Игра Стражей

— Я, Икари Синдзи, Страж Пламени, прошу Хикари Хораки засвидетельствовать, что я добровольно и без принуждения отдаю это Аянами Рей...

— Я, Аянами Рей, Ученица, Страж Серебра, прошу Хикари Хораки засвидетельствовать, что я добровольно и без принуждения отдаю это Икари Синдзи...

— Прими без страха, владей без сожалений, используй без колебаний! — голоса звучат абсолютно синхронно. Да что же это происходит? Но, несмотря на полное непонимание происходящего, не колеблюсь с ответом:

— Свидетельствую!

Квартира Мисато. Синдзи.

Медленно прихожу в себя. Последние фазы ритуала скрыты туманом: видимо я потратил слишком много сил. Когда зрение проясняется, оказывается, что мы с Рей и староста сидим в зале нашей с Мисато квартиры и неторопливо потягиваем шейр — напиток из лепестков одного цветка, произрастающего исключительно возле Обода Хаоса. Интересно, откуда он тут взялся?

Дверь медленно открывается. (Неужели ее никто не запер? Ах, да, последней, видимо входила Рей — есть у нее такая привычка — оставлять двери открытыми). На пороге показывается фигура, закутанная в красное.

— Привет честной компании!

— Привет, Алый!

— Может, представишь меня девушкам?

— Хикари Хораки, староста моего класса, Аянами Рей — одноклассница, коллега и Ученица. Отори Кай, так же известный как Алый, а в мирах под Сенью Порядка — как Разрушитель, Богоубийца и еще под десятком совершенно уже матерных имен. Будьте знакомы. Как там Сеаниль?

— Подрастает. Я отправил ее в быстрый поток, так что ей уже восемь лет. Скоро мы вернемся к той точке, на которой нас остановили.

— Хорошо.

— Рей-тян, ты не возражаешь, если я буду тебя называть именно так?

— Это приемлемо.

— Покажи, пожалуйста, твою левую руку.

— Хорошо.

Рей протягивает свою руку Алому. Тот осматривает ее, потом смотрит уже на меня совершенно квадратными глазами.

— Сразу ДВА артефакта уровня знаменитого Кольца Власти, несущие отпечаток силы "совершенно никакого мага", на руке у девочки, да еще и Венчание Душами? Ты крут, парень!

— Венчание Душами? — присматриваюсь к кольцу на моей руке. Половина узора совершенно однозначно начерчена Серебром, а это значит... — Рей-тян?

— Да?

— Ты когда вошла?

— Ты пытался замкнуть узор, но тебе не хватало крови. Я взяла твой атейм, полоснула себе по руке и плеснула своей крови на узор. Я что-то сделала не так?

— Во-первых, взять мой атейм ты просто не могла, но это еще ладно... проблема в другом. Мне нужна была не просто какая-то кровь... Если бы это было так — я плеснул бы еще своей. Ритуал требовал твоей крови... Вмешавшись, ты завершила и изменила его. Я хотел просто сделать маяк, который позволил бы мне найти тебя даже за Ободом, а получилось — Венчание. Прости. Я не знаю, как вернуть все обратно.

— А ты?

— Для меня он все равно ничего не менял: я люблю только тебя.

— Значит, и для меня он ничего не изменил. А почему я не могла взять твой атейм?

— Попробуй взять его еще раз. — Немного ошарашено наблюдаю, как Рей достает атейм из ножен небытия. И, чуть помедлив, достаю свой клинок. — Так я и думал. Ты взяла свой атейм. А откуда ты знаешь, как он называется? Для человека, не знакомого с предметом было бы естественнее назвать его кинжалом, а то и ножом.

— Змей подсказал. По крайней мере, я так думаю. Голос был очень похож.

— ... — чудом успеваю проглотить конструкцию слов на двадцать, которую девушки не должны слышать ни в коем случае.

— И чего ты дергаешься? Вот если бы я успел провести Сеаниль через этот ритуал... Я бы просто выдернул ее прямо из рук проклятых жрецов... Убил бы гадов. Кстати, а кто засвидетельствовал ритуал?

