Адепт тьмы

— Не гони, — оборвал его Никита, — думаешь, я не видел, что ты одну видимость создавал, а сам и глотка не сделал. За руль и сядешь.

— Только руль этот около маминого подъезда остался, — торжествующе улыбнулся Максим, очень уж ему не хотелось завершать такой хороший вечер неприятными экспериментами.

— Ничего, доберёмся до неё на такси. У нас вся ночь впереди.

— Никита, — взмолился Макс, — давай завтра. У меня просто нет сил, а ты как держишься на ногах, я вообще не понимаю.

— Ладно, — с явным сожалением согласился тот, — но завтра никаких отговорок. Давай спать.

Назавтра работать оказалось невозможным. Пришли техники, начали ползать вдоль плинтуса и разбирать навесной потолок. Вели провода для телефонов компьютеров и хитрой охранной системы. Народ призадумался об отгулах за командировку: пятница неплохо пристегнулась бы к выходным. Но Прохоров объявил день спортивной подготовки, с обязательным посещением тира и спортзала.

Коля остался проследить за работой, а остальные отправилась в тир, для чего пришлось спуститься в подвал. К всеобщему удивлению, Вера отстрелялась довольно прилично, показав второй результат, опередив Надежду и братьев Ерёминых. Но переодеваться в спортивный костюм категорически отказалась.

— Я судить буду, — сообщила она, усаживаясь около стенки на хлипком стуле из полых алюминиевых трубок, — вы мне только правила расскажите.

— Уж как-нибудь сами, — хмыкнул Петелин, выходя против Никиты.

Макс знал, что брат всерьёз увлекается единоборствами, поэтому ничуть не удивился, когда Стасу, слишком уверенному в своём превосходстве, пришлось туго. Но сказались растренированность Никиты и физическое преимущество Петелина. Старший Ерёмин выдохся и пропустил серию, после которой рухнул на татами.

Фомина расправилась с Максимом, которого брат силком таскал когда-то на занятия, буквально за пару минут. Да и то, он продержался так долго только из-за Надиной осторожности, на примере Никиты убедившейся, что нельзя быть слишком самоуверенной.

Финал не обещал быть очень интересным. Преимущество Стаса в росте, весе и силе, даже при прочих равных условиях, должны были сказаться. Опытный боец, Петелин, сразу перешёл в атаку, невзирая на то, что уже чуть не обжёгся на этом с Никитой. Фомина маневрировала, понимая, что в открытом бою у неё шансов нет. Решив поймать Стаса на встречном движении, она неожиданно присела и попыталась провести подсечку, но не достала буквально пару сантиметров.

— Вот сейчас всё и кончится , — подумал Макс, который болел за Надежду, хотя с самого начала умом понимал, что её победа маловероятна.

Но случилось чудо. Уходя от удара по ногам, Стас зацепился левой ногой за правую, и со всего маху грохнулся лицом вниз. Надежда такого шанса не упустила. Через мгновенье она сидела верхом на поверженном противнике.

— Как же это ты меня подловила? — сокрушался покрасневший от злости и смущения Петелин.

— Она тебя не достала, — вмешался, ратуя за справедливость, Максим, — ты просто споткнулся.

— Спасибо, конечно, — сказал Стас и хлопнул Макса по плечу, — но мне лишнего не надо. Удар по левой ноге она провела грамотно.

— Но я видел, — не сдавался Максим.

— А я почувствовал, — через силу улыбнулся Петелин.

* * *

— Вы были правы, шеф, типичный наблюдатель с небольшими способностями к манипулированию, — молодой человек стоял навытяжку около стола, хотя кресло было свободно. — Наш источник рассказал, что он показывал фокусы на вечеринке по случаю получения Петелиным звёздочки, а потом заметил, как при помощи магии приложили подполковника в спарринге. Касался сети в открытую. Никак не тянет на того, кого мы ищем.

