Сай-Тримба выглядел все хуже и хуже. Здоровый зеленоватый оттенок его кожи поблек до тускло-серого, мелкие чешуйки начали отшелушиваться. Куай-Гон ушел уже несколько часов назад и до сих пор не вернулся. Узнав от Клат-Ха, что джедай ушел искать дактил, Оби-Ван вспыхнул от обиды. Он уже смирился с мыслью, что ему не стать падаваном, но разве не мог Куай-Гон попросить его о помощи, хотя бы только на этот раз? И все-таки не попросил. Ушел один. Оби-Ван обеспокоенно вглядывался в лицо друга. В пещере было сыро, промозгло. Хатты и вифиды забрали к себе все фонари, какие были, и в пещеру арконцев пробивались только слабые отблески отраженного света. Арконцы нашли себе укрытие в глубине самой дальней пещеры. Эти подземные залы сплетались в весьма необычный лабиринт. Каждая из пещер в самом узком месте достигала четырех метров в ширину и десяти в высоту. Наружу вело не меньше дюжины ходов. То тут, то там туннели выходили в огромные подземные пустоты. Следы когтей на полу говорили о том, что их вырыло какое-то животное, однако в подстилке На полу арконцы не нашли никаких следов пребывания живых существ. Шахтеры из "Дальних миров" охраняли вход, чтобы ни один драйгон не влетел внутрь. Над головой, подобно огромным сверкающим кольям, нависали сталактиты, и присесть было не на что, если не считать обломков камней. В зловещем полумраке тускло поблескивали глаза арконцев. Сай-Тримба что-то тихо мурлыкал себе под нос по-арконски. Оби-Ван прислушался. Другие арконцы тоже издавали странные протяжные звуки.

— Что вы делаете? — тихо спросил Оби-Ван.

— Мы поем благодарственную песнь, — пояснил Сай-Тримба и перевел Оби-Вану ее слова: Солнце скрылось наконец, Мир окутан темнотой. Здесь, в пещере, у нас есть камни И наши братья за спиной. Пусть снаружи гром бушует, Здесь покой и тишина. Братья, мы неразделимы, Мы с землею плоть одна. Оби-Вану подумалось, что песнь эта очень грустная. Однако он не был арконцем и не привык считать пещеру своим домом. Может быть, для Сай-Тримбы эта песня звучала куда радостнее. Арконцы пели так, словно смирились с неизбежной смертью. Такая покорность была непонятна Оби-Вану. В его душе с каждой минутой все сильнее разгоралась жажда действия, стремление к борьбе. Он попытался преодолеть это чувство. Разве не предупреждали его снова и снова, какими опасностями грозит нетерпение? Жизнь снова проверяет его. Он должен жить согласно кодексу джедаев: ждать и ждать, даже если его друг потеряет сознание. Да, такое ожидание в бездействии — самое трудное испытание, какое выпадало на его долю. И все-таки он верил в Куай-Гона.

— Пообещай мне, — тихо сказал Оби-Ван Сай-Тримбе, — что ты не умрешь здесь, в пещере, у меня на руках. Не допустишь этого.

— Мы не умрем, — покорно пообещал Сай-Тримба.

— Ты говоришь серьезно? Веришь в свои слова? Ты продержишься до возвращения Куай-Гона? -настойчиво допытывался Оби-Ван.

— Мы постараемся выжить, Оби-Ван, — снова пообещал Сай-Тримба. — Но нам очень нужен дактил. Как можно скорее.

