Фитарели

— Повозка рассчитана на четырёх, пятеро умещаются вплотную, шестого уже тяжело, — принялась рассказывать Мадлена. — Гердт поспит с товаром, постережёт, там места чуток есть. А вот мы как...

— Мы с... другом будем караулить по очереди, — Сафира заметила, что слово "друг" далось Лунару с некоторым трудом, но Мадлена, кажется, не увидела заминки. Кивнула:

— Как знаете. Тут-то, под стенами, конечно, стража близко, но вам виднее.

Похоже, ей тоже не хотелось тесниться.

Вскоре появились Кадим с Магдой, девушка несла посуду, воин — котелки с водой. Она пыталась что-то пояснить, повторяя слова, Кадим слушал с таким видом, что Сафира ни за что бы не подошла к нему даже под страхом смерти. Будто одолжение делает. Магда, правда, казалась довольной и щебетала без умолку.

Сафира ощутила злость и снова отвернулась. И что можно найти в таком... в такой твари? Настояла на том, что Кадим дежурит первым, на всякий случай напомнила ему запрет прикасаться к женщинам или позволять им прикасаться к себе, и полезла в повозку.

Внутри пахло давно не стираным бельём, но было достаточно чисто, а главное — тепло. Двенадцатилетний Джей, постоянно с восторгом рассматривавший воинов, но так и не решившийся ничего им сказать, лег с одного краю. Возле него сестра с матерью, дальше Сафира и с другого края оставалось втиснуться Лунару.

Он какое-то время стоял, пока все ужимались, смотрел на Сафиру:

— Мне придётся прикасаться к тебе, — наконец, сообщил. Она кивнула.

— Сними запрет, — терпеливо пояснил Лунар. — Или мне придётся идти к Кадиму.

— И с него тоже? — с ужасом поинтересовалась Сафира. Лунар пожал плечами.

— Ну что там? — недовольно спросила Мадлена.

— Прикасайся, разрешаю, — поскорее сообщила Сафира, малодушно промолчав по поводу Кадима. Мысль о том, что во сне мараг окажется настолько близко к ней, вызвала приступ такого отвращения — стало абсолютно безразлично, где и как он проведёт ночь.

Отвернувшись от мужчины, предводительница поспешила закрыть глаза.

Однако долго не могла уснуть, обдумывая. Мерное дыхание, лёгкое посапывание, наконец-то тепло. Лунар за спиной, снова его прикосновения. Лежит спокойно, не двигается, хотя самой Сафире уже несколько раз хотелось переменить позу, улечься поудобнее. Она еле сдерживала себя, чтобы не крутиться, так как рядом возвышалась Мадлена, и почему-то Сафире казалось, что женщина не планирует засыпать.

Лунар не пытался ни обнять её, ни как-нибудь по-особенному лечь, его касания казались случайными и минимально необходимыми, и она никак не могла избавиться от двух воспоминаний — когда он её согревал и когда они ехали на гнаране.

Фитарель, вдруг поняла Сафира. Она приказала Лунару охранять себя, доставить домой, если бы он решил бросить её — фитарель не позволила бы, даже без прямого приказа не позволила бы причинить хозяйке вред. А ведь он бежал к этой "точке"... Значит, не помышлял о том, чтобы оставить предводительницу здесь. Действительно собирался вернуться.

С одной стороны тяжело дышала полная женщина, с другой Сафира ощущала тело Лунара, которое странным и непривычным образом тревожило мысли. Не потому, что он был мужчиной — а потому, что необычным.

Наконец-то стало тепло, влажная одежда почти просохла, от дыхания внутри повозки сделалось жарко.

Сафира повернулась к нему, разглядывая. Было темно, и не удержавшись, Сафира перекинула вперёд косу, сосредоточилась, пустив несколько маленьких искорок — так, чтобы не привлечь внимания.

Лицо воина поросло щетиной, да и на голове, отметила она, заметен небольшой ёжик. У лиаров сила сосредотачивалась исключительно в волосах на голове, если у него так же, то брить лицо может вполне спокойно. Интересно, когда его волосы начнут проявлять свои свойства? Как часто Кадим заставлял его бриться? И что делать ей, Сафире...

