— Официальные приемы, званые обеды, толпы богатых бездельников и спонсоров, которые так и ходят косяками, отыскивая, в какие сети сунуться, — продолжала Лея. — Так что возможности безграничные.

Как раз в этот момент старый протокольный дройд высунулся из-за акации, однако не успел он известить о причине своего появления, как Трипио с неразлучным Арту рванули из-за его спины прямиком к Лее.

— Принцесса Лея! — не в силах сдержать своего возбуждения, вопил Трипио. — Мы нашли! Арту, расскажи принцессе. О! Кого я вижу, генерал Ландо! Какими судьбами?

Арту разрядился серией звучных щелчков и прочих электронных звуков, которые Трипио тут же старательно перевел:

— Арту проверял сводные списки чемпионов всевозможных игр в галактике. Похоже, нам удалось отыскать человека, которому невероятно везло на Умгулианских шарогонках.

Трипио торжественно вручил Лее статистическую таблицу-распечатку с именами победителей, которую она тут же, к его разочарованию, передала Ландо:

— Ты в этом лучше разбираешься. — Ландо уставился в стройные ряды непонятных символов. Со стороны ни за что нельзя было догадаться, что он там выискивал.

Трипио поспешил прокомментировать:

— Если это рассматривать лишь как свод побед и поражений, то записи касательно мистера Тиммо не представляют собой ничего выдающегося. Но как только я применил программу Арту по коэффициенту сумм выигрыша, стало очевидно, что мистер Тиммо проигрывал при небольших ставках, в незначительных забегах, но в то же время, когда он ставил на определенный шар больше ста кредитов, этот шар непременно выигрывал!

— Он прав, — заметил калриссит, с видом знатока щелкнув по листку с выигрышами. — Ситуация странная. Мне ни разу не приходилось играть на Умгулианских шарогонках, и специалист из меня здесь неважный, однако суммы выигрыша почти невероятные.

— Вот это и просил нас разыскать Мастер Люк! — Трипио так возбужденно размахивал руками, что сервомоторы протестующе взвизгнули. — Как вы думаете, мистер Тиммо может оказаться подходящим кандидатом в Джедаи для Школы Мастера Люка?

Ландо вопросительно посмотрел на Лею. Очевидно, он не видел последнего выступления Люка, которое недавно транслировалось на всю галактику. Однако в глазах Леи сияли искорки веселья.

— Неплохо бы проверить, насколько это серьезна. В любом случае было бы полезно познакомиться с человеком, столь удачливым в делах подобного рода. Ландо, разве это не та работа, о которой ты мечтал всю жизнь?

Ответ на свой вопрос она знала заранее.

ГЛАВА 7

При одном взгляде на иссохшие и растрескавшиеся пустоши Кессела у Моруса Дула всегда сосало под ложечкой. Уставившись из своего панорамного окна, Дул сфокусировал механическое око на дальновидение.

Поверхность Кессела была белесой и пыльной, точно хитиновый покров престарелого таракана; несколько видов сорняков с трудом привилось на скудных почвах, отыскивая прибежище в трещинах. Гигантские плюмажи из труб воздухородных фабрик с ревом уходили в розовом небе, неподвластные слабой гравитации планеты. Невидимые радиоактивные лучи Черной Прорвы беспощадно продирались сквозь ненадежный слой атмосферы. Луна, где был пришвартован оборонительный флот Кессела, уныло нависла над горизонтом.

Дул отвернулся от окна и направился в альков бывшего начальника тюрьмы. Самое время закусить.

Он вытащил клетку-плетенку с жирными и сочными насекомыми и прижался глазом к прутьям, высматривая экземпляр покрупнее. Насекомые были десятиногими, с радужно-переливчатыми панцирями, с упитанными, аппетитными брюшками. Они встревожено закопошились в тот момент, когда клетка оказалась в руках Дула.

Дул встряхнул плетенку как следует, похлопал по ней присосчатыми пальцами, разгоняя и перемешивая снедь. Насекомые в панике закружились в тесном пространстве, жужжа и напирая друг на друга. И это было хорошо. Чувство страха высвобождало в них гормон, от которого мясо насекомых становилось слаще. Дул облизнул свои пухлые губы рибета.

Открыв дверцу. Дул просунул голову в клетку. Насекомые, гудя, порхали возле его глаз и ушей. Острый язык то и дело выскакивал из его пасти, слизывая насекомых в полете. Он проглотил еще штуки три, затем сделал небольшой перерыв. Их ножки приятно щекотали во рту. С видом полного удовлетворения Дул вылакал из воздуха еще парочку насекомых. Одно насекомое залетело прямо в его открытую пасть и было проглочено с ходу.

Кто-то постучал в дверь и тут же вошел, не дожидаясь, пока он подаст голос. Повернувшись головой в клетке, точно какой-нибудь пчеловод, Дул увидел перед собой Скинкснекса, чьи длинные костлявые руки и ноги ходили ходуном от перевозбуждения.

— Я с донесением, Морус, — бодро произнес он.

Дул аккуратно извлек голову из клетки и плотно прикрыл дверцу. Трем жукам удалось вырваться — и они закружились, колотясь в широкое панорамное окно. Дул решил, что поймает их после.

