| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
А это точно она? Вглядываюсь. Ну, да. Ухватки, ужимки — все ее. Так! В магазин заходит. А, ну ведь время еще не подошло, правильно. Будем ждать...
— Эй, ты с какого района?
Вот же, вспомни беса...
Мальчишка моего возраста стоял под забором, на решетке которого образовался мой наблюдательный пункт, и вызывающе смотрел вверх. Чуть поодаль по рву не спеша двигались три фигуры постарше, шурша травой
— С какого района, спрашиваю?
Я вздохнул. Стандартная формула для начала задушевной джентльменской беседы. Ведь, без разницы "с какого района", все равно ведь бить будут. К чему этот бессмысленный дворцовый этикет? Беспредельщики, одним словом.
Может по накатанной?
— Excuse me? I don't exactly understand your question.
— Фигли ты там лепечешь? В рыло дать?
Ну, да. Тут не до заморских нежностей. Тонкие материи как-то не уместны.
Оцениваю диспозицию. Не, силовой контакт я, пожалуй, не потяну. Единственное преимущество — я сверху на заборе.
А, нет. Нет преимущества — идущий сзади боец неторопливо запрыгивает на оградку, фактически отрезая мне путь к потенциальному отступлению. Бегство безнадежно. Эти зверьки всю жизнь бегают как мустанги, просто не оторвусь. Ну, вот как же вы некстати! Теперь придется что-то выдумывать или...огребать. Нужен нестандартный подход.
Может быть так попробовать? Спрыгиваю вниз. Поворачиваюсь к приближающейся рати задом и поднимаю майку, демонстрируя лиловый синяк на всю спину.
Молча подходят.
— Ну, и дальше?
Во-от! Разговор начинается.
Конечно, видали они синяки и похлеще. Опасность того, что начнут бить сразу сохранялась, но...бить по синяку. Не комильфо. Картина легких увечий на самую малость приостанавливает их бойцовский пыл. На какие-то пару секунд. Ну, теперь ход за мной. Не ошибись...
Поворачиваюсь к опасности лицом.
— Две морды, — говорю трагически, — две бандитские морды: жирная баба и кент лет тридцати. Плющат пацанов на Коммунарке. Кидают в багажник и куда-то увозят. Друга моего вчера. Увезли. Пока ломали его, я смылся. Чуть хребет не сломали. Видали? Бабу я нашел. Там. В магазин зашла. Ждет кента своего. Поможете, братва? Отследить надо...
Полная ахинея. Но с расчетом на заманчивое приключение. Я помню, что подобные страшилки были довольно популярны среди мелкой шпаны, хотя тут парни слегка постарше. Но может, прокатит?
— Вон она, — в панике махаю рукой на объект и картинно прижимаюсь к забору, — Стрём, пацаны!
Просто не даю им возможности пораскинуть мозгами. Сразу включаю экшен. Казаки-разбойники. Действовать — не думать. Мальчишки инстинктивно пригибаются во рву. Тот, кто на заборе — прячется в кустах.
Не давать опомниться:
— Давай так. Ты, мелкий, идешь, не прячась, вдоль дома. Трешься возле кваса, — "мелкий" на год старше меня как минимум, но он уже в азарте, не бычит и рвется в бой, — Стой, скажу когда. Ты, рыжий, с другой стороны, к той сапожной будке, паси оттуда. Там, наверху, не отсвечивай, сиди в кустах, наблюдай.
А-а...
— А, ты, здоровый, вместе со мной. Типа, по скверу гуляем. Все пасут до упора, встречаемся у "Шлема". Пошли. Гоу-гоу!
Охреневшие от темпа подачи вводных из уст недавней жертвы и полного отсутствия плюрализма мнений, а также в предвкушении неведомых приключений, пацаны рассыпаются по боевым постам.
Здоровый по-братски кладет мне руку на плечо, и мы неспешно двигаем в направлении сквера.
Кажется, бить не будут.
Хотя...
* * *
А вот интересно, современные дети повелись бы на этот мой сумбур?
Думаю, нет.
