Ол-ин. Третья часть. Ритуал.

— Уже что-то.

— Не ерничай, Ивона, у меня были и другие мысли на твой счет, но после долгих раздумий я пришел к иному решению. Не так давно мы узнали, что самати собираются совершить некий ритуал, суть которого до сих пор не ясна. Единственное, что мне доподлинно известно, это его последствия: множественные человеческие жертвы. Кроме того, место проведения Триза. Полная эвакуация ничего не даст, да и вызовет ненужный интерес в политических кругах. Убедить перенести ритуал невозможно, он каким-то образом привязан к этому месту. Мне пришлось перебрать множество вариантов, пока я не добрался до некоторых подробностей ритуала. И каково же было мое удивление, когда я узнал, что главным звеном является моя покойная подданная, но при этом самати продолжают готовиться к его проведению. Я приказал следить за Тризой и искать тебя.

— Что вы хотите мне предложить? — выдохнула я, потирая лоб под густой челкой парика.

Ланхорн в очередной раз потянулся к переносице и ожесточенно растер ее пальцами.

— Мне проще всего запереть тебя здесь. Навсегда. Поверь, я бы так и сделал, если бы был уверен, что это сработает. Но я не уверен. Самати достаточно могущественны, чтобы найти способ вытащить тебя из любой темницы. Первоначальный вариант — твое устранение также не дает никакой гарантии, ведь, как я понимаю, ты бессмертна. Тогда я пришел к выводу, что проще тебя мотивировать не сотрудничать с самати.

— И какие варианты? — усмехнулась я, чувствуя, что по спине стекают капельки пота.

— О, их множество, тут и голову ломать не нужно. Но позволь спросить, неужели ты всерьез хочешь сделать это?

Тяжело вздохнув, я привалилась плечом к дверному косяку.

— Вы мне симпатичны, правда. Не как император, а как обычный мужчина, поэтому я готова поделиться с вами кое-какой информацией. Во-первых, давайте признаем, я ошибка природы и жертва обстоятельств и именно это не делает меня уникальной. Вы должны знать, их желание провести ритуал не исчезнет вместе со мной. Они найдут другого человека и сделают это, поэтому я спрошу вас еще раз. Что вы мне предлагаете?

— Встань на мою сторону, — тихо произнес он.

— А зачем мне это делать? — я склонила голову на бок и устало прикрыла глаза. — Самати уже пытались заставить меня, но получили свой отказ и пока я в состоянии сопротивляться, моего участия они не добьются. Поэтому ваша задача спрятать меня от них и не позволить найти замену. Единственное, что меня такая участь ни капли не устраивает, поэтому, Ваше Величество, вам придется меня освободить по собственному желанию или...

— Или что? — усмехнулся Ланхорн.

— Ну вы же не хотите дипломатического скандала? Насколько мне известно, мое заключение под стражу незаконно, а как подданная Шанцури, я имею право связаться с кланом и потребовать освобождения, для дальнейшего расследования.

— С каких пор?

— Давно, честно говоря. Просто никогда не пользовалась возможностями клана. Не чувствовала надобности, если хотите. Но в последнее время, все кому не лень пытаются загнать меня в угол, что-то требуют, — я посмотрела на теперь уже загнанного в угол императора и неожиданно рассмеялась, глухо и зло. — Вы ведь не знаете, что мне придется сделать, чтобы помочь самати? А я знаю, спасибо, просветили. Всего лишь умереть, но в этот раз уже по-настоящему. Видите, все не просто и не только для вас.

— Мне нужно подтверждение о вашей принадлежности к шанцу, начнем с этого.

Пожав плечами, я закатала рукав и продемонстрировала клановый знак.

— Можете сделать запрос в службу межпланитарной миграции. Примерно полтора месяца назад на Авгурии зарегистрировалась Иррати Ино из клана Ино. Ну, или связаться с отцом и получить личное подтверждение, — я замолчала и удостоверилась, что Ланхорн проникся. — Я вас еще не утомила?

