"Седьмая печать"

Костер прогорел, превратившись в тяжелый жирный пепел. Не осталось ни костей... Ничего. Старкиллер молча опустился на колени, собирая пепел руками в ситхскую погребальную урну: высокую, изящную, глубокого черного цвета, расписанную золотыми узорами.

Неожиданно затылок кольнуло чужим вниманием, Старкиллер понимающе приподнял уголок губ — Дарт Сидиус все-таки почтил своим присутствием собственные похороны.

— Вот видишь, сын, все-таки ты встал на колени еще раз, — насмешливый голос призрака вонзился в уши. Старкиллер поднялся, снимая перчатки и отбрасывая их прочь. Пробка насмерть закупорила горло урны, ситх повернулся, отметив почтительно склонившего голову Мола.

— Да, отец. Мы оба добились своего.

Призрак рассмеялся. Сейчас Палпатин выглядел таким, каким появился в Сенате. Молодой мужчина, не старше сорока, подтянутый, в роскошных одеждах, с буйной гривой рыжих волос. Только глаза выдавали: золотые, словно миниатюрные звезды. Но самое главное изменение было не во внешности: ушло ощущение безумия, пропитывающее Силу Императора.

Смерть явно пошла ему на пользу.

— Где вы хотите найти пристанище? — Старкиллер слегка наклонил голову к плечу, демонстративно взвесив на ладони урну. Призрак задумчиво тронул пальцами подбородок.

— А какие есть варианты?

Старкиллер пожал плечами:

— Коррибан. Там великолепная компания. Набу. Родина, однако. Корускант.

— Хм! — Палпатин демонстративно закатил глаза. — Какой богатый выбор! Думаю... Здесь. Поставь где-нибудь в кабинете.

— Станете предметом обстановки? — уточнил Старкиллер. Призрак хихикнул:

— Дарт Плэгас против такой судьбы не возражал.

— Хорошо, отец.

Призрак шагнул ближе, рассматривая снявшего шлем мужчину.

— Правь достойно, сын.

— Буду, отец.

Палпатин удовлетворенно кивнул, смерил взглядом застывшего Мола... Кивнул забраку и исчез. Старкиллер вздохнул, прикрывая пылающие желтыми огнями глаза.

— Прощайте, отец. Да станете вы Силой.

— Сила с вами, Мастер, — поклонился Мол. Ситх резко выдохнул и повернулся к Старкиллеру, на глазах стряхивая с себя меланхолию и оживая. — О чем ты хотел поговорить?

* * *

Коронация — дело не быстрое. Надо расписать протокол мероприятия, определить, кто именно будет приглашен, а кто нет, как будет осуществляться охрана... Да даже что наденет Наследник на церемонию!

Вопрос не настолько глупый, чтобы его можно было игнорировать.

За эти годы Старкиллер настолько привык к броне, что без нее чувствовал себя неуютно. Пусть от ее наличия или отсутствия не зависели его жизнь и здоровье, как у Вейдера, но все же... Покушения были и на него. Этого не избежал никто: ни он, ни Мол, ни ныне покойный Палпатин. На Сидиуса тоже неоднократно покушались, правда, безрезультатно.

Поэтому доспехи Старкиллер снимал только у себя во дворце, и то не везде, в Императорском он появлялся исключительно при полном параде: кираса, шлем, наручи и прочее. Если же Сидиус требовал от ученика снять броню, это означало только одно: Старкиллер прогневал Мастера и теперь следующие дни, недели, а то и месяцы проведет в камере. Под пытками.

И пусть теперь все это осталось в прошлом и в воспоминаниях... Пусть Старкиллер перелистнул эту страницу своей жизни... В Императорском дворце без доспеха он чувствовал себя... неуютно.

А ведь на церемонии придется быть в обычной одежде. И потом тоже. Выход подсказал, как ни странно, Мол. Забрак сделал определенные выводы из своей смерти от рук джедая, из своей дальнейшей жизни... И принял вполне логичное решение. Вся его верхняя одежда шилась из тканой брони.