Она подняла руку, едва не прикоснувшись пальцами к заросшей щеке, но вдруг испугалась, что он откроет глаза и придётся объяснять. Она и себе не смогла бы объяснить. Поэтому лишь отвернулась, проваливаясь в сон.

В течение ночи несколько раз ощущала какие-то шевеления, но усталость и тепло брали своё, и предводительница так и не проснулась окончательно.

Лишь под утро её разбудило ощущение... Она чувствовала, как Лунар мягко выскользнул из повозки, как на его место пробрался Кадим. Вдруг осознала, что между ними — лишь кусок плотной ткани. Вот, значит, что придумали: вроде бы Кадим и не касается вовсе, постелью отгородился. Желая возмутиться, Сафира всё же призналась себе, что ночью хорошо выспалась, хотя ощущала, как они менялись несколько раз. Однако сейчас, уже проснувшись, поняла, что ненавистный запах, само его присутствие больше не позволит упасть в сон.

Полежав несколько минут, предводительница выскользнула вслед за Лунаром.

Рассвело, но утро было совсем ранним, на листьях и траве собралось много росы и даже кристалликов изморози, ночь оказалась слишком холодной. Лунар умывался из котелка, оглянулся на неё, хотя ступала предводительница по привычке бесшумно.

— Выспалась?

— Не знаю. С Кадимом не спится, — пожала она плечами, так же поливая себе на руки и лицо.

— Ладно, пойду ещё воды принесу, — произнёс Лунар. Сафира предпочла отлучиться подальше от любопытных глаз, а когда вернулась, котелок уже стоял, заново наполненный, а Лунара нигде не было видно. Пребывая в уверенности, что в повозку он не полезет, предводительница чуть прошла к дороге и вскоре заметила мелькнувшую за деревьями фигуру. Сама не зная для чего, она направилась за ним, однако почти сразу поняла, куда он идёт. Надо же, взял специальную деревянную чашу у хозяйских лошадей, идёт поить гнаранов. К своему стыду Сафира осознала, что сама не подумала об этом. Впрочем, как содержать гнаранов, она знала смутно, а драк-кони не нуждались в пище и воде. Только в энергии своего наездника и изредка — в цветных волосах кого-либо наделённого силой.

— Ты молодец, что подумал об этом, — сообщила она, догоняя Лунара. Тот покосился на неё со странным выражением лица, но ничего не сказал. Она вдруг ощутила себя ученицей, решившей похвалить наставника Нима, и, чтобы не засмущаться, поспешила спросить:

— В какой пище нуждаются гнараны?

— В любой, насколько я знаю.

— Я имею в виду свои силы.

— Ты же знаешь, как у марагов с цветными. Они не кормят гнаранов силой.

— Ну, попробую... пока моих сил много, — улыбнулась предводительница.

Пока гнараны жадно пили воду, Сафира встала между ними, прикрыла глаза и сосредоточилась.

Это было странно. В руки скользнули по одному волосу, в левую серебристый, в правую — чёрный, и быстро, почти моментально впитались в гнаранов. Животные синхронно повернули к ней морды и на долю секунды Сафире показалось, будто она уловила какой-то отклик, почти как во время лечения. Однако гнараны снова вернулись к чаше.

— Интересно, — пробормотала она. Лунар казался тоже слегка удивлённым, но промолчал.

— Днём их могут найти. Нужно будет поскорее разгрузить и отправить Кадима сюда, чтобы отвёл подальше в лес, — сказал он. Сафира кивнула, соглашаясь. По-другому никак. Отметила про себя, что Лунар не предлагает обмануть людей, давших им ночлег, и уйти, не расплатившись. Ей это нравилось.

Гнараны пили, воин, опершись о дерево плечом, рассматривал их. Сафира же не знала, с какой стороны подступить к своим вопросам, пока, наконец, не решила предложить:

— Могу одолжить тебе кинжал.

— Зачем? — поднял брови вверх Лунар.

— Побриться.

