЛИК! Ты что, голубой? — явно собиралась удариться в истерику, вскричала мать и в очередной раз потянулась за телефоном, чтобы вызвать из заграничной командировки отца, с целью проведения воспитательной беседы с двадцатидвухлетним оболтусом.

— Мам. Ты достала, честно. Почему у тебя такие мысли? -закатил глаза к потолку парень, потом глянул на часы и нахмурился — до начала смены оставалось полчаса.