Взяв Шаду за руку, Каррде потянул мистрил к выходу.
— Одна крохотная деталь, друг мой, — окликнул его Бомбааса. — Ваши подручные не назвали мне своих имен, да и ваше старались не упоминать. Не соблаговолите ли утолить мое детское любопытство…
Шада почувствовала, как холодные пальцы, сжимающие ей запястье, превратились в тиски.
— Разумеется, мой господин, — тем не менее невозмутимо произнес ее работодатель. — Меня зовут Тэлон Каррде.
Пухленькая, низенькая фигурка в чересчур большом кресле застыла на миг.
— Коготь Каррде… — выдохнул коротышка. — Вот уж действительно… Кое-кто из моих… кхм!.. деловых партнеров рассказывал мне о вас. И в весьма изысканных выражениях.
— Уверен в том, — усмехнулся Каррде. — А уж как должны были расписывать меня хатты, с которыми так плодовито сотрудничает ваш картель.
Бомбааса прищурился, потом спохватился и вновь стал изображать доброго дядюшку.
— Хатты правы: вы действительно знаете гораздо больше, чем полезно для вашего здоровья. И все же, пока вы не поглядываете с интересом на мои пажити, чего мне бояться?
— Абсолютно нечего, мой господин, — согласился Коготь. — Благодарю вас за гостеприимство. Может быть, когда-нибудь мы еще встретимся.
— Да, — негромко сказал коротышка. — Все возможно.
* * *
Лейтенант легионеров Максити великодушно предложил подвезти их до дока, но Тэлон, поблагодарив, отказался. Идти было недалеко, а по сравнению со здешним климатом несколько аскетические условия на борту «Дикого Каррде» покажутся много приемлемее.
Кроме того, после обмена любезностями с Бомбаасой не следовало создавать впечатление, что они куда-то торопятся. А еще хотелось проветрить голову.
— Кто такой Растус Кхал? — подала голос Шада.
Тэлон как раз живописал в воображении, как мстительные короли преступного мира из чистой вредности меняют свои решения, поэтому на влажную землю под серым душным небом Пембрика-2 вернулся не сразу и с трудом.
— Кто?
— Растус Кхал, — повторила Шада. — Бомбааса упоминал его, когда мы только вошли.
— Вымышленный персонаж в кореллианской литературе, — рассеянно пояснил Коготь. — Забыл, в каком именно романе. Бомбааса — начитанный человек, или, по крайней мере, я так слышал. Очевидно, обожает, чтобы его считали культурным и образованным.
Телохранительница пренебрежительно фыркнула.
— Образованный, а якшается с хаттами.
Каррде равнодушно пожал плечами.
— Ну что уж поделать? Мне вот никак не удается с ними поладить. Наверное, отсутствие образования сказывается.
Несколько секунд они шагали молча по поскрипывающему под ногами песку. Из щели между домами дунул ветерок, горячий и не обещающий облегчения.
— Ты знал, что он связан с синдикатами хаттов, — сказала Шада. — и все-таки назвал ему свое имя. Почему?
— Волнуешься, не отменит ли Бомбааса сделку? Успокойся, я так не думаю, — убедительно соврал Тэлон. — Образованные существа платят по счетам, а Мара и Ландо действительно спасли ему жизнь.
— Вопрос касался не Бомбаасы, я спрашивала о тебе, — упорствовала Шада. — Ему вовсе необязательно было знать твое имя, а я видела, как умело ты увиливаешь от ответов на вопросы, на которые отвечать не желаешь. Так почему ты назвал себя?
— Потому что известие о нашей встрече уйдет к Шоршу Кар'дасу, — едва слышно ответил Каррде. — Таким образом тот узнает, кто именно собрался его навестить.
Он заметил недоуменную складочку между бровей спутницы.
— Прошу прощения! — возмутилась Шада. — Я-то думала, что план заключался в том, чтобы пробраться к Ка… к нему незаметно.
— План заключался в том, чтобы выяснить, есть у него один документ или нет, — поправил телохранительницу Тэлон. — Если мы свалимся на него как снег на голову, безо всякого предупреждения, вероятнее всего, он убьет нас всех до того, как выпадет шанс поговорить с ним.
— Хорошо, теперь он знает, кто к нему пожалует, — фыркнула Шада. — И теперь у него есть время подготовиться к нашей казни более тщательно и вдумчиво, так?
— Точно, — невесело согласился Каррде. — Он будет готов встретить нас. Может быть, тогда он сначала поговорит и лишь потом откроет огонь.
— Почему ты так уверен, что он устроит стрельбу в любом случае?
Каррде помедлил. Может быть, все-таки рассказать, почему он позволил ей лететь вместе с ними?
Нет, решил он. Пока нет. В лучшем случае она обидится или оскорбится. В худшем откажется продолжать путь.
— Я считаю, что шанс на перестрелку весьма велик, да, — вместо объяснений сказал Тэлон.