ГЛАВА 19

Напрягая все силы, Куай-Гон Джинн карабкался по скалистому уступу, где не смог бы пройти ни один человек. Лил дождь. С трудом удерживаясь, чтобы не поскользнуться, Куай-Гон цеплялся пальцами и ногами за мельчайшие трещинки, едва заметные выбоины на мокром камне. Он понимал, что надо спешить. Он и так потратил немало времени на то, чтобы обогнуть открытый склон горы, потому что на прямом пути он стал бы слишком хорошей мишенью и для хаттов, и для драйгонов. Но в конце концов рыцарь все-таки добрался до участка, где поневоле придется выставить себя напоказ. Отсюда путь его лежал вверх по открытому отвесному склону. В эту минуту его больше тревожили драйгоны, нежели хатты. Эти твари проснулись и зашевелились. Многие из них опустились на скалы, чтобы переждать грозу. Куай-Гон старался держаться в тени, проползать под прикрытием каменистых утесов, чтобы драйгоны его не заметили. Время от времени то одна, то другая крылатая тварь поворачивала голову, покрытую серебристой чешуей, и тогда Куай-Гону приходилось замирать в долгом ожидании, теряя драгоценные минуты. "Терпение, — повторял он себе снова и снова. — Надо быть терпеливым". Так велел неписаный кодекс джедаев. И все-таки как трудно сохранять терпение, когда от тебя зависит жизнь сотен существ. Израненные пальцы кровоточили. Где-то совсем рядом небо прорезала молния, оглушительно зарокотал гром. Черные тучи нависали прямо над головой. Ураганный ветер то налетал влажными порывами, то со свистом кружился между камней. Куай-Гон чувствовал себя весьма неуютно. Он был высок ростом и представлял собой отличную мишень для драйгонов. Вспышка молнии может осветить его, открыть его местоположение — и даже уничтожить прямым попаданием. Куай-Гон остановился перевести дыхание. Дождь струился по лицу, одежда намокла и тянула к земле. Он очень замерз и был слаб, раны, полученные в схватке с пиратом, все еще давали знать о себе. Джедай осторожно бросил взгляд через плечо. Совсем недалеко, над океаном, один из серебристых драйгонов сложил крылья и, подобно выстрелу из бластера, ринулся вниз, к воде, покрытой белыми барашками волн. Драйгон с налету исчез в бурлящих волнах, потом вынырнул и захлопал крыльями. Во рту у него билась огромная серебристая рыбина. К счастью, драйгон не заметил джедая. А если и заметил, то, скорее всего, счел его несъедобным. По-видимому, драйгоны никогда прежде не встречали на суше иных животных, и им в голову не приходило охотиться здесь. Куай-Гон не осмелился посмотреть вниз. Вверху, в нескольких сотнях метров над головой, из расщелины в скале поднималась, клубясь на ветру, тонкая струйка дыма. Ее мог заметить только самый острый глаз, который знает, чего ищет. Джедай отчетливо разглядел, что легкая дымка имеет явный желтоватый оттенок. Там спрятан дактил. Подъем был трудным. Никакого намека на тропинку. Ни разу за миллионы лет нога живого существа не ступала на острые скалы этой планеты. Самый обычный на вид камушек мог предательски скатиться вниз под шагами человека, а если и удерживался на месте, то оказывался твердым и острым, болезненно резал ступню. Каждый шаг отдавался болью в ослабевших ногах. Единственными растениями на острове были мелкие серые лишайники, покрывавшие землю сплошной сероватой коркой. Когда они были сухими, ходить по ним, наверное, было бы мягко, как по ковру. Но сейчас они намокли под дождем и превратились в липкую скользкую слизь. Куай-Гон чувствовал, что Сила ведет его к дактилу, и все-таки задача казалась почти невыполнимой. В воздухе просвистела молния. От раскатов грома содрогнулись камни под кончиками пальцев. В спину ударил ураганный порыв ветра. Куай-Гон плотнее прижался к гладкому скалистому обрыву. Плечо пронзила острая боль. "Осталось совсем немного", — сказал он себе. Прямо над головой промелькнула ослепительная вспышка. Острые каменные обломки ужалили щеку. На миг Куай-Гону подумалось, что молния ударила в камни совсем рядом с ним. И тут он понял, что для молнии эта вспышка чересчур мала. Бластер. Кто-то выстрелил в него! Куай-Гон вытянул шею и осторожно посмотрел вниз. Внизу, на скалах, он сразу же заметил врагов. Хатту нелегко спрятаться. Среди камней притаился Грельб, первый подручный Джембы. Он полз к скале, а рядом суетились несколько вифидов. Вот они подняли тяжелые бластеры и снова выстрелили. Хатт весело расхохотался. Вокруг Куай-Гона заплясали на камнях выстрелы бластеров. Лазерный меч ему не поможет. Здесь негде спрятаться, невозможно вступить в бой. Стиснув зубы от боли, Куай-Гон снова двинулся вверх.

* * *

Хатт Грельб восторженно захихикал. Его план удался как нельзя лучше. Он понимал, что Куай-Гон непременно появится на склоне горы — последний подъем к пещере с дактилом проходил по открытому участку. Оставалось только занять выгодную позицию и ждать. Поначалу он боялся драйгонов и притаился, надеясь, что хищные твари примут его за серую скалу. Но постепенно Грельб начал чувствовать себя гораздо увереннее. Эти драйгоны, скорее всего, питаются только рыбой и больше ничем. Он не боялся драйгоньих зубов — однако острые камни этой планеты давали себя знать даже через толстую хаттскую шкуру. Грельб с трудом подавлял желание тихонько уползти обратно на корабль. Но перед ним стояла очень важная задача: убить джедая. Работа предстоит из приятных. Вот он, джедай, приник к гладкому склону утеса высоко над головой хатта и, словно букашка, карабкается к уступу, за которым спрятан дактил. У Куай-Гона нет бластера, и он не может отстреливаться. Отличная мишень. Убить его будет нетрудно. Поэтому Грельб сказал своим спутникам:

— Так и быть. Повеселитесь. Вифиды радостно захрюкали. Они обожали мучить беззащитных. Выхватив бластеры, они открыли ураганный огонь, однако старательно прицеливались, чтобы не попасть в джедая. Выстрелы ложились в считанных сантиметрах от его головы, выбивая искры из гладких серых камней. Вифиды старались не убить джедая, а только напугать его как следует.