— Ничего не выйдет, Ивона. Для меня страшнее истребление моих подданных, чем дипломатический скандал, пусть даже и с шанцу.

— Что ж, тогда у меня к вам есть просьба...

Глава 5.

Петля перерождения. Финал.

Для кого-то утро наступило уже давно, а мне совесть не давала заснуть как минимум до рассвета. И теперь этому невоспитанному человеку не терпелось испортить мое и без того препоганейшее настроение.

— Кого там еще принесло, — рычала я из-под одеяла, не желая высовывать из свитого гнезда и кончика носа. Но настойчивый стук, не переставал разноситься по моему скромному пристанищу. Я была готова смириться с настойчивым звуком, если бы не последовавший за ним довольно раздраженный возглас.

— Ивона, просыпайтесь уже! — недовольный голос Ланхорна, я узнала сразу, не смотря на шум в голове и тупую боль в висках.

Закутавшись в одеяло, медленно сползла с кровати и, щурясь от света, подошла к двери. Император выглядел до отвращения бодро, излучая свежесть, как будто бы и не допрашивал меня до полуночи.

— Хорошо выглядите, — пробурчала я, зябко кутаясь в одеяло.

— Чего не скажешь о вас.

— Вы позволите мне привести себя в порядок? — вопрос я задавала, глядя прямо ему в глаза, и понимая, что такой возможности не дадут.

— Слева от вас в стене есть ниша, там лежит все, о чем вы меня просили.

И действительно, ранее принятая мной за декоративный бортик, оказалась дверкой, которая сейчас была приоткрыта. За ней находилось пустое пространство, где стоял поднос с моим завтраком, ампулой борзы и клатчем, оставленным мной вчера за игральным столом. Достать поднос и не уронить с себя одеяло удалось с трудом.

— Как вам спалось? — от внезапного вопроса Ланхорна я вздрогнула, и чашка на подносе зазвенела, стукнувшись об кофейник.

— Что вас привело ко мне, Ваше Величество? — прямо спросила я, ставя поднос на пол и садясь рядом, прямо напротив открытой двери.

— Мне все же хотелось бы уговорить вас сотрудничать со мной вне стен этой комнаты.

— И? Что хотите пообещать мне? Или быть может есть что-то, что заставит меня делать это добровольно.

— Есть, — он кивнул и сложил руки на груди.

Уверенность императора смущала, но не вызывала ответного страха.

— Я готова вас выслушать.

— Мне будет приятно, если вы немного перекусите, — качнув в сторону остывающего кофе, Ланхорн выжидающе замер у стены.

Под его внимательным взглядом я налила в чашку кофе и с удовольствием выпила. Отставила чашку в сторону и надломила ампулу с борзой, предупредительно зажмурилась и вытряхнула содержимое в рот. Мгновение жжения сменилось облегчением, в висках больше не ломило, да и сознание заметно прояснилось. Единственное от чего она не избавляла, так это от злобного состояния не выспавшегося человека.

— Вам лучше? — император казался самой заботой.

— Не заставляйте меня брать свои слова обратно.

— Которые?

— Что вы мне симпатичны, — процедила я, чувствуя, что все еще не способна на нормальные человеческие эмоции. — К чему все эти фальшивые улыбки, забота...

— Не понимаю вас.

— Пожалуй, это мне сейчас нужно развести руками и сказать "Я вас не понимаю", — с этими словами я приподнялась и подалась вперед прямо к решетке. — Что вас так пугает в предстоящем ритуале? Человеческие жертвы или последующие за ними перемены сил. Вас скинут с престола как букашку, правда? Этого вы боитесь?

Похоже споры с неравными в силах соперниками начало входить в привычку. Потому что даже сказав казалось бы правильные вещи, я ощущала себя обманутой. Император улыбался, а чувство, что меня намеренно провоцировали, только усилилось. Закусив губу, отодвинулась от решетки и села. Мне потребовалось некоторое время, чтобы снова заговорить.

— Слушаю вас.

