— Да, да! Удаляюсь... — Хозяин постоялого двора исчез. Это что, магия такая? Раз, и нет.
Пока трактирщик уговаривал меня остаться, в зал таверны никто не входил, желающих просили подождать, намекнув, что хозяин разговаривает с ведьмой и монахиней. Люди отнеслись к предупреждению с пониманием и подождали. А вот теперь спешно занимали столики. Всё-таки на ресторан это заведение пока непохоже, хотя и с претензией на соответствующее обслуживание. Ну, по крайней мере, нас. Подошедший величественный официант, элегантно одетый, услужливо положил перед нами по меню и вежливо предложил выбрать заказ. Парень наверняка единственный профессиональный официант в этом городе.
Аббатиса скорбно что-то посчитала на пальцах и заметно обрадовалась. Мне рассчитывать ничего ненужно, поэтому и с выбором проще, всё что захочу и, причём, за всё уже заплачено. Впрочем, наедаться на завтрак не следует, даже если гарантированно, что лишние калории не перейдут в лишний вес. А вот поговорить в такой окружающей обстановке, когда вокруг повышается шум от желающих выпить, просто невозможно, разве что смогли нормально познакомиться. Закончив завтрак, я приглашаю аббатису в свою комнату, заодно прошу официанта, который ненавязчиво торчал рядом с нашим столиком, принести туда же печенье и свежее молоко. Монахиня соглашается и с первым, и со вторым. Парень торжественно кивает и уходит. Да уж! Вот это выучка!
В своей комнате я показываю на всё сразу, в том смысле — усаживайтесь, где хотите. Женщина правильно поняла мой жест. Окинув быстрым взглядом комнату, уверено расположилась в удобном красивом кресле. Но, на мой взгляд, выбор не самый лучший: у окна, от столика далеко, подлокотники высоковаты. Пока моя гостья устраивалась, я проверяю содержимое моего кошелька. Высыпаю все монеты на столик и грустно пересчитываю. Нда... Три золотых и это всё. Даже на чай нечего дать. Ладно, придумаю что-нибудь.
— Ин — это же не настоящее имя? — зачем-то интересуется из кресла аббатиса.
— Конечно. Ваше тоже ненастоящее.
— Почти. Юми — не очень распространённое имя, хотя — да, не моё настоящее. — Согласилась аббатиса.
Я не отвечаю; глубокомысленно, по одной монете перекидываю все свои деньги в кошель. Надолго монет не хватило, прямо-таки на раз-два три.
— А как можно заработать денег? — интересуюсь у Юми. — Или хотя бы разменять?
— Заработать? Ну, ты вроде уже заработала. — Заметно недоуменно ответила Юми.
— Э-э? Когда? — Теперь недоумение у меня, причём более заметное.
— Ну, как же! Наш орден объявил награду за достоверную информацию о том, что твориться в деревне и за уничтожение того, что там находилось. — Доброжелательно пояснила женщина. Хотя её голос? Верхние обертоны слишком чистые, а нижние не хрипят.
— За информацию сколько?
— Пятьдесят монет серебром. И пятьдесят полновесных золотых за уничтожение.
— Угу. — Я прохожу по комнате к окну. — Тогда вам мне платить не за что.
— Это ещё почему?! — Удивилась аббатиса и попыталась встать. Кресло же, не спешило отпускать из своего мягкого плена женщину. Со второго раза Юми всё-таки выбралась и подозрительно посмотрела на этот шедевр мебельного искусства. — Нужно будет посоветовать поставить такие же у нас в монастыре. Самое то для некоторых посетителей.
Я усмехаюсь. Из таких глубоких и мягких кресел за раз не выбраться, даже если знаешь о подготовленном коварстве.
— Так почему не за что платить? — Спрашивает Юми.
Не знаю отчего, но на женщину она не тянет. Если не ошибаюсь, ей лет двадцать, максимум двадцать один. Или двадцать два?
— Что там происходит — я не знаю, хотя мысли имеются, и уничтожены не все, там ещё много осталось. — Поясняю свои слова.
— Так плохо? — Серьёзным тоном спрашивает монахиня. Не аббатиса, а именно монахиня монастыря Светлой Воительницы.
