| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Кархад поднял руки в символическом жесте:
— Все, я сдаюсь. Я даже не представляю себе, как ты с твоей-то натурой уживаешься среди столь сильно отличных от тебя эльфов, как не понимаю и того, почему они тебя терпят...
— Так тут-то как раз все просто, — пояснил Тиэль, — я живу тут точно так же, как жил дома, и преследую те же цели. Для меня не изменилось ничего, кроме правил игры. Да, привычные методы неприменимы, тут такие странные нравы, что, к примеру, ложь роняет авторитет, а если я говорю невыгодную мне правду — мой авторитет повышается. Я не понимаю, почему — но факт остается фактом. Тут есть слово такое — 'доверие'. Кто никогда не лжет — у того много 'доверия'. И чем больше у меня его, тем больше мне верят на слово, не проверяя. Хоть убей, но я считаю это глупым: все доверие на свете не помешает мне лгать, если надо будет. Но — даже не понимая смысла правил, я все равно играю по ним. Ты спрашивал о злобе и жестокости? Здесь они мне не нужны. Врагов у меня тут нет, понимаешь? Общество эльфов устроено наоборот по сравнению с обществом моего народа. Дома, чтобы получить власть и статус, надо было что-то делать. Например, устроить пакость или несчастный случай тому, кто находится на ступеньку выше тебя. Он свалился — все, ты на его месте. А тут наоборот. Чтобы авторитет рос, надо, напротив, не делать некоторых вещей. Не лгать, не делать, как тут говорится, другому того, чего себе не желаешь... и все, если разобраться, и тогда авторитет растет сам по себе, главное — не мешать ему. И вот, я, бывший враг и пленник, теперь воин, разведчик, ночной часовой, иногда тренирую других воинов, если случится бой — я старший в своей четверке стрелков. Изучаю магию, в будущем пойду вверх по лестнице иерархии светлейших и, может быть, сам стану светлейшим. Когда-нибудь.
— Никогда бы не подумал, что дроу может удостоиться такого доверия. А как же склонность к предательству?
Тиэль вздохнул, словно учитель, вынужденный объяснять нерадивому ученику прописные истины, и сказал:
— Предательства не бывает самого по себе. Да, я могу предать — и предам кого угодно, но для этого выгода должна быть ощутимо больше того, что я потеряю. А потеряю я, во-первых, свой дом. Меня больше не примут ни в одном селении. И куда мне дальше деваться? К вам, людишкам? Сильно сомневаюсь даже не в том, примете ли вы меня так же хорошо, как приняли здесь, а примете ли вообще. Во-вторых...да к йоклол, тут и 'во-первых' хватает.
— Хм... а обратно домой?
— А там меня убьют сразу же. Потому что я уже знаю, как на самом деле обстоят дела наверху. Тот, кто жил внизу и наверху — вниз никогда не вернется. Тут жить легко и привольно, не боишься удара в спину от своего окружения, не подвергнешься наказанию просто так, ради чьего-то развлечения... да что там говорить. Ты все равно не поймешь, потому что ни дня не провел в Подземье. Как бы я ни живописал тебе жизнь в моем родном краю — ты ни на йоту не приблизишься к пониманию, это надо почувствовать на себе. И это все знают. Вот потому на Большом совете окружающих лесов один из поселков представляет светлейший-дроу. И это объясняется легко и просто — доверием. Только не странным здешним, а обычным: доверять можно лишь тому, кто по определенным причинам не может обмануть или предать, все просто. Тот дроу-светлейший достиг практически наивысшей ступени иерархии, и больше нет на свете ничего, еще более ценного. Он не может предать, потому что при любом раскладе потеряет больше, чем выиграет.
Кархад кивнул:
— Вот теперь начинаю понимать. Получается, невзирая на страшные сказки, таким, как ты, все же можно доверять при определенных обстоятельствах. Вот я и думаю, каковы должны быть эти обстоятельства для дроу, нашедшего себе приют в стране людей?
