— Нет... — покраснел эльф.
— Ладно, — Лек наклонился и освободил Тинувиэля от ремней.
Эльф медленно сел. Он казался нахохлившейся птицей, продолжая искоса посматривать на юношу своими невероятной красоты глазами. Бедняга выглядел настолько несчастным и одиноким, что оставалось только пожалеть его. Оказался незнамо где, ни одного знакомого, куда идти — неизвестно. А тоже ведь ходок за мечтой. Почему-то Леку показалось, что совсем скоро у него будет не три, а четыре ученика. Она даже сам не понял почему показалось. Юноша тяжело вздохнул и распорядился разделать оленя. Эльф ел аккуратно, но видно было, что очень голоден. Этот неумеха что, даже охотиться не умеет? Похоже на то. Смотрящий на остроухого волком орк язвительно поинтересовался так ли это.
— Мне их жалко... — отчаянно покраснел Тинувиэль.
— Кого? — удивился скоморох.
— Зверей... Они живые...
Санти, Энет и Храт переглянулись, потом принялись ржать.
— Зря смеетесь, — пристально посмотрел на учеников Лек. — Старшие мастера вообще не едят мяса. И именно по указанной Тинувиэлем причине. Не считают себя вправе лишать кого-то жизни ради собственного пропитания. Достаточно того, что убивают врагов. Есть еще немало других причин, но вам о них знать пока рано. Я сам еще не дорос до уровня неупотребления мяса, но со временем дорасту. Однако ты, принц, поступаешь неправильно. Ты ешь мясо добытое другими. Выбери что-то одно. Не перекладывай на других грязную работу.
— Спасибо, я понял... — снова смутился эльф.
После ужина быстро упаковались, и горец погнал учеников к городу. Передвигались волчьим скоком — тридцать шагов бегом, десять шагом. Так можно идти сутками почти не уставая. Впрочем, до Тарсидара было совсем недалеко, каких-то пятнадцать миль. К закату добрались до северных ворот.
— Накинь капюшон, — мрачно посоветовал Тинувиэлю Лек. — Нечего пугать людей видом эльфа, они и к орку-то еще не привыкли.
Стражники на воротах пропустили горного мастера без лишних слов, только весть о его прибытии сразу ушла в казармы. Кто знает, чего еще натворит этот малахольный? Лучше перестраховаться, а то мало ли. Лека узнавали на улицах, многие приветственно махали юноше, многие настороженно отходили в сторону, со страхом посматривая на довольно скалящегося Храта. Горец старался побыстрее добраться до зала мастера-наставника, не хотелось снова отбиваться от наемных убийц. Слава Единому, обошлось без неприятностей, только какой-то сумасшедший монах долго кричал Леку в спину проклятия, держась на безопасном расстоянии.
Кертал тренировал младших мастеров императорской стражи, когда в дверях зала появился Лек. Прошипев себе под нос все, что думал о молодых дураках, не желающих слушать старых и опытных людей, мастер-наставник направился к горцу.
— И что это значит? — сердито спросил он. — Я тебе что сказал? Две недели в городе не показываться! А ты в разгар событий приперся. Ума совсем нет?
— Но ты же сам сказал, старший брат... — растерянно пролепетал юноша.
— Что я сказал?!
— Если я эльфа встречу, то сразу к тебе привести...
— И что, встретил? — иронично прищурился Кертал.
Лек кивнул и показал на закутанную в зеленый плащ фигуру позади. На сей раз старик все-таки уронил свою железную палку. Причем, на собственную ногу. Пару минут он прыгал на другой ноге и яростно матерился. Потом сел прямо на пол и схватился за голову.
— Ты меня доконаешь, парень... — тихо простонал старый мастер. — Так ведь и инфаркт получить недолго. И откуда только ты на мою голову взялся, а?
Лек скромно промолчал, старательно делая вид, что его здесь вообще нет. Он ежился под пронзительным взглядом Кертала, не понимая, что такого случилось. Ну, эльф. Ну, и что?
— Ладно, — встал несколько успокоившийся старик. — Деваться все равно некуда. Бери своего эльфа и иди за мной.
Юноша махнул Тинувиэлю и отправился за Керталом. Вскоре они оказались в небольшой, но уютной комнате для отдыха, застеленной соломенными циновками. Старик сдернул с эльфа капюшон и только охнул при виде миндалевидных глаз и остроконечных ушей, торчащих над черными волосами. Он долго осматривал смущенного принца, что-то недовольно бормоча себе под нос.