Накидки, плащи, робы... Всё. Тяжеловато, но это для обычного человека. Ситх тяжести практически не чувствовал. К тому же был еще один аргумент 'за' — такая одежда очень трудно поддавалась порче. Главное — правильно подобрать то, что наденешь под броню.

Старкиллер кивнул и отдал приказы специалистам, скрипя зубами от того, насколько сложный церемониал ввел Палпатин. Но менять он ничего не будет: сейчас важно показать преемственность поколений.

Новость о том, что через месяц на трон взойдет новый Император, всколыхнула Империю, да и не только ее. Пусть имя Наследника было известно, это еще ничего не значило. Старкиллер был широко известен в узких кругах, как и Мол. Он занимался восстановлением Империи в прежних границах, наводил порядок не самыми гуманными методами, в дипломатию не лез, и его закономерно считали новой версией Вейдера. Еще один Палач Императора, пусть и в других доспехах.

Поэтому сейчас что Корускант, что входящие в воссозданную Империю сектора замерли в ожидании. Все судорожно искали информацию о сыне Императора, сплетничали, строили версии... Аналитики пахали без продыху, выдавая прогнозы, ботаны зашевелились, вновь пытаясь влезть в нишу торговцев информацией. Правда, пока у них это не слишком получалось: в свое время Мол как следует проредил ряды мохнатиков, лезущих во все щели, наглядно показав, что излишне любопытные носы и оторвать могут. Вместе с мордой и прочими частями тела. Довершила разгром шпионской сети СИБ во главе с Иссард. Исанне очень не любила конкурентов...

Население гадало, что принесет им смена Императора. С одной стороны, страшно: Палпатин был злом уже более-менее привычным и немного изученным.

С другой... Люди и экзоты радовались тому, что Палпатин мертв. Они были готовы целовать землю под сапогами ситха только потому, что он — не Шив Палпатин. Старкиллер это тоже прекрасно понимал, занимаясь в это время привычным делом: наводил мосты с кланами, аристократическими домами, Королевскими домами, корпорациями... А время текло сквозь пальцы, как песок. Неудержимо.

В подсознании творилось черт знает что: колдовство ведьм, когда-то спаявших две души воедино, развалилось на глазах. Еще немного — и наступит коллапс, два жителя в одном теле... Это смерть.

Старкиллер прекрасно знал, что такое одержимость, и не хотел, чтобы им пришлось бороться друг с другом просто для того, чтобы банально выжить. Пока что их спасало то, что личность Люка была заперта в подсознании и доступа к управлению телом не имела. А убивать того, с кем прошел ад... буквально... никто из них не хотел.

Кроме того, была одна закавыка: ведьмы подстраховались, не желая, чтобы победитель надолго пережил побежденного.

— Что будем делать, Дэв? — Люк сидел на камне, наблюдая, как пустыня смешивается с морем.

— Я уже все решил... Мы все решили, — пожал плечами Старкиллер. Выглядел ситх кошмарно: кожа окончательно приобрела трупный цвет и потрескалась, покрывшись ранами, сочащимися тьмой. И только сияние глаз давало понять, что этот почти труп жив. — Я уйду. Здесь мне не место.

— Можно ведь переселиться в клона... Хотя бы попытаться, — голос Люка был ровным и безэмоциональным.

— Можно, — согласился Старкиллер, — но я не хочу быть на вторых ролях. Я хочу свою Империю. Свое тело. И свою Лею.

— Я тебя понимаю, — опустил желтеющие с каждым днем все больше глаза Скайуокер, — Я бы и сам хотел того же. Вопрос в другом — как это осуществить?

— Вера, друг мой, — улыбнулся Дэв. — Вера двигает горами. Так говорили у нас. У вас есть Сила. У нас... По Земле ходили боги. Во всяком случае, так писали в священных писаниях. И вопрос реинкарнации давно изучен. Я много чего читал в свое время, и вот... пригодилось. Я уйду перед коронацией. Кто знает, как Сила отреагирует на эту церемонию... Тебе придется тяжело. Но ты сильный. Выдержишь. А я уйду... — мечтательно вздохнул Старкиллер. — Раз где-то есть вселенная Звездных войн, то не может быть, чтобы не было еще одной. Многогранность. Сотни вариантов. Я уверен, что попаду в самый лучший для себя.

