Похмельное утро

По числу подушечек Тошико поняла: кроме них троих ждут стольких же человек с той стороны. На первое почетное место — в глубине комнаты справа — Тошико, разумеется, выдвинула стажера. Формально встреча будет с ним. Сама заняла место по правой стороне, ближе к выходу, и чуточку, на пару ладоней, позади. Подругу Оцунэ уже без обиняков усадила за спиной, несколько боком, лицом к двери: чтобы к ним троим никто не подошел сзади. Со слов господина Отака Гэнго южанка знала: небольшое недоверие будет уместно.

А вот и сам господин Отака! Оказывается, он готовил “нанакуса-гаю”, и вот сейчас внес низкие столики, уже уставленные тарелочками. Рис, переименованная редька, переименованная репа, все перечисленные травы… И еще седьмая: хотокэнодза, “сиденье Будды”, потому что листья от корня растут аккурат, как лотосы у буддийских статуй. Тошико часто пробовала эту траву после занятий: хотокэнодза неплохо сводила синяки, облегчала боль в нагруженных мышцах.

Сразу вслед за господином Отака вошли двое высоких мужчин в безукоризненных черных костюмах, очках — точно по фильмам, подумали девушки. Телохранители важного лица, тайные переговоры… Оказывается, попадать в киногерои совсем не весело!

Люди осмотрели помещение; правый с преувеличенным старанием обнюхал парящий рис в плошках. Оба поклонились вежливо, но без малейшего подобострастия, проявив ровно положенное по этикету и ни капли более.

Наконец, вошел старик в традиционной одежде, двигавшийся не по-возрасту ловко и твердо. Когда поднявшиеся девушки и стажер с ним раскланялись, дед занял главное сиденье второй договаривающейся стороны: в глубине комнаты слева. Левый телохранитель за его спиной отзеркалил положение Оцунэ, правый же вышел и встал за сдвижной дверью снаружи.

Оставшуюся шестую подушечку, самую главную — в глубине комнаты строго посреди, лицом на юг — занял господин Отака Гэнго.

На чем все церемонии тут же и закончились.

— Давайте сперва закусим, — предложил старик почти приятельским тоном. — Не знаю, до чего мы сегодня добеседуемся, но грех упускать возможность отведать стряпню господина… Господина Отака, да. Сколько я с ним знаком, все пытаюсь объяснить: его призвание на кухне. Семья Гото просто не умеет использовать его таланты должным образом!

Старик поднял руку; по этому знаку правый телохранитель подал снаружи столик с вкусно парящей рыбой.

— Я взял на себя смелость немного посостязаться с вами, высокоученый наставник. Не откажите попробовать!

Поскольку господин Отака никаких знаков не подавал и не беспокоился, Синдзи тоже не стал бояться отравы. Да и рано для отравы, первая встреча только. Непонятно еще, ни о чем речь пойдет, ни цена вопроса.

Проследив, чтобы еду предложили всем, стажер начал изображать Важную Персону. Запеченную целиком рыбу он повернул брюшком к себе, головой влево, хвостом вправо. В те самые годы Хэйан при дворе Божественного Тэнно Левый министр занимал более высокое положение, чем Правый. Традиция!

Ну, а что рыбу таким образом удобнее брать правой рукой — грубая проза жизни. Не надо сейчас прозы, сейчас господин Рокобунги герой кино. Хотя бы на два часа.

Тошико, разумеется, получила правильное воспитание и не стала переворачивать рыбу, когда съела верх. Госпожа Танигути ловко удалила кости палочками, удостоившись одобрительного движения век заслуженного старика, и продолжила разбирать нижнюю часть.

Дед, безусловно, понимал, кто тут главный — собственно, вопрос он мог решить и без лишней театральщины, одним телефонным звонком высокочтимому господину Танигути Шоичи прямо в Токио. Но внуки очень просили автограф “Молнии Ками-Сиратаки”, а тут еще и автограф Черного Демона можно взять. Похвастаться: обедали вместе. Посмотреть в сияющие детские глаза… Не так много радостей у поколения “уходящих во тьму!”