— И зачем ты прибыл в империю? — хмуро спросил старик, его вид вызывал сочувствие, казалось, бедняга съел много чего-то очень кислого.
— За этим, — серебристым голосом ответил Тинувиэль, показывая на белый шнурок у мастера на плече.
— Так я и думал... — тяжело вздохнул Кертал, продолжая с недоумением качать головой. — Так я и думал... Да, иначе и быть не могло. Нет, ну надо же? Ну, почему именно на мою долю все это выпало, Единый? Что я тебе такого сделал?!
Старик довольно долго ругался, изощренно богохульствовал и проклинал все на свете. Потом еще немало времени сидел молча, о чем-то мрачно размышляя. Наконец, он снова повернулся к Леку, ткнул юношу пальцем в грудь и сказал:
— Насколько я понимаю, этот самый эльф будет твоим четвертым?
— Пусть так... — уныло согласился горец.
— Хорошо, идем готовить обряд. Я хочу провести его без шума. После того — вон из города! И чтобы раньше, чем через десять дней, не появлялся. Понятно? Припасы нужны?
— Да что я, безрукий, оленя не подстрелю? — обиделся Лек.
— Тогда ладно. И тренируйтесь, как не знаю кто! Чувствую, времени у нас остается все меньше.
— Что вы имеете в виду, мастер-наставник? — осмелился спросить юноша.
— Не твое дело! — отмахнулся тот. — Придет время, узнаешь. Пока твоя задача — максимально подготовить учеников. Готовь их так, как будто завтра в бой. Понял?
— Да... — растерянно ответил ничего не понявший Лек.
— Кстати, когда тебя самого инициировали, какого цвета луч тебе достался? Не черный, часом?
— Откуда вы знаете?
— На то я мастер-наставник, — проворчал старик. — И даю гарантию, что у эльфа будет зеленый.
Больше Лек ничего не стал спрашивать. В узкой улочке за залом на скорую руку провели обряд. Кертал оказался прав, эльфу действительно достался зеленый луч. И эльдар на этот раз почему-то говорил едва слышно, иногда даже казалось, что невидимый рыцарь престола с трудом удерживается от смеха.
Покинув город вместе со своими четырьмя странными учениками, Лек ар Сантен не знал, что сразу после его ухода в доме Кертала собрались десять высших мастеров-наставников Тарсидара.
— Объясни, чего ради ты меня из постели вытащил? — недовольно проворчал самый старый из них, Иквар ар Ханид, которому недавно исполнилось сто двадцать два года.
— Все вы, братья, знаете о пророчестве пятерых. И знаете, что полный список пророчества есть только у нас, боевого братства.
— Знаем, и что из того? — нахмурился старший мастер тайной стражи.
— Да, ничего. Хочу всего лишь сообщить, что пятеро собрались и готовы к инициации. Причем, собрались здесь, в Тарсидаре.
— Кертал, ты в своем уме? — подозрительно спросил главный лекарь и хирург императорского госпиталя, бывший на самом деле невидимкой боевого братства.
— В своем, в своем, — заверил его старый мастер. — Итак, хроника событий. Восемь дней назад ко мне обратился по поводу тренировок на удивление талантливый мальчишка, прибывший с Манхена. Причем, его луч — черный. Путь Тьмы, чего не случалось больше тысячи лет. Он взял себе в ученики небезызвестного вам скомороха Сантиара. Да-да, то самое рыжее недоразумение. Я поначалу не обратил на это особого внимания, ну, взвалил на себя парень неподъемную ношу. Его личное дело. Позже я узнал, что цвет скомороха — белый. Путь Света. На следующее утро горец привел ко мне орка. Об этом вы все знаете. Цвет — алый. Путь Ярости. Еще через день третьим учеником мальчишки стал наследник высокого лорда ар Инвата. Цвет — синий. Путь Мудрости.
— Но какое отношение все это имеет к пророчеству? — не выдержал кто-то. — Для его исполнения...
— Необходим эльф, — закончил Кертал. — Так вот, три часа назад горец приволок ко мне эльфа, бежавшего из дому ради того, чтобы стать горным мастером. И не просто эльфа, а эльфийского принца. Естественно, он получил зеленый цвет. Путь Жизни. Думайте теперь сами, братья.
— Твою же мать! — в сердцах выматерился начальник стражи. — Таки собрались, будь они неладны! И что теперь с ними делать?