— Сложно сказать. Можешь не сомневаться, что его цели те же: власть и богатство. Власть — чтобы не зависеть от чужой воли. Богатство — чтобы жить в комфорте и достатке. В общем, он такой же, как и я. Тут немаловажно, как сложились его приключения среди вас, людей. Если, предположим, он сразу попал в Талсидонию и был принят хорошо — стоит опасаться предательства.
— Почему?!
— Он короля охраняет? Ну вот. Кто-то предложит большую награду за голову твоего правителя, чем жалованье охранника — и все, считай что ты остался без хозяина. Но если раньше этот дроу уже побывал в разных краях и его отовсюду гнали, что мне лично кажется очень вероятным, а твой король взял да и отнесся к нему хорошо — тогда наоборот, подкупить его не получится. С денег нет пользы, если тебя нигде не принимают, понимаешь? Тогда тот дроу — как я. Я не предам, потому что мне больше некуда будет пойти. И он не предаст по той же причине. А вот тебе я советовал бы оглядываться, хе-хе.
— Не понял?
— Не исключено, что дроу, решив служить твоему королю, начнет убирать других приспешников. Чтобы в конечном итоге стать правой рукой короля. Ближайшим помощником. Власть и богатство, ну ты понял... Известно что-то о том, из какого он Дома, если знатный, или хотя бы города?
— Дом Арн'Кай.
— Что?! — воскликнул Тиэль.
— Р'Энкор К'Айрэн'Кинн из Дома Арн'Кай? — спросил главный старейшина.
Кархад кивнул:
— Он самый. Известный тип...
Тиэль внезапно махнул рукой:
— Впустую потраченное время. Забудь все, что я тебе рассказал, человек, оно никак не применимо к Р'Энкору из Дома Арн'Кай.
— Почему?!
— Потому что он не такой, как я. Не такой, как все дроу, и я даже не представляю, насколько...
— Что ты имеешь в виду?
— Он... а, спрашивай у светлейших. Они объяснят тебе лучше, чем я.
Кархад перевел взгляд на старейшин:
— Вы объясните мне, в чем дело?
Старший кивнул:
— Как тебе сказать... Р'Энкор особенный, у него есть качества, не присущие дроу вообще. Я перевидал на своем веку множество их — и все они такие, как Тиэль. И отец Р'Энкора был обычным дроу... Но не сам Р'Энкор. Видишь ли, посол... он любил своего отца.
Молодой рыцарь приподнял бровь:
— Я внимательно слежу за вашим рассказом.
— Дроу не способны любить, если ты не знал. У них нет даже такого слова. Женщины дроу не имеют материнского инстинкта, к примеру, брат может убить брата. Любовь мужчины к женщине и женщины к мужчине, брата к сестре и сестры к брату, матери к детям и детей к матери — всего этого у них нет.
— Неужели это правда?! — ужаснулся Кархад.
— Правда, — подтвердил Тиэль, — от своей матери я слова доброго не услыхал. Мне по сей день трудно понять, почему женщины эльфов и людей поют своим детям колыбельную... Мужчин моя мать меняла очень часто, длительный интерес она проявила лишь к двум или трем...
— Так вот, — продолжил рассказ старейшина, — есть у дроу лишь одно чувство, отдаленно похожее на любовь — это слабость, которую испытывают некоторые мужчины к своим сыновьям. И это чувство всегда одностороннее, для своего сына отец — всего лишь союзник, который поможет в решении той или иной проблемы, не более того. Как только он перестает быть полезным — отпрыск теряет к отцу всякий интерес. Так вот. Особенность Р'Энкора в том, что он платил своему отцу взаимностью. В этом его уникальность... И в этом же его трагедия.
Когда Р'Энкору было двадцать или около того, его отец по какой-то причине попытался отравить Мать Дома, чьим мужем на тот момент являлся. Сам Р'Энкор принял сторону отца — неслыханное дело, ведь дроу всегда пытаются принять сторону сильного. Любой дроу в той ситуации попытался бы принести матери голову отца, чтобы снискать ее милость, но не Р'Энкор. Когда покушение провалилось, они вместе сбежали на поверхность и оказались в наших лесах возле человеческой страны Кадории. Талант молодого Р'Энкора уже там проявился, они с отцом месяц играли в прятки с тамошним лесным народом, с нами то есть, хотя обычно от нас в нашем же лесу не спрячешься.
