Оскал зверя (Пес-2)

— А я разве против? — удивился батюшка, поймав настороженный взгляд Альберта. — Так даже лучше... Туристы и все прочее... Для села тоже неплохо...

— Туристы? — удивлено крякнул Альберт. — С туристами сейчас напряженка! Война! Как бы фрицы по России-Матушке своих музеев не наставили...

— Типун тебе на язык! — сплюнул батюшка. — Уж сколь веков Русь стоит, а акромя татарар, да и те, по сути основ-то и не трогали, никто русского духа сломить не смог.

— Шутка, батюшка, шутка! Я к тому, что туристы только после войны появятся!

— А мы ничего, а мы подождем, — не унывая, заявил старик.

— Отец Филарет, — обратился к монаху Суханов, — как бы нам пещерку осмотреть?

— Я провожу. Только завтра — ночью там делать нечего. Уж очень гиблые места возле того выхода — болото кругом.

— Ну так мы до завтра подождем.

— У меня останетесь? — спросил отец Филарет. — Не сумлевайтесь, я найду, где переночевать.

— Спасибо, но мы уже устроились. В Больших Идолищах, — уточнил Суханов. — Нас машина с шофером во дворе ждет.

— Если не секрет: у кого остановились? — поинтересовался монах.

— У Прасковьи Захаровны, — ответил Суханов.

— А, баба Паша. Милая женщина... А какой хохотушкой была в детстве! От горшка два вершка...

— В детстве? — изумился Альберт. Та ей уже...

— Да и я не мальчик, — отчего-то стушевался старик, отводя глаза в сторону. — Пойдемте, хлопчики, я вас до машины провожу.

— Э-э-х! — вздохнул Альберт, с сожалением откладывая книгу с описью церковного имущества в сторону. — Вот за что люблю книги с описью 17 века, так это за их тщательность, скрупулезность к деталям... На таком материале работать — счастье! Чего не скажешь об описях 15-16 веков.

— Так приезжайте и работайте с Богом! — предложил батюшка. — Разве ж я запрещаю?

— Боюсь, что времени у нас нет! — развел руками Альберт. — Как только мы свою миссию выполним — прямиком на передовую пойдем. А там уж как Бог даст...

— Это точно! — согласился священник. — Но надеяться нужно на лучшее!

В храме Алешин еще раз полюбовался резным иконостасом — уезжать ему почему-то расхотелось.

— Слушай, Олег, — сказал он товарищу, — может быть, я останусь? Поработаю ночку с книгами... Когда еще такая возможность выпадет?

— Да я не против, — ответил Суханов. — Батюшка, а вы как? Не против?

— Да ни в коем разе. Работайте на здоровье!

— Я бы тоже остался, — поразмыслив, решил Олег. — Давай предупредим нашего комитетчика, если он даст добро... Как-никак, а он музыку заказывал.

— А чего же вы его в дом не пригласили? — произнес батюшка. — На улице, чай, прохладно. Днем жара, а ночью-то?

— Так он сам не захотел. Вот сейчас и пригласим.

С наступлением темноты температура воздуха действительно упала. После теплого помещения коллеги, одетые лишь в легкие летние безрукавки, моментально продрогли. Однако и сонливость с них как рукой сняло. Контрразведчик так и сидел истуканом в открытом "Уазике", не включая фар. Он даже не пошевелился, когда к нему обратился Суханов:

— Петр Владленович, мы с Альбертом решили здесь на ночь остаться. Поработать с документами... Как вы на это смотрите?

— Есть какие-нибудь результаты? — хрипло поинтересовался Незнански.

— Есть. Завтра с утра местный священник обещал отвести нас в пещеру волхва. Она действительно существует.

— Оставайтесь. Главное результат! Я подожду вас в машине.

— Зачем? — искренне удивился Олег. — Это надолго! Езжайте по своим делам... Ну, если не хотите, отец Филарет определит вас на постой...