— В чем дело?

— С «Тысячелетним Соколом» покончено. Он замаскирован так, что его теперь родной цех не узнает. Все заводские номера уничтожены и заменены сфабрикованными. Вдобавок к ремонту мы произвели кое-какие реконструкции и модификации на борту и снаружи, на обшивке. С вашего разрешения я отправляюсь на нем в лунный гарнизон, где корабль будет включен в состав нашей космической эскадрильи. Легкие грузовые суда не созданы для боевых условий, однако с опытным пилотом на борту они способны на многое, тем более что по своему классу «Сокол» все-таки ближе к истребителю, чем к грузовику. Дул одобрительно покивал:

— Неплохо, совсем неплохо. А что с нашей работой по ремонту генераторов защитного поля? Надо скорее налаживать их — Новая Республика может переполошиться в любой момент.

— Наши инженеры в лунных лабораториях считают, что можно просто переключить цепи, так что все эти запчасти, которые мы потеряли, не понадобятся. Скоро Кессел станет неприступной твердыней.

Естественное око Дула вдруг напряженно сузилось и сверкнуло яростью.

— Хэн Соло и этот его вуки — они доставлены в шахты?

Скинкснекс сложил кончики пальцев перед собой в умоляющем жесте:

— Я уже заказал бронированный транспорт и в течение часа лично разделаюсь с этим. — Скинкснекс потряс своим двуствольным бластером. — Если они станут рыпаться, я хочу оказаться рядом.

Дул ехидно улыбнулся:

— Представляю себе, как они будут гнить в кромешной тьме. — И тут он удивленно всплеснул своими косолапыми конечностями: — Ну так чего же мы ждем? — Двигаясь вихлявой походкой скелета, сбежавшего из кабинета зоологии, Скинкснекс покинул кабинет начальника тюрьмы.

Дул улыбался при мысли о грядущем отмщении, но все-таки что-то свербило и беспокоило его. Новая Республика казалась такой далекой и незначащей, однако после сканирования сознания Хэна ему стало известно, с какой военной мощью он может столкнуться. Еще ни разу с тех пор, как Дул прибрал к рукам власть в колонии, оттягав ее у прочих выскочек-властелинов, у него не возникало тяжелого чувства дамоклова меча.

Под властью старой системы жить было намного проще. Шантажом и подкупом тюремных охранников Дул пытался утвердить себя в качестве центральной шишки-фишки в области контрабанды специй под самым носом Империи. Он бойко торговал картами и кодами энергетических заслонов Кессела, всячески поощряя кратковременные операции со специями на других участках планеты. Незадачливые разработчики прорубали новые шахты и затем втайне продавали добытый продукт Дулу. Как только жилы специй истощались. Дул (действуя в данном случае как официальное лицо тюремных властей) быстренько «вскрывал злоупотребления» и доносил о них по официальным каналам. Когда же Имперские войска устраивали налет на эти незаконные участки, заранее подобранные Дулом, охранники устраивали дело так, что ни один из тех, кто знал Дула, не сдавался в плен живым. Остальных горемык просто перемещали в прежние шахты. То есть в любом случае Дул оказывался в беспроигрышной ситуации.

Во время последнего тюремного путча Дул убрал своих первостепенных врагов, а самых крепких и неподатливых охранников поставил следить за самыми отъявленными контрабандистами, пока они не истребили друг друга. Что и дало Морусу Дулу возможность окончательно прибрать все к рукам, причем правой рукой стал верный Скинкснекс.

Взяв начальника тюрьмы под стражу. Дул вскоре направил его на разработки, где бывший имперский чиновник благополучно сломал себе голову в одной из самых глубоких шахт. Для пущей забавы Дул предварительно посадил в него личинки своих жуков. Когда они прогрызались сквозь его тело, начальник тюрьмы корчился в потрясающе патетических конвульсиях, в самом апофеозе которых Дул и запечатлел его навечно, заморозив в углероде при помощи оборудования, предназначенного для перевозки особо опасных преступников.

Воспоминания согревали. Порывшись в ящике стола. Дул извлек оттуда ярко-желтый галстук — сигнал готовности к спариванию. Бережно сложив его, он пристроил галстук на место и с продолжительным шипящим выдохом стал фокусировать на все лады свое механическое око, разглядывая собственное отражение. Неотразим!

Дул оправил жилет из кожи ящерицы и с напыщенным видом прошествовал из кабинета в коридор. Он направился в особо секретный бокс, набирая по пути на дверях-решетках известные только ему коды. Затем он с глубоким присвистом втянул воздух. Язык его задвигался взад-вперед — в воздухе отчетливо ощущались феромоны.

В разделенных металлическими перегородками клетках лежали, сгрудившись по углам, самки-рибеты, безуспешно пытаясь забиться в темноту. Желтый галстук Дула светился в полумраке зловещим маяком.