— Я. — Староста поднимает голову. — Но я все равно не понимаю, что произошло, и жду, что кто-нибудь мне это объяснит.

— Алый, похоже, этим придется заниматься тебе: двух Учениц я просто не вытяну.

Квартира Мисато. Хикари.

— Чему это вы собираетесь меня учить? И вообще, объясните, что происходит?

— Магии тебя будем учить, и тому, как быть Стражем Хаоса.

— Магии?

— Если уж у тебя есть способности, не развивать их — преступление. Обезьяна с гранатой — слишком слабое и неадекватное описание для необученного мага. Скорее — обезьяна за пультом управления стратегическими ракетами. Потянется за красивой игрушкой — и все.

Мне очень хочется весело рассмеяться, сказать что-то типа "мальчики, вы с ума сошли, какая такая магия?", но где-то в глубине души я понимаю — они абсолютно серьезно.

— А с чего вы взяли, что у меня есть способности? Я всего-то одно слово сказала.

— Когда Рей-тян предложила тебя в Свидетели, а я согласился — мы оба были еще связаны ритуалом. Если бы ты не подходила — мы просто не смогли бы этого сделать. Так что, способности у тебя однозначно есть.

Внезапно лице Алого отражается интенсивный мыслительный процесс.

— Син, мне тут в голову зашла мысль...

— Не страшно, побродит в пустоте и уйдет.

— Я серьезно.

— Да?

— Вы ведь все трое учитесь в одном классе, так?

— Да.

— Двое. В одном классе. Вдумайся! — Икари застывает. Видно, что он напряженно о чем-то думает.

— Знаешь, похоже, как минимум — трое.

— Есть еще?

— Да. И, возможно, не один.

— Не может такого быть!!!

— Мы — в Игре. Все может быть. Но самим нам не справится. Нужен Учитель.

— Ща сбегаю!

— Зачем? Лучше позовем его сюда.

— Так он и услышал!

— Если все так, как я думаю — он уже где-то рядом.

— И ты абсолютно прав, Син. Ученик, ученицы — приветствую. — Прямо посредине комнаты возникает человек. Несмотря на то, что в комнате не так уж светло, гость не торопится снять зеркальные очки. Следующее, что привлекает мое внимание — тонкая рубашка из черного шелка колышется, как будто раздуваемая легким ветерком. Ветер? В комнате? Может быть сквозняк? Но почему тогда мы его не ощущаем?

— Рады Вам, Учитель! — мальчики отзываются практически синхронно, Аянами — с небольшой задержкой.

— Ваш класс — действительно сплошь потенциальные Стражи. Требования для пилотов и для Стражей практически идентичны.

— Но Вы же говорили...

— Своим ходом я блокировал их способности. Оппоненты решили, что необратимо. С твоим приездом я прекратил поддерживать блокировку, и она постепенно спадает. А твое присутствие и аура Змея — ускоряют этот процесс. Син, Рей, у меня для вас задание: отслеживайте состояние блоков. Тех, у кого они упадут — я хотел бы видеть у себя в гостях. Алый, у тебя — много дел, так что брысь отсюда! Хикари, я приглашаю тебя в Замок-над-Миром.

— Куда? — я ничего не понимаю.

— Смотри. — Гость взмахивает рукой, и я вижу проход, которого только что еще не было.

Токио-3. Квартира Мисато и окрестности. Синдзи.

После того, как Хикари с Учителем отправились в Замок-над-Миром, а Алый — к Сеаниль, Рей тоже ненадолго скрылась в своей комнате. А когда она вернулась... В общем, мне стало понятно, почему меня не взяли в поход по магазинам. Староста, я тебе очень сильно задолжал...

Привычную школьную форму сменило легкое платье, а удобные, но несколько потрепанные кроссовки — туфли-лодочки. Вот только с сережками девочки несколько промахнулись. Но это — легко поправимо. Протягиваю руку прямо перед собой и эффектным жестом фокусника достаю прямо из воздуха коробочку с изящными клипсами, которые, на мой взгляд, несколько больше подходят к созданному образу. Конечно, ни разу не артефакты (над этим еще буду работать), но, по крайней мере, настоящие бриллианты в платине.