— Вот видишь, тебя он убедил. А сделать это не так просто. Значит, его действия либо правда, либо ложь высочайшего класса, — тот, кого назвали шефом, в задумчивости постучал по столу кончиками пальцев. — Вернуть в группу приоритетов. И давай подумаем, как спровоцировать на действие. Найди кого-то на стороне, сам не светись.

— И что делать с ним?

— Пусть поспрашивают обоих братьев: когда отдадут деньги Сивому.

— А кто такой Сивый?

— Откуда я знаю, и какое это имеет значение. Ты же последи, как он себя вести будут. Издалека, конечно.

— Будет сделано.

— Да, и не калечить. Так, жути навести.

* * *

После занятий Ерёмины решили провести задуманную ещё вчера проверку. Посещение больницы ничего не дало. Там умерло немало людей, но запаха смерти Максим не ощутил. Тогда Никита кому-то позвонил, и они зашли морг. Что удивительно, в морге на Максима повеяло покоем, который редко достижим в суете повседневной жизни.

— Ничего не путаешь? — Никита озабоченно посмотрел на брата. — Ты спросил — я сказал.

— Хорошо, — Никита на минуту задумался, — есть идея.

Он отошёл в сторону и стал с кем-то разговаривать по телефону. Слов Макс не слышал, но судя по жестикуляции, брат с кем-то спорил. Наконец разговор закончился, и Никита вернулся к машине.

— Поехали, — сказал он, проверим ещё одну идею.

— Какую ещё идею?

— Объясню на месте.

Ехали минут двадцать. Никита свернул в арку, ведущую во двор, приостановился и решительно направился к крайнему подъезду пятиэтажного дома, стоящего посреди нескольких девятиэтажек. Тут он вылез из машины и махнул брату рукой.

— Нам сюда.

Подъезд был закрыт на кодовый замок, но Максу не потребовалось заходить внутрь. Знакомый тяжёлый запах настиг его сразу, как только он вылез из автомобиля.

— Достаточно, — сказал он, отключаясь от неприятного ощущения, — это оно.

— Контрольный эксперимент, — объявил Никита, ничего не объясняя и снова садясь за руль.

На этот раз путь занял ещё меньше времени. Они проехали шлагбаум, который мгновенно подняли, увидев удостоверение Никиты, и остановились в промежутке между старыми гаражами. — Твой выход, — брат показал Максиму рукой наружу.

Слабенький запах смерти он почувствовал, как только открыл дверцу. Следуя за ним как по следу, Максим прошёл метров пятьдесят вперёд и свернул в довольно широкую щель между гаражами, ведущую к кое-как заделанной дыре в бетонном заборе.

— Тут, — решительно сказал он, показав в проём, — но запах слабее, чем у подъезда.

— Всё правильно, — развёл руками Никита. — В подъезде убийство произошло вчера вечером, а здесь четыре дня назад. Ты братишка чуешь не просто смерть, а насильственную. Проще говоря — убийство. Надо будет в судебный морг заглянуть.

— Так что же творится на той ферме?! — воскликнул Максим. — Там этот запах стоит пеленой, как туман.

— Похоже, накрылись выходные, — притворно вздохнул Никита. — Садись, поехали. Сейчас выберемся из этого гадюшника и позвоним Петелину.

Развернуться на узкой раздолбанной дороге было не так-то просто.

— Тихо, как на старом кладбище в будний день, — негромко сказал Никита, закончив маневрировать.

Действительно, за всё время нахождения среди покрытых ржавчиной гаражей им не встретилось ни единой живой души, не считая сонного сторожа при въезде.

— Вот мы и на воле, — удовлетворённо произнёс Максим, когда они преодолели шлагбаум.

Но оказалось, что радоваться рано.

Провокация

С тех пор, как Серёга Синяков вернулся из армии, прошёл уже почти год. Он мечтал, как на гражданке выбьется в крутые мены, используя своё боевое прошлое, но на деле оказалось не всё так просто. Таких бойцов бродило по Москве, как собак не резаных, поэтому можно считать за счастье, что сожитель матери пристроил его в ЧОП с простым, но звучным названием, 'Крепость'.