Оторванный от своего биологического вида, Дул долгие годы томился на Кесселе в полном одиночестве. Но теперь, покорив целую планету, он мог себе позволить некоторую роскошь в быту, для чего с его родины на Кессел были доставлены несколько десятков самочек-наложниц, призванных утолять естественные нужды комиссара. Временами они выходили из подчинения, отказываясь сотрудничать, но опыт долгих лет работы в исправительно-трудовой колонии давал о себе знать:

Дул умел поставить на место несговорчивых узниц. Со временем осталась единственная трудность — не потеряться среди такого изобилия. Трудность непреодолимая, зато приятная. И пока он расхаживал вдоль клеток по узкому коридорчику, выставив свое механическое око, которое непрестанно вращалось, отыскивая нужный фокус, на лице Моруса Дула расплывалась отвратительная похотливая улыбка.

Унылый ландшафт Кессела стремительно проносился под бронированным днищем его тюремного бронетранспортера. Хэн Соло мог видеть лишь узкую полоску монотонного пейзажа сквозь смотровые щели в грузовом отсеке. Они с Чубаккой были плотно прикручены ремнями к сиденьям и подключены к электронным разрядникам, реагирующим на малейшую попытку к бегству. С такой комплексной системой подавления агрессии у Чубакки было проблем еще больше, чем с шокер-наручниками.

Скинкснекс сгорбился над панелью управления, кругами уводя транспорт от угловатой громады Императорской Исправительной. Вооружкнный охранник занимал место второго пилота, наставив ствол бластера на Хэна и вуки.

— Эй, Скинкснекс, а как насчет того, чтобы показать нам пару-тройку местных достопримечательностей? — поинтересовался Хэн. — Или в программу экскурсии это не входит?

— Заткнись, Соло! — огрызнулся Скинкснекс.

— Это почему же? Я же брал билет первого класса.

Скинкснекс нажал на кнопку, и Чубакка взревел.

— Твоя взяла, Скинкснекс, — пробормотал Хэн сквозь зубы.

Это пугало костлявое, этот скелет, завернутый в тряпки своей бабушки, меж тем успешно подводил транспорт к широченному колодцу, уходившему глубоко под землю. Ржавые балки, вездесущая арматура и опоры торчали из земли, точно кости мертвеца, зарытого среди бесплодных, белесых пустошей. Хэну потребовалось всего мгновение, чтобы сообразить, что это шахта, из которой гигантские атмосферные фабрики черпают породу, высвобождая из нее кислород и углекислый газ, дабы пополнить запасы атмосферного воздуха.

Скинкснекс посадил тюремный транспорт на каменистый грунт и тут же присобачил на свое рыло кислородную маску — вторую маску он передал охраннику.

— А как же мы? — возмутился Хэн.

— Ничего, мозги проветришь.

Нажав кнопку на контрольной панели, Скинкснекс освободил их от пут. Хэн стал энергично разминать затекшие руки. Охранник тут же вскинул ствол винтовки, и Скинкснекс присоединился к нему со своей модифицированной двустволкой.

Хэн замер под пристальными взглядами сразу трех стволов.

— Да вы что, ребята? Это же я так просто для разминки. Расслабьтесь!

Как только Скинкснекс открыл боковую дверь транспорта, Хэн ощутил сокрушительный удар по барабанным перепонкам. Воздух хлынул белесым туманом, уносясь в вытяжное отверстие.

Хэн почувствовал, что из его легких самым бессовестным образом похищен весь кислород. Он инстинктивно попытался сделать глубокий вдох, но ничего не получилось. Хэн с Чубаккой вывалились из транспорта, точно мешки, как только Скинкснекс со стражником подтолкнули их стволами. На краю кратера они отыскали клетку лифта. Подъемные тросы исчезали в черной глубине. Скинкснекс двигался нарочито медленно. Не в силах сделать ни единого вдоха, Хэн поторопился забраться в клетку, махнув рукой Чубакке, чтобы тот поспешил. Воздух шипел и клокотал в его горле. Перед глазами замельтешили черные пятна. Когда Хэн попытался перевести дыхание, пронизывающий холод Кессела ужалил его в самую диафрагму.

— Еще пару лет назад фабрики работали на всю катушку и можно было обходиться без этих намордников, — бодро пробубнил Скинкснекс сквозь кислородную маску. — Но Дул увидел в этом легкомысленное разбазаривание ресурсов.

Охранник захлопнул дверь, а Скинкснекс набрал код на оперативной панели. Клетка лифта устремилась вниз, и вскоре окошко неба над их головами сузилось до размеров Крошечной голубой монетки.

Замелькали бреши, проделанные в скальной породе, запечатанные стальными дверями. На каждом уровне спусковую шахту опоясывало кольцо фонарей-иллюминаторов, по большей части выбитых или перегоревших.

Чубакка повис на перилах лифта, хватая воздух, точно рыба, выброшенная на песок. Розовый язык вывалился изо рта, наливаясь сизым цветом удушья. Хэн, испытывая одновременно озноб, тошноту и головокружение от недостатка кислорода, тяжело рухнул на дно лифта.

Подъемник резко, толчком, остановился, и в черепе у Хэна раздался взрыв боли, поднявший фонтан цветных искр. За открывшейся дверцей клетки он заметил, что дна шахты они так и не достигли: черный туннель уходил вертикально вниз в бесконечные глубины.