Затем они, приспособившись хоть как-то видеть при свете дня, ушли в людской край и некоторое время скитались в Кадории, Далмаде и других тамошних странах, но их отовсюду гнали, и убивать людей Р'Энкор научился еще тогда. Затем они все же прибились к одному из наших кланов — вот как Тиэль. Казалось, все беды позади, но... Но никто и подумать не мог, что Р'Энкор любит своего отца.
— А разве это не заметно? — скептически поинтересовался Кархад.
— Заметно, но никто не верил, что признаки сыновней любви искренни. Всем известно, что дроу не любят своих родителей — и точка. Как бы там ни было, их разлучили, потому что Р'Энкор был молод, и светлейшие надеялись, что его душа еще не сформировалась окончательно, не заскорузла до того предела, когда юный дроу становится неисправимым. Потому он жил не в том селении, где его отец, чтобы исключить дальнейшее влияние отца на сына. Видеться им разрешали очень редко.
Так прошло десять лет, а затем отец Р'Энкора погиб в стычке со своими же сородичами, защищая приютившее его селение. И вот тогда Р'Энкор буквально обезумел от боли утраты и гнева на нас. Он высказал светлейшим, которые разлучили его с отцом, очень много слов, которые обычный эльф вряд ли скажет хоть раз в жизни и за которые любой не-эльф дорого поплатился бы. Он сыпал проклятиями и самыми гнусными оскорблениями в лицо светлейшим во всеуслышание, видимо, надеясь спровоцировать конфликт и убить, кого сможет. Однако светлейшие не поддались на провокацию, и тогда Р'Энкор ушел.
— То есть, светлейшие спустили ему с рук... подобное?!
— Да. Хоть Р'Энкор и был очень непочтителен и дерзок, его упреки, увы, были обоснованы. Он винил нас не столько в гибели отца, сколько в разлуке с ним. Мы никогда бы так не сделали, если б хотя бы заподозрили, что его чувства к отцу искренни. Но уже было поздно.
Кархад тяжело вздохнул.
— Тягостная история, — сказал он, — так, значит, все поступки Р'Энкора были нехарактерны для дроу?
— Именно, — кивнул старейшина, — обычный дроу так никогда бы не поступил. Дроу не любят своих отцов. Разлучили? Ну и ладно. Убили? Жаль, ну да что поделать. А Р'Энкор намеревался отомстить, он хотел драться с целым селением — хотя месть ценой своей жизни для дроу тоже нехарактерна. И на гнев, который сильнее инстинкта самосохранения, они зачастую не способны.
В общем, посол, думаю, ты понимаешь, что Р'Энкор из дома Арн'Кай — не такой, как другие представители его народа. Его мотивы, чувства, устремления для меня — загадка. Они для любого загадка, так что перед тобой стоит не самая обыденная задача.
— Хм... если он хотел драться — почему не начал драку сам?
— Возможно, мы успели повлиять как-то на него. Он был очень зол на нас, но все же отдавал себе отчет, что мы не умышленно сделали то, что сделали. Ему было бы проще, если бы на него напали — но светлейшие стерпели все, что он им говорил, не поддавшись на эту провокацию.
— Да уж, и угораздило моего короля связаться с настолько непредсказуемым типом...
— На самом деле, я рискну кое-что предсказать, — заметил Тиэль, — мне кажется, что вас, людей, он должен ненавидеть. Потому что, не прогони вы их, его отец мог бы быть жив. На самом деле, как я говорил раньше, нам бесцельная ненависть не свойственна, я ненавидел эльфов раньше, но как только попал сюда — отказался от этого чувства, потому что оно мешало мне прижиться тут. А вот Р'Энкор... Если он способен на немотивированную любовь — точно также может быть способен и на немотивированную, нерациональную ненависть. Задумайся, человек, если все, что о нем говорят, правда — сколько золота он должен был бы уже заработать? Да больше, чем сам весит. Зачем ему столько? У него в Талсидонии есть замок или хотя бы особняк? Слуги? Расшитая золотом и камнями одежда? Если нет... я рискну предположить, что Р'Энкор на самом деле убивает людскую знать не ради денег. Он ненавидит вас.