— Смотрите, ребята, как корчится! Ни дать ни взять тот червяк, которого я съел вчера на обед! — хохотал Грельб. Однако правда заключалась в том, что джедай и не думал корчиться. Он не дрогнул, не попытался спрятаться. Наоборот, он даже не подал вида, что замечает издевательский обстрел. Он медленно, методично продолжал карабкаться по склону утеса, хотя каменные осколки взметались из-под выстрелов на волосок от его лица. Вифиды разозлились.

— Он что, ослеп? — капризным тоном проверещал один из них. — Всю потеху испортил! Грельб нахмурился. Ему совсем не хотелось, чтобы вйфиды остались недовольны. Нужно поддерживать в верных служаках боевой дух.

— Хотите пари? — предложил он. — Кто первый прострелит ему ботинок?

— Здорово придумано! — вскричал недовольный вифид. — Спорим, я с одного выстрела оторву ему каблук?

— С одного выстрела? — недоверчиво хмыкнул его приятель. — Принимаю пари. Чтобы подкрепить сделку, Грельб поставил на первого вифида два против одного. Горящими глазами он смотрел, как джедай медленно ползет по утесу. Двое азартных вифидов подняли бластеры к плечу. Затаив дыхание, Грельб ждал выстрела первого вифида. Но тут вспыхнула молния, загрохотал гром. В спину Грельбу ударил порыв ветра. Джедай поставил правую ногу на крохотную выбоинку в скале и потянулся рукой к каменному уступу, ища опоры. Он едва удерживал равновесие. Один выстрел в ногу — и он сорвется.

— Огонь! — вскричал Грельб. Но тут у него за спиной раздался странный звук. Словно кто-то утробно ухнул. Грельб оглянулся на снайпера-вифида — и вдруг увидел громадного драйгона. Тот приземлился совершенно бесшумно. Никто не услышал его приближения. Грельб впервые видел драйгона так близко. Чудовище с ног до головы было покрыто мелкой серебристой чешуей, огромные желтые глаза глядели тускло, словно у рыбы. Передних лап не было, лишь на крыльях торчало по одному громадному когтю. А рот был усеян тысячами причудливых зубов, изогнутых, как грозные иглы. Это чудовище отдаленно напомнило Грельбу саблезубую акулу с Итора. Из пасти гигантской рептилии свисали останки съеденного вифида.

— А-а-а-а! — заорал Грельб, метнувшись в ближайшую расселину. Все вифиды обернулись и принялись палить в драйгона.

* * *

Куай-Гон из последних сил вскарабкался на оставшиеся три метра, перевалился через скалистый гребень и нырнул в небольшую пещеру. Там он остановился, переводя дыхание, и ощупал раненую правую руку. В нос ударил резкий запах серы и аммиака. Он вгляделся в темную глубину пещеры. На гладком полу были свалены в кучу мелкие кристаллы дактила. Они-то и давали тусклое желтоватое сияние, видимое издалека. . Снизу все еще доносилась лихорадочная пальба из бластеров. Бум, бум, бум — рокотали выстрелы. Но теперь вифиды целились не в него. Они попрятались среди камней и отстреливались от драйгонов. Огонь бластеров привлек внимание голодных чудовищ. Они заслышали выстрелы и полчищами ринулись с небес, издавая пронзительные крики. На камнях вокруг вифидов уже валялось несколько мертвых драйгонов, но сверху в голодной ярости нападали все новые и новые. Куай-Гон осторожно выглянул из-за края утеса и всмотрелся в поле боя. Он карабкался по скалам все утро, и ни один драйгон не обратил на него внимания. А бестолковые вифиды подняли стрельбу и по собственной глупости навлекли на себя стаи голодных чудовищ. С оглушительными криками драйгоны пикировали из облаков, ловко маневрируя на распростертых кожистых крыльях. Они на бреющем полете проносились над камнями, вертели головой, разевали пасть. Вспышки молний грозно поблескивали на острых кривых зубах. Вифиды в страхе разбежались и попрятались под огромными нависшими камнями. Вдруг один вифид взвыл от ужаса — огромный драйгон ринулся с неба прямо на него и вытянул бедолагу из укромной расщелины. Куай-Гон воспользовался передышкой, чтобы упаковать дактил в специально принесенный матерчатый рюкзак. Снизу доносились испуганные крики гибнущих вифидов. Драйгоны десятками пикировали на них с небес, хватали и пожирали. Вдруг над входом в пещеру нависла огромная тень. Раздался крик драйгона, такой пронзительный, что в ответ ему содрогнулись камни вокруг Куай-Гона. Джедай вжался в боковую стену пещеры. Снаружи, на узком скалистом уступе, приземлился громадный драйгон. Острыми когтями на крыльях он вцепился в камни у входа в пещеру и испустил еще один пронзительный крик. Куай-Гон понял, что прятаться бесполезно. Его заметили.

