"Ученики Ворона. Гробницы Пяти магов"

— Да? — Форсез заинтересовался — И кто у нас воздыхатель?

— Эраст — показал на меня Гарольд — Глаз с Флоренс не сводит!

Бедная Флоренс Флайт немедленно растерялась, в ее хорошенькой головке столько мыслей сразу не помещалось. Но при этом она тут же состроила мне глазки, а на ее лобике обозначилась морщинка — она задумалась о том, что может что-то прозевала? Может, просто не разглядела?

— Шутка — засмеялся де Лакруа — Фло, выдохни, Монброн просто разыгрывает нашего приятеля.

— Да? — Флоренс нахмурилась, ей эта шутка не понравилась. И дело тут было не во мне, просто она любила, когда ей восхищались, подобное же за последний год происходило нечасто. Не сказать — не происходило вовсе.

Тем не менее шутка разрядила обстановку, тут еще и приборы Виктору принесли, так что мы еще минут сорок говорили о разном и всяком, не касаясь более цели нашей поездки.

Впрочем, не думаю, что Виктору было до подобных частностей дело. Просто здоровое любопытство — вот и все. В конце концов он пусть хоть и не слишком долго, но был одним из нас.

Мои предположения подтверждал и застольный разговор. Виктор с интересом расспрашивал нас о том, что происходило в замке после его ухода и то и дело восклицал: 'Смотри-ка', 'Ох ты!' и 'Надо же!'.

Может, мы проговорили бы и дольше, но нашу беседу прервал стук в дверь.

— Открывайте — громыхнул за ней несомненно начальственный голос. Больше скажу — это был голос представителя власти, только у них есть такие одновременно и повелительные, и барственные нотки — Городская стража Талькстада!

— Боги всемогущие — удивилась Луиза — На что мы им понадобились?

— Не заперто — громко крикнул посерьезневший Гарольд — Входите.

Он поднялся из-за стола и положил ладонь на эфес шпаги, с которой не расставался с того момента, как мы покинули замок. Он, по-моему, даже спал с ней. Впрочем, от него не отставали и остальные, в том числе и я, ведь еще мастер Гай мне говорил, что шпага есть суть часть тела аристократа. Хотя к завтраку сегодня я ее надевать не стал, причем, может и зря. Не люблю я стражу, потому что ничего хорошего я от них в своей жизни не видел.

Двери скрипнули, грохнули створками о стены и в трапезную залу ввалилось человек десять, все как один усачи, одетые в камзолы пестрой расцветки и береты с перьями. В руках у большинства из них были алебарды, только у двоих, вошедших в комнату последними, было другое оружие — у одного длинная сабля, у другого — кинжал в отделанных золотом ножнах. Да и вообще выглядели они отлично от стражников. Один из них был высоченный детина в лазоревом камзоле с золотой вышивкой, громко топающий своими ботфортами, усы его торчали в разные стороны, как стрелки у часов. Второй же напротив — был тщедушен, лицо имел бледное и унылое, а усишки жиденькие, причем неприятное впечатление усиливал серый плащ, скрывающий фигуру. Более всего он напомнил мне крысу, по недоразумению одетую как человек.

— Претор Силиус — представился здоровяк — Ведаю преследованием лиц, признанных преступниками и обитающих в нашем славном городе. Назовите ваши имена.

— Гарольд Монброн, второй сын маркграфа Алоиса Монброна Силистрийского — с достоинством ответил ему мой друг — А это — мои друзья.

И он последовательно аттестовал всех нас, включая Форсеза.

— Чем могу служить? — холодно осведомился он, закончив — Что я, или кто-то из моих друзей можем сделать для властей вашего города?

— Ваша милость ничем не может мне помочь — соблюдая приличия, но тем не менее достаточно развязно ответил ему Силиус — Ни к вам, ни к вашим друзьям у нас вопросов нет, поскольку ваши имена и ваше положение говорят за вас.

— Отчего же? — пискляво остановил речи претора его спутник — Есть вопросы. Назваться громким именем может кто угодно, а вот подтвердить его — не всякий. Откуда нам знать, что эти господа именно те, за кого себя выдают?

