Головы еще ужаснее. Пасть во всю ширину лица с вытянутыми вперед челюстями, в ней неровные ряды зубов, приспособленных скорее рвать и дробить, чем жевать. Четыре глаза, два крупных, привычных, но уже без белков, сплошь черно-красные, и пара мелких, чуть выше, мерцающих особым блеском. Дружок ''сказал'' Вадиму простым телепатическим импульсом:
+Видят тепло.+
От этих созданий веяло чем-то инопланетным, будто они не родились на Земле, а сошли с чужой биосферы. Но в то же время в них чувствовалась внутренняя завершенность. Они были не хаотичными жертвами вируса, а идеально выверенными машинами для убийства. По ТВ их не показывали, не хотели панику усиливать, а интернет до последнего фильтровал фото, видео с зараженными второй стадии. В лучшем случае Вадим натыкался на съемки с расплывчатыми силуэтами без конкретных деталей...
-Черт... -прошептал Вадим, и впервые за долгое время его кольнул страх.
В следующую секунду в его сознании прорезался иной сигнал. Грубый, хрипящий, как чужой кашель, но при этом... осмысленный.
Одна из троицы подняла голову, и ее глаза задержались на Вадиме. Биолюминесцентные прожилки по телу вспыхнули, складываясь в ритм, почти в слово. Вадим ощутил не разум в человеческом понимании, но что-то гораздо большее, чем у всех зараженных, с кем он сталкивался, не считая Дружка.
+Вижу. Слышу. Следую.+
Это был лидер. И вместе с ним, откликнувшись на зов, из-за развалин показалась целая стая, не меньше пятидесяти развитых. Они двигались плотной группой, и каждый из них синхронно копировал жесты субальфы.
У Вадима пересохло в горле. Ему впервые в жизни довелось оказаться перед армией, которая была не людской, но и не безмозглой. Полусознательные воины без страха и сомнений, чья воля стекалась в одного проводника.
Он сделал шаг вперед, мысленно формируя команду. Дружок помог ретранслировать сигнал.
-Встаньте, -произнес Вадим. -В линию.
И пятьдесят фигур без выраженных половых признаков замерли ровным строем, будто их натянула одна невидимая нить.
-Бегите!
Стая сорвалась с места и через двадцать секунд вернулась обратно, идеально слаженно, как рота спецназа.
Вадим не верил своим глазам. Он дал еще несколько простых заданий: поднять камни, отбросить мусор, разойтись и снова собраться. Существа слушались. Но лидер реагировал иначе. Он понимал команды глубже, выполнял их не механически, а с добавлением собственной инициативы.
В какой-то момент Вадим ощутил всплеск чужой памяти. Образы — серый офис, руки в дорогом костюме, выглядывающие из-под юбки ноги темных колготках, экран монитора, клавиатура... И затем хрип, вырвавшийся из измененного горла:
-Ра...бот...а...
Вадим похолодел. Этот монстр когда-то был человеком, женщиной. И не просто монстр, оно сохранило сознание, навыки, возможно, даже часть личности.
-Ну и дела... -прошептал парень, и впервые ощутил, что действительно может собрать собственную армию. Не просто тупых мясных кукол. А дисциплинированную силу, в центре которой стоит вожак с остатками разума.
Лидер троицы шагнула вперед. Движения были чуждые, нелюдские, но в них угадывалось что-то от человеческой походки, как будто тело сопротивлялось полной деградации, пытаясь сохранить тень прежнего ''я''. Вадим почувствовал это еще до того, как телепатический импульс хлынул в его мозг. Сначала обрывки, затем более ясные образы.
Руки на клавиатуре. Кружка кофе. Свет экрана. Женский смех.
Ее горло выдало хрип, но глаза, сразу четыре, смотрели прямо на него с такой жадной тоской, что Вадим понял: это существо помнит. Не все, не ясно, но память не стерта окончательно.
-Настя... -тихо сказал он, пробуя наугад.
Вспышка голубого мерцания пробежала по ее телу. Сигнал, словно восторг. Она будто впервые за весь период своей новой, кошмарной жизни услышала звук, в котором заключен смысл, обращенный именно к ней.