Дети двадцать первого века с пеленок уже практичны и недоверчивы. Их на мякине не проведешь. Вот, такой вот отпечаток времени. Проклятое советское прошлое, а детвора наивна, романтична и хулиганиста. В противовес нашей — в большинстве своем циничной, корыстной и эгоцентричной. Хотя там, в будущем — на дворе торжество свобод и демократии.
Парадокс...
Я специально выбрал в напарники лидера, чтобы меня не заподозрили в развешивании лапши на беспредельных ушах. "Братва", если честно, больше мне мешала, чем помогала. Зато избавился от разбитого носа и лишних синяков. Мои агенты-щупальца охватывали сквер кольцом и выглядело это довольно естественно. Просто бегают себе пацаны, играются в "войнушку".
Все равно, было слегка тревожно: не вспугнули бы кого не надо.
"Контакта" пока не было. Тетка, выйдя из магазина, стала ковыряться в россыпи арбузов перед крыльцом гастронома. Щупала зеленые тушки, сжимала ладонями, прикладывала к уху. Сама шныряла глазами туда-сюда. Явно кого-то ждала.
Не так пасем, не так! Зря я полез со своей инициативой, надо было Ирину послушать.
С другой стороны, "с паршивой овцы"...
С надрывным гудением на остановку подъехал троллейбус, незабвенное творение завода, носящего имя пламенного революционера Урицкого. Мы с напарником уже рядом с остановкой и нацеливаемся войти в сквер, на центральную его аллею.
И тут я резко останавливаюсь.
Наши!
Из троллейбусной подножки легким прыжком беспечного тюленя десантируется мой "любимчик", капитан Госбезопасности Гришко в характерных летних тапочках. "Голубая молния" с небес. "Кто, кроме нас?"
Пытаюсь спрятаться за своего помощника.
Стыдуха! Значит, Ирина все-таки успела все доложить, и моя "подстраховка" оказалась совершенно не нужна. А может, и вредна. Надо срочно сворачивать самодеятельность и возвращаться на базу.
— Тише, тише. Стой! — шепчу я, прячась за тельце партнера и заведомо пресекая поток назревающих вопросов, — Не поворачивайся. Вот он. Кент! За спиной у тебя.
Капитан, стрельнув глазами вокруг и не обратив на нас никакого внимания, легкомысленно зашагал прямо по аллее. Ну и кто из нас хреновый конспиратор?
— И что делать? Что делать-то? — парень паникует, это плохо, — Сваливать надо!
— Стой. Стой. Вот так, — успокаиваю напарника как испуганную лошадь и с каждым словом делаю по маленькому шажку вокруг него, скрываясь от позора, — Стой. Еще чуток. Вот та-ак. Вот... так!!!
С последними словами резко прыгаю на проезжую часть, в пару скачков догоняю трогающийся троллейбус, и цепляюсь за металлическую лестницу на его корме.
— К "Шлему"! Двигай к "Шлему"!
Так мы называем памятный знак Пятому бастиону на Коммунарке.
Все! Агенты мне больше не нужны.
Расквашенный нос тоже.
Я крепче ухватываюсь за поручень, чтобы не свалиться: троллейбус набирает ход. Проезжая вдоль сквера, вижу сквозь кусты, как Гришко неторопливо приближается к арбузам.
Чего он не шифруется-то совсем? Задумал чего?
Арбузный развал скрылся за углом дома.
Ну и что? Каков результат? На редкость бестолковая прогулка. Пора возвращаться к пилюлям.
Если бы я только знал, в какой узел завернет всю логику событий эта моя "бестолковая" самодеятельность!
* * *
Оказывается, пока я лежал в отключке, в больничную палату приходила мама. Точнее, не сюда, а в центральный корпус, куда меня перетащили на время прихода родственников. Матери на скорую руку сочинили легенду об остром аппендиците и о том, что я уже "кайфую" под наркозом после удачно проведенной операции. Как я в последствии буду ей объяснять отсутствие шрама суровые защитники Родины от вражеских происков даже не задумались. А еще ей сочинили версию про предстоящий "карантин" и рекомендовали ограничить посещения своего чада. После ее ухода меня вернули во флигель и теперь у меня недельный отпуск от всех домашних обязанностей.