— Отлично. У меня есть информация, что ритуал самати могут провести только в течении последующих семи дней. Все что нам нужно это продержаться это время. Я гарантирую вам безопасность, вы в свою очередь не делаете глупостей. Поверьте, Ивона, мне совсем не улыбается держать вас взаперти.

— И тем не менее, Ваше Величество мечтает заполучить меня себе. Почему?

— Вы, девушка, весьма ценный кадр, что уже не раз доказали еще будучи "при жизни", — мужчина нехорошо усмехнулся, но тут же вернул себе прежнее спокойствие.

— Какое простое и незамысловатое у вас вышло объяснение. Значит, ценный кадр и все?

— Почему вас это так беспокоит?

— Дело в том, что я не собиралась на вас работать ни при каких условиях, — склонив голову на бок, из-под опущенных ресниц, посмотрела на Ланхорна. — Понимаете? Мне не нужны деньги, положение, должность.

— И все же у меня есть нечто, что я могу предложить вам, — его взгляд на какое-то мгновение стал задумчив, а потом и вовсе подернулся мечтательной дымкой. — Это было так давно... Помнится тогда я только учился управлять империей, когда до меня дошел слух, что у одного из моих советников дочь разорвала многообещающую помолвку и решила податься в военную школу. Лорд Теренс казалось находился в прострации и не мог справляться даже со своими ежедневными обязанностями. Человеку ответственному и пунктуальному такое поведение несвойственно, не говоря уже о постоянном витании в облаках. Именно тогда, я порекомендовал ему одного из своих подданных, шанцу, вырастившего не одно поколение сорванцов и бунтарей в отличных офицеров. Думаю, ты уже догадалась о ком я говорю, не так ли?

Все это время я слушала его, замерев и затаив дыхание, понимая, что дальше прозвучит первостатейная гадость. Император говорил о наставнике, о шанцу которому я была обязана если не жизнью, то, по крайней мере, всем чего добилась. А теперь, ко всему прочему, примешивалась звериная тоска по Риэ, ведь я виновата в его смерти. Что подумает наставник, когда узнает обо мне и Риэ?

— Как думаешь, почему такой шанцу как Оуинал Го столько лет находится на должности завкафедры? Почему не возвращается на родную планету?

— Что вы хотите этим сказать? — напряженно спросила я, комкая в руках одеяло.

— Я отпущу его, а взамен ты останешься при мне и принесешь официальную клятву верности.

— Я на половину самати, и вы хотите удержать меня какими-то клятвами?

— Клятва для тех с кем тебе предстоит работать, а для меня нечто большее... — кажется я впервые видела этого мужчину таким: напряженным, сосредоточенным, словно держащим в руках тонкую нить, которую вила сама судьба. — Тебя будет держать желание защитить его, ведь одно неверное движение и жизнь твоего наставника оборвется.

Меня пробирала крупная дрожь, но я изо всех сил стискивала зубы, чтобы он не слышал дробный стук. От его слов было действительно страшно. Ланхорн не врал и не блефовал, а от уверенности, веявшей от него даже на таком расстоянии хотелось вцепиться ему в глотку.

— Допустим я соглашусь... — спустя несколько минут выдавила я. — Допустим.

— Хотите, я верну вам ваше имя? Восстановлю в академии, сделаю так, что никто не посмеет напомнить вам о прошлом.

Он говорил, а я качала головой и едва сдерживала слезы.

— Не хотите, — констатировал он, но кажется даже не собирался отступать. — У вас будет новое имя, новая жизнь, которую вы построите так, как захотите.

— Мне нужно время чтобы подумать, — сухо ответила я, отводя глаза в сторону и беря с подноса клатч. В нем все еще находился визор, с которого я зашла в сеть. Мне не терпелось прочитать ответ отца, на мою просьбу. И письмо действительно пришло, только в несколько иной форме, нежели ожидала я сама. Унечи решил устроить головомойку даже будучи так далеко. Любящий отец записал мне видеопослание.

Сняв с визора крошечный наушник, вставила в ухо и только после этого обратилась к императору.

— Вы ведь позволите?

