Холодный Бог

— Видимо придется ждать пока наша Огненная Ведьма придет в себя, — печально вздохнул он, подводя итоги.

Пока они искали вход, солнце скрылось за вершинами гор и в долине резко похолодало. Его преследователь же — буря уже была рядом, готовая принять долину Порока в свои объятия. Рейнольд зло покосился на Лауру, жалея что у него нет зелья, предназначенного для резкого приведения переутомившихся магов в сознание (с другой стороны, на некромантов оно действовало слабо, а времени закупиться эликсирами магичка ему все равно не дала) и зябко поежился. Тарша пришла ему на выручку — воительница села к нему на колени и крепко прижалась, одновременно закрывая своим плащом. Помогло.

— Кстати, Рейнольд, — обратилась она к нему, положив голову на плечо. — Я хотела спросить, а откуда ты знаешь, что стрела была эльфийской?

— Ммм? — положение, в котором они оказались нарушало Рейнольду способность связно мыслить. — А, ты о той... ну, я общался с лесными эльфами и насмотрелся на их снаряжение.

— Что? — удивилась Энайола — даже подняла голову, чтобы посмотреть некроманту в глаза. — Где?

— На нашем острове была одна из Кочующих Рощ, — ответил он. — Из-за того, что почва на нашем острове бедна, они почти все время были в пути и, проходя через наши земли, обычно просили Орден о защите.

А поскольку за исполнение этих просьб ушастые щедро платили эльфийскими снадобьями, то охрану возглавляла его почтенная наставница, Безжалостная Пустота, второй маг Ордена, всегда бравшая ученика с собой. Конечно, тогда у юного Рейнольда было не так уж много свободного времени — на возраст наставница скидок не делала, но все равно, посещение Рощи оставляло у него множество ярких впечатлений. Особенно запомнились ему чудесные Щедрые Деревья, которые обеспечивали эльфов практически всем — от пищи до одежды и оружия (тех самых стрел и луков), крепко врезались в память Жилые Древа, зеленые исполины медленно переползающие с места на место на гигантских корнях, и, конечно, же прекрасные эльфийки. Если честно, то последние занимали юного Рейнольда куда сильнее, чем все остальные чудеса.

— И я, кажется, говорил, что однажды сделал зомби из эльфа, — решил сменить он тему, увидев как по лицу воительницы пробежала тень (с запозданием осознал, что про свою очарованность лесными женщинами ему говорить не следовало). — На них как раз тогда напали, мою свиту съели быстро, вот и пришлось импровизировать.

— Думала, что ты так шутишь, — дернула ухом Тарша.

— Я был абсолютно серьезен, — улыбнулся Рейнольд, а затем, невольно помрачнев от собственных мыслей, добавил. — И понимаю, что если за мной гоняется еще и зеленый стрелок, то ничего хорошего ждать не приходится.

Темная эльфийка вздохнула и хотела что-то добавить, но неожиданно резко отстранилась от него, усевшись рядом. Рейнольд вздрогнул от неожиданности внезапного расставания и почти обжигающего холода. Он непонимающе взглянул на Таршу, та покосилась на Лауру, лежавшую на второй скамье, и некромант понял, что Огненная Ведьма приходит в себя.

— Про-кля-ти-е, — по слогам произнесла волшебница, неловко переводя себя из лежачего положения в сидячее. — Черт, тело как будто деревянное.

Она обвела окружающее пространство мутным взором, а затем, кряхтя и ругаясь, достала из-за пояса пузырек с зельем восстановления магии. Быстро проглотила его, а затем внезапно чихнула и поежилась от холода.

— Проклятие, а чего мы еще снаружи? — спросила она, недовольно посмотрев на Рейнольда.

— Ты вход видишь? — спросил некромант, приподняв бровь. — Я — нет.

— Пффф, — фыркнула волшебница. — А еще маг называется. Смотри и учись.

Ведьма выскочила из саней и подошла к стене, вытащив из внутреннего кармана бронзовую пластинку, удостоверявшую ее звание мага, а затем произнесла короткое заклинание, отчего та засветилась.