В сознании Вадима возникло нечто, похожее на эйфорию. Образ: он, Вадим, протягивает руку. Она тянется навстречу, человеческая, нежная, но вместо пальцев когти. Внутри рвалось два мира: безысходность и надежда.
Он шагнул ближе. Дружок напряженно следил за происходящим, готовый вмешаться. Но субальфа не проявляла агрессии. Она смотрела, не мигая, и вибрирующие хрипы в ее горле сливались в нечто, напоминающее ''Да''.
-Ты... Настя, -твердо повторил Вадим. -Не зомби. Не биомасса. Настя. Человек, по крайней мере, в душе.
И снова всплеск биолюминесценции, как огни на новогодней елке. В ее сознании закрутился вихрь эмоций: эйфория, облегчение, благодарность. Впервые с момента инфицирования кто-то увидел в ней остаток человека, а не чудовище.
Вадим сделал мысленный жест, проверяя ее послушание.
+Отойди. Подойди. Сядь.+
Настя подчинилась идеально, но не так, как безмозглые. В ней ощущалось желание, будто она выполняла не команду, а просьбу.
-Черт возьми... -выдохнул Вадим. -Она все понимает.
Он решил поставить тест сложнее. Взял камень, нарисовал на пыльном асфальте простейшую фигуру — круг. Затем рядом — крест. Показал на первый, мысленно вложив понятие ''Настя'', на второй — ''Вадим''.
Мгновение паузы. Потом ее коготь вывел рядом с кругом хаотичную, кривую черту. Но Вадим понял — она пыталась ''дописать'' символ, придать ему уникальность.
Стая за ее спиной стояла идеально неподвижно, но сквозь коллективное поле он чувствовал: они наблюдают за ее действиями, как за эталоном. Она была для них центром.
-Ну вот и армия... -пробормотал он.
Телепатическая связь усилилась. Настя передала ему что-то, что можно было описать только как надежду. Словно хотела сказать: ''Я не одна из них. Ты видишь меня. Я еще жива. ''
-Да, Настя, я вижу, -вслух ответил Вадим. -И ты пойдешь со мной.
Дружок опустил голову и скривил пасть, но молчал. Он чувствовал: новое равенство нарушено.
-Настя — друг?
-Друг, -кивнул Вадим. -Будь с ней мягче, она слишком много страдала.
-Убить ее — хорошо? Добро?
От субальфы пришла волна ужаса, она отшатнулась назад, остальные развитые не дрогнули. Вадим лишний раз убедился в разнице между зараженными с личностью и без нее.
-Сам скажи... хочет она умереть?
-Нет... -растерянно сообщил Дружок. -Не хочет.
-Ее существование не приносит радости, но оно не настолько паршивое, чтобы желать отправки на тот свет.
-Я понял.
Вадим сидел на ступенях бывшего банка, облокотившись на опутанную вирусными стеблями решетку. Перед ним на площади развернулась странная ''репетиция'' — он бросал камень, Настя поднимала его и показывала стае, после чего те синхронно склоняли головы, словно усваивая новый условный знак. Вадим мысленно подавал команду: разойтись, и пятьдесят фигур начинали расходиться по направлению, указанному Настей, начинали искать камни для себя. Словно дрессированные собаки, но куда более опасные...
Смотрелось это впечатляюще: гладкие, серые тела, светящиеся прожилки, одинаковый, идеально выверенный ритм движений. Но внутри Вадим чувствовал пустоту. Да, он мог отдавать команды. Да, они выполняли. Но дальше ничего. Никакого творчества, никакой нормальной инициативы. Это был инструмент, а не сообщество. Биологические дроны, заточенные на войну с незараженными. Может, у Хронофага есть глобальный план?
Он переводил взгляд на Настю. Она пыталась импровизировать по-своему.