Доели рыбу; все воспитанно отложили кости, голову и хвост на дальнюю сторону тарелки. Приступили к рису с травами; тут уже дед не скупился на комплименты-подначки господину Отака… Все заметили, что дед знал старшину сыщиков под иным именем, и всякий раз останавливался, чтобы его не выболтать.

— Ладно! — подвел черту господин Отака. — Мы насладились едой и обществом друг друга, а теперь хотелось бы определиться с делами.

— Вариант “оставить как есть” не рассматривается?

— Нет, уважаемый господин. — Старшина сыщиков нарочито-резко поджал губы. — Та сторона не проявила такта и не отошла в сторону после провала попытки.

— Да, весьма непочтительно с их стороны. Но вы понимаете, во что влезаете? Оставьте дело полиции, зачем же вам самим пачкать руки?

— Полиция ничего не найдет, — покачал головой господин Отака Гэнго. — Погибший сбежал из Ямагути-гуми. Никто не будет рыть носом землю, чтобы отомстить за его смерть.

— А для вас это личное?

Все поклонились, не озвучивая очевидного.

Господин Отака Гэнго подумал: хорошо, что не догадались позвать Золотого Мальчика. Личного здесь и так через край. На что готов господин Рокобунги? Как понять, не сломается ли он в самый тяжелый момент? Не решит ли, что девушку можно найти и дешевле? В смысле беспокойства по жизни?

— Что же…

Дедушка отложил палочки, протянул руку за спину, и левый телохранитель тотчас вложил в нее раскрытую папку. Дед посмотрел на листы мельком, только для театра, закрыл папку и вернул спутнику.

— Скорее всего, вы встретили хангурэ. Преступники, но не якудза. Они не держат офисов, им не нужны штаб-квартиры, логотипы, флаги, шествия и тому подобные атрибуты прошлого. Никто не знает, сколько их. Никто никогда не видел всю их банду вместе. Связь по телефону или через компьютеры. Мы почти не пересекаемся с ними. Вы говорите, они ходят вокруг ипподрома?

— Да, уважаемый господин.

— Видимо, конкретно эти ребята ввозят золотые слитки контрабандой. Маскируют, естественно, под выигрыши на скачках.

— Но как они проходят аэропортовую таможню?

Дедушка даже руками развел:

— Многие хотели бы знать, как! Одно хорошо: если вдруг случится, что хангурэ из Обихиро столкнутся с проблемами… В полицию они тоже не сунутся: там их мигом повяжут именно вот за контрабанду.

— Если вдруг случится?

Дедушка усмехнулся, на миг растеряв благодушие; Синдзи почувствовал себя так, словно он пихнул ботинком комок снега — и больно ушибся носком о скрытый там бордюр.

— Нужно ли вам что-то еще?

— Знать цену, — поклонился господин Отака.

Сейчас телохранитель положил раскрытую папку с пустыми белыми листами перед Синдзи и Тошико. Молодые люди ни движением, ни жестом не выдали охватившего их удивления. Насладившись моментом, дедушка пояснил:

— Хангурэ из Обихиро ведут свои дела на моем “острове”, но не платят мне. Не случись вас, я бы сам принялся искать к ним… Подходы. Бесчестно и подло с моей стороны вгонять в долги старого приятеля и таких воспитанных молодых людей за то, что вы сделаете мою работу. Поэтому цена: автографы Молнии из Ками-Сиратаки и Черного Демона JR Hokkaido. Достаточно! Я подарю их внукам, внуки очень обрадуются.

Господин Отака Гэнго посмотрел на Синдзи, потом на Тошико: подписывайте. Оказывается, и такое бывает!

— Бывает, — господин Отака Гэнго меланхолично прикрыл веки. — Видимо, старый приятель счел выгодным оставить меня в небольшом долгу.

После ухода господина кумите с верными якудзинами четверо союзников так и остались в небольшом ресторанчике. Стажер меланхолично доедал рис, изобильно приправленный “семью травами” и думал: оказывается, “господин в жилетке” действительно великий повар!