— Лаура Кавендиш, бакалавр магии, чье звание удостоверено Консорциумом! — громогласно произнесла она. — Своим званием, требую прохода!

Ее слова прозвучали весьма грозно... но никакого эффекта не произвели. Правда, из туч, что повисли над долиной, посыпались хлопья снега, но вряд ли это было как-то связано с нею.

— Требую прохода! — повторила Лаура, срываясь на банальный окрик. — Открывайся, проклятая!

Увы, ни грубость, ни даже пинок, которым она наградила камень стен никакого эффекта не произвели. Рейнольд не удержался от того, чтобы злорадно хмыкнуть. Лаура обернулась, смерила его уничижительным взглядом, а затем жестом велела им отойти. Что-то в ее глазах подсказало некроманту приказать отступить и зомби-коням. В свете того, что случилось затем, решение было верным.

Магичка вскинула руки и принялась читать заклинание. Тайный язык. Снова. По спине у Рейнольда поползли мурашки. Он быстро перепрыгнул через сани, оказавшись рядом с Таршей, обнял эльфийку и, прикрыв их обоих собственным плащом, зажмурил глаза. А затем раздался взрыв...

Он буйствовал всего пару мгновений, но Рейнольду они показались невыносимо долгими. Воздух нагрелся, в нем появился аромат дыма, у него закружилась голова и можно было лишь радоваться, что... что... что...

— Ты безумна?! — воскликнул некромант, когда его сознание переварило тот факт, что крепостная стена была снесена начисто.

— Нет, просто влюблена, — ответила волшебница, приканчивая склянку с зельем. — Только не делай такое удивленное лицо, а? Стала бы я сюда рваться, если бы у меня не было на то личных причин?

— Эээ, — вообще-то Рейнольд имел ввиду, что своим взрывом Лаура наверняка привлекла к ним ненужное внимание, однако такое признание сбило его с толку (он вообще не думал над тем, чего это волшебница сюда так рвалась). — Я думал, у тебя тут тоже что ценное припрятано. Или ты участвовала в местных исследованиях.

— Нафиг не надо, — отрезала Огненная Ведьма. — Легко пришло, легко ушло. Вот родственная душа — это по-настоящему важно. Это тебе не твоя под...

Видимо, лицо Рейнольда приобрело свирепое выражение и волшебница предпочла оборвать себя на полуслове. Или же просто решила, что ее поиски важнее препирательств. В любом случае, Лаура лишь махнула рукой и решительно зашагала вовнутрь, а Рейнольду с Таршей осталось лишь обменяться многозначительным взглядами и шагнуть за нею.

Первым, что встретилось им во внутреннем дворе крепости была статуя. Молодой имперец (пожалуй ровесник Рейнольда), одетый в мантию магистра Консорциума, попирал ногой пару отвратительного вида чудовищ (птичьи головы на женских телах, уродливые руки-крылья и зубастые пасти вместо глаз), воздев руку к небесам. Неизвестный мастер, создавший это творение, определенно был талантлив: скульптура выглядела почти живой и некроманту даже показалось, что магистр смотрит на них с неодобрением. Некромант вздрогнул и немедленно удивился — обычно, он был куда более толстокожим.

Наверное сказывалась атмосфера. В крепости царило запустение. Ни людей, ни животных, ни даже мертвых тел и следов разрушения (если не считать обломков стены, взорванной Лаурой). Словно все обитатели Греховорота просто так взяли и растворились в воздухе — и Рейнольд не был уверен, насколько эта метафора была далека от реальности. Внезапный порыв холодного ветра заставил его нервно сглотнуть и поежится.

— Ладно, — произнесла Лаура, замерев рядом со статуей и обернувшись к ним (на нее обстановка никакого видимого влияния не оказала). — Ваши цацки должны быть в замке. Хранилище амулетов располагается на первом этаже, лаборатория по изучению амулетов на втором, в подземелья на всякий случай не суйтесь. Мне надо...

