| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Что?
— Помилосердствуй, Асир, ты же знаешь, что это невозможно. Ты связалась с человеком, ты хочешь выйти за него замуж. На Ботавуи это предаст тебе некоторый экзотический шарм, но большинство ботанов сочтут такое поведение извращенным. На твоем избраннике не растет мех, его лицо плоское, просто отвратительно! Я могу понять, что ты нашла в нем привлекательные черты, но непозволительно столь затягивать вашу слепую страсть.
— Это не страсть. Мы любим друг друга. Борск Фей'лиа отмахнулся от ее заявления.
— Страсть, любовь, похоть, как ни назови, не имеет значения. Важно иное: мы были готовы закрывать глаза на вашу связь, но не более. Тебе нельзя выходить за него замуж и создавать семью.
— Его зовут Гэвин Дарклайтер, и он такой же герой, как и я,— когти Асир вспороли кожаную обивку кресла.— Поверить не могу, что у вас хватает наглости сидеть тут и говорить мне, что я могу, а чего не могу сделать со своей жизнью!
— Неужели? — Борск сохранил спокойствие, холодно встретив пламенный взгляд собеседницы.— А я поверить не могу, что у тебя хватает наглости стоять тут и отказываться от ответственности перед своим народом.
— Что?
Борск сложил руки перед собой.
— Я уже говорил тебе раньше, что юные ботаны берут с тебя пример. Мученики воплощают все то, чего мы надеемся достичь, что мы надеемся совершить, когда долг призовет нас Они яркий пример всего самого наилучшего в нашем народе. Самое ценное в них то, что они мертвы. Они очищены мгновением своей гибели, и все, что было до того, не имеет значения. Все их слабости, все их пороки и грехи были смыты, когда Империя пролила их кровь. Ты же, моя милая, иная. Ты многого добилась и жива. Ты пример для нашего народа. Когда юная самка встает перед решением, она спрашивает себя: "А как бы поступила на моем месте Асир Сей'лар?" Вопреки родительской воле, ты поступила в нашу военную академию. Ты связалась с человеком. Тебя, очевидно, не интересует зачатие собственного ребенка, зато ты охотно примешь стайку оборванцев, шастающих по развалинам. Да, люди видят в твоих поступках завидную добродетель, но ботаны так не поступают. И следуя твоему примеру, они разрушат наш образ жизни. Асир покачала головой.
— Нечестно возлагать на меня обвинение в переменах. Ботанов угнетала Империя, и, замкнувшись в себе, мы нашли в себе силу воспротивиться давлению. Ныне все по-другому, перемены не отвратить и не остановить.
— Я и не собираюсь их останавливать, Асир, я хочу подправлять их течение,— Борск сделал паузу больше для драматического эффекта, чем для реальной необходимости собраться с мыслями. Если не убедить эту гордячку участвовать в спасении нашего народа, придется обратиться к иным методам. Он восхищался ее упорством, энергией, излучаемой взглядом, но, если нельзя контролировать ее и направление ее пути, бедствие грозит всему их народу.
Отчаяние родило вдохновение.
Борск тяжко вздохнул.
— Империя придерживалась идеи, что любая раса ниже человеческой. Людей держали за абсолют. Если мы хотели достичь величия, мы должны были стать такими, как люди, или больше людьми, чем они. В нас вколотили эту идею. Дети твоего поколения выросли в мире, где такова была реальность. Люди — мерило, по которому все равняют себя. Ныне у нас, у ботанов, появился герой, который не уступает героям-людям. Они приняли тебя, а ты приняла их, и это хорошо. То же самое верно для Оурила Кригга и Чубакки. Для людей ты пример того, чего могут добиться не-люди. И в этом качестве ты отлично служишь всем нечеловеческим народам Новой Республики.
Борск потер ладони.
— Но у тебя роман с человеком. А вот это уже нехорошо. Это означает, что не-люди не достаточно хороши для твоего внимания. Пока вы крутите друг с другом любовь, все спишут на романтическую привязанность. Но семейная жизнь с
Гэвином Дарклайтером подтверждает то, что Империя твердила нам: мы ниже людей, и даже наши герои это знают, вот почему Асир Сей'лар выбрала в спутники жизни человека.