— Правда-правда, мил человек, — произнес подошедший к машине старик. — Зачем тебе мерзнуть? В Божьей обители всегда найдется место... — батюшка неожиданно запнулся на полуслове. — Вот тебе на! — пораженно воскликнул он. — Упырь! Давненько я не встречал вашего брата на Руси.

— Батюшка, вы чего? Какой упырь?

— Обыкновенный, — батюшка указал пальцем на контрразведчика. — Натуральный кровосос. Чего я упырей не видел?

— Че ты несешь, старик? — прошипел Незнански, повернувшись к священнику. Его глаза масляно блеснули в тусклом лунном свете. — Совсем спятил?

— Ты мне зубы-то не заговаривай, будто не знаешь своего естества! — ласково произнес монах. — Вижу, что кровушки людской ты попил вдосталь — до высшего дотянул! Причем становление твое было очень быстрым. Некоторые упыри к такому могуществу столетиями идут, а ты за несколько месяцев...

— Заткнись, старик! — предупредил Незнански, теряя самообладание.

— А то что? — продолжал издеваться старец. — Ну, раз не хочешь по-хорошему... — он быстро сложил из пальцев левой руки замысловатую фигу и направил её в сторону сидевшего за рулем вампира, при этом что-то надсадно кряхтя.

Эффект этого незамысловатого действа был подобен разорвавшейся рядом бомбе: неведомая сила выбросила Петера из машины, вырвав с мясом прочную дверь "Уаза".

— Нихрена себе! — возбужденно воскликнул Альберт, которого едва не зацепило дверью. — Что это было?!

Олег же наоборот потрясенно молчал, разглядывая покореженные куски металла.

— Дыхание Бездны, — ответил священник. — Бьёт упырей почище тарана. По уму, пока не очухался, нужно его кольём осиновым проткнуть...

— А вдруг вы ошиблись? — испугался последствий Олег. — Он, как-никак, из конторы... А они шуток не понимают! Не хочется мне чего-то под расстрельную статью попадать!

— Сомневаешься? — спросил отец Филарет. — А зря! Тебя же не задело Дыхание бездны, хоть ты и рядом стоял? А будь ты кровососом, приложило бы по божески! Я за свою жизнь этих Красных Братьев столько передавил... Хотя учитель мой одно время этим тварям требы клал, за богов почитая...

— Ка-кие требы? — заикаясь произнес Альберт.

— Кровавые требы, человеческие... Им, да берегиням... Те еще были твари! Ты же ученый, неужто первые летописи не читал?

Ответить Альберт не успел, неподвижно лежащий контрразведчик неожиданно дернулся и встал на четвереньки, мотая головой из стороны в сторону, словно его контузило. Даже в темноте было прекрасно видно, как стремительно меняется Незнански: его челюсти гротескно вытягивались, сверкая увеличивающимися клыками. Вампир оскалился и прыгнул на священника. Прыжок был настолько молниеносным, что вампир словно растворился в ночной темноте. Но священник тоже оказался не лыком шит — через мгновение вурдалак лежал воткнувшись зубами в землю, бессильно взрывая когтями чернозем, а старик глыбой нависал над ним, наступив пяткой на основание черепа.

— Ишь, прыткий какой? — бодро произнес священник. Было заметно, что возня с вампиром его лишь веселит. — Че, ребятишки, не обосрались, часом? — лукаво поинтересовался батюшка. — По первости со многими бывает. Если есть немного — стыдиться тут нечего...

— Н-н-е у-успели...

— Ну и ладушки! — обрадовался священник. — А то на ваши размеры у меня запасных портков нема.

Вампир взбрыкнул, в очередной раз пытаясь освободиться. Батюшка присел и хлопнул упыря раскрытой пятерней по глазам. После этого безобидного удара вампир обмяк и больше не дергался.

— Так-то лучше! — фыркнул батюшка, убирая ногу с головы вурдалака. — Ребятки, помогите-ка мне его в церковь занести, — попросил он. — Не бойтесь, сейчас он безвреден: от Пелены Гипноса просто так не освободиться! Берите паразита за руки, а я ноги поволоку.

— А что с ним в церкви случиться? — наконец вышел из ступора Олег.