* * *

Спасаясь от голодных драйгонов, Грельб тихонько пополз прочь. Среди камней, наугад паля из бластеров и испуская воинственные крики, метались обезумевшие вифиды. Эти рослые волосатые твари невольно отвлекли на себя внимание хищников. Драйгоны в ярости набрасывались на них, совсем забыв о толстом хатте. К счастью для Грельба, молодые хатты, подобно некоторым видам червей и слизняков, способны просачиваться в очень тесные отверстия и втискиваться в расщелины между камнями. Поэтому Грельб, проникая сквозь самые узкие щели, довольно быстро уполз подальше и оставил своих подданных — вифидов в одиночку сдерживать натиск драйгонов. На полпути вниз по склону он наконец осмелился поднять голову и окинул взглядом бескрайние просторы океана. Даже сейчас он на всякий случай держал тяжелый бластер наготове. Прилив заметно поднялся, волны уже захлестывали исцарапанный корпус "Монумента". Но, похоже, Джемба все-таки зря решился в такой спешке покинуть корабль. Сегодня его еще не затопит. В Грельбе вспыхнула надежда на то, что он все-таки сумеет живым убраться с этого каменного насеста. У него за спиной, на склоне горы, воинственные крики вифидов раздавались все тише. Пальба из бластеров тоже смолкла. Грельб содрогнулся от ужаса при мысли о том, что случилось с его подчиненными.

* * *

Голодный драйгон сунул длинную серебристую голову в пещеру, где укрылся Куай-Гон. Его крики привлекли внимание целой стаи сородичей. Они наперегонки ринулись с небес и, расталкивая друг друга, сгрудились у входа в пещеру. Ослепительная молния разорвала небо, осветив все вокруг. Прямо перед лицом Куай-Гона вспыхнули длинные зубы, острые, как кинжалы. Из раскрытой пасти драйгона тошнотворно пахнуло дохлой рыбой. И вдруг, превозмогая отчаяние, Куай-Гон ощутил нечто странное — Сила тревожно затрепетала, покрылась мелкой рябью. Он сосредоточился. Чувство беспокойства усилилось. Кто-то звал его на помощь — другой джедай. "Оби-Ван в беде", — догадался Куай-Гон. Джедай плотнее вжался в стену пещеры. Он не ожидал такого поворота событий. Нужно успокоиться, хорошенько вдуматься. Непонятно, почему у мальчика появилась способность звать его на помощь. Оби-Ван не его ученик. Между ними нет внутренней связи. Но сейчас не время задумываться над тем, откуда взялся этот зов. Ясно одно — мальчик в беде. Нужно спешить на помощь. Заслышав шорох, Куай-Гон торопливо обернулся к выходу из пещеры. Драйгон колотил крыльями по камням, перекрывая путь Куай-Гону. Потом вдруг не удержал равновесия и упал с узкого каменистого насеста. Много лет Куай-Гон следовал по пути, который указывала Сила. Теперь он чувствовал, что она зовет его. "Беги, — приказывала она. — Спеши к Оби-Вану". Сердце Куай-Гона отчаянно заколотилось. Он пробежал три шага и, с силой оттолкнувшись, длинным прыжком выскочил из устья пещеры, хотя знал, что в двухстах метрах внизу торчат острые, как копья, каменные утесы. И все-таки он полагался на Силу. Он начал падать, но пролетел не больше десяти метров. Прямо под ним парил огромный драйгон. Отчаянный прыжок привел джедая точно на спину летучего ящера! С глухим ударом он рухнул на шею животного. Чешуйчатая спина громадной твари была влажной и скользкой. Куай-Гон чуть не сорвался, но в последний миг успел вцепиться в шероховатую шкуру кончиками пальцев. Разорванные мышцы на плече снова вспыхнули острой болью. Неимоверным усилием Куай-Гон подтянулся и взобрался верхом на серебристую спину драйгона. Чудовище в испуге взревело. Оно как раз набирало высоту для стремительного броска, намереваясь сожрать джедая, и вдруг он очутился у него на спине. Драйгон затряс головой, пытаясь сбросить неожиданную ношу, потом, испуская пронзительные крики, в панике заметался и захлопал крыльями. И вдруг начал падать в море. Крепко прижимая к себе драгоценный мешок с дактилом, Куай-Гон склонился к шее чудовища, собрал последние силы и прошептал: