Летящие по струнам - скользящие по граням - 1.

После обеда наступало время сиесты и я целый час дрых, как сурок, усваивая богатую белком пищу, поскольку я дорвался ещё и до осетрины с чёрной икрой. За этот час я перегонял на Землю Прима всю информацию, а заодно ещё и погружал Мотю в глубины своей памяти, заставляя того визжать от восторга. Впрочем, он и сам мог читать меня, но ему куда больше нравилось, когда я был рядом в своих воспоминаниях и делал ему необходимые пояснения. В три часа пополудни я переходил к водным процедурам и плавал в пруду, аки дельфин вместе с батей. Когда я впервые назвал так папашу, тот не обиделся, а только заулыбался. После этого я снова шел на спортивную площадку, но уже для того, чтобы отрабатывать ловкость и заставлять руки Матвея двигаться с нечеловеческой быстротой, отчего с моих пальцев частенько непроизвольно срывались молнии, а то и огнёвки. У деда Максима глаза вылезли на лоб, когда он увидел, что я пускаю огнёвки сразу с пяти пальцев, причём не маленькие, а с куриное яйцо каждую. Даже самые опытные колдуны-воины били огнёвками с ладони, а про молнии он и вовсе говорил, что это от Перуна.

В восемь часов вечера я входил в отцовскую библиотеку и сидел в ней до без пятнадцати двенадцать ночи, внимательно штудируя все книги, которые в ней имелись, а их предки Матвея собрали немало, почти пять тысяч томов. За вечер я проглатывал как минимум два, а иногда и три. В двенадцать я был в кровати и полчаса общался с Матвеем, обсуждая итоги дня. Пять часов глубокого и покойного сна и мы оба просыпались, чтобы снова поговорить за жизнь. Мотьку нестерпимо тянуло к девушкам, а я, хотя на меня и заглядывались дворовые девки, с этим делом не торопился. Мал ещё, пусть сначала ему восемнадцать годков стукнет и парень терпел. Ну, а я, честно говоря, был готов терпеть и дальше, пока мы не встретимся с Милашкой Лиззи, а та и на Земле Магии была просто восхитительной красавицей и даже походила на себя прежнюю. Я, между прочим, тоже, только стал всё-таки намного симпатичнее. Моё первое я имело более грубые и резкие черты лица с сильным оттенком брутальности. Матвей в этом плане выглядел просто красавчиком, но его портрет несколько портили полные, женственные губы. На мой взгляд, а вот мои сестрицы находили меня неотразимым и говорили, что я вылитый Купидон с фигурой Геркулеса.

Кстати, о Геркулесе. Вот чем меня Земля Магии действительно убила насмерть, так это своей историей и всё дело вот в чём. До Рождества Христова исторические события развивались на ней почти один в один точно так же, как и на Земле Прима, только с поправкой на гравитационную струну, то есть на колдовство, его в древние времена хватало с избытком, но тем не менее на Земле Магии возникли Вавилон и Урарту, Месопотамия и Древний Египет с его пирамидами, античные и все прочие империи и царства. А потом пришел Иешуа, великий маг и учитель, прошедший все четыре стороны света и пересекший безбрежные океаны стоя на магической волне. Он явился в Иерусалим с группой учеников, присоединившихся к нему по пути в этот город, завоёванный Римом с помощью античной машинерии, и стал рассказывать людям об истинной магии творения, способной преобразить мир. О том, что тридцать три года назад в Вифлееме родился великий-маг преобразователь мира, людям рассказала огромная звезда, сияющая и днём и ночью. Между прочим, славянские волхвы пришли первыми, чтобы поздравить Марию и Иосифа с рождением сына-мага, равного богам.