— Да ничего, — ответил монах. — Сказки все это... Беритесь, позже я отвечу на все ваши вопросы. По глазам вижу — их тьма тьмущая.

— Уж, какие руки холодные! — сморщившись от отвращения, произнес Олег.

— А с чего им теплыми быть? — риторически спросил отец Филарет. — Он же мертвяк! Откуда только его черти принесли? Я уж думал, что весь их род вымер...

— Так вы не слышали ничего? — удивился Альберт, оттесняя от тела товарища. — С пришлыми фрицами таких тварей целый полк.

— Полк упырей? — не поверил батюшка. — Я-то грешным делом совсем от мирской жизни отошел, — признался он. — За событиями не слежу. Война... Так я за свою жизнь столько войн видел... Значит, кто-то сумел этих тварей под ружье поставить? А для этого силушка нужна немалая! — батюшка легко подхватил вампира под коленки, Альберт в то же мгновение приподнял его за подмышки. — Тащим его в трапезную, — распорядился священник.

— Я двери открою! — Олег убежал вперед.

Они заволокли бесчувственного упыря в трапезную и словно бревно бросили его на пол. Батюшка одним движением руки смел все с большого стола, не обращая внимания на почти законченные иконы. В разные стороны полетели кисти и краски.

— Ложим его сюды! — продолжал командовать старик. — А теперь прикуем его цепью! — когда тело уложили, объявил батюшка. — Ну вот, теперь можно и поспрошать... Только передохнем маненько, — он отер рукавом выступивший на лбу пот. — Давненько я так не напрягался!

— Интересно, с каких пор? — Альберт набрался храбрости и спросил священника в лоб.

— Лет двести, а может быть и триста, — пожал плечами батюшка. — Точнее не вспомнить...

— А сколько же вам тогда лет? — осторожно спросил Алешин, и без того ошеломленный предыдущим ответом старца.

— Кто ж их точно считал? — отмахнулся батюшка. — Но тыщонку точно разменял... Я ить еще Рюрика помню, когда он с братьями в Новгороде объявился. Гостомысла помню, дочку его — Умилу... Добрая была, пряниками угощала. Меня тогда волхв Рюрика в ученики взял, — погрузился в воспоминания священник. — Жесткий был старик, суровый... Но справедливый — никогда без вины не ударит... А я балбес-балбесом, науку волховскую тяжело осваивал. Мне б коровам хвосты крутить, а не тайные знания впитывать... Но учитель утверждал — у меня талант!

— Рюрик! Гостомысл! — задохнулся от обилия чувств Альберт. Его, как историка, факты жизненной биографии отца Филарета сразили наповал. — Как же все это время вас не раскусили? Ведь за такой срок...

— Маскировка, ребятки, маскировка! — наставительно произнес старик. — Личины менять...

— Как это? — не понял Альберт.

— А так! — Лицо старца на глазах изумленного Альберта начало меняться: втянулась борода, волосы почернели, картофелевидный нос заострился, на нем выросла отсутствовавшая ранее горбинка, скулы слегка раздались, а подбородок раздвоился. Перед Алешиным стоял совершенно другой человек, только одетый точно так же, как старик.

— Гипноз? — выдавил Суханов.

— Это ты про внушение что-ли? — знакомым голосом старца произнес незнакомец. — Нет, все натуральное!

— Вот это пластичность!

— Всему можно научиться, если приложить усилия! — сказал отец Филарет, принимая привычный образ старого сельского священника. — А теперь давайте поспрошаем вашего зубастого друга, откудава он такой взялся?

— Ну и рожа! — передернул плечами Суханов, взглянув в оскаленную морду вампира, рот которого был забит землей.

— Не красавец, — согласился монах. — Но они такие страшные только в боевой ипостаси. А в обычном состоянии их от людей отличить трудно. Вы же не смогли?

— Подозрения были: думали, что просто больной. Бледный слишком, и днем постоянно спит. Да, а почему он днем ходит? Ведь вампирам только ночью можно? Или тоже сказки?