Сам “господин в жилетке”, по случаю важной встречи одетый, правда, в традиционный зимний костюм, смотрел на стажера и молча завидовал молодому желудку.

Госпожа Мацуи Оцунэ тяжело глядела в спину подруги и думала: триста екаев и сорок тысяч преисподних, во что же это я втравила домашнюю куклу-южанку?

Госпожа Танигути, не особо подозревая о страданиях Оцунэ, поклонилась:

— Позвольте выразить искреннее сожаление о доставляемых вам хлопотах.

— Госпожа Танигути, о чем вы! Охранные предприятия вроде нашего постоянно сталкиваются с попытками похищения подопечных. Вы не просто “Танигути Тошико”, красивая девушка, любящая кэндо и не любящая стрельбу из лука. Вы еще и некий капитал семьи Танигути, расширенно — клана Санья.

Старый сыщик безотчетно провел рукой по отвороту зимнего кимоно; все поняли: в привычной жилетке там карман, а в кармане что-то нужное.

— Вы оджо, что можно выразить знаками: “девушка из хорошей семьи” или: “девушка из высокоблагородного дома”. Концентрированное выражение неких надежд и, вероятно, планов семьи. Ресурс. Ценность. А попытки кражи ресурсов для нас не то, чтобы прямо рутина, но и не такая уж редкость. Сложность сегодня в другом.

— Позвольте выразить искреннее сожаление о том, что мне придется обеспокоить вас некими вопросами.

— Прошу, спрашивайте.

Тошико снова поклонилась:

— Уважаемый господин Отака. Сложность в том, что “хангурэ с ипподрома” убили… Господина Мацуи… Верно? Не поступи они так, мы бы сейчас ничего не планировали?

— Именно так. Скорее всего, мой начальник позвонил бы господину кумите — да, да, вот этому самому дедушке, лично готовящему рыбу — и вежливо попросил бы его уточнить, следует ли семье Гото готовиться к подобным инцидентам в будущем. А дедушка сам бы нашел всех причастных и сам бы с ними говорил. Вы, наверное, понимаете: после беседы у причалов Нэмуро прибавилось бы тел с ногами в бетоне.

Девушки переглянулись; Оцунэ глаз не отвела, но не смутилась и Тошико. Сыщик договорил:

— Рано или поздно вы все равно узнали бы, как “высокоблагородные дома” решают подобные вещи.

Господин Отака Гэнго посмотрел на стажера, который за время беседы съел буквально все, до чего дотянулся, и снова позавидовал молодому аппетиту.

— Послушайте, господин Рокобунги. Подобную доброту со стороны моего старого знакомца я наблюдаю второй раз в жизни.

Сыщик помолчал, но преодолел себя и все же закончил мысль:

— Не зря сказано древними: “Если взялся совершать подвиги, убедись для начала, что ты в сказке”. Столь чудесное совпадение говорит мне, что мы именно в сказке. Следовательно, мы можем попробовать… Вмешаться. Вы не боитесь?

Синдзи поклонился — стажер должен уметь кланяться! Остальному научат на работе. Вынимать бухгалтерию, рихтовать рельсы, развертывать спасательные парки на случай землетрясения… А теперь вот, играть в самурайском кино. Только взаправду.

— Должен признаться, что нелегко отвечать на подобный вопрос в присутствии девушек. Но, мне кажется, господин Отака, вы все понимаете.

— Если бы я в самом деле понимал все!

Старый сыщик осекся. И что тогда? Раскрыл бы все преступления в мире? Поймал бы всех маньяков и сволочей? Так они бесконечно нарождаются новые. Господин Отака вздохнул и сказал:

— Оставим предисловия. Убийство господина Мацуи показывает, что противник не отказался от замысла и действует. Следовательно, мы обязаны вмешаться потому, что противник может подготовиться получше и следующее похищение, например, удастся. Мы вынуждены действовать, потому что наказание негодяев постфактум для нас неприемлемо.