— Конечно, — думаю он уже знал, что я сейчас увижу.

Сама я внутренне подобралась, прежде чем нажать воспроизведение. А дальше... Пять минут Унечи предавался самозабвенной порке любимой дочери. Чего я только не услышала о себе, понимая, что шанцу всего лишь выпускает пар, перед тем как сказать то важное, ради чего я обращалась к нему.

"Ты же знаешь, у нас много обычаев, которые зачастую переплетаются с нашим верованием. Но... Ивона, я никогда не думал, что это коснется тебя, ведь не смотря на наше к тебе отношение и твою привязанность к Шанцури, ты не шанцу. Не пойми меня не правильно, я лишь хочу донести до тебя суть ситуации.

Перед посвящением, каждый шанцу носит какую-либо вещь, чаще всего это украшение. А на первом очищении, после посвящения мы оставляем эту вещь в святилище, — Унечи ненадолго замолчал, глядя куда-то вниз. — Когда посвящали тебя никто не подумал про такую мелочь, а потом забылось и вовсе. Это своего рода страховка, на тот случай, когда уже ничего не может помочь. Чем дольше твоя вещь находится в святилище, там сильнее сила которую она может отдать. Но случается такое, что уезжая шанцу забирают свой талисман с собой, с позволения дивенов, конечно. В твоем случае... Я попросил дивенов отдать тебе мой талисман, но мне отказали. Впрочем, я нашел другой выход. Я посылаю тебе талисман принадлежавший Илее, моей первой жене. Он очень сильный и сможет не только вернуть тебе хорошее самочувствие, но и отведет беду. Будь умницей, береги себя".

Подняв глаза от визора, с удивлением обнаружила, что плачу. Отчего-то на душе стало так тяжело, что появилось желание послать ожидающего императора куда подальше. Но меня держало другое не менее сильное чувство — вина перед Оуиналом, который так и не смог попрощаться с сыном.

— Я согласна. Но у меня есть условие.

— Какое же?

— Вы должны... Нет. Вы не должны наказывать Брейка. Он не хотел мне помогать, я его заставила. Шантажировала. Более того, он верен вам как никто другой.

— Что ж... если это все, то не вижу никаких препятствий для нашего дальнейшего сотрудничества.

Слезы на глазах уже высохли, меланхолия отпустила. Смотреть на императора стало легче, но вот заставить воспринимать его как своего сюзерена, человека на порядок выше, уже не могла. Мое уважение к нему бесследно исчезло, как и желание скрывать свои истинные чувства. Я поднялась, разом забыв о своем внешнем виде, и одеяле, которое так и осталось лежать на полу.

— Я вам нравлюсь? — в лоб спросила я, разглядывая мужчину, словно видела впервые.

Император подарил мне долгий ответный и внимательный взгляд, что ничуть не смутило.

— А тебе бы этого хотелось? — сейчас передо мной стоял самый обычный мужчина, весьма привлекательный, в том смысле, когда женщина смотрит несколько глубже просто внешности. К счастью, смотреть и чувствовать, совершенно разные вещи.

— Увы, — пожав плечами, вернула поднос с вещами обратно в нишу и закрыла дверцу. — Просто хотелось услышать однозначный ответ.

— Ивона, я взрослый мужчина, который знает чего хочет.

— Тогда я спокойна. И да, в письме указана дата, время и номер рейса, с которым прибудет посылка на мое имя, думаю вашим людям не составит сложности забрать ее для меня. А теперь, если у вас больше нет вопросов, я бы вернулась к прерванному сну, — деловито подобрав одеяло, отвесила шутовской поклон и закрыла дверь, не удосужившись услышать ответа.

* * *

В стену камеры забарабанили вновь, когда я уже успела выспаться, привести себя в порядок и заскучать. Каково же было мое удивление, когда открыв дверь я лицезрела перед собой Брейка. Помятого, одетого во вчерашний костюм, и с таким злобным выражением лица, отчего невольно захотелось отойти подальше, а лучше вовсе спрятаться.