Дельта девять: Проект Ястреб

— Простите мое агрессивное поведение. Я думала, что уже поздно и трогголоиды захватили землю. Собственно, я ждала именно их и была приятно удивлена, когда обнаружила тут людей. Ваши крики были человеческими, поэтому я пошла на риск и пригласила вас сюда для выяснения обстоятельств. Спасибо, что активировали систему и выпустили меня. Кто вы?

— Мы исследовательский отряд. Нас послала сюда фирма "Такавабарра" с заданием снять все имеющиеся данные с компьютеров и захватить, если будут, образцы.

— Ни того ни другого тут нет. Компания "Такавабарра" является виновником произошедшего здесь, учтите это при расчете с ней. Я рекомендую вообще не связываться с ними и наплевав на премию залечь на дно.

— У меня двое раненых. Если мы все выяснили я бы хотел вернуться и помочь им.

— Пойдемте посмотрим вместе. Вы ведь примете мою помощь? Хотя бы в качестве извинения за предоставленные неудобства?

— А вы сами то кто?

— Не помню, — дала удивительный ответ девушка. — Пока я лежала в этом отсеке у меня стерлось из памяти все мое прошлое. Я не помню ни имени, ни своей жизни, ничего. Но помню все, что умела и историю с прибытием китиор — тоже... Странно, как будто кто то специально подтер все мои личные воспоминания.

— И вы предлагаете мне доверить вам члена своего отряда? У вас же настоящая амнезия. Может быть, вы только думаете. что знаете как лечить, а на практике это не так.

Девушка остановилась и повернулась ко мне.

— Послушайте, — немного раздраженно сказала она. — Если бы я хотела вас убить, я бросила бы гранату. А теперь я хочу вам помочь. У меня отличные медицинские навыки и куча спасенных жизней. Это я помню так же хорошо, как прибытие китиор. Вам пересказать этот эпизод?

— Не надо, я понял. Но... Будьте осторожнее. Эта девушка мне дорога.

— Человеческие жертвы недопустимы. — ответила эта странная девушка и приложила руку к считывателю. Он одобрительно пиликнул и дверь послушно отъехала в сторону.

— А Косой?

— Кто?

— Парень у медотсека. Вы его убили.

— Он жив, но без сознания. Не очень приятно просыпаться от того, что на тебя справляют нужду. Когда я сказала ему об этом и у него чуть не случился разрыв сердца. Это тогда он кричал. Пришлось приводить его порядок и оставить лежать на полу. Он теплый. Уже тогда ко мне закралось подозрение, что все вы — люди. Но мне требовалось подтверждение и я устроила маленький спектакль.

— Вы и впрямь служащая этого комплекса? — задал я глупый вопрос.

— Почти. Меня, так скажем, пригласили...

Я не стал выяснять подробности. Вероятно девушку пригласили на какой то важный эксперимент, а когда все произошло, она догадалась схорониться в медотсеке и выжила. Умная, не побежала, как все стадо баранов в убежище, а приняла верное решение. Убежище! А туда то мы и не заглядывали.... Что там интересно?

Реакция отряда на ее появление было предсказуемым. Сразу все стволы, что имелись в наличии, оказались направлены в ее сторону. На лицах отражались страх и удивление. Я поспешно загородил ее собой:

— Она пришла помочь. Возникло недоразумение. Все в порядке, уберите оружие.

Ребята хорошо меня знали. Если я говорю — значит мне можно верить. Я ошибаюсь, не скрою, бывает, но чаще — я прав. И я лидер отряда, мне должны подчиниться.

— Тебя долго не было. Это та, с кем мы вели перестрелку?

— Да. Но она ожидала не нас. Мы просто попали не в то время и не в то место. Косой жив.

Она отодвинула меня в сторону.

— Я приношу свои извинения, — мягко сказала она. — В качестве гаранта моей доброжелательности я хотела бы помочь раненым...

