Борис Николаевич выполнил обещание и явился к президенту СССР. В присутствии Назарбаева оба лидера два часа выясняли отношения. Разговор завершился ничем. Стало ясно, что Горбачев будет бороться до последнего. Но не было ни малейших сомнений в том, что в этой битве он обречен на поражение. 10 декабря мне удалось убедить депутатов Верховной Рады в необходимости ратификации соглашения о создании СНГ. Я пытался объяснить своим недавним коллегам по депутатскому корпусу, что борьба за независимость продолжается. Что президент СССР имеет желание, а главное — возможности, несмотря на волеизъявление народа, затянуть Украину в новый Союз. Я почувствовал невыразимое облегчение, когда на табло появилась цифра 288. Следующий день практически все расставил на свои места: российский парламент также ратифицировал беловежские договоренности, сразу же денонсировав Союзное соглашение от 1922 года.
Многие почему-то забывают, что Беловежские соглашения были не только подписаны тремя президентами — но и ратифицированы парламентами всех стран, причем хорошим большинством голосов. А парламент — представители народа. И стоит ли в таком случае говорить, что Ельцин, Кравчук и Шушкевич каким-то "воровским" способом распустили СССР — а парламенты, где собрались вообще-то граждане СССР — почему их не остановили?
Сказать, что Ельцин не дрался за Союз — брехня, дрался и еще как. Ельцин постоянно срывался на угрозы, прежде всего экономического плана. Кравчук не был неуязвим, у него была ахиллесова пята — экономика. И у него была ахиллесова пята в делегации — Витольд Фокин, луганчанин, бывший глава украинского госплана — он лично отвечал именно за экономику и прекрасно понимал, что угрозы Ельцина перекрыть кислород реальны, и украинская экономика при разрыве с российской — не жилец. Он давил на Кравчука. Ельцин давил на Кравчука с другой стороны, блокируя нужное Кравчуку в экономике — прежде всего переходный рубль на переходный период и часть советского имущества. С третьей стороны — на Кравчука давили находившиеся в делегации националисты, требовавшие вообще лететь в Киев. Кравчук, под давлением со всех сторон кое-что уступил Ельцину — но немного. Он вычеркнул из проекта СНГ то, что делает государство государством — единые вооруженные силы и иностранные дела. Ельцин в свою очередь сильно прижал Кравчука по экономике. В итоге — появился договор "ни о чем" — но его подписали, потому что понимали — ничего другого "родить" уже не удастся. Поздно.
Что было дальше.
...
Когда гости Вискулей собрались в холле, ожидая поездки на аэродром, главы теперь независимых государств уединились в апартаментах Ельцина. Первый звонок они сделали человеку, во власти которого фактически находились — министру обороны СССР Евгению Шапошникову. В первые дни после августовского путча Шапошников получил этот пост благодаря настойчивости Ельцина. За три месяца подчиненный верховного главнокомандующего СССР не дал Борису Николаевичу повода усомниться в своей преданности.
Президент России дозвонился Шапошникову в десятом часу вечера по московскому времени. Он уведомил министра, что три страны образуют СНГ, и зачитал отрывки из договора, касавшиеся обороны. Шапошникову понравился способ решения проблемы стратегических вооружений: сохранение единого командования. Борис Николаевич нашел еще одну причину, в силу которой Евгению Ивановичу стоило держать его сторону, а не сторону Горбачева. Среди подписанных 8 декабря документов было решение о формировании Совета обороны СНГ. Первым постановлением этого органа Шапошникову поручалось командование стратегическими силами СНГ. Эту должность он принял. Маршал писал позднее, что "инициатива руководителей трех республик, по-видимому, вносила некоторую определенность, помогала обществу выйти из тупика".
Едва Шапошников положил трубку, как ему позвонил на удивление хорошо осведомленный Горбачев. "Ну, что нового? — спросил вроде бы еще верховный главнокомандующий. — Ты ведь только сейчас разговаривал с Ельциным.
Что там в Белоруссии?" Его собеседник не знал, что ответить. "Он извивался, как уж на сковородке, — писал Горбачев в мемуарах, — но все же сказал, что ему звонили, спрашивали, как он смотрит на характер объединенных Вооруженных Сил в будущем государственном образовании. Откровенно врал". Если же верить Шапошникову, Горбачев сказал: "Не вмешивайся не в свое дело, предупреждаю!" Затем президент бросил трубку. Сергей Шахрай позднее утверждал, что Горбачев в тот вечер пытался дозвониться командующим военными округами. При фактическом дезертирстве министра обороны верховному главнокомандующему осталось лишь просить поддержки у чинов пониже. Но у него ничего не вышло. Егор Гайдар после рассказывал, что Горбачеву не удалось найти ни единого верного полка. Ельцин и его приближенные не уставали обхаживать генералов
...