— Держи. Надень лучше эти.

— Но...

— Бери, бери. Будем считать это подарком к отпуску.

— Мне нечего тебе подарить в ответ...

— Ты подаришь мне этот вечер. Идем, погуляем. Хотя, подожди чуть-чуть...

Скрываюсь в своей комнате и спешно преобразую свою школьную форму в подобающий случаю костюм. Черный шелк. Серебряный узор (ради Рей: обычно узор появляется огненный, но тут — особый случай). Вообще-то этикет требует еще и материализации крыльев, раз уж заменил один из своих цветов — цветами Рей и тем признал произошедшее официально, но... Ладно, этикет и Стражи — понятия вообще трудносовместимые в одном предложении, а уж "парадный этикет Стражей" — и вовсе почти оксюморон. Хотя он и существует, нарушают его куда чаще, чем соблюдают.

— Идем.

— Хорошо.

Выходим. Поскольку драться мне сегодня неохота — выставляю чувствительность в предбоевой режим, агрессивно сканируя все вокруг. Это не столько предосторожность, сколько знак "готов убивать" и "только попробуйте". Замечаю несколько низших сущностей Хаоса, замерших в почтительном молчании. Приветствую их пресловутым "милостивым наклонением головы": обычно их просто не замечают, но раз уж "при параде" — приходится соответствовать. Да и весть о том, кого трогать не следует, разнесут побыстрее.

— Кого ты приветствовал?

— Да так... Кучка низших демонов... Они не стоят внимания.

— Демонов?

— Ну да. Когда мелкая душонка дорывается до силы на халяву — результат обычно бывает... неудовлетворительный. В первую очередь для самого дорвавшегося. Нет, сначала он или она чувствуют себя отлично: как же, они, все из себя такие замечательные, да еще и сила... Но мелкая душонка не может удержать нахапанное, и тут выясняется, что статус низшего демона — ниже плинтуса. Они — никто, и звать — никак!

— Ты не очень их любишь.

— Очень мягко сказано. Точнее — ненавижу. Легионы Детей Тьмы набирают именно из таких, а ведь помнишь, я рассказывал...

— Не надо... Я поняла.

— Хорошо.

За этим разговором выходим к морю. Его голос успокаивает меня, и я могу снова обнять Рей, не опасаясь причинить ей боли своими эмоциями: ее щиты и так толком не установились, а тут еще и Венчание... Лучше — перестраховаться.

Великая Арфа ночи играет для нас, вплетая свою мелодию шум прибоя. Мы сидим на обломке какой-то крылатой скульптуры. Волна за волной накатывают на берег...

Утром. Токио-3. Школа. Аянами.

Первой, кого мы увидели утром в школе, была Хикари. Она светилась от счастья.

— Ребята, Учитель мне показал такое, такое... — Такое поведение, мягко говоря, не характерно для старосты. Интересно, чему она научилась? — Вот! — между пальцев Хораки возникает голубоватая ледяная игла и отправляется в полет.

— Синдзи-кун, а почему ты не учишь меня ничему такому?

— Понимаешь, такие вещи нужны тогда, когда требуется заинтересовать ученика, дать ему стимул к обучению, и, заодно, немного оторвать от концепции ограниченных возможностей. Сразу учишь чему-то, что никак не укладывается в привычную картину мира и ученик сам тянется к следующим знаниям, предполагая, что там его ждут еще большие чудеса. Тебе же такое не было нужно: странствия в снах и перенос оттуда предметов сразу показали тебе призрачность границы невозможного. Так что я сразу учу тебя Высокой Магии: переход между мирами, установка и взлом Щитов души, высшие ритуалы, призыв Воплощений. Ты вполне успешно осваиваешься на таком высоком уровне, а уже оттуда легко спуститься к более мелким изменениям реальности, вроде этой иглы, банальных файерболов и многого другого.

— Это что же, ты считаешь, что учишь лучше, чем твой Учитель? — Хораки смотрит весьма скептически.

— Нет. Если честно, я тоже предпочел бы учить Рей по такой же схеме, как Ведущий — тебя, да и меня..., если бы это было возможно. Но... я не хочу ее потерять. Поэтому я учу ее не тому, чему ей хотелось бы научиться, а тому, что необходимо для выживания. Жаль, конечно. Получается, что мимо нее пройдет множество чудесных вещей... Впрочем, когда гонка закончится, я надеюсь, мы это наверстаем. Да и с ученицей мне очень повезло. — Синдзи улыбается мне. На душе становится тепло и уютно.

Токио-3. Школа. Синдзи.

Сегодня я хочу опробовать задуманный трюк с извлечением неподготовленного ответа из памяти Всеприсущего. На математике меня обязательно спросят: учитель спрашивает всех. Ну, так и есть...

— Икари Синдзи-кун, к доске.

Выхожу к доске, погружаясь в глубокий транс. При этом часть меня проходит Вратами миров, а потом — и через Обод Хаоса. Потоки информации несутся вокруг и звучит несмолкающий гул тысяч (а может — десятков или сотен тысяч — кто же их считал) голосов — Шепот Хаоса. Многим из тех, кто пытался идти по этому пути Шепот представляется ужасным и сводящим с ума. Но Стражи, благодаря пусть даже мимолетному соприкосновению со Змеем, воспринимают Шепот как нейтральное явление. Многомерные структуры из Изначальной Тьмы, перевитые Светом Творения, вращаются вокруг красной звезды, которая есть Я. Идеи, концепции и теории возникают, растут и распадаются вокруг меня. Этот бурлящий океан информации очень опасен и непредсказуем. В нем легко потерять себя.

Из Реальности приходит сияющий луч. Учитель задала первый вопрос. Луч проходит сквозь звезду, которая есть Я и падает на один из простейших участков практически самой сложной из окружающих меня конструкций, преломляется, отражается и устремляется снова ко мне. Когда он касается меня, понимаю — то, что я задумал — намного больше, чем мошеннический трюк. Я действительно узнал что-то, чего не знал раньше. Конечно, чтобы перевести это знание в формат осознанного и доступного, придется потрудиться. Другое осознание: сейчас луч отраженного вопроса — ответ — уйдет к истоку, и тренировка закончится — ответ будет полным и исчерпывающим. Поэтому, сознательно гашу часть ответного луча. Поскольку получившийся ответ — неполон, со стороны истока приходит новый вопрос, потом — еще и еще. Каждый вопрос освещает все новые и новые части необъятной конструкции, которая висит передо мной. Отражения приносят мне все новые и новые знания, и звезда моей души растет.

Радость от того, что у меня все получается, переходит в эйфорию. Это плохо — при общении с Хаосом эйфория — верный признак того, что ты сделал что-то не так. Пытаюсь прекратить поток вопросов. Но... "Сознание приказывает телу и тело повинуется. Сознание приказывает себе — и встречает сопротивление". Так, кажется, говорилось в одной из прочитанных мной книг. Испытываемая эйфория мешает прекратить игру, которая становится все опаснее и опаснее с каждым вопросом. Рей, помоги мне!

Школа. Аянами.

Игра в вопрос/ответ в исполнении Синдзи и учительницы очень быстро ушла за пределы понимания, не только мои, но и всего класса. Вернее... По связи, появившейся между мной и Синдзи после ритуала, который Алый назвал Венчание Душами, до меня доходят отголоски понимания, ощущаемого Синдзи и его радость. Однако, когда радость начинает перехлестывать через край, к ней примешивается тревога. Кажется, Синдзи старается прекратить это, несмотря на то, что поиск ответов приносит ему удовольствие. Тревога усиливается вместе с радостью. Начинаю понимать, что в этом нет ничего хорошего: Синдзи сейчас танцует на лезвии бритвы на краю пропасти. Это надо прекратить.

— Хораки, Иглу, быстрее! — староста меня не понимает.