— Даже если он знает, что будет стрелять в тебя?
Коготь кивнул.
— В меня он будет стрелять с особым удовольствием.
— Ой-ей, — заявила Шада. — Что ты такое ему сделал?
Щеку свело нервным тиком.
— Кое-что забрал у него, — сказал Коготь. — То, что он ценил больше всего во вселенной. Вероятно, даже больше собственной жизни.
Еще несколько шагов были пройдены в похоронном молчании.
— Продолжай, — телохранительница подтолкнула Каррде локтем.
Тэлон заставил себя улыбнуться.
— Сегодня была обещана только половина истории, — напомнил он, пытаясь подпустить в голос легкости и беззаботного веселья. — Вот это она и была. Твоя очередь.
— То есть — почему я оставила работу у Маззика? — Шада пожала плечами, порванная лямка платья сползла, пришлось поддержать ткань ладонью. — Да там не о чем рассказывать. Ушла, потому что телохранитель, который сам становится мишенью, бесполезен для охраняемого тела.
Итак, Шада стала мишенью. Ка-ак интересно…
— А можно спросить, кто тот самоубийца, который решился стрелять в тебя?
— Конечно, — с легкостью согласилась Шада. — Валяй, спрашивай. Хотя ответа ты не получишь. Пока я не услышу окончание истории про Шорша Кар'даса.
— Почему-то я ждал, что ты именно так и выразишься, — пробормотал Каррде.
— Так когда начнем вечер воспоминаний?
Коготь, запрокинув голову, посмотрел сквозь дымку на тлеющее в зените солнце Пембрика.
— Скоро, — пообещал он. — Очень скоро.
5
— Да начнется шестой великолепнейший час пятнадцатого дня ежегодной конференции сектора Канчен! — нараспев провозгласил герольд. Его звучный баритон мощно разнесся по пологой луговой котловине, где стояли, сидели, лежали, валялись или корчились, в зависимости от строения организма, самые разношерстные делегаты.
— Поприветствуем и воздадим хвалу Высочайшему избраннику Большого Пакрика и да попросим же его смиренно осенить мудростью своею необъятной сие собрание!
Собрание криками, рычанием, хрюканьем или мычанием выразило свое полнейшее согласие с речью герольда. Все — кроме Хэна Соло.
Растянувшись рядом с мужем на мягкой шелковистой травке, выстилающей поле высокого собрания, Лейя не смогла сдержать улыбки. Вообще-то, это поездка была идеей Хэна — он задумал ее как временную передышку от раздоров и взаимных подозрений, которыми бурлило правительство Новой Республики с тех самых пор, как всплыла на свет частично поврежденная копия каамасского документа.
И эта была очень даже неплохая идея. Они только что прилетели, но за эти полдня Лейя уже успела почувствовать, как оставляет ее напряжение и в душу приходит покой. Убраться подальше от Корусканта — именно это и было ей нужно, и она не уставала благодарить мужа за чуткость и заботу.
Но в данный конкретный момент все ее усилия уходили впустую. Хэна ничто уже не радовало, он в очередной раз уперся в то, что Лейя про себя называла Великим Камнем Преткновения Соло.
— И да поприветствуем же мы и наших прославленных гостей из Новой Республики, — продолжал герольд, простирая указующие длани в направлении валяющихся на травке Хэна и Лейи. — Пусть же их глубокая мудрость, великая отвага и несравненное благородство воссияют над собранием нашим, подобно солнцу в небесах.
— Ты забыл упомянуть задранные брови, — пробормотал Хэн себе под нос, когда делегаты разразились приветственными воплями и рыками.
— Это все равно лучше, чем Корускант, — с мягким укором напомнила ему Лейя; она приподнялась и усердно улыбалась собранию, приветственно помахивая рукой. — Давай, Хэн, будь умницей.
— Да машу я, машу, — пробурчал Хэн, вяло изображая какие-то сомнительные движения кистью в районе уха. — Я просто не могу понять, почему всю эту джедайскую церемонию нужно повторять каждый час.
— Неужели тебе больше нравится отбиваться от обвинений в том, что мы покрываем виновных в геноциде? — возразила Лейя.
— Мне больше понравилось бы, если бы нас оставили в покое, — Хэн, видимо решив, что намахался вдоволь, безвольно уронил руку.
Лейя тоже опустила руки, и приветственный рев толпы пошел на убыль.
— Терпение, дорогой, — сказала она. Герольд низко поклонился и уступил трибуну разряженному в пух и прах Высочайшему избраннику.
— Все, что от тебя требуется, — продержаться до вечера, — прошипела принцесса сквозь оскаленные в улыбке зубы. — Это-то нам вполне под силу. А завтра мы отправимся на Малый Пакрик наслаждаться покоем и тишиной, как ты мне и обещал.
— Лучше бы нам никто не мешал наслаждаться покоем, — предупредил Хэн тоном, не обещающим ничего хорошего потенциальным нарушителям долгожданной идиллии.