Взгляд его сделался мрачным:

— Тоже будешь заставлять? Зачем же спрашиваешь, приказала — и готово.

— Вообще-то я имела в виду лицо. Насколько я знаю, ни усы, ни борода... сил не содержат.

— А... остальные волосы?

Сафира какое-то время смотрела на него, после неожиданно для себя пожала плечами.

— Не знаю. Понимаю, что твои силы могут нам пригодиться. Но ты же сам сказал, что благодаря им можешь ослабить влияние фитарели. Как часто Кадим приказывал бриться?

— Не реже раза в неделю.

— Когда силы начинают проявляться?

— Когда появляются цвета. Понемножку.

— Например?

— Ну... — Лунар вдруг усмехнулся, — высечь искры из воздуха, прямо ему на брюки. Как он злился, пока тушил... можешь себе представить.

— Ты? — улыбнулась Сафира с удивлением.

— Не специально, — хмыкнул Лунар. — Не сдержался. Так-то, конечно, не стал бы.

— А через сколько смог бы ослабить влияние?

— Не сразу, понятно. Не могу сказать: когда волосы были... как бы так выразиться... целыми, что ли... То есть такими, в какие преобразовались. Тогда мог. А промежуточных вариантов не пробовал.

— Они были длинными?

— Да.

— Насколько? — хмурясь, уточнила Сафира. Это их постоянное желание недоговорить до конца...

— До пояса.

Да уж, сильный, ничего не скажешь. Длиннее её косы, а всем известно, что волосы вырастают по количеству силы. Какое-то время продолжала его разглядывать, Лунар смотрел на гнаранов, ожидая.

— Как бы ты поступил на моём месте? — поинтересовалась, наконец, предводительница. — Твои силы могут пригодиться. Но если со временем... неизвестно в какой момент ты сможешь освободиться... Если бы у тебя был пленник... сила которого могла бы тебе пригодиться...

Сафира совсем замялась, не зная, как лучше сформулировать вопрос. Но Лунар и без того понял, серьёзно взглянул на неё:

— Мне сложно представить себя на твоём месте. Я не стал бы неволить человека только потому, что мне может понадобиться его сила.

Нахмурившись, Сафира отвернулась:

— Не жди, что я отпущу тебя благодаря красивым словам.

— Не жду. Просто отвечаю на вопрос.

Сафира задумалась. Она была уверена, что поступает правильно, никто добровольно не отдаст фитарель человека, который может оказаться полезен лиарам, а с другой стороны — будучи свободным, может навредить. Врагов не отпускают...

"Я не враг тебе", — звучал в голове его голос, его слова, виделся взгляд. Хран! Он сделает всё, чтобы освободиться, она сама сделала бы всё! Он может красиво говорить, взывать к её принципам или наоборот, манипулировать страхами... Нельзя верить, нельзя поддаваться!

И вместе с тем предводительница осознавала, что этот человек вызывает у неё всё большее уважение.

— Ладно, — решительно произнесла Сафира. — Разрешаю тебе не бриться. Но как только ощутишь, что волосы набирают такую силу, с которой ты можешь противостоять фитарели — сразу же предупреди меня. Что бы ни случилось, где бы мы ни были, ты должен будешь мне это сказать, даже если я забуду, даже если какие-то приказы покажутся тебе поводом обойти этот. Ясно?

— И что, именно тогда ты прикажешь мне всё сбрить или состричь обратно? — Лунар снова перевёл взгляд на гнаранов. Сафира вздохнула:

— Не знаю. Просто я должна быть к этому готова. Приказ понятен?

— Более чем.

— Докажи мне, что порядочность для тебя не пустой звук, — тихо произнесла она, поворачиваясь и уходя.

Городские ворота уже были открыты, и первые путники потянулись к ним. Издалека Сафира увидела вчерашнюю компанию воинов — они шумели, смеялись и перебрасывались шуточками, от которых ей захотелось поскорее сбежать. Что она и сделала, пока не приметили.