Господин Отака посмотрел на собеседников пристально, тем взглядом, который в обычных обстоятельствах считается оскорбительным. Произнес раздельно:

— Всем ли понятны наши мотивы? Все ли понимают, что мы действительно вынуждены реагировать? Всем ли ясно, что мы не можем оставить проблему полиции?

Дождавшись общих поклонов, молчаливых “да” на каждый вопрос, господин Отака вытащил из-за отворота одежды лист бумаги, расправил по столу. Все увидели на листе распечатку “Google Maps”, узнаваемое пятно ипподрома, полосу зарослей вокруг реки Обихиро, изгиб неширокой улочки, уходящей под эстакаду железной дороги.

— Хангурэ с ипподрома обитают здесь, — сыщик указал палочкой для еды угловой дом. — Не все сразу и не всегда, но минимум пятеро встречаются по сложной числовой схеме. Мы проследили шесть встреч, схема сбоев не дает. Следующий раз в ночь с двадцать девятого января на тридцатое.

Господин Отака Гэнго указал точку напротив дома. По прямой метров пятьдесят, но на другом берегу речушки:

— Вы, все трое, встанете вот здесь. Мы для вас приготовили развозной скутер с крытой будкой и арендовали настоящий телескоп.

Девушки переглянулись, не скрывая удивления. Господин Отака кивнул:

— Именно. Тепло оденетесь, возьмете раскладной стул, печку, термос горячего чая, грелки в обуви и перчатках — подготовьтесь, в общем, не маленькие уже. Ваша легенда: тридцать первого января состоится парад планет.

Сыщик развернул еще одну почти незаметную бумагу, прочитал:

— Меркурий, Венера, Сатурн, Марс, Юпитер и примкнувшая к ним Луна… Вот. Вы, как люди взрослые и основательные, решили подготовиться к наблюдению и провести тренировку заранее. Госпоже Мацуи оно как раз подходит к сценическому имиджу. А смысл в том, что с данной точки виден весь квартал. Куда бы кто ни побежал, ваша задача только сообщать на выданный номер.

В ресторане пахло теплом, домом и уютом; старый сыщик втянул воздух поглубже и подумал: не пора ли ему, в самом деле, на пенсию? Только ведь он проклят, как все, попробовавшие азарта особой охоты, охоты на человека. Путь выбирает человека не в меньшей степени, чем сам человек выбирает путь… Брось он все и займись хоть огородом, хоть кухней, сойдет с ума от скуки уже через неделю.

— Позвольте выразить искреннее сожаление…

— Господин Рокобунги, вам я разрешаю говорить со мной проще. Время дорого.

— А если к нам побегут? Зима, речка замерзла. У нас транспорт. Могут попробовать.

— Вам я выдам на крайний случай какую-нибудь хлопушку. Упаси вас боги и будды той хлопушкой размахивать не по делу: лично засуну туда, где тентакли не ночевали. Ясно, господин Рокобунги?

— Уважаемый господин Отака, я могу взять бейсбольную биту? Не все забыл еще.

Оцунэ низко поклонилась:

— И я могу взять биту. И мотоциклетную цепь. Я умею. Пару раз натыкалась на босодзоку, выпадало проверить.

— Если это придаст вам спокойствия — обязательно берите. Я знаю, что вы трое худо-бедно умеете чем-то махать. Но!

Сыщик еще раз обвел молодых людей взглядом и сказал вежливо, тихо:

— Если хоть малая мелочь пойдет не по плану, неважно, что: цвет наклейки на купленном батате, например! Вы двое немедленно сажаете госпожу Танигути в будку и уезжаете на станцию Хакуриндай, к нашему фургону. Если дела пойдут совсем плохо, и наших там не будет, на станции можно переждать в тепле, вызвать полицию и медиков. И там ждете, пока с вами свяжутся. Никаких движений без команды. Никаких преследований. Ни шага с оговоренной точки. Постоянно на связи. Ясно?

Оцунэ посмотрела на стажера. Кивнула. Стажер молча поклонился. Тошико едва сдержала возмущение: она же не идиотка из мультфильма лезть под руку взрослым!