Наступило время обеденного перерыва. Вовочка тщательно вымыл кельму и отложил инструмент в сторону. Буркнув под нос: "Как-то так" — Мастер удалился. Работяги, все вместе, не сговариваясь, ринулись к захватке, на которой показывал чудеса мастерства Вовочка. Никанорыч с помощью отвеса и уровня перемерял работу Мастера, хотя и так понятно, что с кладкой всё нормально. Другие работяги с трепетом рассматривали не только результаты работы, но и замечательный Вовочкин инструмент.

— Идеально, — сообщил Никанорыч, снимая каску и вытирая пот со лба. Да, уж, Вова Купцов сегодня потряс рабочих до копчика. Он оказался не только по должности мастер, он самый настоящий Мастер. И это не обсуждается, ведь результат его работы виден воочию. Все смотрите, если у вас нет катаракты на глазах. Авторитет Вовочки среди работяг начал подниматься на недосягаемую высоту и упёрся в облака.

Надо присмотреть над инструментом Мастера, — подумал Максимыч, — а то приделают инструменту ноги — у нас, знаете ли, есть очень завистливые товарищи.

Да, всякие люди у нас есть, но большинство — это обычные работяги с обычными слабостями и обычными заскоками: есть и завистливые, но не безнадёжно порочные. Порок сосредоточен в рядах интеллигенции, а особо порочные люди — это, так называемая, творческая интеллигенция, наполовину состоящая из пидорасов. Мы их презираем.

Вы когда-нибудь пытались "поймать" такси в Барнауле версии лета 1983 года? Это ещё тот квест. Зачем Вовочке потребовалось такси? Лично ему оно не нужно — Вовочка привык перемещаться пешком и ему это нравилось. Такси требовалось для эвакуации товарища Шмакова, сильно уставшего на работе по вине Вовочки. Мастер, осознавший свою оплошность, решил проблему с поиском такси с помощью своего волшебного телефона, позвонив в диспетчерскую таксопарка. Диспетчер, слегка ошеломлённый уверенным голосом, раздающимся из телефонной трубки, клятвенно пообещал подать машину к условленному месту в условленное время. Теперь осталось всего-навсего погрузить тушку прораба, требующего продолжения банкета, в машину. Кроме Вовочки Николая Павловича и грузить некому. Работяги покинули территорию стройки по окончании работы, но каждый считал своим долгом крайне вежливо попрощаться с Мастером. Вовочке пришлось, соблюдая приличия, за руку прощаться с рабочими людьми. Никогда такого не случалось, но сегодня на работяг снизошло откровение в виде классной работы Вовы Купцова.

— Ваш инструментик, Мастер, — со всем почтением подал Вове его рабочий инструмент Максим Максимович. Звеньевой готов ковриком стелиться перед Вовочкой, лишь бы перенять хоть крупинку опыта у этого замечательного человека. Может Мастеру сама Вселенная нашептывает, может он истину мира видит.

— Ээээ ... Максимыч, — засчитал Вовочка прогиб звеньевого. — Задержись на минутку.

Заскочив в прорабскую, Вовочка наскоро наколдовал симпатичный фанерный ящичек с удобной ручкой. На Шмакова он внимания не обращал: пьяненький прораб уже давно не реагировал на окружающую действительность, пребывая на собственной волне.

— Это тебе презент, — вручил Вова ящик удивлённому звеньевому. Удивление звеньевого перешло в восторг, когда он открыл подарок. В ящичке находился великолепный инструмент для каменщика: набор кельм, отвес, уровень, молоток-кирочка, несколько шабровок, угольник, рулетка, шнур-причалка, набор маячков. Не надо и упоминать о неимоверном качестве всех предметов, рационально уложенных в специальный ящик.

— Контрабанда, — с самым честным взором соврал Вовочка, глядя на ошарашенного работягу. Максимыч чуть опять не пустил слезу от умиления: сам Великий Мастер сделал ему такой замечательный подгон. Да на этот инструмент молиться надо, а не работать им. И на Мастера надо молиться. Такой инструмент подогнать — это тебе не комар перданул!