— Ничего, — холодно сказал Иквар ар Ханид, вставая. — Надеюсь, среди вас не найдется идиотов, способных пытаться мешать пятерым? Они нас сметут и даже не заметят того. Наша задача — помочь им всем, чем только сможем. Итак, братья, я объявляю тревогу под нулевым кодом, чего еще не случалось за всю нашу историю. Но вы помните завещание Элиана Завоевателя. Немедленно сообщите о пятерых всем нашим во всех городах империи. И не пропустите момента инициации!
— Сделаем все, что только можно, старший брат! — склонил голову Кертал.
Десять мастеров боя встали, смотря в глаза друг другу. Наступали страшные времена. Времена, ради которых и создавалось когда-то боевое братство. Что будет впереди не знал никто, оставалось только надеяться, что они не совершат ошибки. Ведь цена ошибки будет страшной. Ценой станет империя.
5. Путник.
— Наставник!!! — бешеный орочий рев заставил Лека вскинуться.
Юноша мгновенно оказался на ногах, выхватил картаги из ножен и тенью метнулся на поляну, где оставил учеников, решив немного помедитировать перед ужином. Да и обдумать кое-что не мешало бы. Но что могло случиться?! Через пару мгновений горец оказался на поляне и замер в недоумении. Все было в порядке. Только перед орущим, визжащим и махающим кулаками Хратом неловко топтался на месте донельзя смущенный эльф с растопыренными в стороны покрасневшими ушами.
— Молчать! — Леку донельзя надоели постоянные пикировки этих двоих. — Хватит вам уже!
— Наставник! — снова взревел орк. — Ты только посмотри, что эта зараза ушастая с нашим ужином сделала!
— А что? — удивился юноша.
Посмотреть нашлось на что. Туша убитого недавно оленя выглядела угольно черной и отвратительно воняла горелым. Может, внутри нее и сохранилось что-нибудь съедобное, но как-то не слишком тянуло проверять. Все ясно, эльф, оставленный следить за жарящимся оленем, не уследил. Почему, интересно? Лек вопросительно посмотрел на Тинувиэля.
— Я замечтался... — растерянно пробормотал тот, еще сильнее опустив уши.
— Замечтался? — переспросил ничего не понимающий горец. — Это как?
— Ну, я... — эльф стал совсем пунцовым.
— Что, ты?
— Я представлял, что вернулся домой со шнурком... — едва слышно прошептал Тинувиэль. — Потом песню сочинял... Ну, и...
— Понятно, — озадаченно потер лоб юноша. — Великий бард сочинил нетленное творение, зато мы остались без ужина.
— Меня, между прочим, называли серебряным голосом Эльварана! — обиженно надулся Тинувиэль.
— Так спой, коли такой крутой! — скептически скривился орк. — У-у-у, врезать бы по шее, чтоб с копыт навернулся, бард, пальцем деланный!
— А вот и спою! — вскинулся эльф.
Он схватил свою зеленую сумку и принялся лихорадочно в ней рыться. На землю полетело множество каких-то непонятных вещей. Вскоре куча стала огромной, едва ли не в половину человеческого роста. Лек растерянно смотрел на нее, пытаясь понять как такое количество всякой всячины поместилось в не такой уж и большой сумке. Потом вспомнил сказки о знаменитых эльфийских безразмерных мешках, в которых ничего и никогда не портилось, и которые почти ничего не весили вне зависимости от того, сколько в них положено. Не сказки, значит. Хорошая вещь, даже больше, крайне полезная. Любопытно, а что там есть? Судя по всему, немало. Теперь ясно как Тинувиэль сумел выжить в море три месяца. В сумке, наверное, был полугодовалый запас продуктов. Наконец в руках эльфа оказалась небольшая лютня в футляре черного дерева, ценимого в империи на вес золота.
— Ладно, послушаем, — кивнул Лек, усаживаясь на траву. — Спать ложиться все равно придется голодными, так хоть развлечемся.