Договорить она не успела. У Вовы неожиданно дрогнула рука и тут же раздался выстрел. Девушка болезненно дернулась. Выпущенная пистолетом пуля застряла у нее в правом плече. Вова с удивлением положил оружие рядом и поднял руки:

— Я всего лишь хотел отложить его. Это очень старый ТТ у них бывает...

Гостья вздохнула. И посмотрела себе на плечо. Поцокала языком, глядя как сочится кровь на ее новую форму и неожиданно улыбнулась:

— Ничего страшного.

Я смотрел на нее во все глаза. На вид девушке было всего ничего — лет семнадцать, то есть на год старше меня. Если говорить честно, то я бы не вытерпел боль от ранения, а она ничего — стоит, улыбается. А в это время ее форма пропитывается кровью...

— Покажи, — требовательно повернулась она к Юлии. Та только затравленно вжалась в стену и, кажется, попыталась сделаться меньше и незаметнее.

— Ясно, — поняв, что девушка в шоке, гостья подтолкнула меня. — иди успокой. Я ее заберу вниз. Там медотсек еще работает, я быстро все поправлю. Вы вряд ли умеете им пользоваться.

Я кивнул и присел рядом с этим испуганным котенком по имени Юля. Она то и дело морщилась, нога ее точно донимала сильно. Но стоило мне ее погладить по щеке она нашла в себе силы и прижалась, ко мне, как к родному.

— Вернулся...

Она радовалась мне так искренне, что у меня на глаза навернулись слезы:

— Я же обещал. Все хорошо, все закончилось. Доверься мне. Эта девушка больше не сделает тебе больно. Она хочет помочь.

— Я тебя больше никуда не хочу отпускать, — закапризничала она.

— Но тебе же больно. Давай я помогу тебе подняться и пойду вместе с тобой.

Юля недоверчиво глянула в сторону гостьи и медленно, осторожно и явно нехотя стала подниматься. Не особо отпуская меня, конечно. В этот раз это было только на руку — помогало ей встать на ноги. Вернее на одну ногу. Вторая у нее, похоже, перестала работать.

— Зачем такие сложности, — удивилась гостья. — Бери ее за руку. Так, спокойно. Я аккуратно.

Она взяла и действительно аккуратно подхватила Юльку так, как это делают парни на свадьбах. Из ее плеча при этом, я заметил, выделилась новая порция крови, но девушка не обратила на это никакого внимания.

— Готов?

Я кивнул. Юлька, которую я держал за руку нервничала и очень сильно. Ей явно хотелось обратно в мои объятья и ну ее нафиг эту ногу. Однако, назад ее ставить пока никто не собирался. Мы спустились вниз и уложили девушку в мед отсек. Там гостья внимательно осмотрела рану и заключила:

— Как обычное ранение. Пуля внутри, если не извлечь — с ногой можно попрощаться. Но у вас есть я. И этот замечательный мед бокс с помощью которого мы сейчас все быстро поправим. Правда, тебе придется отвернуться.

— Это зачем?

— Мне придется снять с пациентки штаны, что бы спокойно заняться раной. Настолько ли вы близки, что бы не стесняться друг друга?

— Думаю да, но я ей только недавно сказал о своих чувствах. Даже не сказал, а...

— Знаю я. Момент истины, когда в комнату влетает граната и жить остается несколько секунд, сближает. Сразу куда то деваются все надуманные преграды и условности. И остается только чистое чувство.

— Это было жестоко. — пробурчал я и отвернулся.

— Тебя что то не устраивает? Сколько бы еще времени ты ходил вокруг да около?

— Не знаю. У меня было много женщин уже, но к ней у меня какое то особое чувство, не похожее на то, что я чувствовал раньше. Я не мог понять, что это такое, до сегодняшнего дня.

— Вот и не бурчи, глупая твоя башка.

Послышались протестующие писки Юльки и звук стягиваемых штанов. Я сжал ее ладошку немного крепче. На что сразу получил нагоняй от импровизированной медсестры:

— Отпусти немного. Что ты вцепился в нее как клещ? Больно не будет пока. Как надо будет — предупрежу.