— Нет, это не так,— Асир покачала головой, но немного сбавила тон.— Выбрав Гэвина, я говорю, что Галактика полна разных возможностей.
Борск заговорил с добротой старого дядюшки.
— Возможности, о да, но стерильные, не плодоносные. Ты говоришь всем и каждому, что скорее повернешься спиной к традициям ботанов и выйдешь замуж за человека, чем примешь ответственность перед нашим сообществом. Может, ты говоришь и другое, но слышат именно эти слова.
Асир наклонилась вперед.
— Хотите сказать, что, осуществляя свободу выбора, свободу, за которую я сражалась и помогла вырвать из когтей Империи, я пропагандирую имперские доктрины?
— Не так мрачно, но по сути верно. Тебе не повезло стать героем ботанов в то время, когда мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы наши герои были на все сто процентов нашими. Это нечестно. Это жестоко. Но такова твоя судьба, и ты обязана принять свою участь.
Асир подняла голову.
— И каково мое будущее? Что я обязана сделать, чтобы стать еще больше ботанкой?
— Ну, я не стал бы использовать такое выражение...
Асир зарычала, изящно выгнув верхнюю губу и обнажая клыки.
— Меня можно обманывать, мои чувства можно ранить, но не надо обращаться со мной, как с малым глупым ребенком. Вы расписали мою жизнь на годы вперед, лишь увидев мое прошение. Хотите, чтобы я порвала с Гэвином Дарклайтером, а что дальше? Выйти в отставку, вернуться на Ботавуи и командовать собственной эскадрильей? А затем спустя время после точно рассчитанных переговоров я выйду за вашего племянника? Или сына?
Борск прищурился,
— Прекрасная мысль, не находишь? Твоя семья жаждет твоего возвращения на нашу планету, и множество кланов с радостью примут тебя.
Она кивнула.
— А альтернативой будет остракизм? Мне не дадут воспитать ребенка из ботанов, а вы используете все свое влияние, чтобы мы с Гэвином не смогли усыновить какого бы то ни было ребенка? Вы испортите мне жизнь, потому что, если я не захочу служить нужным вам примером, вы сделаете из меня пример того, как не надо поступать?
Боек кивнул в знак одобрения.
— Сейчас ты была стопроцентной ботанкой, Асир. И это хорошо. Ты выбрала, тебе и справляться с последствиями.
— Вы заставили бы меня разбить Гэвину сердце,— Асир помедлила.— Вы позволите моему народу разбить мое.
— Лучше одно разбитое сердце, чем утраченная навсегда культура целой нации.
Асир выпрямилась.
— Мне нужно время, чтобы все обдумать.
— Я понимаю,— Фей'лиа ободряюще улыбнулся.— Нынешнее задание Разбойного эскадрона удвоит твою славу. А по завершению его жду твоего решения.
Асир коротко кивнула. Один раз.
— Вы увидите, насколько я могу быть ботан-кой, советник Фей'лиа. А когда все пойдет вкривь и вкось, вспомните, что это вы заставили меня жить согласно наследию моего народа.
12
Поправив пояс и бластер на нем, Корран Хорн бегом пронесся по взлетной палубе "Стремительного избавления" и запрыгнул сразу на середину трапа своего "крестокрыла". Истребитель снова, как во времена КорБеза, был выкрашен в зеленый, черный и белый цвета. Механики даже постарались, опять нарисовали количество сбитых машин противника и вывели на борту имя пилота: "Капитан Корран Хорн". Пилот на мгновение задержался, провел рукой по званию, потом залез в кабину и помахал оттаскивающим трап механикам. Шлем он натягивал под ругань Свистуна.
— Да, да, я слышал сигнал. Просто я заканчивал сообщение для Миракс на тот случай, если мы не вернемся. Конечно, по тебе она будет скучать больше, чем по мне.