— А туда что, можно так взять и войти? — неожиданно "прозрел" Рейнольд.

— Ах да, — Ведьма хлопнула себя по лбу, а затем достала из внутреннего кармана мантии массивную бронзовую пластину, которую немедленно швырнула в некроманта (если бы Тарша не схватила ее в полете, то она бы точно ударила его в лоб). — Пропуск, забыла совсем его отдать. Только сомневаюсь, что он пригодится...

— Что ты имеешь в виду? — недоверчиво сощурился Рейнольд, которому в забывчивость не верилось.

— Глазоньки-то раскрой? — Лаура обвела рукой внутренний двор. — Заклинания не работают. Отопительные, сигнальные, осветительные... да, е-мое, сам видел, что крепость меня не пустила.

— Хм, а ведь и правда, — произнес Рейнольд, признавая, что слегка погорячился.

— Вот и ладушки, — кивнула Кавендиш. — Давайте, встретимся через час. Если кого найдете, то постарайтесь не убить, мне ответы понадобятся.

С этими словами, волшебница обернулась и стремглав помчалась к одной из башен, находившихся рядом с замком. Рейнольд почувствовал, что забыл что-то спросить у нее, но нужные слова не шли на ум, а из виду скрылась волшебница быстро.

"Влюбленные — безумны", — вспомнились ему слова какого-то древнего мудреца. — "Хотя, кто бы говорил. Я вообще на эльфийского воителя с голыми руками кинулся"

* * *

497 год от основания Империи.

Крепость Греховорот, 4 ноября.

Дверь слетела с петель, издав противный скрип, засов грохнул на пол с жалобным звоном, а затем послышались утробные вопли. Это были зомби, которые набросились на Таршу Энайолу Тиагара еще до того, как темная эльфийка успела переступить порог лаборатории, где они были заперты. Воительница вскинула протазан и первый страж расстался с подобием жизни, когда адамантиевое лезвие вонзилось ему в лицо, пробив мозг. Второй последовал за ним через мгновение, разрубленный надвое ударом протазана. Третьего положил Рейнольд Рейнольдс, упокоив мертвеца зеленой вспышкой. Такая же судьба ждала и четвертого, а последнего обезглавила Тарша.

— Кто бы их не поднял, он начинает меня раздражать, — произнес он. — Сдается мне, из-за него свиту будет нечем пополнить...

В его взгляде, устремленном на обезглавленное тело живого мертвеца, которое все еще подергивалось, истекая умброй, воительница прочла презрение. Понятное чувство: даже ей было очевидно, что творения имперского чернокнижника было мусором по сравнению с зомби, которых мог поднять некромант из Щитового королевства. А, с учетом того, что они повидали в Греховороте, компания лояльных живых мертвецов могла бы им пригодится.

Первый убитый встретился им стоило лишь войти в замок. Это был гвардеец Консорциума, однако учитывая то, что тело было превращено в окровавленную кашу, затянутую в обрывки униформы, денег бы Тарша на это не поставила. Вскоре на пути к арсеналу им повстречался и его убийца — тварь, напоминавшая тролля, только с кабаньей головой и наковальнями вместо рук. К счастью, в корпусе монстра красовалась дыра, в которой легко бы могла уместиться темная эльфийка. И дальше было только хуже.

Трупы людей, туши монстров просто усеивали путь арсеналу, изуродованные настолько, что некромант лишь покачал головой, когда она предложила их поднять. Судя по всему, в Греховороте создавали боевых химер, однако случилось так, что монстры вырвались на свободу. Их нападение застало гарнизон врасплох и люди устремились к арсеналу...

— Где их уже ждали, — завершила она, когда они оказались перед раскрытой дверцей гигантского адамантиевого сейфа, где хранилось заклятое оружие.