Запахло какой то медикаментозной дрянью. Медотсек пришел в действие и зашуршал своими механизмами. Потихоньку запиликал, отсчитывая сделанные операции. Ожил мониторчик, регистрирующий давление, пульс и температуру пациента. Зашипели пробирки, испаряя нужные компоненты в змеевики и собирая нужные лекарства прямо на ходу. Зажужжал фреоновый охладитель.

— Так. Пуля извлечена. Рана обработана. Теперь самое интересное — кое что из белой магии. — гостья удовлетворенно хмыкнула и спросила:

— Веришь в магию, а Олег?

Олег— это я. Глазастая девушка прочла мое имя на рюкзаке. Рюкзаки у нас в отряде у всех одинаковы и мы их подписали, что бы не путаться. Кстати, что бы не читать, мы еще и раскрасили потом края табличек в разные цвета. Мой цвет — красный.

— Нет.

— А зря. Так, подруга, придется потерпеть. Сейчас будет... не знаю как будет, наверное больно. Я знаю, что это поможет, но использую впервые. Предыдущая версия раствора была очень болезненна. Но я кое что доработала, так что может и не больно будет совсем.

— Дай руку вторую. Жми настолько сильно, насколько больно. Я с тобой. — гостья была действительно странная особа. С чего она так по матерински заботится о Юльке? Ради меня? Вряд ли. Ради нее? С чего бы это? Она нас едва знает...

Мгновение спустя Юлька зашипела от боли и сжала мою ладонь. Так сильно, насколько могла. Если ей было настолько больно то я ей искренне сочувствую. Хорошо, что уже через пару мгновений девушка меня отпустила и расслабилась, теперь только тихонько подлаживая мою руку. На глазах у нее были слезы, которые трудно было сдержать во время лечения, но которые сейчас были уже совсем не к месту.

— Ну все, все. Не плачь. Все закончилось. Вот тебе конфетка. Бери. Очень вкусные сосульки — настоящий раритет. У них нет срока годности, да и хранились они в изолированном месте, там даже консервы сохранились нормально. Я сегодня утром ела и вот живая еще.

Мою руку отпустили. Теперь уже совсем. Звук одеваемых штанов возвестил, что мне уже можно повернуться, что я незамедлительно и сделал. Юлька недоверчиво встала на ноги и прошлась.

— Здорово. — удивилась она. — Совсем не болит.

И, следуя непонятному порыву, быстро скользнула мне за спину, разглядывая гостью оттуда, как из надежного убежища. Я ее не виню. При всей доброжелательности, эта особа не производила положительного впечатления.

— Рана у парня неглубокая, буквально царапина, поэтому там хватит вот этого компресса.

Она протянула мне красный, как мне показалось от крови, тампон.

— А чистого нет?

— Красное — это действующий компонент. Похож на кровь, знаю. Не смущайся. Приложи ему это на рану и жди такой же реакции, как была у Юли. Мужчины более эмоционально реагируют. Пусть двое держат руки, а девушки закроют свои ушки во избежание пополнения словарного запаса.

— А ты?

— Я займусь своей раной, пожалуй. Не думаешь ли ты, что она меня не беспокоит? Я же не робот какой нибудь.

Я обнял вновь обретенную Юльку и повел ее наверх, оставив нашу спасительницу наедине с этой кошмарной штукой, медотсеком, который может спокойно поддерживать в человеке жизнь в течении тридцати лет подряд.

Когда мы поднялись наверх и глянули в нижний зал через стекло, то поняли, что гостья нас обманула. Я вдруг вспомнил ее слова "я сегодня ела утром и вот живая еще ". Она не лежала в медотсеке тридцать лет. Она такой же соискатель как и мы. А детектировав наше прибытие она разыграла нам спектакль с выключенным светом и закрытой капсулой медотсека. Вероятно, она и стащила все данные с компьютеров и первой посмотрела черные ящики. Кто то же их извлек? Потом отдав нам свой долг, она не захотела более с нами оставаться и смылась. Правда, раненая, без костюма, без еды и воды. Только негромко хлопнула автоматическая входная дверь. С ней ушла и наша надежда узнать еще что нибудь о произошедшем тут и обрести нового друга и спросить почему же так стоит сильно опасаться компании "Такавабарра".