Понтий Пилат, услышав о прибытии Иешуа в Иерусалим, мигом смекнул, что ему сдали на руки королевский покер, быстро переоделся в рубище и помчался на площадь, где, сидя на ступенях святилища иудейских колдунов, очень мудрых, надо сказать, говорил о магии Великий Учитель. Толпа между тем начала уже тихо роптать, поскольку очень уж много, на их взгляд, Иешуа говорил о чистоте помыслов и научных знаниях. Между тем Рим только потому и победил Иудею, что у него имелись на вооружении огромные железные големы, движимые огнём и паром, создания лишь на треть колдовские, а на две трети порождение античной науки и техники. В общем прекрасное во всех отношениях иудейское колдовство в данном случае спасовало, а тут их же соотечественник говорил о том, что магия это та же самая наука, только в ином ракурсе. Понтий Пилат, громким криком заставив иудеев заткнуться, встал на колени и так пересёк всю площадь позабыв про свою римскую гордыню и спесь, чем напугал евреев даже больше, как если бы с неба на них хлынул жидкий огонь. Его бы они мигом заскирдовали в бочки и потом продавали жителям северных стран по вполне приемлемым ценам.

Облобызав ноги Великого Учителя и омыв их от пыли своими слезами, Понтий Пилат стал взывать к нему и призывал плюнуть на тупых идиотов, называвших его отщепенцем и предателем. Он клялся Иешуа, что немедленно отдаст приказ войскам покинуть Иудею и даже Самарию с Сирией, лишь бы тот оправился с ним в Рим, где сам император встанет перед ним на колени. Более того, Понтий Пилат, мужчина уже немолодой, хотя и могущественный колдун, сказал, что отнесёт его в Рим на своей спине и ни разу не остановится. Толпа на площади тут же стала призывать, чтобы они сваливали из Иерусалима оба и забирали с собой ещё и учеников Иешуа и тот, немного подумав, согласился, но сказал, что до моря будет всё же лучше доехать верхом на лошадях, а потом поплыть в Рим на триремах. В три недели римские войска покинули Иудею, но по решению Иешуа лишь передислоцировались в Самарию и Сирию, нечего поважать всяческих обормотов. Между тем на триремы поднялось вместе с Великим Учителем чуть ли не половина евреев, которые во весь голос материли остающихся идиотов и говорили им, что все они рождены слепцами, раз не видят восхода солнца.

Иешуа прожил в Риме триста пятьдесят лет и именно он заложил основы Европейской цивилизации. Ему поклонялись, как богу, и уже через пятнадцать лет правитель свободной Иудеи прошел на коленях огромное расстояние, правда, всё же большую часть пути он плыл морем, чтобы приползти к воротам дворца Иешуа, где принялся, вопя и стеная, умолять его простить свой неразумный народ и принял Иудею в семью всех народов, следующих его заветам. Иешуа, которого к тому времени уже звали Иисусом, простил свой неразумный народ. Иисус не умер, он бесследно и самым таинственным образом исчез, испарился из своих покоев, оставив небольшое послание своим приверженцам, призывающее их жить в мире и ни на кого не рыпаться, особенно на великие народы юга, севера, востока и особенно запада, который живёт за океаном, а то потом беды не оберёшься. После его вознесения на небеса в мире не было учинено ни одной глобальной войны с огромными жертвами, но Римская империя всё же тихо и почти безболезненно распалась на множество государств.

О том, чтобы пилить с войсками в Китай, где побывал Великий Учитель, или плыть на запад через безбрежный океан, европейцы даже и не думали, у них и у себя дома склок хватало. Будить же в берлоге северного медведя, они боялись ещё больше, чем прогневать Великого Учителя при жизни, так как там, по слухам и куда более точным разведданным, евреи ведь торговали с Русью всегда, жили до жути могучие колдуны-воины, которым и в рубке не было равных. Точно так же они не решались нарушать покой свирепой и ужасной чёрной пантеры дальнего юга Африки, да, и её севера тоже, за исключением узкой полосы на побережье Средиземного моря. Так что вся энергия у них уходила на созидание и иногда на разрушение уже построенного, но в конечном итоге европейские народы всё же построили прекрасную магико-инженерную цивилизацию, которой могли вполне заслуженно гордиться. В более поздние времена они несколько раз хаживали на Светлую Русь, но получив по башке, быстро уносили ноги и потому русичи, охотно принимавшие у себя любых торговых гостей, быстро зарекомендовали себя воинами непобедимыми, да, к тому же ещё и быстрыми на расправу.