В ее сознании мелькали проблески образов: куски слов, воспоминания, что-то про книги, лампу, осенний дождь, белые ночи. Но все это размывалось, распадалось. Она не могла говорить. Она не могла объяснить. Она лишь смотрела на него с таким отчаянным человеческим ожиданием, будто он был последним связующим звеном с ее прошлым.
-Стаю ты ведешь, -тихо сказал он, глядя на нее. -Но куда? До ближайшей помойки?
Дружок сидел рядом, увлеченно чертя когтем что-то в грязи. Наивные фигурки — палка-палка-огуречик, что-то похожее на человека. Пока понятийный аппарат и воображение первоклассника, не выше. А вот эта, Настя, казалась чуть выше уровнем. Может, как подросток лет двенадцати-тринадцати. Но все равно безнадежно далеко от полноценного разума.
''И что, так и жить теперь? Посреди мутировавших стад, с ''учениками'', которые едва понимают разницу между едой и другом? Какая, к черту, цивилизация?
Из фантастики он помнил кое-какие миры, где биологические цивилизации рождались из роя, из коллективного сознания. Насекомые, или мутанты вроде тех, что перед ним. Но здесь не было симфонии. Только какофония. Слепое подчинение альфе.
''Я один нормальный. Один человек среди хищных обезьян, которым дали когти и телепатию.''
Он провел ладонью по лицу. Мысль обустроить что-то вроде общины, локальной колонии, выглядела соблазнительно только на бумаге. На деле все упиралось в то, что без настоящего руководства разумных людей эта масса так и останется на уровне приматов. Чуть сообразительнее, чуть быстрее, но не способные создать ни культуру, ни науку, ни даже устойчивое общество. Настя подошла ближе. В ее глазах, в этой двойной паре красных и темных зрачков, светилось отчаяние и надежда одновременно. Она ждала от него чего-то — указаний, смысла, будущего.
-Ты хочешь, чтобы я стал вашим лидером? Инстинкт требует подчинения, -почти усмехнулся Вадим. -Х..ли толку? Я тут один. Один среди вас. Сколько вас таких... Насть, Петь, Володь, Махмудов? Да по пальцам пересчитать. Остальные даже имени не помнят.
Ответа, разумеется, не было. Только очередной рой эмоций: доверие, преданность, смутный страх. Вадим отвернулся и посмотрел на закат над серыми руинами.
-Вот уж ирония... -пробормотал он. -Хотел выжить, а оказался царем среди чудовищ.
Ночь подкрадывалась стремительно. Вадим всматривался в тени между домами и понимал: идти сейчас к старому супермаркету, что они облюбовали с Дружком, идея глупая. В темноте город был чужим и враждебным, а активность зараженных только возрастала, да и нарваться на выживших, получить пулю в лоб не хотелось.
Он перевел взгляд на Настю, стоявшую чуть в стороне, и тихо сказал:
-Нужно укрытие. Переночевать где-то до утра.
Субальфа наклонила голову, словно не понимая. В телепатическом фоне мелькнуло удивление, а затем яркие, резкие образы: темные улицы, силуэты людей, падающих под когтями ее сородичей, труп собаки с разорванным брюхом, кошка, застывшая в луже крови. Настя транслировала очевидное для нее, ночь — время охоты.
-Черт... -Вадим выругался и почти рявкнул. — Нет! Хватит мне это показывать, и хватит жрать людей.
В ее сознании промелькнуло недоумение.
-Слушай сюда, -продолжил он уже спокойнее, но с нажимом. -Люди — не пища. Запомни это. Пока обходитесь подножным кормом. Крысы, собаки, птицы... или тот секрет, что выделяет биомасса. Ничего другого. Позже я научу вас ловить рыбу в Неве. Еды в городе хватает и без того, не нужно превращать улицы в еще большую бойню.
В мыслях Насти промелькнула гримаса раздражения, как будто он отнимал у нее самое привычное. Но через мгновение фон сменился покорностью. Сопротивления не было, альфа сказал, значит так будет.
-Х...р...шо, -раздалось глухое хрипение из ее горла, почти неразличимое, но в мысленном канале слово прозвучало отчетливо.