Дроид тут же сменил гневный тон на самодовольный.
— Приятно знать, что мы пришли к соглашению.
Ремни безопасности, опустить колпак кабины, включить панель управления нажатием нескольких кнопок. Двигатели завелись с первой попытки, придав машине слабо ощущаемую вибрацию.
— Свистун, инерционный компенсатор на силу тяжести ноль девяносто пять. Выведи флот, эскадрилью и третье звено на первый, второй и третий каналы соответственно.
Пока дроид выполнял инструкции, Корран перенаправил энергию из двигателей в систему вооружения. Лазеры один за другим начинали подпитываться. Система протонных торпед вывела сообщение о готовности к бою шести торпед. Диагностика показала, что к брюху "крестокрыла" прикреплен дополнительный бак с горючим, что удлинит время полета.
Надеюсь, этот бак работает лучше, чем тот, что у меня, был на Борлеасе.
— Рад, что вы с нами, капитан Хорн,— раздался в наушниках голос Веджа.
— Простите, генерал Антиллес. Я записывал послание жене, а к передатчику стояла огроменная очередь. К тому же,— Корран кинул взгляд на хронометр,— у нас еще две минуты до разворота. А с "костылями" генерала Сальма мы там и вовсе не нужны.
— Нас бросят сбивать наземные цели,— развеселился Ведж.— "Костыли", понятное дело, мощны, и нужно немало, чтобы их сбить. Но они медленнее и неповоротливее "жмуриков". Может, Сальм и оставит за собой только огрызки — но огрызки эти наши.
— Понял, Проныра-лидер,— Корран переключился на канал Третьего звена.— Проныры, у нас меньше двух минут до разворота. Все системы должны гореть красивыми зелеными огоньками. Не знаю точно, что потребуется поджечь там внизу, но хочу, чтобы полыхало ярче солнца.
* * *
Командор Викт Даррон вошел на мостик и с удовольствием отметил, что экипаж занят делом. Когда он служил под началом Креннеля, если вахта не принималась кудахтать при появлении высокого начальства, то взыскания сыпались налево и направо. Даррон знал, что отвлекать экипаж боевого корабля означает накликать беду, а беда — нежелательный гость на борту. Креннель передал ему "звездный разрушитель" класса "империал II" после того, как предыдущий командир корабля, капитан Ренсен, был казнен за то, что не сумел эффективно сравнять с землей деревню, в которой жил кто-то, кто по какой-то причине зачем-то покушался на жизнь принц-адмирала. Даррон немедленно разузнал, где находятся офицеры, угодившие в черный список, и перевел их к себе. Он пообещал Креннелю, что провинившиеся в нарушении субординации перестанут доставлять неприятности, и Креннель с радостью согласился.
Но в качестве ответной услуги принц-адмирал потребовал уничтожить ту самую деревню, которую пощадил предшественник командора.
Будучи прекрасно осведомлен, что механическая рука Креннеля с той же легкостью раздавит гортань его собственную, как до того раздавила горло Ренсену, командор согласился не задумываясь. А с той секунды, когда за ним закрылись двери, принялся изыскивать способ сохранить жизнь и себе, и проклятой деревне. Поиски привели его на знакомую территорию, поскольку каждый имперский офицер, более-менее облеченный властью, должен был нести свою долю ответственности за дела Империи.
В случае с Алдерааном многие просто перекладывали вину на Гранд Моффа Таркина и говорили, мол, будь они тогда на Звезде Смерти, то никогда не стали бы использовать вместо мишени обитаемую планету. И никто не вспоминал, что Империя создала оружие, способное взрывать планеты, а когда его уничтожили, построила второе, такое же. Конечно же, Император намеревался взрывать миры, и любой офицер, который пальцем о палец не ударил, чтобы остановить его, был виноват.
Даррон признавал, что Император был жесток, а порой просто злобен, но считал анархию Новой Республики еще большим злом. Его задача как кадрового офицера состояла в охране порядка и обеспечении мирной жизни. Он с экипажем был бруствером, за которым прятались те, кого могли сокрушить силы Новой Республики.