Глава вторая. Невозможный напарник.

Автор, Зона один. Территория Волгоградской области. 2107 год.

Из машины, с сиденья пассажира выбралась высокая стройная девушка в красивой джинсовой куртке и легком топе синего цвета. Ее совсем не волновало, что думают о таком наряде окружающие люди и сослуживцы. Последние, кстати, всегда были в шоке, когда она появлялась. Но ни нагоняй от начальства, ни жалобы сотрудников ситуацию не поменяли. Девушка ходила так и не иначе. Уволить ее тоже не получалось — она была почти единственным специалистом в своей области.

— Я не надолго, — бросила она перед те как захлопнуть дверь новенькой черной сверкающей Acura Smart Luxury, служебной машины, презентованной начальством за успехи в работе.

Ее напарник вылез с другой стороны и ответил:

— Кофе не успеет остыть?

Она, не оборачиваясь, помахала рукой — дескать, твои проблемы. Напарник только руками развел. Они работали сравнительно недавно, но он уже успел понять, какую свинью подложило ему начальство. Его предыдущий напарник перевелся в другой город в связи с семейными делами, а к нему приставили детектива — новичка, на которого даже досье было пустым. Справедливости ради надо заметить, что девушка оказалась очень способная к работе и их группа вышла на первое место по раскрываемости дел всего за месяц работы.

Он отвернулся и посмотрел на магазин напротив. Как на заказ, это оказалась кондитерская из которой доносился умопомрачающий запах свежесваренного кофе. Он облизнулся и легонько хлопнув дверью машины перебежал улицу.

В это время девушка твердым и уверенным шагом подошла к двери дома и нажала кнопку. Требовательный, но не слишком длинный звонок огласил пространство по другую сторону двери.

Дунул ветер и, сорванные его порывом, полетели с деревьев листья. Приближался холодный ноябрь. Уже сейчас температура начала падать, а люди начали доставать теплые вещи и пить профилактические средства против гриппа и простуды.

— Кто вы? — раздался вопрос.

— Врач, — лаконично ответила девушка.

Щелкнул замок и дверь приоткрылась. Звякнула цепочка все еще страховавшая ее от полного открытия. Как будто нельзя было ударить открывшего и просунув руку отцепить это архаичное средство "защиты".

— Мы больше не вызывали врачей. Кто вас прислал?

Девушка молча вытащила портмоне для документов и перелистнув несколько секций показала открывшей дверь немолодой даме какой то документ.

— Судебный врач? — удивленно воскликнула та.

— С ордером на осмотр и обыск,— веско подчеркнула девушка. — Неповиновение карается административным наказанием и принудительным осмотром с применением силы.

— Входите, — испуганно, а потому запинаясь, разрешила хозяйка. Она скинула цепочку и отошла от двери, давая той отворится.

Девушка, даже не удостоив ее ответом оттеснила хозяйку плечом и на несколько секунд замерла в холле. Потом заговорила:

— Крепкий чай, два сахара, ничего не требуется. Осмотр займет пять минут.

С тем она решительно пошла в одну из комнат, где дверь была закрыта. Не потрудившись постучать, она узрела там парня лет шестнадцати, лежащего в кровати и глядящего на вошедшую большими от испуга глазами. На лице парня проступали в большом количестве жуткие фурункулы зеленого цвета, зарастающие шерстью. Судя по коротко стриженным ногтям парня они еще и жутко чесались. А парень имел слабую волю и не мог постоянно контролировать руки. Он и сейчас держался за поручни кровати, только что бы не трогать лицо.

— Ясно, — так же немногословно прокомментировала девушка увиденное. — Ты все равно умрешь. А мне сейчас нужны четыре имени и фамилии.