Итак, Ельцин — не разваливал Союз, он сделал все, что смог в политических рамках, чтобы его сохранить, даже угрожая Кравчуку. Три главы республик собрались в Вискулях не для того, чтобы развалить СССР — первоначальная цель поездки была в том, чтобы уговорить Кравчука присоединиться к Новоогаревскому процессу. Это сделать не получилось. Затем стали говорить о том, на каких условиях Украина вообще согласна во что-то вступить. В том, что СНГ не стало переизданием СССР — львиная доля вины лежит на одном человеке — это Леонид Макарович Кравчук. Именно он — последовательно вел Украину к реальной независимости и привел. Одновременно с этим — обрекая пятьдесят два миллиона украинцев на бедствия и страдания. Как сказал журналист Остап Дроздов: "Мы авторы национальной катастрофы". Точнее и сказать нельзя....
О чем тогда думал Кравчук? Я недавно смотрел его интервью, данное всего пару лет назад, когда уже произошло все то, что произошло. Когда его спросили про Беловежскую пущу — он сказал, что подписывая документы, видел будущее постсоветского пространства примерно соответствующим сегодняшнему Евросоюзу. Что ж, это можно принять. В том, что постсоветское пространство не стало ЕС-2 — виноваты два момента. Первый — общее экономическое неблагополучие девяностых толкало к тому, чтобы выплывать поодиночке. В СНГ просто не было мощного экономического лидера, подобного Германии, который мог бы тащить за собой. Не было и привлекательной для всех идеологии.
Л.М. Кравчук (книга "имеем то, что имеем")
Забегая наперед, хочу сразу отбросить обвинения в адрес Ельцина, Шушкевича и Кравчука, которые (по утверждениям наших многочисленных критиков) не понимали последствий подписания Беловежских соглашений — дескать, мы не были в полной мере проинформированы об уровне интеграции в СССР, не осознавали реальный уровень взаимной экономической зависимости республик.
На самом деле мы хорошо владели цифрами. По крайней мере, о себе я могу это утверждать с полной ответственностью. Я имел достаточно четкое представление о сложности разрешения экономических, финансовых и социальных проблем, которые неминуемо возникнут после распада СССР. 20 лет работы в ЦК позволили мне познакомиться с необходимым объемом соответствующей информации. К тому же после избрания меня председателем Верховной Рады я скрупулезно и настойчиво изучал экономические вопросы — чтобы принимать решения, я должен был знать суть дела.
Но СССР в любом случае был обречен. Проблема состояла именно в том, чтобы найти механизм, позволяющий республикам пережить это неотвратимое событие с минимальными экономическими потерями. Процесс разрыва экономических связей (я об этом упоминал, но должен упомянуть еще раз) начался еще в советские времена и становился все более беспорядочным. Мы же, наоборот, пытались эти связи сохранить. Во время переговоров в Беловежской Пуще лидеры договорились, что страны СНГ будут консультироваться по экономическим вопросам, обсуждать пути проведения реформ, согласовывать свои действия. Например, я предложил на определенное время ввести единую денежную единицу — переходный рубль. Эта мера сделала бы не таким мучительным переход к собственной валюте. Подобных предложений было множество, и практически каждое должно было стать темой для дальнейшего обсуждения, для основательного анализа. Но воплотить эти намерения в жизнь не позволила излишняя торопливость Бориса Ельцина. Судя по всему, окружение Бориса Николаевича быстро убедило его, что Россия с ее ресурсами может позволить себе роскошь не оглядываться на других и не бояться разрыва интеграционных связей.
Когда накануне Нового года, 30 декабря 1991 года, мы вторично собрались в Минске, Ельцин сообщил, что провозгласил курс на быстрые рыночные преобразования в экономике. На вполне обоснованный вопрос: а как быть с недавней договоренностью о согласованности реформ, Борис Николаевич безапелляционно заявил: "Вы должны следовать за Россией". Это была серьезная ошибка российского президента, от которой вскоре пострадала и возглавляемая им страна.
Но по Украине эта ельцинская ошибка ударила быстрее и болезненнее, став изначальной причиной многих наших экономических, производственных и социальных бед. Именно поэтому Украина была обречена исправлять ситуацию своими силами. Именно поэтому Киев был вынужден почти сразу заявить о том, что СНГ не что иное, как форма бракоразводного процесса. Именно поэтому наше государство не видело смысла в подписании целого ряда соглашений: об уставе Содружества, об экономическом союзе (кстати, эти документы не подписаны Украиной до сих пор) и т.п. Россия сразу поставила собственные интересы выше интересов партнеров по СНГ. Украина была вынуждена отстаивать позицию, вытекающую из своих национальных интересов. Беловежские соглашения предоставили нам шанс цивилизованно, по-христиански похоронить умершую империю и шанс сохранить полуразрушенные экономические связи. Из двух шансов, к величайшему сожалению, был использован лишь один...
Вероятно, Кравчук тут немного лукавит — Ельцин выполнил те угрозы, о которых говорил в Беловежской пуще. Он действительно не представлял Украину вне России — в то время как Украина хотела реальной и полной независимости.