— Да. Хотя немного информации я могу сообщить. — Прячу кошель во внутренний карман и располагаюсь на стуле у столика.
В этот момент постучали. Может, за нами наблюдают? Очень уж вовремя. Первым вошёл официант, следом двое пацанов лет по пятнадцать. Здоровые такие оболтусы. Наверное, его ученики.
— Ваш заказ, мисс. — Церемонно сообщил парень и чуток склонил голову.
Странно, может, я ошибаюсь, но он должен был поклониться. Вон, его помощнички как склонились.
— Благодарю. — А он стоит как-то странно прямо. Ну-ка, что там у него? Ага! Понятно! Но почему его до сих пор никто не вылечил? Может просто такое сочетание не поддаётся лечению? Похоже на защемление нерва и одновременно сильное засоление этого же участка поясницы.
Блин! Придётся потратить золотой! Сдерживаю тяжёлый вздох. Встаю, подхожу к парню, достаю почти пустой кошель, вытаскиваю монету и передаю ему прямо в руки. На короткий миг я касаюсь его руки, тем не менее, этого хватает. Судя по ощущениям, его болезнь имеет магическую основу... вернее имела.
Парень в первую секунду ничего не понял. Наверно боль прошла очень мягко и без спецэффектов.
— Вы очень щедры. — Он поклонился и сообразил, что произошло. Всё-таки приятно иметь дело с умным. Парень выпрямился. — ВЫ очень щедры. — Сказал он, возвращая мне монету.
Пацаны заметно огорчились, похоже, им должно было что-то перепасть с такой большой суммы. А получился облом. Чтобы не огорчать их ещё сильнее забираю монету и прячу обратно в кошель.
— Вы можете подсказать мне кого-нибудь достойного, чтобы разменять золото на монеты поменьше? — Спрашиваю вроде бы без всякого намёка.
— Какую сумму вы хотите разменять? — Серьёзно поинтересовался официант.
Он действительно умный.
— Немного. Монету, может две. На медь и серебро.
— Одну монету на медь другую на серебро? — Вопросительно посоветовал парень. В ответ я киваю головой. — Сейчас принесу деньги для размена.
Его ученики ничего не поняли. Аббатиса что-то заметила, но не разобралась. И теперь все вместе удивляются, только смотрятся по-разному. Пацаны изумлены, Юми задумалась. Впрочем, парень ушёл и увёл своих учеников, он сам им объяснит, что сочтёт нужным, а мне придётся разбираться с монахиней. Лучше сразу.
— У парня серьёзно болел позвоночник. Я его вылечила. — Говорю на мгновение раньше, чем Юми успевает раскрыть рот для вопроса.
— А.... Понятно. — Начав, но, не продолжив, Юми немного спешно спросила более интересное. — Научишь?
В ответ пожимаю плечами. Научу, почему — нет? На всякий случай озвучиваю свой жест.
— Научу, хоть сейчас. — Возвращаюсь к столу и задумчиво разглядываю две кружки. Керамика, до фарфора здесь ещё не додумались.
— Позже. Сейчас лучше расскажи про деревню.
— Да нечего особо рассказывать. — Выбрав кружку, я наливаю в неё молока и вопросительно киваю Юми, она жестом отказывается. — Когда началось, вы, наверное, знаете точнее меня. Что там происходит сейчас, примерно уже представляете. — Сажусь и беру кружку обеими руками.
— А что ещё? — Юми тоже решила выпить молока. Её движения выглядели естественными, но сейчас я настороже, так что заметила сдерживаемость движений. Точно, ей не больше двадцати пяти и она хорошо владеет своим телом. Вероятно она воин. Очень хорошо тренированный воин, и самое главное, она умная.
— Думаю, что происходящее в той деревне известно официальным властям. — Я ставлю правый локоть на стол, но продолжить не получилось.
— Король ничего не знает! Он не может быть замешан в таком! — Почти яростно воскликнула аббатиса.
— И, даже, более того, наверняка с личного распоряжения. — Мои руки, вроде бы, расслаблены, но я готова к броску. Вряд ли кружка доставит проблемы, но хотя бы отвлечёт.
— Я никогда не поверю, что король может быть замешан в таком преступлении! — Агрессивно заявила аббатиса. Она упёрлась руками в стол и серьёзно смотрела на меня.
— Это происходит с личного распоряжения герцога Араид.
Аббатиса на секунду замирает, после отводит взгляд и садится на стул.
— Извини. Я почему-то про него даже не подумала. — Негромко проговорила Юми.
— Вот это и странно. При возникновении неприятностей про герцога вспоминают, только если кто-то прямо укажет на него. А в остальных случаях думают на короля. — Я расслабляюсь и делаю долгий глоток молока. Хорошее молоко свежее, вкусное, только чуток терпкое.
Юми ошарашено замерла.
— Похоже, герцог Араид всерьёз поддерживает колдунов. — Завершаю я свою мысль.
— Но, ни одна проверка ничего не нашла.... — Вяло возразила Юми.
— А как иначе? Официальная проверка не может быть тайной. Но даже если и так, то людей короля вычисляют на раз. — Я допиваю молоко и переворачиваю кружку. — Дальше всё просто до безобразия.
Белая капля быстро собирается на краю и падает на стол.
— Понятно. Колдовство. — Юми налила себе молока. — Но наш монастырь защищён от колдовства!
— Молоко отравлено. — Спокойно предупреждаю.
— Молоко? В нашем монастыре не пьют молоко. — Не сообразив о чём идёт речь, ответила Юми.
— Зря конечно, но я про вот это молоко говорю. — Чтобы стало понятней, показываю на кувшин.
— А?
— Бэ!
Юми резко отставила от себя кружку и испуганно посмотрела на меня.
— Ты же выпила!
— Точно. Хорошее молоко, только яд даёт немного терпкости. Наверное, настой белоцвета. — Отвечаю с улыбкой.
— Значит, у тебя есть противоядие! — Радостно воскликнула Юми.
Она действительно рада. Может зря о ней так плохо думаю.
— Нет. Ведьму простыми ядами не отравишь. Тем более, растительного происхождения.
— Понятно. А печенье?
— Думаю, нет, хотя лучше проверить. — Я беру одну печенюшку и принюхиваюсь. Приятный запах, откровенно химических примесей нет, запаха знакомых ядов тоже. — Вроде нет. Но, на всякий случай, давай выпьем антидот.
— Что выпьем? — Недоверчиво спросила Юми. Я её понимаю, слово звучит подозрительно.
— Противоядие. Особое такое противоядие от всех ядов. — С умным видом даю понятное объяснение.
— Невероятно! А говорят, что такого создать невозможно!
— Почти. — Встаю и направляюсь к своей сумке. Общее противоядие, конечно, не поможет от всех ядов, но любая отрава будет действовать намного медленнее и менее сокрушительно. — Вот. — Показываю флакон из тёмного стекла.
— Это же целое состояние!
— Даже больше. Она капля обойдётся в сотню полновесных золотых. — Говорю я и щедро лью по десятку капель в свою кружку и Юми.
— Э-э? Думаешь, поможет? — Она неуверенно посмотрела в кружку и понюхала.
— Уверена. Для изготовления используются три дюжины трав, дюжина минералов, его настаивают на утреней и вечерней росе. Здесь смешан свет солнца, звёзд, тьма ночи и сумрак дождливого дня. Тепло лета, холод зимы, пробуждения весны и сон осени. — Рекламным тоном перечисляю кучу всякой фигни. Зато так убедительно звучит! И добавляют чуток холодного душа в конце. — Действует недолго, всего три часа. — Извиняюще пожимаю плечами.
— Ты умеешь готовить такие сложные зелья!? — Восхищённо прошептала Юми.
Нет, ей не больше двадцати!
— Тебе сколько лет? — В упор спрашиваю монахиню.
Юми умолкла, отвернулась и зачем-то выпила молоко из кружки.
— Ты вообще имеешь хоть какое-то отношение к монастырю Светлой Воительницы?
— Мне семнадцать. И я действительно третий аббат монастыря Светлой Воительницы. — Тихо ответила Юми.