Чингисхан, собрав далеко на востоке огромную конную армию и захвативший чуть ли не всю Азию, однажды тоже решил попытать счастья на Светлой Руси. Очень уж ему понравились рассказы лазутчиков о русских красавицах со светлыми волосами, и очаровательных татарочках и половецких красотках с волосами цвета воронова крыла, а все три этих народа к тому времени не просто жили в дружбе и мире, а так породнились, что половина заволжских татар и половцев были белобрысыми и конопатыми в то время, как половина русских князей были жгучими брюнетами с широкоскулыми лицами и хитрым прищуром глаз, но все верно служили царю Юрию Игоревичу, который к тому времени полностью завершил славные деяния Всеволода Большое Гнездо, сына Юрия Долгорукого, по объединению русских княжеств, и, оставив в Рязани на княжение младшего брата, построил себе в Москве большой стольный город. Собранные земли он назвал Светлой Русью, а созданное государство Великим царством Московии и ввёл в нём весьма демократические порядки.

Едва только орды Чингисхана перевалили через Урал, как русские воины на своих не знающих усталости конях, в пять дней примчались туда даже от берегов Балтийского моря, на которых они стояли, как утёсы, вплоть до границ Великой Пруссии. Ясное дело, что дружины из Москвы, Рязани, Вологды, Костромы и других городов примчались на помощь казанцам уже на следующий день и принялись деловито делить ещё не захваченную добычу, в основном лошадей и железо, так как рабство в Светлой Руси не поощрялось. Прусские рыцари, узнав, что на их восточного соседа кто-то напал, тоже немедленно устремились на восток и даже успели поучаствовать в довершении разгрома, после чего, забив отобранные у монголов повозки русскими дарёными соболями и лисьими шкурками, а также их оружием, в основном китайского производства, с песнями вернулись домой.

Однако, русичи, хорошенько попытав монголов и выведав, сколько те стран покорили, немедленно двинулись на юг и на север, освобождать порабощённые народы и вышибать из этих краёв зловредных и падких до чужого степняков. В ходе этого великого похода, длившегося целых двадцать семь лет, к Великому царству Московия добровольно, точнее с большого перепуга после монгольского нашествия, присоединилась вся Средняя Азия, Сибирь и Дальний Восток, а Китай, половину которого захватили орды Чингисхана, был просто освобождён и возвращён своему законному хозяину, китайскому императору Сун-Линю. После торжественного утопления Чингисхана аж под Чумиканом в водах Охотского моря, по которому плавали льдины, царь Игорь Великий, посмотрев с прищуром вдаль, велел трети своего войска с большим обозом одновременно плыть морем на восток, забирая к югу, а также идти в том же самом направлении посуху, но уже забирая к северу, чтобы поглядеть, не осталось ли где недобитых чингизидов. Всех же пленных монголов, выпоров напоследок, отпустили домой, даже снабдив их провиантом, лошадьми и кое-каким оружием, чтобы могли на обратном пути охотиться.

Хотя зловредных чингизидов русские воины ни на Аляске, ни в солнечной Калифорнии так и не нашли, возвращаться домой они не стали. Очень уж им понравились те места и они настолько быстро нашли общий язык с североамериканскими индейцами, что довольно скоро дочери их великих вождей стали женами не только русских князей далеко на западе, за Волгой, но и даже царей. Вообще-то Аляска это слабо сказано, так как русскому царю теперь подчинялись на территории почти половины Северной Америки все земли, вплоть до Великих Озёр и повсюду были нарезаны губернии и уезды, которыми правили североамериканские князья-вожди. Многие с бородами, помимо своих традиционных головных уборов из орлиных перьев. Для Западной Европы практически вся территория Великого царства Московия была Terra Incognita и они даже приблизительно не представляли себе его размеры, хотя и активно торговали с русскими, а те мало того, что были частыми гостями в европейских государствах, та ещё и переняли от них даже моды, как более функциональные. Зато европейцы не очень-то жаждали приезжать в Светлую Русь с её злыми и ужасными бородатыми колдунами-воинами, так и норовившими, если что и бросить во врага, так обязательно размером со свою избу, а то и того побольше.