— Однако — Гарольд не удержался от смешка — Вы ведь должны понимать, что после того как это будет сделано, в смысле — доказано моё право на ношение своего же имени — то я непременно вас убью? Подобные вещи не остаются безнаказанными.

— Ничего у вас не выйдет — с видимым удовольствием сказал писклявый — Я забыл представиться. Клерик Август Туллий, верный слуга правосудия, выступающий от имени Ордена Истины. Всякий, кто посягнет на мою жизнь, будет наказан как законом людским, так и силами горними. Да-да, высшие силы тоже на моей стороне, поскольку моя деятельность одобрена Храмом Всех Богов.

Это да. Не тронешь его, это правда. Надо же — клерик. Слуга Храма Всех Богов и адепт Ордена Истины, имеющий право проводить светские расследования, связанные с преступлениями против официальной веры и наделенный массой прав. По слухам, клерики могли даже венценосных персон опрашивать и смертные приговоры выносить. Нет, не королям-императорам, конечно, людям попроще — но могли же? И в том он прав, что слуги Храма Всех Богов неприкосновенны, по крайней мере — официально и при свидетелях. Хотя в темноте городских кварталов их резали так же, как и всех остальных, а то и охотнее. Неограниченная власть быстро приучает к наглости и вседозволенности, а потому клериков мало кто любил. Да и они населению Рагеллона платили такой же нелюбовью.

Но что им от нас-то надо? Мы веру не порицали, черную волшбу не творили.

— На жизнь, значит — задумчиво сказал Гарольд — Я запомню это, Август Туллий. И вас тоже запомню, не сомневайтесь.

— Итак — клерик разгладил свои жидкие усишки — Хотелось бы увидеть верительные грамоты, если они у вас есть. Если же их нет, то вам должно проследовать с нами.

— И это — громыхнул басом здоровяк — Кто еще тут проживает? Нам надо видеть всех.

Гарольд помрачнел, а у меня в животе что-то глухо ухнуло. Руку даю на отсечение — не просто так они сюда пришли. Кого-то конкретного ищут, и я даже догадываюсь кого. И Монброн сообразил, потому и посмурнел. Понятное дело — он за Ромула себя еще поедом ест, а тут снова выходит, что его вина. Он ведь вчера закрылся в номере и не уследил за этим идиотом Фликом, а тот не иначе как тот что-то стянул, вот за ним и пожаловала стража. А кто виноват? Тот, кто командует отрядом.

Но при чем тут клерик? Флик что, Храм Всех Богов обнес?

— Вот ещё что, ваша светлость — чуть сбавил громкость Силиус и покосился на Августа Таллия — Я вам так скажу — у меня по поводу вашей личности сомнений нет. Я в страже два десятка лет служу, научился отличать дворянина от простолюдина, мне никакие грамоты не нужны.

Ага, стало быть — навязали ему этого клерика, придали ему его. Или наоборот — клерика усилили стражей, от греха. Совсем я перестал понимать, что происходит, одно ясно — история выходит очень паскудная.

— А мне нужны — скучающим голосом сообщил клерик — Я жду... Скажем так — господа. И.. кхе-кхе.. Дамы.

Последнее слово было сказано таким тоном, что де Лакруа сузил глаза и, заведя руку за спину, взялся за рукоять даги, которая была при нем. Фальк глухо заворчал и стал подниматься со стула.

— Робер, Карл, не надо — уловил его движение Гарольд. Было видно, что ему непросто дались эти слова, его пальцы, сжатые на эфесе шпаги были белее мела — Хорошо, господин клерик, вы получите доказательства сей же час. Друзья, принесите ваши бумаги. Мои всегда при мне.

Спасибо тебе, мастер Гай, за то, что ты подумал о всем и не доверял никому, храня бумаги покойного барона при себе. Отдельное спасибо за то, что ты отдал их мне. Есть у меня убежденность в том, что если я бы их этому крысюку не предъявил, то ничего хорошего меня сегодня не ждало бы.