— Ну, что я точно знаю — Р'Энкор ненавидит эльфов, он сам мне это сказал. Честно говоря, его выходки как-то не вяжутся с расчетливым ненавистником... Дал на балу подножку придворному магу, эльфу. Накормил одного из баронов дерьмом и сам же признался мне в этом... Легкомысленное ребячество какое-то.
— Накормил дерьмом? — сразу оживился Тиэль.
— Ну да, — ответил Кархад и пересказал историю с покушением, опустив существенные детали.
Тиэль только хмыкнул:
— Пойми одну вещь, человек. Ты никогда не встретишь на поверхности легкомысленного дроу, потому что они гибнут еще в детстве. Чтобы выжить в Подземье, миновать чужие ловушки, успешно плести интриги — необходимо тщательно продумывать каждый шаг, слово, поступок. Иначе нельзя. Р'Энкор сказал тебе о том, что дерьмо в рецепте было лишним, для того, чтобы ты сказал это тому барону.
— Но зачем?!
— Чтобы он знал, как жестоко ему отомстили. Иначе и месть не сладка. Я согласен с тобой в том, что разменивать скорбь о погибшем отце на подобные выходки — очень уж мелко. Возможно, Р'Энкор разрывается между ненавистью и пониманием, что больше ему некуда идти, и потому ограничивается проказами. Возможно, я ошибаюсь. И возможно — что у него свой, недоступный моему воображению план. Ведь план с уничтожением других слуг твоего короля, включая тебя, все равно никто не отменял.
— И как мне сделать так, чтобы либо понять, что у него на уме, либо вывести на чистую воду?
— Никак, человек. Все, что ты можешь сделать — это морально подготовиться к поражению. Если дело доходит до интриг, манипуляций, предательств, многоходовых комбинаций — любой дроу сильнее в этом. Встанешь на пути у Р'Энкора — проиграешь.
— Выходит, самым мудрым решением будет выслать его из страны или даже сбросить в реку с камнем на шее?
В следующий миг Кархад почувствовал, как что-то изменилось, словно прямо над его головой сгущаются грозовые тучи. Все трое старейшин встали и буквально пронзили его мрачными взглядами.
— Я что-то не то сказал?..
Старший медленно произнес:
— Если ты хочешь, чтобы мы снова начали пользоваться правом на выстрел из лука, или сожгли несколько десятков ваших деревень — то добьешься этого. Видимо, человек, кое-что миновало твои уши или разум. Ты совершенно упустил тот факт, что Р'Энкор по-прежнему один из нас. И только что ты, сидя в деревне эльфов, спрашивал совета, не убить ли эльфа.
Кархад несколько секунд сидел, словно громом пораженный. Вся серьезность промашки моментально стала ему понятна. Даже если эльфы начнут всего лишь пользоваться правом безнаказанно убить любого, приблизившегося к их лесу на расстояние выстрела — можно забыть про торговлю с севером и востоком, потому что все пути проложены сквозь территорию эльфов, их леса опоясывают Талсидонию полукругом.
— Но... но ведь вы же сами сказали, что он ушел с крупной ссорой! У меня и в мыслях не было ничего...
— 'Ушел' и 'был изгнан' — прочувствуй разницу. Да, он ушел — но мы не отказали ему в праве быть одним из нас. Потому что его отец погиб, выполняя взятые на себя обязательства, и потому, что мы виноваты перед ними обоими. А теперь выметайся отсюда. И телегу не забудь.
Кархад встал, с трудом подавив вспышку злости:
— Я бесконечно сожалею о сказанном мною, однако вы, кажется, тоже кое-что забыли! Тот, кого вы защищаете, несмотря ни на что, вообще-то опасный убийца. Мысль о том, что я обдумываю убийство эльфа, справедливо возмутила вас — но что будет, если эльф, один из вас, убьет моего короля?!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