Она сделала знак, и светящиеся прожилки на ее теле запульсировали, словно приглашая следовать. Дружок подался вперед, а Вадим, вздохнув, пошел за Настей.
Они спустились в широкий провал в земле, и холодный воздух уступил место густому, влажному, почти сладковатому смраду. Подземные коммуникации превратились в сплетение из серо-черных стеблей, пористых наростов, мясистых опухолей и слизистых пленок. Стены, потолок, пол — все заросло биомассой. Понять, что здесь было раньше, было невозможно.
-Снова улей... -пробормотал Вадим, озираясь.
Настя шла уверенно, для нее это было родное пространство. Она привела их в относительно просторный отсек, где биомасса образовала подобие ниш и коконов. Некоторые из них мягко светились изнутри, испуская тусклое голубое сияние, словно дыхание самой болезни.
Вадим остановился. Сердце билось учащенно, но интуиция шептала: останься.
Да, здесь небезопасно с точки зрения Вадима, он не стал до конца тварью. Но здесь можно было увидеть то, чего еще никто из людей не видел. Настоящее нутро Хронофага. Его дом, его логово.
-Ладно... -выдохнул он, опуская рюкзак на пол и устраиваясь у ближайшей стены, обросшей гладкой тканевой массой. -Проведем ночь тут.
Дружок улегся рядом, подогнув длинные конечности, и уже через минуту задремал. Настя же замерла неподалеку, ее глаза блестели в полутьме, следя за ним.
''Никто другой не рискнул бы. Никто другой не способен Если я сумею разобраться в этом, возможно, когда-нибудь смогу помочь ученым. Может, тогда у человечества появится дополнительный шанс. Уничтожить Хронофаг или ужиться с ним.''
И биомасса тихо дышала вокруг, будто сама земля под Петербургом прислушивалась к его мыслям.
Вадим долго не мог уснуть. Тишина подземелья была обманчива, на самом деле улей жил своей собственной жизнью. Слух улавливал негромкие хлюпающие звуки, словно где-то в стенах перекачивались жидкости, ритмичные пульсации, напоминавшие сердцебиение, и едва слышный треск, будто в толще биомассы непрерывно шел медленный электрический разряд.
Он прислушался и почувствовал странное. Не слова и даже не образы, а едва заметные толчки в сознании, простейшие импульсы:
+Есть... расти... ждать....+
Словно улей был не просто структурой, а организмом с зачаточной формой коммуникации.
-Так вот ты какой, -пробормотал Вадим себе под нос, оглядывая пульсирующие образования на стенах.
Он поднялся и подошел к одному из мешков, наполненных густой темной жидкостью. На поверхности бугрились скопления клеток-фотофор, светившиеся холодным голубым светом. Вадим вытянул нож и осторожно ткнул в нарост.
Реакция была мгновенной, нарыв дернулся, сжался, словно от боли. Голубые прожилки вокруг мигнули, передав импульс куда-то вглубь. И в голове Вадима эхом пронесся сигнал боли.
-Черт... у тебя есть своя нервная система... -выдохнул он.
Внутри подсознания развернулась странная схема, словно его разум на мгновение получил ''карту'' улья. Крупные стебли, переплетенные с влажными волокнами, тянулись по коридорам, это были не просто опоры, а каналы, наполненные вязкой жидкостью, богатой белком и ферментами. Здесь текла кровь улья, или что-то подобное. Разветвленные синие жилы — нервные проводники, распределяющие сигналы. А на узловых точках размещались утолщения, рудиментарные ''ганглии'', отвечающие за локальную реакцию на раздражители.
Значит, это не бездумный хаос... это централизованная, пусть и примитивная, система.
Он провел пальцем по влажной поверхности, и снова ощутил импульс, на этот раз смутное ''кто?''. Улей распознавал его прикосновение.
Вадим отпрянул и сел обратно, вглядываясь в мягкое голубое свечение.
-Ты же общаешься... на уровне сигналов, -сказал он вслух, хотя прекрасно понимал, что никого в прямом смысле не интересует его голос. -Неосознанно, примитивно, но это коммуникация.