— Никто и не помешает, — Лейя ласково сжала его руку. — Это здесь, на Большом Пакрике, царит церемониал и помпезность, а там, среди ферм високосника, нас даже и в лицо-то никто не признает.
Хэн фыркнул, но чутье подсказало Лейе, что на душе у мужа посветлело.
— Угу, — сказал он. — Посмотрим.
* * *
— Кариб?
Кариб Девист устало поднялся с корточек, стараясь не повредить ровные ряды високосника, между которыми он сидел. Затекшие колени тут же наградили его массой неприятных ощущении.
— Я здесь, Сабмин! — отозвался он, встал на цыпочки и помахал рукой с формовкой, которой только что работал.
— Вижу! — крикнули в ответ.
Зашуршали хрупкие листья, и брат, собственной персоной, обнаружился в борозде между грядками.
— Я хотел сказать… — он осекся и уставился на инструмент в руке Кариба. — Ничего себе!
— Прибереги свои «ничего себе» для торжественных сборищ, — хмуро посоветовал Кариб. — А в поле говори, как оно есть, — «дело дрянь».
Сабмин досадливо зашипел сквозь зубы.
— Дело дрянь. И сколько роев?
— Пока вроде только один, — Кариб показал на мясистый стебель високосника, сердцевину которого перед появлением родича он высверливал формовкой. — И я нашел матку этого роя, так что, может статься, на том все и кончится. Но голову на отсечение не дам.
— Я предупрежу остальных, — сказал Сабмин. — И, может, стоит известить и координатора трех долин, вдруг эти козявки мигрировали не только к нам?
— Угу, — согласился Кариб, пристально разглядывая встревоженную физиономию брата. — А теперь выкладывай, что за сногсшибательные новости ты мне принес?
Сабмин поджал губы.
— С Бастиона пришло подтверждение, — тихо сказал он. — Верховный советник Органа Соло действительно прибывает на Большой Пакрик. И объект атаки — именно она.
Кариб машинально поднял взгляд — там, у них над головами, висела надкушенная краюха Большого Пакрика.
— Ситх знает что, — пробормотал он. — Вот так вот просто взять и кокнуть верховного советника?
— Думаю, их не особо волнует, кто именно станет жертвой, лишь бы это был кто-то из должностных лиц Новой Республики, — рассудительно сказал Сабмин. — Наверное, Высочайший Избранник просто отослал на Корускант приглашение, попросил прислать представителя, а кого — не важно. Лично я думаю, что послать это приглашение его подтолкнул тайный агент Империи — с тем, чтобы, раз мы и так здесь, нас можно было бы использовать как запасных игроков. А что Гаврисом послал именно Органу Соло — просто повезло.
— Да уж, — хмыкнул Кариб. — Повезло. Операция санкционирована лично Гранд адмиралом Трауном?
— Не знаю, — ответил Сабмин. — В сообщении об этом ничего не было. Но ведь иначе и быть не может, верно? Ну, то есть я хочу сказать — если уж он у руля — он у руля.
— Да, наверное, — неохотно признал Кариб.
Вот, значит, как. Вот война и пришла в систему Пакрик — внезапно и страшно. Подкралась к самому порогу… и скоро вломится в дом. Кончилось долгое ожидание. Мирное существование тайной ячейки вот-вот подойдет к концу.
— Говоришь, мы запасные? А кто в основном составе?
— Не знаю, — снова сказал Сабмин. — Думаю, по такому случаю они пришлют команду с самого Бастиона.
— И когда все должно произойти?
— Завтра. Органа Соло с мужем собираются вылететь сюда, на Малый Пакрик, сразу после закрытия конференции на Большом.
— А никаких намеков по поводу того, будет это атака всерьез или просто имитация, не проскальзывало? — спросил Кариб.
Сабмин уставился на него несколько ошалело; должно быть, самому ему такая мысль в голову не приходила.
— Интересно подмечено, — по некоторому размышлению сказал он. — С Трауном никогда и ничего нельзя принимать на веру, точно? Нет, ничего не могу сказать. Все, что я знаю, — это что их атакуют, а нам приказано быть наготове на тот случай, если Соло окажется проворнее или удачливее, чем они рассчитывают.
— Даже удача Соло рано или поздно подойдет к концу, — сказал Кариб.
— Ну да, — пожал плечами Сабмин и с подозрением прищурился на брата. — Что ты там себе думаешь?
Кариб снова покосился наверх, на полумесяц Большого Пакрика.
— Думаю, нам придется играть на слух, — сказал он. — Но одно могу сказать точно: если уж война придет в нашу долину, не важно, кто победит, мы уж точно не будем смирно сидеть в сторонке и смотреть. Мы слишком много вложили в эту землю, чтобы вот так просто встать и уйти — без драки.
Сабмин серьезно кивнул.
— Ясно, — сказал он. — Я передам остальным. Что бы ни случилось завтра, мы будем начеку.
* * *