Когда Делак Креннель объявил себя вольным военачальником, Даррон последовал за командиром и забрал с собой и свою семью. Состояние рассудка принц-адмирала — или отсутствие оного — беспокоили командора, но гораздо больше Даррона пугал мир, в котором его детей заставят жить рядом с экзотами. Это противно естественному течению жизни, и командор перестал бы считать себя хорошим отцом, если бы ничего не сделал, чтобы предотвратить напасть.
Но хладнокровное убийство сельских жителей не вписывалось в эту философию, поэтому Даррон отыскал альтернативное решение. Оставив корабль на орбите Лиинаде-2, командор высадился на поверхность и обратился к аборигенам. Он сообщил им, что поскольку убийца родился и вырос среди них, деревню следует уничтожить. Он в подробностях живописал детали и добавил, что бомбардировка начнется по его возвращению на корабль и не закончится до тех пор, пока все постройки не будут снесены в пыль.
Затем Даррон вернулся на борт челнока, но перед стартом обсудил свой план с офицерами-артиллеристами и заставил их провести внеплановую проверку тяжелых турболазерных орудий и определить наземные цели согласно данным разведки. И потребовал, чтобы демонстрации силы прошла идеально, а когда все было готово — примерно часа через три — эль-челнок вернулся на борт корабля.
Деревню сравняли с землей, но никто не погиб. Даррон подал рапорт, который весьма не понравился принц-адмиралу, но командор особо упирал на то, что лишившиеся домов аборигены разбрелись по окрестным селениям и всем поведали о скорой расправе. Креннель неохотно согласился, но предупредил, что в будущем не потерпит никаких провалов.
Стоя на мостике, Даррон разглядывал сине-зеленый, подернутый нитями облаков шар Лиинаде-3, а тот медленно вращался рядом. Его кораблю выпала честь уберечь планету от Новой Республики. Командор вздохнул. Лиинаде-3 — самая очевидная мишень республиканцев. Даррон изо всех сил убеждал в том Креннеля, но принц-адмирал отказался дать на оборону больше войск. Ну, хоть передал командование операцией...
Загудела сирена.
— Лейтенант Харсис! Что такое? — командор развернулся на каблуках.
Невысокий тощий мужчина с темной кожей поднял голову от рабочего монитора.
— Две цели, командор. Вышли из гиперпространства в двух кликах от нашей кормы. Похожи на "империал" и "викторию", передают коды Новой Республики. Выпускают истребители — "крестокрылы" и "бритвы".
— Лево руля! Координатор, ДИшкам взлет во время маневра, чтобы противник их не увидел. Дефлекторы на полную мощность,— Викт Даррон улыбнулся.— Господа, прибыли злоумышленники. Им здесь не рады, и мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы дать им это понять.
* * *
Адмирал Арета Белл разглядывала голограмму, скрестив руки на груди,— ноги в сапогах твердо уперты в палубу, голубые глаза прищурены.
— Рулевой, малый вперед, курс ноль-семь точка двадцать. Крен сорок пять градусов на правый борт.
— Будет сделано, адмирал.
— Артиллеристы, выбирайте цели и бейте по ним,— кореллианка подняла левую руку ко рту и вцепилась зубами в указательный палец; боль прочистила голову.— Координатор, вытаскивайте оттуда Проныр. Сообщите им, что пока мы были слепы, противник кого-то выпустил с летной палубы.
— Уже передаю приказ, адмирал.
Арета кивнула. Учитывая угол атаки, в перестрелке ее корабль пострадал серьезнее, чем противник. Зато тот застрял между двумя кораблями, как нерф между двумя таопари. Решит капитан чужой "двушки" прийти на помощь своему флагману, он откроется "Лунной тени". А если будет атаковать ее, то по нему ударю я. Атаку на обе стороны он не потянет, нет смысла. Будем отбрехиваться и тянуть время, пока не явится подкрепление.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