Охранять ему досталось, в зависимости от смены, магазин рыболовных принадлежностей и офисное здание. Зарплата была ничего, но денег хронически не хватало. Поэтому, когда Жорка Веселовский, с которым они пересекались на работе по ночам в офисном здании, предложил заработать штуку баксов за то, чтобы развести какого-то лоха, Серёга без раздумий согласился.

С ними на дело поехали ещё два парня, о которых Синяк знал только то, что они тоже работают в их охранной конторе. Часа два пришлось просто сидеть на заднем сиденье Жоркиной девятки рядом с туповатым толстяком, который представился, как Толик и разглядывать затылки Жоры и четвёртого парня по кличке Песок. Потом Жорке кто-то позвонил, и они двинулись на окраину Москвы в район заброшенных зданий и давно не крашеных гаражей.

Остановились на подъездной дороге, ведущей в гаражный кооператив. Разъехаться тут можно было только в отдельных местах и по обоюдному согласию, поэтому девятка, поставленная Жоркой, посреди проезжей части, закупорила выезд, как пробка.

На дороге показался белый Ниссан. Водитель мигал фарами, сигналил, но видя, что Жигуль не реагирует, подъехал вплотную и остановился. Дверь Ниссана со стороны пассажира отворилась, и оттуда вышел молодой парень. Он подошел к девятке и жестом попросил Жору открыть окно. Тот вместо окна открыл дверцу и вышел из машины. Не успел парень ничего сказать, как уже скрючился от резкого Жоркиного удара.

— Песок и Синяк, присмотрите за этим, — кинул Веселовский через плечо, — а мы с Толстым со вторым разберёмся.

— Мы работники прокуратуры, — чеканя слова, сообщил мужчина через опущенное окно, показывая левой рукой раскрытое удостоверение, а правой наведя на Жору пистолет.

— Дуры и у нас есть, — ответил Жора, помахивая своим табельным макаром, — неизвестно ещё кто — кого. А вот твой приятель у моих друзей на мушке, выстрелишь — ему кранты.

Мужчина, закусив губу, положил удостоверение и пистолет на торпеду.

— Хороший мальчик, — дурашливым тоном пропел Жорка. — А теперь медленно вышел из машины и руки на крышу.

Никита знал, что эту парочку клоунов он уложил бы за несколько секунд, но добраться до охранников Максима, засевших внутри Жигуля, конечно, не успеет. И хотя ребята не похожи на хладнокровных убийц, рисковать нельзя. Со страху человек может нагородить такое, что в нормальной обстановке ему и в голову не придёт.

Толстый, по приказу предводителя, замотал пленнику руки за спиной скотчем и глянул на Жору, ожидая дальнейших приказов.

— В багажник его, — приказал тот, копируя гангстера из голливудского боевика.

— Места нет, — пожаловался Толстый, открыв багажник и увидев, что он наполовину забит барахлом: сумками со спортивной формой и ящиком с инструментами, который Никита возил с собой на всякий случай.

— Да чёрт с ним, — отозвался вожак. — Положи на пол, на заднем сиденье и прикрой чем-нибудь, тут ехать недалеко.

— А чем я его прикрою? — опять заныл Толстый, выполнив первую часть приказа. — Тут никаких тряпок нет.

— Ладно, — разозлился Жора на то, что в действительности не получалось так же красиво, как в кино: то багажник занят, то тряпок нет, — садись рядом и следи за ним.

Потом он приказал Песку разворачиваться и ехать следом, а сам сел за руль машины пленников. Девятка немного сдала назад и в сторону, пропуская Ниссан, и с трудом развернувшись на узкой дороге, покатила следом.

Максиму повезло меньше, чем брату. Багажник, правда, у девятки нет, но зато нашлась вонючая тряпка, которую подстилали на сиденье, и теперь ему пришлось вдыхать запахи десятков задниц, сидевших на ней. Да и парень, усевшийся рядом, никак не мог устроиться, то и дело ёрзал, пиная при этом ногами Макса.