А ещё в Западной Европе, куда больше контактировавшей с Китаем, прекрасно знали, чем закончился поход Чингисхана, собравшего огромную конную армию. Там очень хорошо запомнили русских великанов, разивших врага мечами длиной с оглоблю, да, ещё и подпаливавших им задницы огнёвками размером с большой арбуз. И их магических коней, которые будучи закованными в броню, неслись на врага со страшной скоростью и таким свирепым ржанием, словно были тиграми. Из этих рассказов европейцы сделали вывод, что им лучше не беспокоить лишний раз русских и держаться от них подальше, но всячески привечать их князей, бояр и купцов. Особенно если учесть то обстоятельство, что те везли в европейские страны множество нужных им товаров, включая стальные бруски, чугунные слитки, медь, олово и бронзу самого лучшего качества, которое только можно было пожелать, а также роскошные меха, тончайшую пеньку и многое другое, вплоть до сливочного масла и мёда. С таким соседом лучше торговать и не лезть в его дела. Впрочем, король Великой Пруссии считал иначе и был частым гостем в Москве и даже кичился перед остальными европейскими правителями своим военным договором с Московией и совал его под нос каждому.

Так что в некотором плане история Земли Магии была совершенно иной и это нравилось мне ничуть не меньше, чем магия, которой я просто бредил и грезил, как мальчишка. Всё-таки что ни говори, а классическая римская магия была повыше качеством, чем могучее и широкое, как русская душа, московитское колдовство, дарованное русским и их союзникам Родом и всеми его богами. В какой-то мере история Земли Магии была контрапунктом истории нашей Земли, но контрапунктом очень и очень показательным. Во всяком случае, читая книги о Великой Московии и её мироустройстве, я быстро понял за это государство и его правителя мне не жалко будет отдать свою жизнь, очень уж всё разумно и мягко, без нажима, в нём было всё устроено. Не всё, разумеется, было чисто и гладко, в Светлой Руси тоже хватало засранцев, но на них по крайней мере имелась управа в лице царя и его князей, правящих губерниями. Дворянство не было каменной стеной, защищавшей аристократов от любых неприятностей, его ведь можно мигом лишиться, но наказание падало не на весь род, а на конкретного человека виновного в каких-либо преступлениях. Крепостничеством тут даже и не пахло, а вся земля принадлежала царю-батюшке, передавалась от его имени столбовым боярам, над которыми стояли уездные бояре.

Столбовые же бояре распределяли землю по деревням и сёлам в зависимости от числа душ в них, а также наделяли их нужным инвентарём, техникой, в основном колдовской, и всем прочим включая самые различные материалы. Всё это выдавалось из казны на блюдение над народом и требовало соответствующей отдачи. Поэтому бояре были просто управляющими большими сельскохозяйственными холдингами, в которые входило множество частных и общинных хозяйств. Во многих деревнях, в той же Мещерино, крестьяне предпочитали работать сообща и делить всё поровну. А вот в Бабурино, находящейся выше по течению речки Плавы, наоборот, жили самые упёртые индивидуалисты, которые кичились перед мещерскими своим достатком, но в тайне завидовали им потому, что те жили и дружнее, и веселее, да, и чего уж там греха таить, вольготнее, поскольку делили работу поровну и оттого её было у них меньше. В общем во владениях моего папаши народ жил так, как хочется ему, а не боярину Никите Мещерскому, человеку доброму и заботливому, но строгому по отношению ко всяким лодырям и безобразникам.