Второй момент — это национализм. В той или иной мере — он присутствует во всех постсоветских странах, и везде постсоветский национализм — это русофобия. Во всех европейских странах — национализм, какой практикуется на всем постсоветском пространстве — является табу. Разжигать ненависть к соседям — запрещено. Разжигать ненависть к национальным меньшинствам — запрещено. Быть одноязычным и монокультурным — стыдно.
Это понимают и те украинцы, которые пожили в Европе. Говорит Вадим Грановский, длительное время живущий в Лондоне
http://112.ua/interview/lyustraciya-eto-tipichno-sovkovaya-tema-razbiratelstva-s-kadrami-322006.html
— Нужно всего лишь согласиться с фактическим положением дел. А оно заключается в том, что Украина многонациональное и двуязычное государство. И многоконфессиональное. И ни одна из групп не может доминировать в государственной политике над другой. Просто это нужно признать как факт. То, что сегодня происходит — советская идеология, постсоветская рыночная, с признаками дикого капитализма — и на нее муфтой одевается национал-патриотическая идеология. И ее начинают оформлять — мы же украинцы, патриоты, мы должны все говорить по-украински. Мы, кстати, и так все говорим по-украински — у нас нет этой проблемы. Но национальная тема, сведенная к одной группе — резко сужает возможности развития страны. В современном мире надо расширять многообразие всего. Появляются новые формы в жизни людей — и пусть появляются. Мы говорим на двух языках — "а я буду говорить на одном" — говори, если тебе так нравится. Вообще, лучше говорить на пяти. Мы себя должны расширить, открыть миру, а мы этого не делаем, тем самым уничтожая собственную украинскую культуру. Потому что украинская культура — это уже сплав еврейской, польской, русской и, собственно, украинской культуры.
Но на постсоветском пространстве это не только не стыдно и недопустимо, это практикуется сплошь и рядом, в том числе и в странах, уже входящих в ЕС. Более того, во многих странах это является частью государственной политики.
В таком случае, Леонид Кравчук, подписывая документы об образовании СНГ, исчерканные его рукой, и мечтая о будущем как в ЕС — был большим оптимистом. Всего комплекса проблем, связанных с украинским национализмом и националистами — он явно не видел.
Горбачев тоже не "отрекся, как эскадрон сдал" — он боролся, пытался поднять армию. Но к тому времени он был настолько ничтожен — политически, морально — что его не поддержал никто. Вообще никто. И тут еще вопрос: должны ли были генералы Советской армии поддержать Горбачева, несмотря на то, что он был слабаком, мудаком и предателем, один раз он уже их предал (да не один — Вильнюс, Тбилиси...). На этот вопрос отвечает книга Бусидо: благополучна не та страна, где самураи хорошо служат хорошему господину, благополучна та, где самураи хорошо служат любому господину. Да, должны были. Даже если бы знали, что Горбачев их опять, скорее всего, предаст. Все равно, должны были. Но не стали. Бог им судья, если прокурора не нашлось.
Факт тот, что в Вискулях не было кого-то, кто одержал чистую победу. Кравчук — безусловно, одержал грандиозную политическую победу, но проиграл экономически. Ельцин выполнил угрозы и не подписал переходные положения по экономике, тем самым оставив Украину независимой, но в очень тяжелом положении. Уже на следующий год — экономика Украины вошла в пике. Экономический спад Украины оказался самым сильным и продолжительным среди всех славянских республик, а на отметку 0 — уровень СССР 1990 года — она так никогда и не выйдет. В отличие от России и Беларуси. Повторить путь Беларуси — страны численностью в десять миллионов человек, работающей на рынок в сто пятьдесят миллионов потребителей — ей оказалось не суждено...
Леонид Макарович Кравчук
Я не уничтожал Советский Союз, я только один из тех, кто достаточно много сделал для развала империи. Я убеждён — любая империя несёт людям несчастье. У нас же она была наиболее мощной. Могу согласиться с тем, что сделал немало, — и последний шаг Украины привёл к развалу империи. Это заслуга Украины.
Л.М. Кравчук
Из книги "Украина, разделенная в себе" Н. Михальченко и В. Андрущенко
Когда в 1988 году мы впервые увидели Л. Кравчука в кругу партийной аристократии, бросилось в глаза его особенное, какое-то "нечиновническое" поведение. Как известно, у партии был свой стиль общения — казённо-демократический: хмурое выражение лица, всезнающий проникновенный взгляд, созданная из заштампованных словесных оборотов речь, замедленная (солидная, причём более солидная тогда, когда человек занимал высшую должность в партийной иерархии) походка и т.д. Кравчук же держался вполне естественно, но всё же старался не отличаться от своих коллег.
Среднего роста, подтянутый, но плотный, двигается спокойно, лёгкими шагами. Тёмные глаза обычно излучали тепло, когда он слушает собеседника, но в любой момент могут метнуть молнии, если он чем-то раздражён. Даже в раздражённом состоянии старается быть корректным, хоть и не против использовать крепкое словцо в кругу близких сотрудников. Имеет врождённое, хорошо развитое чувство очарования, которое умело использует. Умный, прекрасно запоминает лица, факты, события, логически размышляет в рамках своего круга знаний.