Крошечный двухэтажный корпус располагается в тенистом углу на территории больничного городка в гуще акаций и кипарисов. Он ведомственный. Случайные больной или посетитель туда попасть не смогут по причине отсутствия нормального человеческого входа в здание. Выходя первый раз, я чуть не заблудился, метаясь по всевозможным пристройкам, автоклавным и подсобным помещениям. Потом выяснилось, что достаточно было с центральной лестницы спуститься в подвальный "карман" и по короткому переходу дойти до скрытого выхода, который на поверхности был замаскирован под полузаглубленную будку непонятного назначения. Но с грозными надписями "Вход категорически воспрещен!", "Опасность инфекционного заражения" и так далее. Невзрачного вида железная дверь, постоянно закрытая снаружи, легко открывается простым нажатием пальца на дверной глазок. Вот такие чекистские хитрости!
У меня полная свобода передвижений.
Весь медицинский персонал находится на первом этаже. Их аж два человека — врач и медсестра. Им плевать на режим, контроль и дисциплину среди выздоравливающих, коих, к слову, во флигеле тоже только двое — Ирина и я. Задача местной медицины — первая помощь при поступлении и текущий уход. Ну и если что-то экстренное. Они часто выезжают на медобеспечение каких-нибудь операций. Что-то сложное в медицинском плане делают уже штатные врачи Первой городской. Получается, где я нахожусь и что делаю — это только мое сугубо личное дело. Класс!
Тренировки, разумеется, пока приостановили. Сергей Владимирович велели-с отдыхать. И особо не светиться в городе, что я самонадеянно расценил как формальное разрешение на свободный выход. Тем более в шкафчике палаты мною обнаружен был скромный гардероб повседневной одежды соответствующего размера. Так что, "особо не светился" я уже сразу на следующий день, с самого утра.
Мне нужен был Родион Пронников, один из хулиганствующих пионеров. И понимание того, чего хочет от его папы-летчика загадочная инспекторша по делам несовершеннолетних.
Поиск приключений на филейную часть продолжался.
Глава 14
— И что от меня надо?
— Да ничего! У родаков отпросишься и все! В первый день экскурсии там разные, Бахчисарай, потом — выход, небольшой переход с десяток километров до Верхнесадового, ночевка и дневка. А на днё-ёвке!
Юрась мечтательно закатывает глаза...
Он агитирует меня сходить в поход вместе с их группой от Детской туристической станции. Дело в том, что я решил нанести визит вежливости лидеру пионерствующего хулиганства прямо домой. Адрес — не проблема. Просто выследил. Надо было почесать языками, обсудить сплетни и ненавязчиво расспросить о Родионе.
И вдруг я увидел — гитару! Акустику-мини. Как раз под мои ручонки. Юрась, оказывается, в первом классе занимался в музыкальной школе, потом сломал палец и бросил. Теперь это чудо висело на стене — между редкими в то время плакатиками Брюс Ли, Мухаммеда Али и...кто это?...Неужели Попенченко? Гениальный советский боксер. Он умрет через полтора года — нелепо и... мутно.
Я с уважением глянул на Юрася.
— Слушай! А хочешь услышать песню про Валерия Попенченко?
Меня аж потряхивало, как хотелось взять в руки инструмент. Напрочь вылетели из головы все шпионские заморочки.
— А ты что, играешь? — звучит недоверчиво-насмешливо.
— А сейчас сам увидишь.
Я схватил инструмент, подтянул струны и начал изображать Высоцкого:
Удар, удар, ещё удар, опять удар — и вот
Борис Будкеев Краснодар проводит апперкот.
Вот он прижал меня в углу, вот я едва ушёл,
Вот — апперкот, я на полу, и мне нехорошо.
— Ну как? Умею?
— Слышь, Витёк, — глазки у Юрася начинают загораться, — а что еще можешь?