— Ты уверен? — в голосе Люка скользнула тень сомнения. Старкиллер твердо кивнул.

— Да. Я — уверен. Это единственное, что мне остается. Поэтому... Готовимся. Я не хочу, чтобы все наши мучения закончились пшиком, как планировали эти датомирские стервы.

Дни слились в наполненную мучениями полосу препятствий. Старкиллер и Люк рвали себя по-живому: один медленно отделял себя от тела, другой выходил из подсознания, понемногу перехватывая контроль. Процесс долгий и наполненный болью. Сейчас Дэв, как никогда, был благодарен отцу за то, что тот учил его на совесть: что бы ситх ни чувствовал, внешне это на нем не отражалось. Просто мужчина стал больше времени проводить в медитациях, рассчитывая ритуал по разделению сущностей.

Как оказалось, древние ситхи и не таким баловались, так что была надежда, что все пройдет успешно. Библиотека у Сидиуса была богатейшая, одни записи по теории и практике Алхимии Живого чего стоили. Старкиллер прочитывал свиток за свитком, книгу за книгой... Он сохранит все это в своей памяти, ведь знания — это ценнейший ресурс, который обеспечит ему все, чего он захочет.

За сутки перед коронацией Старкиллер заперся в своем дворце, приказав не беспокоить. Мужчина готовился сделать последний шаг. Давно приготовленное помещение, экранированное в Силе, так, что никто снаружи ничего не почувствует... Камни, разложенные в узловых точках сложной фигуры: во многом ситхские ритуалы напоминали земные. Пост, который должен был очистить тело.

Старкиллер собрался с духом, лег на пол, чтобы избежать травм, и принялся размеренно дышать, входя в транс и в последний раз погружаясь в подсознание. Мужчины замерли друг против друга, готовясь... Наконец Старкиллер схватил Люка за руки и потянул на себя, одновременно отступая назад. Он рвался прочь, на свободу, пока Скайуокер занимал положенное ему место.

Пространство корежило и трясло, пустыня и море менялись местами, взаимно пожирая друг друга, смешиваясь в единое целое. Тонкий звон все нарастал, пока небо расцвечивалось черным, алым и белым — цветами смерти. Наконец звон окончательно превратился в рёв, заполоняющий все вокруг, пространство вспыхнуло фейерверками... И Старкиллер замер, ошеломленно глядя на тело, лежащее у его ног.

Мужчина на полу распластался совершенно неподвижно, от него не было ощущения жизни... Труп.

Ярость накрыла с головой, заставив ударить ладонью плашмя по груди: прямо в солнечное сплетение. Удар Силой.

Тело судорожно скрючилось, пытаясь сделать вдох, скребя пальцами по мраморным плитам пола... Распахнулись наливающиеся янтарем глаза.

Люк дышал, ошеломленно глядя на себя-призрака, застывшего полупрозрачной фигурой. На Старкиллере даже броня была, правда, без шлема. Почему?

— Захотел — развеялся, — лаконично пояснил призрак, щуря золотые глаза. — Как ты?

— Живой.

— Это радует. Знаешь, что самое смешное? — Старкиллер протянул руку, за которую ухватился Люк. Ощущение было странное — словно сжимаешь плотную струю воздуха.

— Что?

— Мы идентичны. Даже в Силе... Все-таки ведьмы были гениальными.

— Это точно, — Люк судорожно втянул воздух, пытаясь удержаться на подкашивающихся ногах. Старкиллер бросил взгляд на хронометр и покачал головой:

— У тебя есть пять часов. Время пошло.

— Да. Не будем его терять, — Люк кивнул, неловко становясь в стойку. Ката исполнялись одно за другим — динамическая медитация, которая должна была помочь собрать себя в одно целое. Призрак сначала наблюдал, потом присоединился. Сейчас каждая секунда на счету.