Максимыч имел очень большой жизненный опыт. Он прекрасно понимал о необходимости молчания насчёт гениальности Мастера. Молчание — золото в самородках. Надо понимать, что хороший каменщик зарабатывает не только на основной работе, где он только числится, чтобы его милиционеры не привлекли за тунеядство. Значительную часть денег каменщики получают от вкалывания на шабашках. Дело, конечно, рисковое — могут и кинуть на деньги, но дурному заказчику надо не забывать об изобретательной мести обиженных работяг. Жадный заказчик, обманувший строителей, может влёгкую заполучить огромные неприятности: прецеденты, знаете ли, случались. Максимыч смекнул — надо держаться Вовочки, ибо такой Мастер без денежных шабашек не останется. Даже большому Мастеру потребуются помощники, а мы тут как тут. Всем хочется заработать длинный рублик, а на обычной советской стройке заработаешь только геморрой и боли в пояснице.

Двадцать раз поблагодарив Мастера, Максимыч наконец удалился вместе с драгоценным подарком, оставив Вовочку разбираться с пьяным прорабом. Вова сам пребывал навеселе от траты пятидесяти волшебных единиц, но тратил он их дискретно, поэтому хорошо соображал. Вот только дело идёт к вечеру, а ему надо потратить ещё столько же единиц — или мучайся ночью от кошмаров. Но, сначала надо доставить домой "тёпленького" прораба, потихоньку освоившего за смену литр водки.

Николай Петрович, будучи советским человеком, конечно, не читал главу двадцатую мудрой Книги Притч, где сказано: "Вино — глумливо, и всякий, увлекающийся им, неразумен".

Заступивший на дежурство лояльный Вовочке сторож Семёныч, помочь мастеру грузить живого, но дюже пьяного прораба не мог: ему нельзя по состоянию здоровья поднимать тяжести. Поэтому Семёныч только суетился и мешался под ногами, а Шмаков, потерявший берега, к своей Настеньке ехать решительно не хотел, требовал чего-то необычного, желательно с песнями, и материл окружающих: "А ну свалили все в траханые дали на пихательный орган. Быстренько, вашу мать, нацедили мне ещё грамульку, а то тут всем резко станет тесно".

Похоже, что за долгие годы трудового стажа у Шмакова атрофировалось чувство самосохранения, зато появилась болтливость, выразившаяся в изречении сомнительных истин с непременной матершиной.

— Жизнь — это траханая работа ради траханой работы, — верещал прораб в пространство. — А результат жизни — камень с датами. Чего, вам уродам, ещё не понятно? Где моя кружка?

Пока Вовочка грузил прораба в такси и уговаривал водителя не уезжать, у него аж пятая точка вспотела. Пришлось сунуть водиле ещё десять рублей за беспокойство от поведения буйного клиента, откинувшего рамки общественной морали. Такого клиента, по мнению водителя такси, надо в медвытрезвитель сдавать, а не в семью везти. Алкашня — ЛТП по этому типу плачет.

Вовику хотелось всё бросить и послать прораба туда, куда таксисты ни за какие деньги не возят. Но, сам виноват. Споил человека, теперь отдувайся. С другой стороны — как отвадить прораба от посещения объекта, где архонт вовсю колдует? Опытный строитель сразу заметит некие несоответствия на стройки и задаст вопрос: "С какой такой радости у нас появились объёмы никем не сделанные? Вот так взяли и появились?" Как объяснить такой казус? Например, каким образом в оконных и дверных проёмах оказались установлены коробки не из похабных изделий, а из высококачественной древесины? Фантастика. А как одно звено каменщиков умудрилось сделать за одну смену столько, сколько и за неделю они не смогут сделать? Ладно, можно предположить — они работали сверхударно, но откуда они взяли кирпич?

Вот поэтому Вове, решившему брать интеллектом, требовалось вывести из строя главного надсмотрщика. Насчёт обычных работяг Вова не переживал: они постоянно меняются, поэтому не уследят над процессом появления лишних объёмов.

Анекдот про Вовочку:

— Вовочка, когда ты понял, что ты — Бог?

— Ну, я молился и вдруг понял, что говорю сам с собой!

Глава третья

Анекдот про Вовочку: Учитель говорит отцу Вовочки: "Ваш сын в последнее время, как бы это точнее выразиться, какой-то лоханутый стал, тормозной в корягу. На уроках за базар не отвечает, за помелом не следит, пургу гонит в натуре, вы извините меня ради Бога!"

Как Вова сдавал Настеньке — законной супруге Николая Павловича тело прораба, нагрузившегося впечатлениями по самую корму, то лучше не вспоминать. И о проникновенных словах Настеньки, безудержным потоком сознания вылитых на голову супруга, надо срочно забыть, а образ Настеньки развидеть, а то, от таких смачных впечатлений можно и в палату заехать. Настенька слишком многословная дама, как древний египетский оратор Цицерон. Откуда она такие заковыристые слова знает? Выражалась Настенька от души, с импровизациями и угрожающим колыханием телесами. Зуб даю — она в состоянии завалить прораба одной левой грудью. Из криков Настеньки Вова сделал вывод — чувство меры у этой дамочки в хроническом дефиците. Ну, вымотался из-за нездорового режима на работе прораб, так что теперь — ругаться нехорошими словами и смотреть на законного супруга со сложным выражением на физиономии? Дело-то житейское — не авария же на АЭС случилась! Коней в колхозе так пахать не принуждают, как приходится вкалывать прорабу на стройке. Сбавь децибелы Настенька! Прораба надо понять. Все проблемы в жизни, как говорил дедушка Фрейд, происходят от недопонимания.

Уф, Николай Павлович — представитель живой природы в высшей её форме, мля, тяжёлый, как надгробная плита. Это конвертики с зарплатой лёгкие, а пьяные прорабы жуть какие тяжёлые. Палыча, чтоб его туда и обратно, вчетвером бы нести, а приходится корячиться одному хилому Вовочке. Николай Павлович, вдруг осознал себя живым и запел скабрезную песню — лучше бы он помалкивал или запел что-то весёленькое, например: "...созрели вишни в саду у дяди Мойши..." Слова песенки окончательно раздраконили Настеньку: "Кто водочку не пьёт, тот жизни не поймёт; кто водочку не пьёт — тот от тоски помрёт". Кажется, Николай Павлович помрёт не от тоски: рука у озверевшей Настеньки тяжёлая. Видно же — женщина настроена очень решительно, губки поджаты, из сопелки пар идёт.

— Чёртов алкоголик, — злилась Настенька, глядя на супруга взглядом Медузы Горгоны. — Есть для тебя хоть что-то святое, кроме твоей водки? А если меня потянет во все тяжкие, и я начну ежедневно бухать как ты?

— Это плохо, — мямлил прораб. — Жена-пьяница — горе в семье.

Вова прикинул: от дома прораба до общаги, если идти пешком, то получается минут пятьдесят. Ловить такси не хотелось. Ещё и проблема с добором пятидесяти единиц никуда не делась, а ведь уже вечереет. Решено, — сообразил Вова, — доберу единицы в общаге, но туда надо быстрее попасть. С другой стороны я великий кудесник, а не погулять вышел. Кто мешает мне прямо сейчас потратить единицы на, например, ремонт дорог или посадку деревьев, ведь озеленение относится к общестроительным работам.

Сказано — сделано. В укромных уголках Барнаульских улиц вдруг выросло с десяток берёзок. Эйфория накрыла Вовочку. Переборщил он слегка с разовым расходом единиц. Из-за этого потерял осторожность. Почему бы мне, как замечательному кудеснику не наколдовать какую-нибудь строительную машину? — мелькнуло в затуманенном мозгу кудесника. — И поехать в общагу на ней.

Вжик и перед Вовочкой появился дорожный грейдер. А что такое? Сам же ткнул пальцем в каталоге на рисунок этой машины. И как этим агрегатом управлять, — задумался Вовочка, делая круги вокруг смирно стоящего грейдера. Получил подсказку: трать пятнадцать единиц и получишь навык управления грейдером.

— Плохой я кудесник, — признался Вова, осознав смысл подсказки. — Ну, получу я навык, но ездить по городу на такой огромной огудине как-то не солидно. Ещё бы карьерный самосвал наколдовал. Зато есть читерская возможность тратить единицы — на изучение управления всяких строительных машин. Однако когда-то все строительные машины кончатся.

— Что если обойти правила? — начал придумывать хитрости Вовочка. — Например, наколдовать машину, а потом "стереть" её? Туда-сюда обратно, тебе и мне приятно.

Увы, грейдер исчез, но вернулись единицы, и их предложили Вове тратить на реальные дела. Хитрость не прокатила. Зато замаячил штраф за "туда-сюда обратно".

— Лучше бы я этот чёртов грейдер просто бросил на улице, — запоздало сообразил Вова. — Пусть милиция соображает, откуда он такой красивый взялся.

Что-то говорило архонту: "Не дури — это не прокатит. За такие дела получишь штраф от Высших". Не всегда наши желания идут в согласии с необходимостью.

— Придётся идти до общаги пешком, а по пути ремонтировать дороги и сажать берёзы, — загрустил Вовочка, поняв некий момент — он получит приличную дозу эйфории. Под этим делом он припрётся в общагу в состоянии нестояния. Звучало неоптимистично, но хватит давить на слезу, шевели булками мастер.

Это позорище — народ подумает, что я алкаш в стадии запоя. Вывод: надо тратить волшебные единицы строго равномерно, а не кучкой — опыт уже имеется, но опять наступаю на грабли.

В общагу Вовочка притащился не совсем "на бровях", но в приподнятом состоянии. А там...

В это время на Земле, но в необъяснимых современной физикой складках мироздания, разговаривали два существа — богиня Ирида и Демон.

Демон в образе кота разлёгся рядом с богиней на кресле и конючил:

— Ну, почеши мне за ушком, ну почеши...— пытался добиться от богини взаимности Демон.

— Отвали лохматый, — отпихивала его от себя богиня. — Ещё от тебя блох нахватаю. Знаю я тебя. Сначала за ушком почеши, потом пузико почеши. Извращенец.

— Слюшай женщина, — деланно возмущался Демон. — Какой-такой блох? Я же стерильный! А шёрстка у меня видала какая нежная, как жопа младенца.

Ирида прекрасно знала об отсутствии блох и даже микроорганизмов в их жилище, естественно, и на Демоне, но ей нравилось троллить Демона, хотя все их шутки несколько тысяч лет как стали "бородатыми". Издержки долгой жизни.

Демон и сам стерильный, и "нашего" человечка из Барнаула избавил от воздействия на него насекомых и всяких вредоносных микроорганизмов. Зачем нам, чтобы наш человечек из редкого вида "Видящих" чем-то болел? Он должен функционировать нормально — тогда бурным ручейком течёт от него к нам эмо-энергия. Хороший попался Видящий, бодрый: от него к нам вкусная энергия течёт в хорошем темпе. Мы с Демоном буквально объедаемся эликсиром. Главное, чтобы Повелитель не пресёк наши малюсенькие проделочки.

Кстати, о Видящем. Как он поживает?

— Кушает хорошо, — доложил Демон, вальяжно развалившись на кресле. — Прыгает по стройке, как египетский конь.

На холодный пол существо в образе кота не любило спускаться: теплолюбивый у нас Демон. Это богиня Ирида голыми ступнями дотрагивается до холодного мрамора пола. Тем самым она поддерживает постоянную связь с планетой. Богиня камня она у нас: ей холод нипочём, даже космический. Демону лучше всего жилось бы в жерле действующего вулкана, но, увы, с Повелителем не поспоришь. Приходится постоянно мёрзнуть, ещё и пузико никто не чешет. Хорошо хоть новенький Видящий к нам забрёл, а то скука смертная.

— К лоточку приучен, — продолжал доклад Демон. — Периодически дурь на него находит. Но, что поделаешь, людишки они такие — дурак на дураке. Мозги вроде как у них есть, но пользоваться ими человеки не спешат. Но, это даже хорошо: пусть аборигены решат, что наш человечек бешеный, а таких все стороной обходят. Недавно сдуру наколдовал, чуть ли не в центре города, огромную строительную машину. Спалится обормот и твоя нандьяварта не поможет. Ещё человечек плохо реагирует на откат от применения силы — он называет откат эйфорией, переживает по этому поводу.