Путь книга 1 с Игорем

Взрослые разошлись, а мы остались гадать, чего же такого увидели сильные и смелые мужчины с оружием, что выглядели откровенно испуганными.

— Это чего они там увидели-то? — вслух сказал Лёшка.

— Сохраняем спокойствие, ждем. Вечером увидим, — ответил Азат.

2. Анааррэ Бош"Тет (кварианск.) — (анааррэ — пожилой, бывалый, в возрасте, зрелый, старый — по контексту), (Бош"Тет — дурак, болван, мерзавец, подонок — тоже по контексту, буквально "пустой шлем") в данном случае Аэгих сказал "старый дурак".

Вечером, вытащив голопроектор и колонки, взрослые принесли стульев в наш палисадник, дядя Стив поколдовал с инструметроном, и просмотр начался.

Видно, что снимали в полёте, слышны разговоры мужчин, они смеются, задают вопросы егерю. В кадре периодически появляется рука, указывающая то на одно, то на другое. Вот предгорья закончились, и пошла, кажущаяся бесконечной, степь. Высокая, почти в рост человека, трава колыхалась под ветром, подобно морю.

— Видите, пыль на два часа? — послышится голос Толията.

В кадре появляется пыльное облако на горизонте и чья-то светловолосая макушка — или дед, или батя.

— Через пять минут догоним — это стадо круторогов идет. За ним всегда хищники таскаются. Повезёт, на гривастых посмотрите, а может, и на тираннодона!

Тишина в машине, слышно, как свистит ветер и гудит масс-преобразователь. На горизонте всё отчётливее видно огромное колышущееся стадо.

— На девять часов — гривастые волки уходят от стада. Сейчас доверну, и пройдём параллельным курсом. Смотрите и снимайте, только не вздумайте стрелять! Они увидят, залягут, в траве не найдём.

— Поняли, мастер! — нестройным хором ответили мужчины.

В кадре всё та же степь, теперь по ней невероятно плавным галопом мчатся огромные, красивые звери. Их бег бесшумен и стремителен, мощные мышцы перекатываются под блестящей чёрно-серой полосатой шкурой, гривы развеваются. Стая, примерно двенадцать особей, растянулась острым клином и уходит в сторону предгорий.

— Какие красавцы! — слышится чей-то восхищённый голос.

— Почему они уходят, мастер?

— Спугнул кто-то.

— Да кто таких напугать-то может? Они же крупнее белого медведя! Матерь божья, какие красавцы! Стив, ты заснял?

— Да, папа.

— На равнинах гривастые боятся только одного — тираннодона. Вот он, наверное, и спугнул.

— Это этот... который волосатый тираннозавр?

— Ха-ха-ха! Точно! Он...

Летун закладывает вираж, и стая остаётся в стороне, снова видно приближающееся стадо. Над ним висит облако пыли, слышен рёв множества животных. Бурое море спин, и в нём — торчащие, как частокол, рога. Позади всего этого топает ОН! Даже издали тварь производила неизгладимое впечатление. От неё тянуло такой мощью и опасностью, что все сидящие перед голограммой охнули.

— Какой он страшнющий, — прошептала, прижимаясь ко мне, Азанти. — Громадный!

— Из чего его подстрелить можно? Ему пули карабина, что утиная дробь, даже не почешется, — сказал Али.

— Из зенитки, наверное, можно! — буркнул Денис.

— По зверю из зенитки? Да ты варвар! — смеётся Азат.

По палисаднику проносятся нервные смешки. Смотрим дальше. Летун нарезает круги вокруг тираннодона, но зверю нет до него никакого дела, он медленно бредёт вокруг стада. Крутороги сбились в кучу: спереди стоят крупные, метра по два с половиной в холке, самцы, за ними — самки и в самом центре стада жалобно ревут детёныши.

— Какая колоссальная тварь! Мастер Танрис, можно подлететь поближе?

— Не стоит, господин адмирал, он хоть и массивный, но весьма прыткий, если заденет, можем упасть, а это — верная смерть.

— Тогда, может, вон в тех кустах приземлимся, он мимо пройдёт, в двадцати метрах — сможем поснимать спокойно. Он нас и не заметит. Как вы на это смотрите? — спросил дед.

— Можно, конечно. Но, господин адмирал, вы просто не представляете, насколько это опасно. У тираннодона зрение и слух не очень, зато обоняние — куда там собачьему! Если учует, то убегать придётся очень быстро. Ну как, не боитесь?

— Так он что, на нас поведётся, вместо круторогов? — спросил отец.

— Тираннодон любопытен. Учует — пойдет разбираться. Крутороги никуда не денутся, а новый запах... может там вкусное? Кого ему на равнинах бояться?

Мужчины загомонили, заспорили и всё-таки решили сесть в кустах. В кадре показались кусты — не очень крупные с высоты, вблизи оказались двухметровыми густыми зарослями колючих перепутанных веток с тонкими иглообразными листьями и длиннющими, острыми и страшными даже на вид колючками. Внутри оказалась небольшая полянка, размерами чуть больше летуна.

— Будто убежище в степи! — проговорил Дахи, оглядываясь.

— Да, похоже, — согласился отец.

Камера качается и периодически перескакивает с одного на другое, понятно, что дядя надел шлем. Протискиваются сквозь кусты, становится видно стоящее стадо. Вот в кадр входит тираннодон, с земли он ещё страшнее. Тихо охает кто-то сбоку от дяди.

— Тише! — слышится чей-то шёпот.

Шаги твари отчётливо отдаются по земле. Видно, что от каждого шага чуть вздрагивает камера, ну или дядя вместе с камерой. Я ощущаю, как от каждого шага на голограмме вздрагивает Азанти и всё сильнее прижимается ко мне. Зверь медленно идет, не сводя взгляда со стада. Остановился, задрал голову и с шумом втянул воздух. Раз, другой, третий. Начинает оборачиваться.

— Засёк! Бежим к машине, быстро! — громко шепчет Толият.

По камере видно, что мужчины бегут: впереди маячит спина Таэля, справа — сопит отец. Вот впрыгнули в летун, дядя закрепил шлем на дуге и развернул в сторону стада. Над кустами появилась башка тираннодона, вот и почти вся тварь показалась, кусты ему по брюхо. Уставилась багровыми глазами на летун, пасть распахнулась — и зверь издал низкий грассирующий рёв.

— Кила! Да он сейчас сожрёт нас! — истерично закричал Аэгих.

— Толият, увози, скорее! — громко говорит отец.

Зверь двинулся вперёд, кусты затрещали. Мужчины в машине дружно заорали от страха, с ними вместе орали и все смотрящие голозапись. Машина поднялась и с нарастающей скоростью полетела из такого опасного места. Тираннодон провожал её внимательным взглядом и на прощанье снова взревел. Запись закончилась, над палисадником повисла тишина, и, после небольшой паузы, мама тихим, спокойным голосом сказала:

— Мужчины, вы все — отмороженные дураки!

Мужчины подавлено молчали. Я чувствовала, что маму поддерживают абсолютно все сидящие рядом женщины.

— Вы заметили странность? — спросил дядя Стив.

— Какую? — ответили сразу несколько голосов.

— Смотрите! — дядя отмотал запись назад и пустил на медленной скорости. — Тираннодон вовсе не лез в кусты — там колючки с палец длинной и даже его могут поцарапать, а для дикого зверя любая рана опасна. Он нас просто пугал, ревел, давил грудью на кусты и ждал, пока мы ломанёмся в степь, а в степи от него не уйти.

— Ну Толият, ну жук! Провёл нас! А мы и поверили... Заметьте, такие островки кустов по степи разбросаны довольно часто. Явно не просто так! — сказал дед.

— Будто кто-то специально посадил... Только вот, кто? Явно ведь не колонисты и не егеря, — говорит Дахи, сидя с задумчивым видом.

— Эта планета полна загадок, и не знаю, разгадаем ли мы их все. Колонии всего 15 лет, — слышится тихий голос кварианца.

Пришло время дядюшке улетать на флот, его отпуск закончился. Он увозит с собой канистру сока "лесной ягоды", коготь тираннодона на подставке, голозаписи и впечатления. Таэля совсем развезло, и его под руки отвели домой. Дед обнял дядю на прощанье, сказал, чтоб он не посрамил, показал кулак и ушёл в дом. Остались родители и дети. Дядя обвёл нас всех осоловевшим взглядом, улыбнулся.

— Как я по вам скучать буду! Но ничего, на будущий год ждите, обязательно приеду!

Глава 8. Охота и рыбалка с дедом.

Игорек (Мендуар, сентябрь 2360)

Дед

Вот и начался новый учебный год, но я Насар и Азанти в школу не пошли. Дед сходил к директору и договорился, чтобы нам на два месяца продлили каникулы и что он сам с нами позанимается. Ездили только на мнемограф, остальное время проводили на рыбалке или охоте. Дед купил нам троим по лёгкому карабину и учил охотиться. Компактный и лёгкий карабин — калибром 6,5 мм, весом всего 1,5 килограмма, был невероятно удобен в охоте на "мукликов", прозванных так за издаваемые характерные звуки. В предгорьях часто можно было слышать их "кли-кли-мукли-кли-кли-мукли" и видеть торчащие из травы ушки. Зверьки крайне осторожные, и подпускают к себе лишь на 300-400 метров. Подойдёшь ближе — прячутся в норах, а те, как лабиринт, все холмы ими перерыты. Вот и приходится стрелять с четырёх сотен метров, а с такого расстояния в маленькую цель ещё попади... Но, как говорит дед: "Стрелять разумного надо учить — и чем раньше, тем лучше". Так что он взял нас троих в оборот, и две недели мы провели в городском тире — там дед учил нас стрелять, ухаживать за оружием, правильно заряжать-разряжать, калибровать пули, следить за зарядом батареи. В общем, по полной преподал уроки меткого стрелка.

— Запомните, малыши! Главное в меткой стрельбе — не глазомер и не острый глаз, хотя они, конечно, тоже важны. Главное — это выдержка и правильное дыхание. Вы должны чувствовать себя, следить за своим дыханием, и тогда ни одна цель от вас не уйдёт. Настоящий снайпер при стрельбе всегда спокоен — вокруг всё может рушиться, взрываться и сходить с ума, но стрелок должен уметь на это не отвлекаться. На охоте же нельзя давать азарту вас захватить — зверь чувствует ваше желание его убить, начинает нервничать, и это может стать причиной промаха. Будьте спокойны — представьте, что вы трава, куст, дерево. Вы бесстрастны, но зорко следите за добычей. Выстрел — и добыча ваша!

Поначалу у меня плохо получалось, но потом я догадался использовать боевой режим сознания. Я начинаю считывать все эмоции кругом, но реагирую на них механически. Сознание успокаивается и смотришь на все как через прицел винтовки.

В первый раз я использовал в этой жизни боевой режим сознания, чтобы предотвратить назревающую драку между классами — в нашей школе таким образом решили выяснить отношения девятый и десятый классы. Мой вид напугал не только довольно взрослых парней, но и учителей. Как сказал Насар: "У тебя глаза стали, как два лазерных прицела — холодные и страшные. Как у дроида. В них невозможно было смотреть...". Хорошо хоть крылья не проявились в реальности, я их чувствовал за спиной. Я тогда старших просто задавил логикой и взглядом, потом отошел от притихших скандалистов и вернулся к мирному режиму сознания... Как меня накрыло! Мешая смех и слёзы, я закатил в уголке натуральную истерику а потом свалил в наш тир, где и засел до вечера с винтовками.

Воспитатель обозвала старшеклассников "безмозглыми варренами", когда я вырвавшись из её объятий ушел. Они потом приходили извиняться за недостойное разумных поведение, всей толпой. Ведь в школе культивировался турианский метод выяснения отношений: есть претензии — добро пожаловать в спортзал на ринг, там и выясняй, а не устраивай безобразную массовую драку в школе. И ведь прекрасно работало со всеми видами разумных учеников школы. И люди, и азари, и турианцы, и батарианцы, и дреллы — все находили такой способ решения претензий вполне уместным, если, конечно, словесные аргументы закончились.

Так что, перестроил я сознание на боевое — и у меня получилось. Лёгкий и удобный карабин, с низкой отдачей и хорошей 2-х кратной оптикой, позволял мне выбивать 95 из 100, на 150-ти метровой дистанции из гадюки, и попадать по "мукликам" с четырехсот метров. У Насара тоже всё получалось хорошо. Наша художница пока не блещет, да и ладно, у неё других достоинств полно. Она охотиться не любит, ей очень зверюшек жалко, аж до слёз. Дед её не заставляет, наоборот — учит подмечать разные тонкости в природе, видеть нюансы с её художественным восприятием. Она видит такие детали, которые мы даже не замечаем. Азанти в деда просто влюбилась, и старый адмирал ответил маленькой батарианке взаимностью, называет её внучкой и откликается, когда она называет его дедом. Натолы просто в шоке от поведения строгого адмирала! А мне и радость — я чувствую, как Артур просто помолодел внутри, каким весёлым огнём горят его глаза. Заядлый охотник и рыбак, он получил на Мендуаре огромную вотчину для реализации своей страсти. И пусть на равнинах не поохотишься, но охота в предгорьях, на назуми и мукликов, вполне достаточна для удовлетворения хобби. Вспоминается произошедший недавно разговор между ним и бабушкой, на котором они решили остаться у нас, на постоянной основе.

— Арчи, скажи мне, ты с таким жаром участвуешь в местной жизни... ты что, домой не собираешься?

— Скажи мне, Лив... вот скажи, что нас ждёт на Земле?

— Ну... у нас там дом. В котором мы прожили много лет и в котором выросли наши дети.

— Оливия, но он пуст! В нем нет даже кота. А здесь у нас всё! Все наши здесь, все, кого мы любим, здесь, даже Стивен бывает у ребят чаще, чем у нас. Так что мы забыли на Земле? Тоску? Одиночество? Что?! Оливия, ты посмотри на себя! Ты как будто сбросила двадцать лет, расцвела, ты вся светишься! Зачем нам отсюда уезжать? У нас на Земле не осталось даже друзей!

— А как же наш дом? Там, на Земле... что же будет с ним?

— А что дом? Это всего лишь груда камней, без жильцов он бесполезен. Наймём компанию, пусть следят, у тебя ведь там даже цветов нет, Лив!

— Так что, остаёмся?

— Да, Лив, я за то, чтобы остаться! Ты со мной согласна?

— Старый ты дурак! Конечно, согласна! Только, Артур, где мы будем жить?

— Лив, наших накоплений хватит купить тут целый город, не то, что небольшой дом напротив.

— Артур, но там нет дома!

— Значит, поставим!

С тех пор напротив нашего дома стоит дом деда и бабушки. И дед, со всем жаром, занимается его обустройством, привлекая нас всех помаленьку. Азанти рисует картины, которые дед развешивает по стенам. Парни натаскали из предгорий живых многолетних цветов, и бабушка рассадила их в горшках, расставив по подоконникам. Кассия и мама съездили в Гагарин, и там, в лавочке у одной азари, купили очень красивые шторы. Бабуля, в компании с Рэтнейт, обустроила клумбы, и теперь у неё цветник не хуже, чем у нашего доктора.

Моя душа просто поёт! Если есть счастье — то вот оно, вокруг меня, я могу его потрогать руками!

Мы лежим в траве, на склоне. На расстоянии примерно шестисот метров от нас — холм мукликов, я отрабатываю стрельбу на большие дистанции. В руках у меня дедов гадюка, на ней установлены восьмикратный оптический прицел, со встроенным баллистическим вычислителем, и небольшие съёмные сошки. Но сейчас вычислитель отключён, и я учусь стрелять самостоятельно. Слева лежит дед, у него в руках монокулярный дальномер. Справа — Насар, у него в руках армейский бинокль. Сзади, метрах в трёх, сидит Азанти, и у неё в руках что? Правильно, альбом! Холм в оптику виден, как на ладони, и он пока пуст — муклики увидели нас на склоне и попрятались. Однако вот один показался, встал на задние лапки, ушки торчком, оглянулся, и по холмам полетело: "Кли-кли-мукли, кли-кли-мукли". Зверёк при этом забавно вздрагивал всем телом.