Через три часа Люк завершил исполнение комплекса, удовлетворенно кивнув. Все прошло успешно. Конечно, Молнию Силы сделать он сейчас не рискнет, но не позднее, чем через месяц, его состояние будет идеальным. Старкиллер покивал.

— Что ж... Отлично.

Под его взглядом камни, напитанные Силой, собрались в кучку, заполнившую небольшой металлический контейнер. Крышка захлопнулась, щёлкнули замки.

— Чудно. Продолжаем.

* * *

Корускант замер. Жизнь на планете на время приостановилась, ведь происходило то, о чем подавляющее большинство населения и не мечтало — на трон Империи всходил новый Император. Между зданиями установили огромные экраны, которые показывали в реальном времени то, что происходит в Тронном зале. В первый и, судя по всему, последний раз в эту святая святых была допущена съёмочная группа, чтобы запечатлеть для потомков историческое событие.

Естественно, операторов многократно проверили: и дроидов, и двух человек. Они расположились у стены, дроиды бесшумно поднялись в воздух. Они только снимали, оставаясь на строго оговоренных местах, никто ничего не комментировал. Естественно, о съемках крупным планом и вблизи и речи не шло, но люди были безумно рады и этому. Видеть своими глазами... Многие готовы были отдать состояние, только чтобы очутиться здесь, в эти самые минуты.

В Тронный зал были допущены только самые-самые. Все гранд-адмиралы, оставшиеся верными Палпатину, а также те, кто был назначен вместо погибших. Всего семь. Единственный гранд-генерал — Исанне Иссард**. Она стояла с краю белоснежной шеренги, единственная женщина среди мужчин, затянутая в форму, высокая, строгая и несгибаемая. Истинная опора трона, чей алый китель казался залитым кровью. Рядом стояли высшие чиновники: Прокуратор, глава всей судебной власти, глава Инквизитория, которым после смерти Тремейна стал Азракел, глава Убиктората и прочие.

За ними рядами стояли гранд-моффы и моффы, представители крупных корпораций и кланов, имеющих отношение к военной сфере, а также высшие офицеры, которым посчастливилось получить разрешение посетить церемонию. Естественно, Старкиллер и Люк не могли проигнорировать тех, кто прикрывал их спину, кто был верен и не задумываясь исполнял их приказы. Адмирал Пиетт, капитан Джеркс и другие, все они сегодня присутствовали в этом зале, воочию убеждаясь, что выпавшие на их долю испытания не были напрасными.

Правая сторона зала была заполнена представителями более мирных направлений: моффы и сенаторы, представители немногочисленных нейтральных планет, главы корпораций и кланов, обеспечивающих Империю продовольствием и прочими благами, члены Королевских домов.

Огромное помещение было заполнено практически полностью, но никого лишнего здесь не было. Ни примазавшихся к представителям имперской элиты, ни журналистов, ни прожигателей жизни и богатеньких бездельников, никаких фаворитов или любовниц. Исключительно те, кто приносил пользу государству — тем или иным способом.

Заиграл марш, двери распахнулись, показалась первая пара Алых гвардейцев. Они проходили вперед, рассыпаясь цепью, образуя своеобразный живой коридор, по которому шел тот, кто сегодня наденет венец. Музыка гремела, стоящие неподвижными рядами люди и редкие экзоты жадно разглядывали застывшее равнодушной маской лицо сына Палпатина. Подавляющее большинство присутствующих сегодня впервые видели его без брони и шлема.

Среднего роста, крепкий, широкоплечий, он шел плавной походкой, облаченный в одеяние, напоминающее боевое: высокий воротник-стойка, рукава по первый сустав большого пальца; плотно облегающее торс, оно расходилось от пояса широкой боевой юбкой длиной практически по щиколотку, из-под которой виднелись только окованные металлом носки сапог. Одежда была черной, пошитой из явно тяжелого материала, некоторые даже опознали тканую броню; украшенная золотой вышивкой на воротнике и манжетах. Больше никаких украшений, даже застежки на груди были из плотных черных шнуров. И лишь сейберы, свисавшие с пояса по бокам, отблескивали в свете люстр.