Она сделала паузу, позволяя своему спутнику настроить яркость фонаря (эфирные лампы крепости тоже не работали) и оценить масштабы побоища. В сейфе нашло свой последний приют не меньше сорока человек и, пожалуй, штук пятнадцать монстров. О последнем судить было сложно — каждая из жертв была разрублена надвое (слева-направо, одним ударом), а к чудовищам принцип "считай по головам" был неприменим. Края разрезов были практически идеально ровными и темная эльфийка не могла не чувствовать мимолетного восхищения мастерством таинственного убийцы. И куда большего беспокойства по поводу того, что его тела здесь, судя по всему, не было.

Как и ее сокровищ. Оно и к лучшему. Рейнольд долго вглядывался в Астрал (воительница полагала, что ему не хотелось смотреть на это место физическими глазами) и заключил, что большая часть амулетов Греховорота была уничтожена (Тарша поняла это намного раньше, хотя бы потому, что пол просто усеивали обломки, осколки, пепел и просто кучки спекшегося металла, явно лишенные какой-либо силы). Забрав те, в которых, по словам некроманта, теплились остатки силы, они отправились на второй этаж.

Там-то они и столкнулись с зомби. Их нападения проходили по одному сценарию: стоило только открыть дверь, как нежить бросалась на них. Единственной странностью было то, что будучи непотревоженными, зомби стояли в странных позах. Взять хотя бы последнюю пятерку. До того, как они заметили их, первый замер у окна, словно изучая содержимое треснувшей колбы на свету, второй и третий стояли у массивного стеклянного цилиндра с карандашами и блокнотами в руках, четвертый держался руками за рычаги странного устройства, а последний стоял у стены, подняв палец к потолку и будто бы что-то объяснял. Объяснения этому воительница пока не находила, но преимуществ подражание живым мертвым не давало, так что она особо не беспокоилась.

— Взгляни на это с другой стороны, — произнесла эльфийка, передразнивая манеру некроманта успокаивать ее (хотя та ей нравилась). — Он может пролить свет на то, что здесь случилось.

— Признается, что он тронулся рассудком, выпустил монстров, а затем поднял своих коллег и расставил их как куклы? — некромант определенно нервничал и пытался скрыть это за шуточками. — По-моему, это и так очевидно.

— А почему его тогда не тронули? — спросила эльфийка. — И кто сломал амулеты?

— Не знаю, — вздохнул некромант, качая головой. — Ладно, пойдем. Как говорится, убийство находит смысл.

Правота очаровательной имперской пословицы подтвердилась достаточно быстро. Пару выбитых дверей и дюжину зомби спустя, они оказались в длинном коридоре, с противоположной стороны которого слышались человеческие голоса. Тарша напрягла слух, однако столкнулась с тем, что не понимает ничего. Слова имели смысл по отдельности, но в нечто целоcтное не складывались. Сделав Рейнольду знак, чтобы не шумел и следовал за нею, воительница осторожно зашагала вперед.

Перед ними предстала массивная дубовая дверь, окованная металлом. Выбить ее явно было бы непросто, но, к счастью, она и так приоткрыта. Кроме того, в ней еще красовалось несколько аккуратных отверстий, будто от ударов металлическим колом. Повезло. Тарша вжалась в стену, осторожно подошла к двери и, припав к одной из дырочек, заглянула внутрь.

"Натюрморт", — невольно подумалось ей.

Судя по всему, когда случилось нападение чудовищ зал пустовал и потому его обстановка не пострадала: стены украшали гобелены, на полу были ковры, у неразбитых окон замерли декоративные наборы доспехов, державшие в руках эфирные светильники (правда, последние не горели). Все было в порядке и с мебелью, в том числе и длинным столом, который и навеял Энайоле ассоциацию.

За ним, одетые в обрывки мантий бакалавров Консорциума, сидели зомби. Бородатый старик во главе стола надменно "глядел" на вязь мистических символов, покрывавших доску стоявшую напротив него, его правый сосед был насуплен, соседка слева же довольно скалилась. По-разному выглядели и остальные мертвецы: одни притворялись погруженными в думы, другие будто делали записи, третьи же словно ловили ворон или "беседовали" друг с другом. Совершенное воплощение застывшей жизни.