— Нет, это правда! Просто он — высший вампир, эти и днем могут... Сейчас я его разбужу, — предупредил батюшка. — Если кому неприятно — подождите в храме.

Друзья отрицательно замотали головами — на их глазах творилось нечто необычное, и оставаться вне игры они не хотели.

— Как знаете! — произнес священник. — Только в глаза ему не смотрите, а то зачарует!

Отец Филарет вновь легонько стукнул ладошкой по глазам упыря, что-то тихо бубня себе под нос. Тело кровососа мгновенно скрутило судорогой. Он забился в цепях, скаля клыки и разбрызгивая по сторонам тягучую слюну, перемешанную с грязью. Наконец он затих и открыл глаза.

— Фы фто? — прошипел он сквозь зубы, злобно сверля красноватыми глазами священника.

— Зубы втяни, — посоветовал батюшка. — Не понятно же ничего.

Незнански сосредоточился, челюсти начали уменьшаться, серая, землистого цвета кожа стала просто бледной, морщины на лбу разгладились.

— Это другое дело! — удовлетворенно кивнул отец Филарет. — Теперь просто на покойника похож. Не хотел по-хорошему, теперь так пообщаемся. Ну, чего ты там давеча прошамкал.

— Ты кто? — на этот раз внятно повторил упырь.

— Сельский священник, отец Филарет, — посмеиваясь, представился батюшка. — А вот ты кто? И откель взялся?

— Ты знал волхва Кемийоке? — игнорируя вопросы монаха, неожиданно спросил вампир.

— Что ты сказал? — батюшка не поверил собственным ушам. — Откуда тебе известно имя моего учителя? Ты не настолько стар, чтобы помнить...

— Наконец-то! — облегченно выдохнул Незнански. — Ты — Финн! И я тебя нашел! Развяжи меня — нам есть о чем поговорить!

— Говори, а там посмотрим, — Филарет не спешил снимать с упыря цепи.

— Сегодня должны поднять алтарный камень на капище в Новгороде...

— Но он же...

— Раскопали! Нашли твою карту. Одним словом, нам нужна твоя помощь, Финн. Очень нужна!

Глава 5

29.06.09

Россия. Новгород.

Сводчатый коридор вывел археологов и чекистов в большой зал. Люди застыли в немом оцепенении, пытаясь оценить величественную картину, развернувшуюся перед ними в светящемся полумраке подземелья. Фонари оказались здесь оказались ненужными — казалось, что светиться сам воздух, наполняющий сказочные чертоги неведомых строителей.

— Гасите фонари! — распорядился Сидоренко. — Здесь все прекрасно видно.

— Точно, нужно экономить заряд батарей, — согласился Петр Семеныч, послушно выключая фонарь.

Его примеру последовали и остальные члены экспедиции. Профессор что-то восторженно ахал, разглядывая высокий куполообразный потолок зала. Ему тонким голоском вторил Миргородский, поминутно толкая Вадима Дмитриевича локтем вбок, в порыве возбуждения забывая о субординации. В этом громадном зале было от чего потерять голову: изящные резные колонны светящиеся изнутри нежно-голубым переплетались друг с другом под самым потолком, образуя воздушные арки, отливающие изумрудной зеленью. Тоннель, по которому люди попали в зал, обрывался у гигантских каменных ворот, разрушенных неумолимым временем. Одна из створок была расколота и валялась на земле, вторая — уцелевшая, накренилась под напором валунов и щебня, до верху заполняющих дверной проем. От ворот вглубь могильника вела мощеная отборными круглыми булыжниками дорога, ширины которой хватило бы для хорошей трехполосной автомагистрали.

Грандиозно!!! — с придыханием произнес Вадим. — Теперь ясно, где находился настоящий вход в могильник.

— Почему ты думаешь, что это именно могильник? — спросил Министр. — Может быть, изначально у этого сооружения было другое предназначение?

— Могильник, склеп, усыпальница, мавзолей, — возбужденно затараторил профессор. — Другого предназначения и быть не может! — категорически заявил он. — Все здесь кричит о смерти и потустороннем мире, начиная от декора и заканчивая булыжниками мостовой!