Синяку не сиделось на месте, ему не давала покоя фраза мужика из Ниссана, что они из прокуратуры.

— Вы правда из прокуратуры? — наконец не выдержал он.

— Даже из спецгруппы следственного комитета, — донеслось до него из-под тряпки.

— Отставить базар, — приказал Песок, глянув на подельника в зеркало заднего вида.

— Тоже мне командир нашёлся, — огрызнулся Синяк, — но расспросы прекратил.

Тем временем машины заехали во двор новостройки, замороженной более двадцати лет назад, и остановились перед тем, что должно было стать парадным входом.

— Заводи их внутрь, — приказал Жора, показав пистолетом в сторону входа.

— Я на такое не подписывался, — неожиданно заявил Синяк своему предводителю, — эти два прокурорских на лохов никак не тянут.

Жора и сам уже понял, что это дело не совсем то, что он себе представлял, но две штуки зелени, припрятанные дома (а ведь это только аванс!), не давали ему пойти на попятный.

— Верни деньги и убирайся, — прошипел он, глядя, как Песок с Толстым заводят пленных в здание.

— Перебьёшься, — Синяк плюнул себе под ноги и пошёл к выходу.

Жору так и подмывало проучить Синяка. Он несколько раз перевёл взгляд с предателя на дом, куда вошли пленные под конвоем подельников, потом решил, что дело важнее, и двинулся следом.

Даже отказавшись от участия в этом преступлении, всё равно уже замазан. Синяк это прекрасно понимал, и на душе было не спокойно. В последнюю минуту он решил посмотреть, во что всё выльется и после решить, как действовать дальше. Синяк обежал вокруг здания и, найдя другой вход, стал подниматься по узкой замусоренной лестнице. На втором этаже пару досок из тех, которыми был заколочен вход, висели на одном гвозде. Синяк протиснулся в образовавшуюся щель и стал искать место, откуда можно было увидеть, что происходит внизу. Самый подходящий наблюдательный пункт был занят. Какой-то парень, не жалея костюма, лежал прямо на замусоренном полу и через пролом в стене разглядывал в бинокль Жоркину команду и его пленников.

Там у Жоры всё не ладилось. Нигде не нашлось ни одного стула, к которым в боевиках так удобно привязывают допрашиваемых, пришлось ограничиться пустым деревянным ящиком. А молоденького парнишку вообще пришлось посадить на бетонный пол. Обработку он начал со старшего, не мог простить ему неприятные минуты под дулом пистолета. Со всего маху ударил в лицо и разбил нижнюю губу. Но и костяшки пальцев на собственной руке тоже пострадали. Вид крови, текущей из губы, и боль в руке так завели Жору, что он стал молотить пленного по рёбрам, вымещая злость и начисто позабыв, что надо спрашивать.

Эту картину и разглядывал с интересом незнакомец.

— Вот ты, сука, и втравил нас во всё, — с непонятной уверенностью пробормотал про себя Синяк.

Дальше он действовал на рефлексах. Достал пистолет, на всякий случай снял с предохранителя и стал подкрадываться к наблюдателю. Тот в последнюю секунду что-то почуял и обернулся, но было поздно: на голову ему обрушилась рукоятка макарова. Пальцы Синяка от удара сжались, и раздался выстрел, прозвучавший в пустой коробке стройки, как орудийный.

Внизу похитители решили, что стреляют по ним, и кинулись искать укрытия, забыв о пленных.

— Песок, проверь второй этаж, — скомандовал Жорка, когда понял, что все целы и выстрелов больше не слышно.

Бандит, которому адресовался приказ, посомневался, но стал подниматься по разбитой лестнице.

Никита попробовал шевельнуть руками, и неожиданно лента порвалась, как бумажная. Он поднял попавшийся под руку кусок бетона, сделал шаг вперёд и от души врезал им по черепу Толстого. Жора обернулся на шум и увидел направленное ему в лоб дуло только что конфискованного пистолета.