— И потрудитесь привести всех тех, кто сейчас находится на верхнем этаже — приказал претор.

— Не так — из-под серого плаща вынырнула белая рука и помахала длинным указательным пальцем — Это сделают стражники, чтобы исключить попытку сговора. Они пойдут первыми, а уже потом, за ними — вы.

Гарольд достал из кармана платок, посмотрел на Августа Таллия, улыбнулся и завязал на нем узел. Ну все, клерик, не жить тебе. Я своего друга знаю, он не остановится ни перед чем, ему ни боги, ни Орден Истины не указ.

Охранники, подчиняясь движению длинного пальца с острым ногтем на конце потопали по лестнице, за ними направились мы.

— А вы, юноша? — услышал я вопрос, который клерик несомненно адресовал нашему гостю — Почему вы остались здесь?

— У меня нет верительных грамот — невозмутимо ответил Форсез — Я пришел повидаться со своими друзьями по учебе, вот этими господами и дамами, и не предполагал, что кто-то может поставить под сомнение мою личность.

— Вы живете здесь, в Талькскаде? — уточнил клерик.

— Я здесь гощу у своего дядюшки — доброжелательно ответил Виктор — Его имя — Кассиус Флойт, должность при дворе — первый советник короны.

— То-то я думаю — откуда мне ваше лицо знакомо! — громыхнул бас Силиуса — Точно. Это же вы две недели назад с маркизом Лердом изволили драться из-за его сестрицы? Знатный был поединок, как же, так вы его разделали! Это мой наряд вас и останавливал, вердикт королевский о запрете поединков из-за дам никто не отменял пока. Штраф-то в казну уплатили?

— Уплатил — подтвердил Виктор — Ну что, клерик, ко мне еще вопросы есть?

Не знаю, что ему ответил Август Туллий, я зашел в комнату, пропустив мимо себя стражников, которые вели вниз побледневшего и испуганного Флика. Держали они его достаточно деликатно, если это можно так назвать, но при этом крепко.

Бумаги и кошелек с деньгами, врученные мне в свое время мастером Гаем, лежали у меня в специальном чехле на перевязи, который в походе я надевал под камзол, не доверяя седельным сумкам. Лошадь могут убить или украсть, где мне потом мое добро искать? А чехол можно только с моего бездыханного тела снять, но в этом случае мне подобное развитие событий будет безразлично.

Собственно, и сейчас, не зная, как оно всё сложиться дальше, я, сняв колет, надел эту перевязь на себя, предварительно достав баронскую грамоту. Так оно надежней будет. Застегнув крючки, я прихватил и шпагу. Кто его, Гарольда, знает? Если все пойдет совсем плохо, он может и силой расчистить себе путь, с него станется. Но — не хотелось бы. Нам тогда в городах показываться будет долго нельзя. Патриархи Всех Богов, может, и закроют глаза на это дело, особенно если им некую сумму пожертвовать на строительство новых храмов, но вот Орден Истины — точно нет.

Если честно — мне было страшно. Я не знал, что решит делать Гарольд, и эта неизвестность пугала. Но одно знал точно — я пойду за ним до конца. До того, как я попал в Вороний замок, была у меня уверенность в том, что делать надо только то, что выгодно лично мне, но что-то поменялось за этот год в моем восприятии мира. И если мои друзья надумают сцепиться с теми, кто держит весь Рагеллон за глотку, я последую за ними, даже если эта дорога приведет меня на эшафот. Хотя, если Гарольд распорет брюхо этой крысе в сером, то другой дороги у нас и не будет. У всех. Ордену Истины законы не писаны и на положение родителей моих друзей им плевать.

Ладно еще, если эшафот. Коли всплывет то, кто мы и чему учимся, как бы на костер не попасть. Эшафот — что? Топор свистнет — и все, отмучался. А вот костер — это другое дело. Это долго, мучительно и больно.

За всеми этими делами и мыслями я пришел к самому финалу унизительного действа.

— Госпожа де ла Мале — клерик протянул свиток Луизе — Рад знакомству.

— Не могу сказать того же — холодно произнесла девушка.

— Какой в этом смысл, господин служитель храма? — поинтересовался Гарольд — Ведь если мы, с ваших слов, присвоили имена благородных, то могли и бумаги подделать, не так ли?

— Поверьте, смысл есть — заверил его Август Туллий — Я никогда и ничего просто так не делаю. Молодой человек, остались только вы.

Он обратился ко мне, я, не слишком торопясь спустился вниз и протянул ему бумагу.

— Назовите себя — потребовал клерик.

— Барон Эраст фон Рут, из Лесного Края — твердо и громко произнес я — Третий сын барона Иохима фон Рута.

— Прекрасно — клерик поднес бумагу к глазам — Прекрасно. Спасибо, барон, к вам вопросов больше нет.

И — соврал, подлец. Оказались у него вопросы.

Когда я забирал документ обратно, он заметил у меня на пальце перстень, подаренный мне Рози.

— Мммм — прищурился Август Туллий — Перстень двух душ. Как интересно.

— Не запрещено — ответила вместо меня Аманда — Данный ритуал разрешен как Храмом Всех Богов, так и Орденом Истины.

— Сей ритуал разрешен, но не поощряется — поправил ее клерик — Это ваш перстень, мистресс Грейси? Вы подарили его барону фон Руту? Почему тогда я не вижу у вас на пальце парного к нему предмета?

— Нет, не мой — не стала врать Аманда.

— Кто вам подарил это украшение? — буквально засверлил меня глазами клерик.

— Это вас не касается — медленно и членораздельно сказал я ему, не отводя свой взгляд от его лица — Вы хотели выяснить, кто я? Вы это узнали. Не стоит переходить границы дозволенного, господин клерик.

— Границы дозволенного мне знаю только я — мягко, почти по-отечески, сказал клерик — И, поверьте, фон Рут, они таковы, что узнай вы их, то сейчас вели бы себя по-другому. Так кто та, кому вы присягнули на верность?

Не скажу. Вот из принципа — не скажу.

— Эраст, да выдай ты ему эту тайну — посоветовала вдруг мне Луиза — От этого господина воняет псиной, мне скоро уже дурно станет от этого смрада.

— И то — поддержал ее Гарольд, в его голосе почему-то была толика злорадства. Клерик не мог ее распознать, но я-то провел с ним бок о бок целый год — Скажи — и пусть он выметается.

— Парный перстень носит на своей руке мистресс Рози де Фюрьи из Асторга — неохотно сказал я.

— Ай да барон — присвистнул Форсез, и, судя по звуку, хлопнул себя ладонями по ляжкам — Однако! Эраст, прими мои поздравления и не забудь прислать приглашение на свадьбу.

— Дочь Гастона де Фюрьи? — уточнил Август Туллий, дождался моего кивка и кисло произнес — Мои поздравления. Вы выбрали себе недурственную партию, молодой человек. Если еще точнее — вам крайне повезло.

— На этом, надеюсь, все? — уточнил Гарольд — Наша беседа закончена?

— С вами — да — улыбнулся, показав желтоватые мелкие зубы клерик — Но вот с этими людьми — нет.

Его палец указал на трех наших спутников, не имеющих верительных грамот, и стоявших за спиной Монброна.

— Они с нами — пояснил Гарольд — И все, что вы хотите узнать о них вам скажем мы.

— Да? — обрадовался клерик — А кто они вам?

— Слуги — Гарольд пожал плечами, как бы говоря: 'Ну, а кто же еще?'

— Чудно — потер ладони Август Туллий — Вон тот — чей слуга?

Он указал на Жакоба.

— Мой — я уверовал в магию имени моей нареченной. Глаза у меня есть и чутье тоже, этот крысюк если и не струхнул при упоминании фамилии 'Фюрьи', то точно преисполнился почтения. Чего-то я еще не знаю про семейку моей невесты — Я нанял его в Центральных королевствах, все честь по чести.

— Хорошо — покивал клерик и указал на Фришу — А это чья служанка? Явно же не ваших спутниц, не носят горничные мужских нарядов.