У повозок суетились Магда с Мадленой, собирали утварь, Гердт впрягал лошадей, сын помогал, только Кадим досыпал последним. Сафира видела, как вернулся Лунар, незаметно поставил лошадям чашу с водой и поинтересовался у хозяйки, нужна ли помощь. Но поскольку завтракать собирались уже дома, ничего не потребовалось.

Мадлена вдруг распрямилась, взглянула на Сафиру и застыла.

— У неё что, волосы раскрашены?! — воскликнула она, обращаясь к Лунару. Сафира ощутила, как щёки вспыхивают — не то от пристального внимания, не то от негодования. — Не хотелось бы думать, что мы приютили...

— Нет, — отозвался Лунар. — Мы пришли издалека, в наших землях это нормальное явление.

— Потому ты стриженый?

Лунар почти неуловимо поколебался, после кивнул.

— Никогда не слышала о таких землях, — пробурчала женщина. Лунар не ответил, зато Магда успела подобраться поближе к нему.

— А вы надолго к нам? — поинтересовалась она, поглядывая на воина.

— Сложно сказать, — откликнулся тот. Девушка хотела продолжить познавательную беседу, однако была пристроена матерью к работе в фургоне, откуда как раз вылез невыспавшийся Кадим. Оглядев всех хмурым взглядом, он направился к колодцу.

Сафира села на бревно возле костра, рассматривая огонь.

— Пожалуй, я воспользуюсь твоим кинжалом, — произнёс Лунар, внимательно оглядывая окрестности. — Не сейчас, наверное. Где остановимся.

— Хорошо, — отозвалась Сафира. Чуть помолчала, сосредотачиваясь, после поинтересовалась:

— На каком я говорю языке?

— Не слышишь разве? На своём.

— Поясни, что делать. Как переключиться и разговаривать на нужном?

— Попытайся прислушаться к речи, впусти её в себя.

Сафира прикрыла глаза, вслушиваясь в переговоры давшего им ночлег семейства. Лунар приблизился, присел рядом на корточки, так же рассматривая почти угасший огонь.

— Ты должна пропустить слова через себя. Как бы... преобразовать их в другой язык.

— Не понимаю!

Лунар взглянул на неё, вдруг быстро поднялся и подошёл сзади, положил ладони на плечи. От неожиданности Сафира растерялась, не в состоянии сказать ни слова, лишь возмущение, смешанное с чем-то совершенно незнакомым, накатило в сознание, но прежде, чем успела хоть что-то сделать, Лунар тихо прошептал, сжав её плечи:

— Успокойся. Твои волосы начинают гореть. Потом потренируешься.

Сафира обвела глазами поляну, пытаясь понять, никто ли ничего не заметил. Несколько раз вдохнула-выдохнула, успокаиваясь.

— Ещё немного, — произнёс Лунар, не отпуская. Сафира сосредоточилась, заставляя себя расслабиться. С Лунаром за плечами это было не просто. Дома её цвета вызывали почтение, она училась контролировать их исключительно для того, чтобы уметь контролировать эмоции. Но чтобы приходилось скрывать?!

— Сафира, — тихий бархатный переливающийся голос напомнил, что нужно успокаиваться, а не наоборот. Она сделала еще несколько вдохов и выдохов.

— Кажется, я знаю, в чём заключалась твоя миссия, — раздались слова вернувшегося Кадима. — Соблазнить всех трёхцветок, каких найдёшь.

— Ты о чём это? — нахмурилась Сафира.

— Знаешь, в Кобальтовом Роге он тоже всё крутился возле одной.

— Трёхцветной? Предводительницы? — поразилась Сафира.

— Какой, к хранам, предводительницы?! — чуть не зарычал Кадим, но, окинув взглядом настороженно поднявших головы хозяев, продолжил тише: — Так, девка одна бегала еду пленникам таскала, кто ж виноват, что у неё третий цвет появился.

— Лунар? — Сафира поднялась, отчаянно желая удержать себя в руках и не разгореться. А она, дурочка поверила! Впрочем, оборвала сама себя, верить Кадиму — себе дороже. Нужно дать Лунару шанс объяснить.

— Что? — спокойно отозвался тот.

— Что там с трёхцветной девушкой?

— А что с ней?