— А зачем всё это?
— Понимаешь, люди больше доверяют зрелой женщине чем.... Девушке, которой ещё нет двадцати. — Она тяжело вздыхает.
— Ну... наверно. Не знаю. — И почему я чувствую себя виновато?
— Знаешь, меня ведь направили сюда помочь жителям города. За последние полгода здесь прошло четыре эпидемии. Врачи с ног сбились от осмотра больных. Маги ничего не нашли. Горожане недовольны, городские власти нервничают. — Немного сумбурно сообщила Юми своё задание.
— Угу. Город находится под протекцией короля?
— Да, тут до границы герцогства меньше половины горизонта. — Юми резко выдохнула и тряхнула головой, разгоняя морок.
Теперь понятно, почему она пряталась за иллюзией. Если не знать что ей семнадцать лет, то можно принять за мою ровесницу, может чуть постарше.
— Ух ты! Ты красивая! — Теперь моя очередь восхищаться. Она действительно красивая, а длинные тёмные волосы попросту вызывали зависть.
— Да ты тоже. — Смущённо ответила Юми.
— Ладно, проехали. Что успела узнать?
На этот раз в дверь постучали очень не вовремя.
— Госпожа ведьма, я принёс деньги для размена. — Торжественно провозгласил парень из-за двери.
— Ну, так заходи. — И запоздало понимаю — очень плохая мысль или, по крайней мере, не очень своевременная.
Парень зашёл, увидел Юми и замер на пару секунд. Хотя, надо согласиться — соображает он быстро.
— Здесь медь, — он подошёл к столику и положил тяжёлый кожаный мешочек, — вот в этом серебро. — Второй кошелёк меньше в размерах и в весе.
— Большое спасибо. — Искренне благодарю и отдаю ему две золотые монеты. Парень их берёт, прячет в кармашек и с величайшим почтением кланяется.
Когда он ушёл, я оглядываюсь на Юми, чтобы спросить, чего это он, и мне пришло в голову что не только он, но она тоже.
— Ты чего?
— Я чего?!! Ты что только что сделала!!? — Возмущение и восхищение смешались в этом вопросе.
— А чего я? — Осторожно спрашиваю и опасливо оглядываюсь на закрывшуюся дверь.
— Это было очень сильное благословение! Ты что не чувствуешь?
Чувствую? Что? Закрываю глаза и смотрю вокруг. Да, это серьёзно. Больше чем на сотню метров не осталось ничего тёмного. Нечисть она ведь тоже разная. Домовые остались, а бесов смело на фиг. Бытовые проклятия, порча и многое другое смыло как небывало. На сотню метров вокруг стало чисто.
— Может это не я? Может оно само?
— Да? — Ироничное недоверие отразилось не только в тоне, но и в глазах аббатисы.
— Давай вернёмся к нашим баранам. В смысле, что ты узнала о городе.
Информации было немного. Все проблемы начались сразу после королевского разрешения на развитие деревни, которая тут раньше была, в город. И чем дальше, тем хуже. Беспричинные ссоры, ругань, мужчины стали много пить алкоголя, женщины и дети ополчились на нищих. Зимой пришли большие, наглые, злые волки. Простейшая простуда немедленно становилась каким-нибудь жутким воспалением. Ниоткуда стала приходить нежить и опасная нечисть. Как следствия всех событий горожане стали требовать защиты у короля.
— Сейчас в городе спокойно. Но стоит это больших усилий. Королевские маги и врачеватели находятся в постоянном напряжении. — Аббатиса грустно посмотрела в окно. — В последнюю четверть сезона пришёл отряд гвардейцев герцога.
— Понятно. Они стали требовать, чтобы люди короля убрались из города, если не могут помочь.
— Да. А вчера вечером они сами собрались и ушли. — Юми улыбнулась и посмотрела на меня. — Мне рассказали о твоём разговоре с их офицером.
— Я пока точно не уверена, но думаю, что смогу помочь.
Происходящее в городе что-то напоминает, но, пока не могу сообразить, что именно.
— Точно!?
— Да. Но сначала нужно осмотреться. Сделать это лучше ночью, или на рассвете.