Я мог... "Отель в Калифорнии" на английском... "Марионетки", которые еще не написаны Макаревичем и "Наш дом", который написан... незабвенную "Yesterday". А когда я разошелся и выдал "Группу крови" Цоя, Юрась взбесился и стал требовать, чтобы я всенепременнейше пошел с ними в поход. Ну, просто без вариантов...
— На днёвке — костры, песни, соревнования там разные будут, палатки ставить, переправы, дюльферы, девчонки...хотя, — сообразил, что последний аргумент не в кассу, и моментально "перекинул стрелки", — ну нельзя нашей группе без гитары, никак. Витё-ёк!
— А сам?
— Да палец у меня! Не могу. Давай, Витёк. Не ломайся.
Да я, собственно, уже и не ломался. Тем более, что Родион тоже будет там.
Ирину надо будет предупредить...
* * *
Шумной ватагой мы втянулись на территорию туристической станции. У мальчишек — тяжелые рюкзаки, палатки, спальники. Один я — с гитарой и налегке. Обещали, что всю амуницию выдадут здесь на складе. У каждой группы — своя каптерка, класс и взрослый инструктор на выходе. Наш инструктор — женщина. Это — некто Галина Анатольевна, которая должна разрешить моё участие в походе. Но Юрась не считал это проблемой: "Галина — классная тетка, не дрейфь. Сама велела нам походного гитариста найти. Все путём будет!"
И вот меня ведут знакомиться. Что, опять песенки? Или...
...Песенки потом.
Вот это встреча!
Приветливо и с любопытством меня разглядывая, за инструкторским столом туристического класса в зеленой штормовке, шароварах, кедах и панаме с широкими полями сидела...некрасивая щекастая девушка с кудряшками. Та самая, которую я давеча на пляже наблюдал в сидячем, висячем и в ползающем по камням состояниях...
"Вот где она накачала свои икры, — мелькнуло, — в походах! И по камням лазит..."
— Проходим, ребята. Снимайте рюкзаки. Это наш новенький?
— Классный парень, Галина Анатольевна! Мировой! Брать надо! Ну, пожалуйста!
Мальчишки галдят все в один голос. Странно то, что к ним присоединяются и девчачьи обертоны. Оглядываюсь. В классе обнаруживается еще человек семь пацанов и около пяти девчонок. Почему-то за меня вписываются все.
Дружненько тут у них...
— А классный парень сам умеет разговаривать?
— Угу.
— Ага-а! Ну-у, теперь все в поря-ядке. А то я как-то опасалась... Поёшь точно также?
— Еще хуже. Слова приходиться говорить.
— Слова-а? А это не опасно?
— Ну, Вы же к риску привычны. Пару лишних карабинчиков, страховочку по-туже, и...тикать. Ноги, надеюсь, крепкие?
Не выходят у меня из головы ее ноги!
— Куда уж нам, ползункам.
— Ползункам? А что, здесь еще и грудью кормят? Это я удачно зашел...
Пацаны сначала деликатно похрюкивали во время пикировки, а теперь открыто заржали. Галина Анатольевна тоже смеялась. Хорошо смеялась, открыто.
— Ну, кажется, наш парень. Лен! Давайте на склад, подберите ему, что надо. Все оставляем здесь и через полчаса собираемся возле музея в административном здании. Желающие со мной на полигон, поработаем с обвязками.
Смешная пигалица с двумя хвостиками на голове, тоже в штормовке, черных обтягивающих штанах, легких спортивных тапочках и с яркими пестрыми гетрами в полоску, полуобняв меня за плечи, повела на склад.
— Я — Лена. Тебя Витей зовут?
— Угу.
— Ну, хватит. Поняли мы, что за словом в карман не лезешь. В походы ходил?
— Ну, да. Еще в детском саду. Помню, выдвигаемся мы как-то от грибка к веранде...
— Вот ты прикольный! Слушай, а ты точно десятку пройдешь? Отдашь, если что рюкзак Олегу. Такой, высокий мальчик... Симпатичный...
— Совет вам, да любовь.
— Дурак! Просто он... всем помогает... всегда.
— Расслабься, Лен. Если устану — я тебе шепну. А ты — Олегу. Идет?
— Иде-ет!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
