Последний из Джедаев 02 - Предупреждение Тьмы (-18) Джуд Уотсон 2005

— Теперь, когда он в безопасности, я думаю, мы должны лететь на Корускант, — сказал Ферус, — Мы не можем терять время.

Так, похоже, сейчас он опять разочарует его.

— Я не полечу с вами, Ферус.

Но Ферус выглядел скорее опечаленным, чем удивленным.

— Думаю, я знал это. Только надеялся, что вы передумаете.

— Всё что мог, я уже сделал.

— Но как же Гарен?! Он же ваш друг!

— Я оставляю его в надежных руках.

— Да, он нуждается в лечении и уходе. Я позабочусь об этом. Мы нашли

Гарена, и мы знаем, что есть и другой джедай, нуждающийся в нашей помощи, — Ферус покачал головой, — И я не могу понять, как вы можете уйти.

— А я не могу объяснить. Есть вещи, о которых я не могу рассказать никому.

Ферус фыркнул.

— Снова ваша сверхсекретная миссия?

— Мне действительно жаль, но я не могу рассказать. Если вам вдруг понадобиться помощь, можете рассчитывать на меня. Но я не могу создавать вместе с вами эту базу. Не могу путешествовать с вами по Галактике. У меня другое место в этой борьбе.

Он мог видеть нетерпение на лице Феруса.

— Значит, вы откажетесь от тех, кто нуждается в вас — как сейчас от вашего лучшего друга?

— У них есть вы. Это ваша миссия, Ферус. Вы выбрали это.

Ферус смотрел куда-то вдаль. Было видно, что он с трудом сдерживается.

Собственные чувства Оби-Вана тоже были в полном смятении. Он не мог бы сказать, что слова Феруса не затронули его. Какая-то часть его тоже задавалась вопросом, не бросает ли он и в самом деле Гарена. И как он мог не беспокоиться за тех, кто оставался здесь? Они были слишком уязвимы... Да, Тома и Райна отважны и находчивы, но много ли они могут сделать? Тревер хитер и изобретателен — но он ещё совсем мальчишка. Гарен болен и слаб. И Ферус только-только снова ступил на путь джедая... Было бы наивно полагать, что он столь же силен, как был тогда. Потребуется время, чтобы наверстать упущенное.

И он оставлял их всех — ради своей задачи...

То, что он делал, было правильно — он знал это. Но что сказать своему сердцу?

Принятие не ограждает от сожаления.

На сей раз, это был не голос, а только воспоминание, вспыхнувшее вдруг в его памяти. Один из многих их с Куай-Гоном разговоров после миссии. Он уже и вспомнить не мог, о чем тогда шла речь. Помнился лишь сияющий закат на краю ночи, черное небо над ним — и прозвучавший ответ Куай-Гона.

Для живого существа сожаление неизбежно. Те, кто говорят, что не жалеют ни о чем — дураки или просто лгуны. Прими его так же, как ты принимаешь свои ошибки. И двигайся дальше.

Оби-Ван смотрел на Феруса, и сердце снова заполняла боль. Опять, опять и опять — боль потери. Он хотел спрятаться от неё, уйдя от всех, уже почти забыл, что это такое, больше всего желая никогда больше не чувствовать... Как же!

А потом он понял, понял абсолютно ясно, почему Куай-Гон сказал ему, что он не готов к пути Уиллов.

Ты будешь готов, когда поймешь, почему ты не готов сейчас, — сказал ему тогда Куай-Гон.

Теперь он знал. Теперь он был готов возвратиться.

— У меня к вам два вопроса, — сказал Оби-Ван, — Один — о Гарене.

— Я прослежу, чтобы было сделано все что нужно для его выздоровления, — сказал Ферус натянуто, — Незачем было об этом спрашивать. Я не оставлю его.

— Спасибо. Теперь я должен попросить вас кое о чем еще. Я боюсь, что Малорум заинтересовался Полис Масса. Лучше если вы не будете знать, почему. Небольшую отсрочку мы получили, но я не знаю, какая информация уже есть у Малорума, и что он планирует делать. То, что он может узнать на Полис Масса, может подвергнуть опасности каждого из нас — и все Сопротивление в-целом.

— Я прослежу за ним для вас, — кивнул Ферус, — Но это может занять некоторое время.

— Сделайте это. Если он продолжит расследование, я должен знать об этом. И ещё — по пути на Корускант, подбросьте меня на Татуин. Мне пора возвращаться.

— Вы обращаетесь со мной словно с учеником, — буркнул Ферус, — Ничего не объясняете, просто отдаете распоряжения!