В легендах эльфийским бардам пели такие дифирамбы, что ни один нормальный человек не верил им. Остальные ученики тоже с удобством расселись и приготовились слушать. Только сначала оттащили подальше сгоревшую тушу, чтобы не воняла под носом. Раз наставник сказал, то пусть себе длинноухий поет. Хотя за порчу ужина стоило бы отвесить дурню пару затрещин, совсем не повредило бы. Может, думать хоть немного начнет, а не только мечтать. Даже орк ничего не сказал, только недовольно ворчал себе под нос и одаривал барда многообещающими взглядами, от которых тот нервно ежился. Решившись, Тинувиэль зажмурился, коснулся пальцами струн и запел. Лек сперва не особо вслушивался, а затем и сам открыл рот, только от изумления. Легенды не лгали! Даже в самой малости не лгали! Музыка завораживала, лютня плакала, кричала, звала куда-то. Да как можно так играть?! А ведь кроме заставляющей душу взлетать в небеса мелодии оставался еще и голос певца. Невероятный, нечеловеческий, потрясающий воображение голос. Да, безответственного мальчишку не зря называли серебряным голосом Эльварана. Лучше не скажешь. Эльф пел какую-то древнюю балладу на мелодичном, давно и прочно забытом в странах людей высшем квэнья. Даже орк завороженно слушал, застыв на месте. Он с немым изумлением смотрел на Тинувиэля, которого искренне считал ни на что не пригодным бездельником и фантазером.
Лек не понимал для чего барду столь высокого класса понадобилось идти в воины. Идиотизм ведь полный! Единый дал эльфийскому принцу невероятный дар, Тинувиэль способен заставить плакать самые грубые и очерствевшие сердца. Горец краем глаза видел, что Храт утирает слезы, стараясь делать это незаметно. Об остальных даже говорить не стоило, они замерли, пребывая в каком-то ином мире. Да и сам Лек с трудом сдерживал себя, казалось, душу окатило чистой водой, смывшей куда-то всю грязь и накипь.
— Ну-у-у, ушастый... — растерянно развел руками орк, когда Тинувиэль замолчал. — Ну-у-у... За это я тебе даже оленя простить готов. Что ж ты, зараза эдакая, раньше молчал, что так поешь?
— Да как-то не до того было... — смутился эльф, однако глаза его довольно поблескивали.
Тинувиэль еще немного порылся в своей сумке, добавив к горе вещей еще горочку. Потом обрадованно вскрикнул и достал какой-то сверток.
— У меня еще летэн остался! — сообщил он. — А я думал, уже нет...
— Что это такое? — встрял несколько пришедший в себя Санти.
— Походный хлеб. Он вкусный и сытный. Одной лепешки на целый день хватает.
— Да?! — обрадовался голодный орк. — Давай!
Смущенный эльф раздал остальным золотистые лепешки, оказавшиеся совсем свежими. Казалось, их испекли не несколько месяцев назад, а только вчера. В который раз подивившись возможностям эльфийской сумки, Лет осторожно откусил. Действительно вкусно. Легкий фруктовый привкус, почти неуловимый запах летнего луга. Доев не такую уж и большую лепешку, юноша с удивлением понял, что сыт. Осталось только покачать головой. Древний народ знал много, очень много. Жаль, что эльфы не пожелали делиться своими знаниями с людьми. Впрочем, если судить по легендам, перворожденные отличались редкостной спесью, считали остальные народы захватчиками своих исконных земель и изо всех сил старались изгнать пришельцев. По крайней мере, с урук-хай они вели войну на уничтожение. И побеждали, тем более, что существовавшие на Аладанском материке до возникновения единой империи десятки мелких человеческих королевств, ханств и княжеств постепенно стали союзниками Эльварана, чтобы не быть раздавленными. Даже великая степь в те времена выступила на стороне эльфов, чего не случалось ни до, ни после. Совместными усилиями орков оттеснили с плодородных земель Шерандарской долины на самый северный материк, Картиат. В малопригодные для жизни холодные Вадарские горы. Но дальше объединенные силы продвинуться не смогли, краснолицые закрепились на орванском перешейке, перегородив проходы огромной стеной. Благо, этих проходов было всего три, и несколько тысяч опытных воинов могли без особых усилий годами удерживать перед ними огромную армию союзников. А о горных мастерах, способных взобраться на любые стены и втихую перерезать защитников, в те времена никто и слыхом не слыхивал. После десяти лет безуспешной осады коалиция распалась, несмотря на все усилия перворожденных. Кочевники накинулись на вчерашних союзников, жаждая добычи. Пришлось бить уже их. Перебили, но великая степь этого не простила. С тех пор прохода через нее не стало никому. Ни людям, ни эльфам. А еще через двести лет в одном из нищих южных княжеств появился странный бродяга по имени Элиан...