— Это лишь видимость, — сказал Оби-Ван, — Я не думаю о вас как об ученике.

— Как о ком же тогда? — раздраженно спросил Ферус.

— Как о джедае. Как об одном из последних джедаев...

Взгляд Феруса прояснился. Он глубоко вздохнул — как ему нужно было услышать эти слова...

— Это было так давно — путь джедая, — сказал он, — Всё это никуда не ушло, но мне придется постараться, чтобы вновь стать тем, кем я должен был стать. Принятие, верно? Принятие без осуждения. Это то, в чем я нуждаюсь.

— По крайней мере, есть смысл стараться.

Ферус развернулся к нему. Оби-Ван видел, что Ферус ещё не мог ни понять, ни простить его. Но, по крайней мере, он делал первый шаг.

— Я буду.

Глава 17

Они посадили судно Томы в стороне от Мос Айсли. Оби-Ван поплотнее закутался в плащ. Ветер вытворял что-то невообразимое с тучами песка. Вот и прекрасно. Никто из местных жителей и носа не высунет на улицу, пока не закончится песчаная буря. Возвращение в своё жильё пройдет без ненужных свидетелей.

— До свидания, Тревер, — сказал он, — Наше совместное путешествие выдалось интересным. Да пребудет с тобой Сила.

— И вам того же, Оби-Ван.

Тревер забрался обратно в корабль, а Оби-Ван остался стоять наверху рампы трапа рядом с Ферусом. Летящий песок жёг лицо.

— Очаровательное место, — заметил Ферус, — Я начинаю понимать, почему вы так сюда рвались.

— А ваш астероид ну просто сад?

— Хм, нет. Но будет.

Оби-Ван молча смотрел в песчаную круговерть. Какая-то часть его души отчаянно цеплялась за Феруса — за единственную нить, связывающую с прошлым. Но он знал, что должен делать. И что эта миссия — лишь его.

— Я рад, что наши дороги снова пересеклись, — сказал он.

— Вы всегда были добры ко мне, — ответил Ферус, — Я восхищался вами больше чем кем-либо. Вами — и Сири. Полагаю, что я должен и теперь просто доверять вашему выбору, вашему решению. Но это не так легко.

— Куай-Гон говорил, что, когда имеешь дело с Живой Силой, доверие — единственная валюта, — ответил Оби-Ван.

Ферус кивнул.

— Вы сказали, что всегда придете мне на помощь. Я обещаю вам то же самое. Да пребудет с вами Сила, Оби-Ван Кеноби.

— Да пребудет с вами Сила, — эхом отозвался Оби-Ван, — Найдите их, и постарайтесь уберечь.

С рукой на новом лайтсейбере, Ферус шагнул внутрь корабля. Оби-Ван спрыгнул на песок и укрылся за нависающим утесом — Ферус проверял корабль перед отлетом.

И тут в его голове раздался знакомый голос.

— Вообще-то я никогда не говорил, что доверие — это валюта Живой Силы.

Оби-Ван улыбнулся:

— Не говорили?

— Не думаю, что я мог бы сказать нечто столь напыщенное. Больше похоже на кое-кого другого.

Оби-Ван прислонился к скале:

— Как хорошо возвратиться...

— В тебе что-то изменилось, я чувствую.

— Я знаю теперь, почему я не был готов к обучению, — проговорил Оби-Ван, — Я утратил свою связь с Живой Силой. То, чему научили меня и вы, и Сири, и вся моя жизнь. Я научился жить с открытым сердцем. Но когда Анакин перешел на темную сторону, я словно утратил будущее.

— Ты чувствовал только гнев и вину, и направил их на самого себя.

— И моя вина в этом была, и немалая.

— Возможно.

— Но, с другой стороны, из-за неё я перестал видеть свой путь.

— Ты взял на себя всю ответственность за случившееся. Ты снова и снова возвращался к своим ошибкам. Ты должен понять, Оби-Ван: это был выбор Анакина — перейти на Темную сторону. Ни горе, ни ты не были тому причиной. Это был его выбор.

— Было столько всего, что должно было меня насторожить. Что я должен был увидеть. И исправить.

— Да. Но ты должен принять своё сожаление, так же, как принимаешь свои ошибки. И тогда можно двигаться дальше.

— Кто-то уже говорил мне это мне это однажды, давно.

Улыбка возвратилась в голос Куай-Гона.

— Жаль, что ты не слушал.

И в ответ что-то прояснилось в душе. Куай-Гон был прав. Чувство вины, с которым он нянчился, приносило лишь вред. Но теперь это было в прошлом.

Он учился прощать себя. Он снова учился открываться тому, что может причинить боль. Он больше не был тем человеком, что два года назад сослал себя на Татуин. Он хотел сослать не себя. Он хотел укрыть свое сердце.

Да, он будет жить здесь, и будет присматривать за Люком, но это не ссылка и не наказание...

Он знал теперь, что ошибки были частью этого мира, частью одной его великой вечной битвы. Галактика не перевернется от его неудачи. И держится отнюдь не на его успехах...

И какой бы устрашающей ни была мощь Империи, Люк и Лея были живы. И был жив Ферус, и, возможно, другие джедаи тоже. Рано или поздно начнется восстание.

Оби-Ван смотрел, как поднимается в воздух и исчезает из виду серый корабль. Ферус был их будущим. Именно Ферус поведет эту борьбу, борьбу, к которой Оби-Ван не мог присоединиться.

Оби-Ван привычно успокоил свои мысли. Он чувствовал присутствие Куай-Гона, устойчивое и уверенное.

— Я готов начать, — сказал он.

Глава 18

Ферус направил корабль в одну из переполненных радиальных линий, ведущих к поверхности Корусканта. Тревер никогда не видел такого плотного космического движения. Линии были забиты разнообразными транспортными средствами, все они маневрировали, стараясь занять положение повыгоднее.

— Никогда не видел ничего подобного, верно? — спросил Ферус.

— Никогда.

— Это примерно то, что ты хотел, — сказал Ферус, махнув рукой в сторону бесконечного количества зданий. Тревер почувствовал себя испуганным. Он никогда не видел так много огней, и позади каждого были дело, дом, жилье, — И у меня ещё остались здесь кое-какие связи. Это могло бы быть неплохим местом для тебя, чтобы осесть...

У Тревера сердце оборвалось. А он-то считал, что он и Ферус были партнерами. Да, конечно, он подумывал о том, чтобы свалить от этой сумасшедшей компании двух джедаев — тогда, на Иламе. Но он же только подумал... А теперь Ферус пользуется первым же случаем, чтобы избавиться от

него.

Ферус увидел, как изменилось его лицо.

— Что ты?

Взгляд Тревера стал жестким.

— Готов сгрузить космический мусор, н-да?

— Нет, — ответил Ферус, — Просто у меня сейчас новая цель. Это опасно. Я не знаю, куда я направлюсь, как буду жить. Я не могу тянуть тебя за собой.

— Ты не тянешь меня.

— И не говори, что ты не подумывал о подобном, — добавил Ферус, — Есть более легкие способы жить.

— Ну хорошо, я думал об этом, — признал Тревер, — И мне не нравилось болтаться вокруг вас, как спутник вокруг планеты. И не могу сказать, что меня так уж захватило это дело с поиском Джедаев. Но я не знаю, я чувствую, что мы с вами связаны. Вот. Это — ужасная правда новоявленного спутника.

Ферус рассмеялся.

— Спасибо. Могу представить.

Тревер потянулся и удобно расположил ноги на пульте.

— Итак, если не возражаете, я никуда отсюда не сваливаю.

* * *

...Ферус знал, что он должен быть осторожен. Он знал, что он должен держаться переполненного космодрома, заполненных толпами улиц.

Но он должен был увидеть Храм. Он не мог сопротивляться этому. Он был должен увидеть.

И вот он перед ним. Мираж? Бред? Голопроекция? Поскольку это просто не могло быть реальностью. Башни — разрушены. Верхушки половины шпилей Храма опалены огнем пожара. Это всё было разрушено. Уютные комнаты, залы, сады, фонтаны.

Прочь отсюда.

Волна дрожи перетряхнула его с головы до ног. Руки, вцепившиеся в рычаги, тряслись. Притих даже Тревер.

Что, он действительно смирился с гибелью джедаев, как казалось до этого момента? Ничего подобного. Просто только теперь понимание заполнило его. Он задыхался. От гнева. От боли.

От своего горя.

Здесь, на Корусканте, они каждое мгновение были в опасности. И он не представлял, откуда начинать искать брошенного в тюрьму джедая. Он не знал, какие из его прошлых связей здесь ещё действуют. Кое-кто из прежних знакомцев мог быть теперь шпионом Империи... Он словно попал в совершенно новую галактику, и совсем не был уверен, что представляет, как он будет действовать здесь.

Но глядя на опустошенный Храм, он более чем когда-либо был уверен в том, каков его путь.

Почему именно его? Видение обвинило его в самомнении. Но Ферус знал — ответ был прост. Он был единственный, кто мог. Он сможет найти последних джедаев — и поможет им вернуться. В новый дом.